, паспорт этот взял у него я, а ты еще тогда заглянул в него,
сказал, что на фотографии этот старый хрен выглядит моложе, чем в жизни.
   Вспомнил?
   - Точно! Он еще  тогда  дрожал,  этот  Пермитин,  и  название  поселка  -
Дражный... И я представил себе, как он дрожит в своем Дражном. Ну, спасибо.
   - Дарю. С тебя пять долларов. А кто еще из Дражного?
   - Зверев.
   - Понятно. Вы где? Все там же?
   - Да.
   - Значит, Земцова сейчас нас подслушивает?
   - Значит, - отозвалась Юля и улыбнулась. - Но откуда тебе  известно,  что
здесь два телефона?
   - Да потому что их не два, а много больше... Обычные  дела.  Ты  слышала,
как я общался по душам с Игорьком?
   - Слышала, конечно. Блеск!
   - Извини за русскую речь. - И тут же:
   - Что нового нарыли?
   - Еще одну могилу.
   - Не понял - труп?
   - Приедем - расскажем. Пока.
   Они уже собирались уходить, когда Шубину пришла в голову  мысль  включить
компьютер Зверева, чтобы попытаться найти в нем  что-нибудь  интересное.  Он
был удивлен, когда понял, что эта электронная шкатулка просто  нафарширована
играми.
   - Он играл во всю эту дребедень, как ребенок. - Игорь "гулял" по  файлам,
открывая их и закрывая с невероятной скоростью, словно целыми  днями  только
этим и  занимался.  -  Надо  же  -  ничего  серьезного...  Должно  быть,  он
пользовался  лишь  Интернетом  и  электронной  почтой,  поскольку  ни  одной
сколько-нибудь стоящей программы я здесь так и не нашел... Подожди, вот  еще
один, последний файл. Абракадабра какая-то, а не название.
   На синем поле экрана появился убористый белый текст. Шубин  открыл  самую
последнюю страницу, и они почти хором прочитали:
   "Я сбежал. Юля 3. теперь долго будет думать, почему. Она похожа на Брижит
Бардо, только слишком не уверена в себе. Думаю, что все дело в Крымове..."
   - Быстро отключи эту штуковину...  -  Юля  шлепнула  Шубина  по  руке.  -
Немедленно! И не читай эту чушь! Все вы, мужики, одинаковые...
   Но Шубин уже прочел. И покраснел. Зверев довольно открыто написал в своем
сине-белом дневнике о чувствах,  которые  он  испытывает  к  Юле  3.  Другая
женщина на ее месте затрепетала бы от этих признаний. Но только не Юля.
   - Я что-то не понял, зачем он приходил в агентство: к тебе или по  поводу
убитой девушки...
   - Шубин, ты сейчас же отвезешь меня к Драницы-ной, а сам пробейся в ИВЦ и
собери информацию о всех жителях нашего города,  которые  приехали  сюда  из
Дражного. Ты вообще-то понимаешь, что такое Якутия?
   - Снег, мороз...
   - Сам ты - снег и мороз! Шляпа!
   Игорь  между  тем  продолжал  листать  страницы  компьютерного   дневника
Зверева, в котором тот помечал даты  заключения  договоров,  важных  встреч,
свои впечатления от партнеров.  И  только  одна  строчка  привлекла  к  себе
внимание, причем в связи с именем Белотеловой:
   "Вчера встретил прелестную соседку.  Она  почему-то  живет  одна.  У  нее
красивая грудь, но еще красивее золотой крестик с бриллиантом,  точно  такой
был у Л. Как бы мне хотелось все это забыть..."
   Содержание электронных  писем  тоже  носило  деловой  характер:  поставка
луковиц тюльпанов из Голландии, удобрения, литература о парниках и теплицах,
каталоги  ювелирных  аукционов,  копии  приказов  Роcсийского   федерального
казначейства, прайс-листы компьютерной техники...
   - Посмотри, может, ему пришли новые письма? - посоветовала Юля,  которая,
продолжая стоять за  спиной  Шубина,  с  интересом  знакомилась  с  огромным
количеством мелькающих на экране писем.
   Но новых писем  не  было.  Игорь  выключил  компьютер,  и  они  вышли  из
квартиры.
   - Между прочим,  человек,  который  убил  Сергея,  -  сказала  Юля,  явно
нервничая из-за того, что Шубин, запирая двери,  довольно  долго  возится  с
каждым замком, - запросто может прибить и  нас...  Пойдем  скорее...  Ты  не
забыл, куда меня нужно сейчас отвезти?
   - К Драницыной. Я только не понял - зачем.
   - Я не уверена, но мне кажется, что  соседи  иногда  знают  больше  самых
близких родных и друзей. А ведь Пермитин живет через стенку от них...  Стой,
стой... Мне в голову пришла потрясающая мысль. Ты подожди, пожалуйста,  меня
на улице, а мне надо позвонить одному знакомому...
   Шубин, несколько обиженный, ушел, а Юля беззастенчиво принялась  набирать
код Петрозаводска.
   - Здравствуйте, мне бы Павла Ивановича Соболева...  Павел  Иванович?  Это
говорит Юля Земцоаа. Пожалуйста, не в службу, а в  дружбу,  помогите  мне...
Что?
   Да,  поездка  была  замечательной.  Я  к  вам  вот  по  какому  делу.  Вы
когда-нибудь слышали о поселке Дражном?..
 
*** 
 
   Крымов, переодев полусонную от успокоительных капель Надю в Юдину  теплую
одежду и укрыв ее одеялом, подождал, пока она уснет, и  только  после  этого
вернулся в приемную и позвонил Белотеловой.
   - Лариса? Добрый  день.  Это  Крымов.  Как  ваши  дела?  Что  интересного
происходит в вашей квартире?
   - А... Господин Крымов собственной персоной... - раздался на другом конце
провода насмешливый и  явно  недовольный  голос  Ларисы.  -  А  я  уж  и  не
надеялась,  что  вы  обо  мне  когда-нибудь  вспомните.  Ничего  нового   не
происходило,  но  мне  хватило  и  того,  что  было.  Вы,  очевидно,  хотите
отказаться от дела?
   - С чего вы решили?
   - Я не вижу результатов. У меня сложилось  впечатление,  что  вы,  как  и
сотни людей вашего плана, только делаете вид, что работаете, а на самом деле
организовали  свое  сыскное  бюро,  исключительно  чтобы  обманывать   таких
доверчивых клиентов, как я.
   - Сурово.
   - Но это факт. Я понимаю, конечно, что мое дело довольно странное, что  в
нем имеют  место  необъяснимые  явления,  но  вы  хотя  бы  пришли  ко  мне,
подежурили ночь-другую, чтобы выяснить,  что  же  такое  происходит  в  этих
стенах и откуда берутся эти вещи... Так нет  -  вы  заняты  чем  угодно,  но
только не мною. Но мне не  хочется  оказаться  в  дураках,  поэтому  давайте
встретимся и поговорим начистоту.
   - Давайте. Вы хотите забрать свои деньги назад?
   - Разумеется. Я просто настаиваю на  этом,  иначе  у  вас  будут  большие
неприятности.
   - Хорошо, я сейчас же приеду к вам.
   - Вот и прекрасно. Не забудьте привезти деньги.
   И она повесила трубку.
   Крымов, оказавшись в уютном  зеленом  дворике  на  улице  Некрасова  и  в
очередной раз  восхитившись  домом,  тяжело  вздохнул,  вошел  в  подъезд  и
поднялся на второй этаж, где располагалась квартира Белотеловой. Он понимал,
что разговор предстоит довольно тяжелый,  унизительный  для  него  и  весьма
приятный для Ларисы. Но главным  для  него  сейчас  было  -  убедить  ее  не
забирать назад деньги, а продолжить расследование "паранормальных"  явлений,
в которые он, разумеется, не верил, но игра в которые  кому-то  была  крайне
выгодна. В конечном счете он был  готов  даже  соблазнить  Ларису,  лишь  бы
достигнуть своей цели и сохранить ее в  качестве  клиентки  -  он  не  любил
проигрывать.
   Когда она открыла дверь  и  он  увидел  выражение  ее  лица,  надежда  на
благоприятный исход дела у него явно поуменыпилась.  Лариса  пригласила  его
войти и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась на кухню. Крымову  ничего
другого не оставалось, как следовать за ней.
   - Садитесь. Я вам  даже  чаю  не  предложу,  потому  что  вы,  Крымов,  -
мошенник. Отдавайте назад деньги, и разойдемся по-хорошему.
   Лицо Ларисы - сильно напудренное и показавшееся Крымову постаревшим за те
несколько дней, что они не виделись, - иначе как злым назвать было нельзя.
   Домашний махровый халат до пят, тюрбан из  полотенца  на  голове,  сильно
стягивающий кожу лица,  нервные  пальцы,  выбивающие  дробь  на  поверхности
стола, - все это свидетельствовало о том, что Ларисе было глубоко  наплевать
на визит  одного  из  самых  красивых  мужчин  города;  больше  того  -  она
намеревалась, судя по раздувающимся ноздрям и  холодному  блеску  в  глазах,
смешать его с грязью, если он тотчас же не вернет ей деньги.
   - Я готов отчитаться, -  спокойно  заявил  Крымов  и  достал  из  кармана
блокнот. - Если вам действительно интересно, что происходит в вашей квартире
и кому принадлежат вещи, которые появляются здесь неизвестно каким  образом,
и если вы все это не подстроили  сами,  чтобы  заполучить  меня  в  качестве
очередного  любовника,  то  потрудитесь-ка  выслушать  меня  внимательнейшим
образом. Начну с того, что женская одежда, представленная вами,  принадлежит
женщине, заметно уступающей вам по габаритам. Кровь, которой кто-то поливает
ваши зеркала, - от беременных женщин, причем - разных. Скажите, вам  никогда
не приходило в голову,  что  эти  странные  явления  имеют  вполне  реальное
объяснение и ведут к  одной-единственной  двери,  связывающей  ДВЕ  СОСЕДНИЕ
КВАРТИРЫ?
   - Не понимаю...
   - Если вы не против, я сейчас покажу вам дверь, соединяющую вашу квартиру
с соседней, и все сразу встанет на свои места...
   Лицо Ларисы пошло красными пятнами.
   - С чего вы это взяли? - спросила она побелевшими  губами.  -  Вы  хотите
сказать, что кто-то проникает в мою квартиру БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА?
   - А вы не знали?
   Крымов придумал все это по дороге сюда, и теперь внимательно  смотрел  на
лицо Ларисы, чтобы по мимике, взгляду, взлету бровей,  по  малейшим  деталям
определить степень волнения Ларисы, ее отношение к Услышанному,  пусть  даже
это и напоминало бред. Ведь на самом делеу; - рассуждал он, - если  не  она,
так кто может оказаться в ее  квартире  неожиданно  незаметно  и  с  чашкой,
полной крови, или с чулками в руке? Только человек, живущий  через  стену  и
знающий о существовании тайной двери, которая может находиться где-нибудь  в
шкафу или стеновой панели в закрытом месте, вроде ниши  в  прихожей..."  Все
это не имело для него никакого значения. Крымову сейчас л важно было  другое
- смутить Белотелову, выбитьД почву из-под ее ног и упрекнуть  именно  ее  в
мошен-И ничестве и желании обмануть работников агентства, трудящихся в  поте
лица над ЕЕ ДЕЛОМ. Пустить пыль в глаза и заставить платить - вот ради  чего
Крымов  приехал  сюда  и  теперь  со  вкусом,  наслаждаясь,  морочил  голову
Белотеловой.
   - О чем вы? Я ничего такого не знала и не знаю...
   - Вы сами покажете мне эту дверь или лаз, назовите его  как  хотите,  или
прикажете мне ворошить ваше белье в стенных шкафах?.. Поймите  наконец,  что
во всем должен быть смысл. И если кто-то, проникающий  в  вашу  квартиру  по
ночам ли, а может, и днем, пачкает кровью беременных женщин ваши  зеркала  и
разбрасывает по комнатам женскую  одежду,  значит,  ЕМУ  ЭТО  НУЖНО.  Вот  и
спрашивается: зачем?
   Мы отправили в Петрозаводск нашего работника, Юлю Земцову, вы  ее  хорошо
знаете (кстати, эта командировочка влетела нам  в  копейку!),  с  тем  чтобы
навести о вас справки. Неужели вам никогда не приходило в  голову,  что  все
эти идиотские штучки в духе Хичкока - проделки  вашего  бывшего  компаньона.
Соляных?
   - А что он рассказал вам?
   - Ничего. И знаете почему? Да потому что его уже к тому времени не было в
живых, его, оказывается, убили. Причем  буквально  за  два  дня  до  приезда
Земцовой. И вы, прекрасно зная об этом, ничего нам не сказали, - вдохновенно
врал Крымов.
   - Я... Я ничего не знала...
   - Не надо, все вы знали. Соляных был единственным человеком, который  мог
пролить свет на ваше прошлое, уважаемая  госпожа  Белоголова.  И  он  сильно
мешал вам в вашей бурной деятельности, связанной с доставкой в Карелию  опия
из Средней Азии. Быть может, на первых порах  он  и  был  нужен  вам,  и  вы
использовали его связи вплоть до того самого  звонка  из  Москвы,  когда  он
сообщил вам, что погорел и попросил вас продать все, что у вас  было,  чтобы
спасти его...
   - Ложь! - крикнула Лариса. - Я никогда не  участвовала  в  его  делах.  Я
вообще ничего не знаю...
   - Не перебивайте меня! - жестко осадил ее Крымов, не спуская с нее глаз и
наслаждаясь первыми результатами  ее  испуга.  -  Люди,  с  которыми  он  не
поделился в Москве, расправились с ним очень жестоко и теперь подбираются  к
вам. И вы, зная об этом, боитесь, но ничего не можете с этим поделать. Разве
не ясно, что кровь на зеркалах - это  предупреждение?  Что  разбросанная  по
квартире одежда - лишь продолжение спектакля, цель которого - та самая доля,
которая принадлежит не вам,  Лариса...  Верните  долги  -  и  в  вашу  жизнь
вернется покой.
   Другое дело, что денег у вас нет и вы на волоске от смерти...
   - Прекратите нести чушь! Какие еще наркотики?! Какая Средняя Азия?
   Какие спектакли?
   - Вы думаете,  что  мы  позволим  на  себе  экономить?  Вы  вздумали  мне
угрожать, милочка, а это уже дурной тон. В нашем городе это не  принято.  Да
это вообще нигде не принято, даже в Петрозаводске. Зная о  том,  что  вашего
подельника убили, вы даже  пальцем  не  пошевелили,  чтобы  остановить  нас,
предупредить, чтобы мы не совали нос  в  это  грязное  дело,  а  Юля,  между
прочим, рисковала жизнью...
   Он не помнил, что еще наплел перепуганной насмерть Белотеловой, и очнулся
уже тогда, когда на столе появилась стопка стодолларовых банкнот.
   Лариca с опухшим от слез лицом умоляла его сделать все  возможное,  чтобы
обеспечить ей алиби на момент yбийства Соляных.
   - И все равно, - прошептала она, обнимая себя эа плечи и дрожа от озноба,
- Соляных здесь ни при чем... Это недоразумение. Я ничего в своей  жизни  не
умею, только делать маникюр. Это - все! Какие к черту, наркотики?!  Все  это
придумано там, в Петрозаводске. Люди завидовали мне, что я живу с Колей.  Он
был очень богат, а это всегда вызывает массу негативных  чувств  со  стороны
окружающих. Вы должны верить мне... Вот, возьмите эти деньги и сделайте  все
возможное, чтобы меня никто не смог втянуть в это дело...
   Крымов вышел от Белотеловой  в  состоянии,  близком  к  истерике:  такого
отчаянного вранья он и сам от  себя  не  ожидал.  Наркотики,  Средняя  Азия,
мертвый Соляных - бред собачий! А дверь, соединяющая две соседние  квартиры?
Хорошо, что он вовремя сменил тему, а то пришлось  бы  искать  этот  тайный,
несуществующий ход... Но как она испугалась, эта молодая хамка!
   Зато теперь можно было уже не переживать относительно возврата  гонорара.
Пускай настоящих результатов этого расследования еще нет! Не  так-то  просто
вести подобные дела.  Со  временем  все  образуется,  и  Белотелова  получит
обратно свои деньги - те, что выдала ему сверх гонорара в порыве чувств...
   Интересно, она обрадуется, если узнает, что Соляных  жив  и  здоров,  или
наоборот - сильно огорчится?
   Крымов  возвращался  в  агентство  с  больной  головой:   слишком   много
навалилось на него  непонятного,  сложного  и  абсурдного.  Корнилов  сказал
ему-не суйся в это дело. Но в какое? Последние дела связались в тугой  узел,
и поди разбери, где его самый опасный конец, ведущий к  Бурмистрову?  И  при
чем здесь убийство, совершенное пять лет тому назад, вокруг которого столько
бессмысленных предупреждений и намеков? И почему Корнилов боится  рассказать
о сыне Бурмистрова, тем более что тот жив и здоров? Разве что  это  делается
намеренно?!
   А что делать с трупом Зверева и  как  объяснять  теперь,  что  он  полдня
пролежал на холодном кафельном полу ванной комнаты агентства?
   Вспомнив про поселок Дражный и о том, что оба - и  Пермитин  и  Зверев  -
жили там какое-то время, Крымов подумал, что тот,  кто  убил  Зверева,  явно
опасался его... А что, если это и есть Пермитин? Если  это  именно  он  убил
Ларчикову и ее учеников, а затем застрелил Зверева? Только где смысл во всех
этих страшных смертях? А кто ранил Олю Драницыну? Тоже он? Но за что?
   Надю он застал всю в слезах. Увидев  входящего  в  комнату  Крымова,  она
разрыдалась.
   - Женя, ну куда же ты ушел? Почему ты  меня  бросил?  Я  вошла  в  ванную
комнату, а там... там... труп... Вы что, совсем сошли с ума? Хотите, чтобы я
лишилась рассудка? Увези меня отсюда, пожалуйста, очень тебя прошу... Скажи,
меня посадят за Тришкина?
   Она стала нервно икать, и Крымов, обняв ее и усадив  к  себе  на  колени,
принялся успокаивать, как маленькую. Вытер ей слезы, поцеловал  и  прижал  к
себе.
   В душе его происходило что-то непонятное,  сердце  заломило:  он  страдал
из-за невозможности успокоить впавшую в отчаяние  и  окончательно  раскисшую
Надю; он не находил слов, которые помогли бы ей не думать о Тришкине.
   - Ты хочешь, чтобы я привез его к тебе, и ты сама, собственными  глазами,
увидела его и услышала, что у  него  к  тебе  нет  никаких  претензий?  Если
хочешь, я могу это устроить.
   Она смотрела на него широко распахнутыми и  полными  слез  глазами  и  не
знала, что сказать: возможно, именно это и успокоило бы ее сейчас.
   - Я только никак не могу понять, зачем ты поехала к нему? Разве это  твое
дело?
   - Юля тоже бы поехала, окажись она на моем месте.
   - Юля - это совсем другое дело. А ты должна беречь себя...
   Надя проглотила эту  волшебную  фразу,  как  неслыханно  огромную  порцию
счастья, и немного успокоилась: он любит ее, этот невозможный Крымов,  любит
ее!..
   К разговору о Тришкине в этот вечер больше не возвращались.
 
*** 
 
   Тамара Переделкина, вернувшись из Ботанического сада домой, открыла дверь
своими ключами и по доносящимся из глубины квартиры голосам  поняла,  что  у
них гость. Отец разговаривал со  Сперанским,  и  была  чудесная  возможность
подслушать их разговор, оставаясь незамеченной.
   Едва держась на ногах и находясь на пределе сил,  Тамара  тем  не  менее,
прижавшись спиной  к  стене  прихожей,  на  цыпочках  приблизилась  к  двери
гостиной и вся обратилась вслух. Сердце ее ухало в груди уже от одного звука
голоса Игоря Сергеевича. Она не представляла себе, что же  будет,  если  она
УВИДИТ его. Таких сильных чувств к кому-либо она еще никогда не  испытывала,
и какие удивительные это были переживания: радость, смешанная  с  непонятной
зудящей болью, нежный трепет, желание очутиться  в  его  объятиях  и  яркое,
сильное предчувствие скорого счастья... И это  почти  в  тот  момент,  когда
жизнь ее, казалось бы, уже потеряла  смысл,  когда  душа  и  тело  уже  были
легкомысленно отданы на откуп каждодневной бессмысленной инерции поступков и
желаний.
   - ... я узнавал, для этого требуется решение районной администрации,  оно
так и называется: "Решение о снижении брачного возраста"...  Мне  ничего  не
стоит заполучить эту бумагу, а справку от врача - тем  более...  Как  только
она согласится, я сразу же начну действовать и увезу ее отсюда...
   - А если она не согласится? Ведь у нее в голове ветер, она не ведает, что
творит...  Но,  с  другой  стороны,  я  не  хочу  потерять  дочь,  а  потому
единственное, что я могу сейчас для нее сделать,  это  дать  ей  возможность
увидеть совершенно другую жизнь, других людей, о существовании которых она и
не подозревает. Ведь вся жизнь у нее  сейчас  сконцентрировалась  на  школе,
классе и тех бездельниках и подонках, быть может, даже  наркоманах,  которых
она видит каждый день, с которыми разговаривает и впитывает в себя весь этот
подростковый яд неведения... Ты бы  видел,  в  каком  состоянии  она  иногда
возвращается домой, какие пустые и одновременно грустные взгляды она бросает
на меня, словно извиняясь... А ведь это мне следовало  бы  попросить  у  нее
прощения за то, что она целыми днями одна, что  у  нее  дома  нет  настоящей
семьи... Только прошу тебя, Игорь, будь с  ней  осторожен,  не  позволяй  ей
замыкаться на своих проблемах, которых у нее, как мне кажется, предостаточно
для девочки такого возраста.
   Тамара вернулась к двери и  позвенела  ключами,  чтобы  заявить  о  своем
присутствии. Сразу стало  очень  тихо,  и  только  спустя  несколько  секунд
послышались шаги - в прихожей появился отец. С виноватым видом он  проблеял,
словно его застукали на месте преступления:
   -  Тамарочка,  проходи...  У  нас  Игорь  Сергеевич.  Он  хочет  с  тобой
поговорить. Или, может, ты сначала поу