я  благодетеля  Крымова.  Хотя  навряд  ли
подобного спонсора можно назвать благодетелем,  ведь  в  этой  роли  первому
пришлось выступить все-таки Крымову.
   "Наркотики или оружие", - определила про себя Юля.
   Машина съехала с пустынного шоссе влево  и  покатила  по  мягкой,  словно
шерстистой дорожке в глубь темнеющего дачного массива. -  И  как  ты  только
здесь ориентируешься? Я бы сама ни за что не запомнила расположение дома,  -
сказала Юля, когда фары, высветив широкие зеленые ворота,  погасли.  Машина,
словно устав, издала хрипловатый, похожий на стон звук и затихла.
   Юля с Крымовым вышли из машины и направились к калитке.  Было  прохладно,
пахло свежестью и  костром,  как  пахнет  обычно  на  дачах.  Крымов  открыл
калитку, сначала зашел сам, потом, протянув Юле руку, почти втащил ее в сад.
Перед ними тянулась голубоватая от лунного света дорожка, по обеим  сторонам
которой стояли большие ветвистые  деревья,  похожие  на  яблони  или  груши.
Квадрат  дома,  четко  вырисовывавшийся  на  фоне  темно-синего  неба  из-за
горящего на параллельной улице фонаря, не светился ни одним окном.
   - Послушай, Крымов, до меня только сейчас дошло, что когда я звонила тебе
по телефону и спрашивала про Риту и вот эту дачу,  ты,  передавая  мне  свой
разговор с председателем дачного кооператива,  даже  не  потрудился  назвать
фамилию нового хозяина или хозяйки.
   - Соболев. Герман Соболев. Молодой парень. Председатель видел  его  всего
пару раз, когда оформлял передачу участка.
   - Ты его хотя бы расспросил про этого Соболева: кто он и откуда? Кто  его
родители?
   - Он ничего не знает, кроме адреса, разумеется.
   - Надеюсь, ты его записал?
   - Юль, ты так и будешь разговаривать со мной в таком тоне? Я  его  не  то
что записал, даже запомнил.
   Они подошли к крыльцу дачи и осторожно поднялись на него. Женя дернул  за
ручку, дверь поддалась.
   - Слушай, у меня сегодня утром тоже так  получилось,  -  прошептала  Юля,
содрогаясь от озноба и волнения: как-никак они собирались войти в чужой дом.
Кроме того, в саду вдруг поднялся ветер, пронизывающий до костей. - Я только
коснулась ручки, как дверь открылась. Если бы ты знал, как я наволновалась.
   Она едва сдерживалась, чтобы не схватить Крымова за локоть и не прижаться
к нему. Мысль о том, что дача может оказаться пустой и  в  ней  можно  будет
спокойно переночевать, согреваясь в объятиях Крымова, одновременно и ужасала
ее, и приводила в тихий восторг.
   - Предлагаю постучать, - неожиданно сказал Женя и сразу же несколько  раз
стукнул кулаком по двери. Юля затаила дыхание. Больше  всего  на  свете  она
боялась собак. Но в доме в ответ на  стук  не  раздалось  ни  одного  звука,
который свидетельствовал бы о том, что в нем кто-то есть.
   Крымов уже более уверенно вошел, пошарил  рукой  по  стене  и,  обнаружив
выключатель, щелкнул им. Яркий свет ударил в глаза, Юля зажмурилась. А когда
открыла  их,  то  увидела  перед  собой   просторные,   заваленные   пустыми
деревянными ящиками из-под рассады  сени.  Женя  открыл  следующую  дверь  и
шагнул в комнату. Юля молча шла следом, то и дело оглядываясь.
   В большой комнате, окна которой были плотно  занавешены  шторами,  стояли
широкий диван, узкая кровать и круглый  обеденный  стол  с  тремя  стульями.
Пахло мышами и яблоками, которые в  невероятном  количество  были  рассыпаны
прямо по полу. Красные, матовые, гладкие,  они  источали  крепкий  аромат  и
вызвали в Юле желание съесть сразу несколько штук, что она и  сделала,  пока
Крымов обследовал комнату.
   - Здесь явно жили. Видишь, миска с остатками постного  масла  и  засохшим
огурцом, здесь делали салат. А на подоконнике  пепельница  с  окурками.  Иди
сюда. - Крымов сел и, взяв Юлю за руку, усадил к себе на колени. - Устала? -
спросил он так, как спрашивал ее ТОТ, прежний, Крымов, которого она  любила,
заботливый и нежный. Он поцеловал ее и повалил на диван. Юля растерялась  от
нахлынувших чувств и не знала, что делать. Целый день держать себя  в  узде,
поверить в то, что  она  сильная,  а  к  ночи  потеряться  настолько,  чтобы
оказаться опрокинутой на диване  в  чужой  даче  только  потому,  что  этого
захотел Крымов?..
   - Нет!.. - Она заставила себя произнести это  слово,  резко  поднялась  и
одернула широкую шерстяную юбку. - Крымов, я так не могу. Умерла так умерла,
понятно?
   - Рыбка, тебе не понравилось ложе? Думаю,  что  в  других  комнатах  есть
что-нибудь получше. Кажется, даже двухспальная кровать с матрацем  и  ватным
одеялом. - И  Крымов,  не  обращая  внимания  на  протестующие  повизгивания
запутавшейся в своих чувствах Юли, схватил ее за руку и потащил  в  спальню,
которую обследовал еще днем и наверняка даже повалялся на понравившейся  ему
кровати.
   Оказавшись в совершенно темной, без  окон,  спальне,  они  повалились  на
кровать, но Юля вдруг рванулась и с  воплем  выскочила  из  комнаты.  Крымов
моментально включил свет, и они увидели лежащего на кровати ничком мужчину в
черном свитере и черных джинсах.
   Крымов подошел к нему и взял за руку. Судя по тому, как безжизненно упала
рука на матрац, Юля поняла, что мужчина мертв.
   - Что с ним? - ее колотила нервная дрожь. - Женя, да переверни же ты его!
   Крымов медленным  движением  перевернул  мужчину,  и  на  Юлю  уставились
полуоткрытые, подернутые пленкой глаза молодого парня с черными усами.
   - Он мертвый, но я не вижу крови.
   - Пойдем отсюда.
   - Слушай, Юля, с тобой вообще опасно где-либо  появляться.  Где  ты,  там
очередной труп.
   - Пойдем отсюда. Мы же наследили, все трогали руками, а я  так  даже  ела
яблоки.
   - Забери огрызки с собой, хотя все равно придется звонить в милицию.  Как
ты думаешь, этот труп как-то связан с исчезновением Риты Басе?
   - Не знаю, но всякое может быть.
   - А вот я так просто уверен, что это связано с Ритой. Я понимаю, конечно,
что ты хочешь домой, что у тебя сегодня был тяжелый день, но не можем же  мы
уйти отсюда, даже не осмотрев тело.
 
*** 
 
   - Я бы дорого дала, чтобы, позвонив Бассам, услышать, что Рита  вернулась
домой, - говорила Юля уже в машине, когда они возвращались в город.  -  Если
смерть этого парня как-то связана с исчезновением Риты, то вполне  вероятно,
что и она уже мертва. Ты считаешь, что парня отравили?
   - Похоже на то. Единственное, что я смог разглядеть,  не  раздевая  труп,
это небольшая царапина на кисти  руки.  Возможно,  парень  оцарапал  руку  о
металлический вензель на спинке кровати, когда  падал.  Понимаешь,  поза,  в
какой мы его застали, свидетельствует о том, что смерть наступила мгновенно.
Его не ударили, не застрелили. А может быть, это просто  сердечный  приступ.
Кровоизлияния, образовавшиеся  на  его  лице,  могли  возникнуть  по  разным
причинам.
   - Как ты объяснишь своим дружкам в прокуратуре, что мы с тобой делали  на
даче?
   - Скажу как есть. Если бы мы кинулись стирать наши отпечатки пальцев,  то
стерли бы и другие, благодаря которым,  возможно,  удастся  определить,  кто
находился рядом с парнем в момент его смерти или раньше.
   - Крымов, перестань разговаривать со мной, как с маленьким ребенком.
   - Бассы принесли тебе деньги?
   - Откуда же я знаю, приходили они ко мне или нет, если меня весь день  не
было дома?! - в сердцах воскликнула Юля,  чувствуя,  что  теряет  над  собой
контроль. Нервы ее были на пределе. -  Я  вижу,  что  тебя  в  этой  истории
интересуют только деньги! За все время поездки ты так и не спросил меня  про
Садовниковых... - она была готова расплакаться.
   - Слушай, я тебе отвечу честно: пока меня  НЕ  НАЙМУТ,  я  и  пальцем  не
пошевелю.  Мне  хватило  полунищенского  существования,  пока  я  работал  в
прокуратуре. Согласен, мое высказывание может тебя шокировать, но должен  же
я когда-нибудь говорить правду. Приходит какая-то полоумная баба и заявляет,
что она - не она, но что ей нравится спать с  Садовниковым,  затем  приходит
Садовников и просит проследить за нею... Чертовщина какая-то.
   - Кстати, ты записал ваш  разговор  с  Садовниковым?  Ты  не  забыл,  что
кассета с рассказом Лоры исчезла?
   - Да она сама же и взяла ее... Передумала обращаться к нам, вот и забрала
кассету. А разговор с Садовниковым я  записал,  но  что  проку?  Он  мне  не
рассказал абсолютно ничего интересного, только высказал предположение, что к
его жене кто-то прилетал на самолете.
   - Все это более чем странно.  Подумаешь,  авиабилеты  в  мусорном  ведре.
Вернее, даже  обрывки,  которые  мог  оставить  в  квартире  любой  человек,
побывавший у них в тот день. Кстати, я забыла сегодня спросить,  не  держали
ли Садовниковы домработницу или кого-нибудь в  этом  роде.  В  жизни  бывают
такие ситуации, которые и предположить-то сложно. К примеру,  зашла  к  Лоре
соседка за рецептом пирога, разговорились, Лора решила ей продиктовать  свой
рецепт, соседка порылась в кармане халата, достала какие-то обрывки бумаги -
пусть это и будут эти злосчастные авиабилеты - и хотела уже записать,  но  в
эту минуту зазвонил телефон, да мало ли  что  могло  произойти,  после  чего
соседка ушла к себе домой, так и не записав рецепта,  но  оставив  на  столе
клочки бумаги. Лора смахнула их в мусорное ведро, после чего их нашел там ее
муж и, заподозрив в измене, решил обратиться к нам в агентство.
   - Слушай, да тебе только романы писать. Хотя в принципе ты права.
   - Мне непонятно только одно: почему он заподозрил Лору в измене только  в
связи с этими авиабилетами?  Я  поняла  бы  еще,  если  бы  он  обнаружил..,
использованный презерватив или что-нибудь  этакое.  Или  же  увидел  жену  с
другим мужчиной.
   - Я понимаю, что ты хочешь меня заинтересовать, но я не альтруист, рыбка,
я дал себе слово, что  буду  работать  только  за  деньги.  Ты  можешь  меня
презирать, можешь даже сказать мне это в лицо, но пока ко мне не придут и не
попросят найти убийцу Садовникова, я не пошевелюсь, я уже тебе сказал.
   - А те пять тысяч, которые он тебе дал?
   - Они пойдут на зарплату,  бензин  и  прочие  необходимые  расходы.  Все,
подруга, приехали. Смотри, опять эта черная машина с тонированными стеклами.
   И действительно, теперь уже и Юля видела припаркованную почти к  подъезду
ее дома большую черную машину. Она знала, что  это  ее  поклонник,  которого
Надя вычислила как некоего Ломова.
   - Ты  знаешь,  кто  он?  -  спросила  Юля,  поворачиваясь  к  Крымову,  и
отшатнулась, наткнувшись на его бледное, залитое голубоватым светом уличного
фонаря лицо. Глаза Крымова были почти белыми, а взгляд - ледяным, злым.
   - Это Ломов,  друг  губернатора,  а  сейчас  министр  экономики  области.
Пренеприятная личность. Ты спишь с ним?
   - Да нет же. Я его даже никогда не видела, мы с ним разговариваем  только
по телефону.
   - Ну и зачем он тебе нужен?
   - Еще не решила.
   - Он предлагает тебе что-нибудь?
   - Тебя это не должно касаться. У  тебя  есть  твоя  актриса-гипнотизерша,
которая красит тебе губы и надевает на тебя парики, вот с ней и разговаривай
на такие темы. Я вообще не понимаю,  какое  ты  имеешь  право  задавать  мне
подобные вопросы.
   - Значит, говоришь, что ни разу не видела его. Так вот, увидишь - упадешь
в обморок. Это самый настоящий уродец, мужчины страшнее я еще не встречал.
   - У него какой-нибудь физический недостаток? - невольно вырвалось у  Юли,
не сумевшей сдержать своего любопытства: интересно же все-таки, как выглядит
тайный воздыхатель.
   - Да он весь, полностью - физический недостаток. Говорю же,  уродец.  Его
даже не показывают по телевизору. Огромная голова, глаза  навыкате,  толстые
губы, а сам горбатый.
   - И как же могли такого человека назначить  министром?  -  спросила  Юля,
внутренне содрогаясь от представленного ей портрета телефонного визави.
   - У него ума палата. Он действительно умный и крепкий мужик, несмотря  на
свои шестьдесят. Будь с ним поосторожней, пожалуйста.
   - Да что он такого может мне сделать?
   - Еще не знаю. Но то, что его машина стоит здесь, рядом с твоим домом,  -
не случайно.
   - Разумеется, я ему нравлюсь. Он присылает мне подарки.
   - В том-то и дело, что ПРИСЫЛАЕТ, а не приносит сам.  Потому  что  знает,
стоит тебе его увидеть во всей красе, как ты закричишь от ужаса.
   - Брось, Крымов. Ты напоминаешь мне мальчишку,  рассказывающего  на  ночь
страшную историю, чтобы только я не уснула. Можешь не стараться, я все равно
буду спать без задних ног.
   - Ты, конечно, не послушаешься моего совета, тебе льстит,  что  за  тобой
ухаживает министр, но все же.., не подпускай его к себе. Подумай сама,  тебе
не семнадцать лет, ты обыкновенная молодая женщина.
   - Ты еще скажи, что я некрасивая и дура.
   - Да пойми ты, у  Ломова  неограниченные  возможности.  Как  ты  думаешь,
почему он из всех женщин, которых ему могли бы присылать даже из Африки  или
Австралии, предпочел тебя?
   - Я спрошу его об этом, - холодно произнесла Юля,  выходя  из  машины.  -
Спасибо, что подвез.  Если  мне  позвонит  Марта  и  скажет  про  деньги,  я
перезвоню тебе. Или нельзя?
   Крымов смотрел на нее, стиснув зубы.
   - Звони мне в любое время и научись не обращать внимания  на  мои  резкие
выпады. Сотовый  телефон  -  пренеприятнейшая  штука,  которой  не  место  в
постели, согласись.
   Она резко повернулась и вошла в подъезд. Поднимаясь по лестнице, Юля была
готова к тому, что увидит у двери квартиры сверток с цветами,  но  ошиблась.
Уголок белой бумаги торчал из замочной скважины.  Значит,  там  должен  быть
какой-нибудь нейтральный текст. Но от кого? От Ломова? От Марты Басе?
   Она достала записку и, развернув ее, прочла:
   "Как только войдете, позвоните, пожалуйста, по этому телефону".
   Записка была отпечатана на компьютере. Кто-то осторожничает.
   "Ладно, позвоню".
   И только оказавшись дома и упав на кровать, Юля поняла,  как  сильно  она
устала. Все тело ломило, глаза закрывались. Не было ни аппетита,  ни  вообще
каких-либо желаний, кроме желания поскорее уснуть. Разве что принять ванну.
   Уже лежа в ванне и наблюдая за тем, как все выше и выше поднимается вода,
обволакивая приятнейшим теплом тело, Юля, расположив на  столике  телефон  и
разгладив записку, набрала указанный в ней номер и затаила  дыхание.  Трубку
взяли, и она услышала голос Ломова:
   - Слушаю.
   - Это вы оставили мне записку?
   - Юлия Земцова? Привет. Она даже приподнялась в ванне, до того ее удивило
его фамильярное "привет".
   - Что-то вы сегодня припозднились. Вас подвез Крымов?
   - Предположим. И почему бы вам не представиться по-настоящему?
   - Пожалуйста. Павел Андреевич Ломов. Это Крымов вам рассказал обо мне?
   - Почти.
   - Он опять ревнует?
   - Не знаю.
   - Знаете, что я хотел бы больше всего на свете?
   - Откуда же мне знать?
   - Встретиться с вами.
   - А почему именно со мной?
   - Глупый вопрос. Извините, конечно. Но  именно  с  вами  потому,  что  вы
нравитесь мне. Вы красивая  молодая  женщина,  у  вас  превосходная  фигура,
нежная кожа и вообще вы  вся  просто  светитесь  изнутри.  Мне  бы  хотелось
обладать вами. Видите, я предельно искренен.
   - Я это заметила. - Юля перевела дух и  слизнула  выступившую  над  губой
капельку пота. От горячей воды кверху поднимался пар. - Но, по-моему, так не
знакомятся и не предлагают себя.
   - Глупости. Если я вас хочу, то кто же, как не я,  скажет  вам  об  этом?
Другое дело,  что  Крымов  наверняка  проинформировал  вас,  что  я  стар  и
некрасив. Что ж, здесь он прав.
   - Вы что, установили в его машине подслушивающее устройство?
   - Нет, просто догадался. Понимаете, Юля, мне не  хотелось  бы,  чтобы  вы
воспринимали меня как  сексуального  маньяка,  который  звонит  по  ночам  и
предлагает девушке разные гнусности. Я и пальцем до вас не  дотронусь,  пока
вы сами этого не захотите. И я не могу, конечно, быть уверенным в  том,  что
когда-нибудь этот миг наступит, но я буду очень стараться.., очень...
   И он положил трубку. Юля была в шоке. Она не допускала мысли о  том,  что
их разговор могли просто прервать. Слишком уж законченная и эффектная  фраза
прозвучала в конце: мол, ждите продолжения.
   И оно не заставило себя ждать. Раздался звонок в дверь. "Это Марта..."
   Накинув халат, она подбежала к двери и заглянула в  "глазок":  никого.  И
снова тихо. Тогда она метнулась к окну, но увидела лишь хвост удаляющейся на
тихом ходу черной машины. Значит, тот, кто ей только что позвонил  в  дверь,
уже уехал. Это навряд ли был сам Ломов, это,  должно  быть,  кто-то  из  его
ближайшего окружения.
   Она открыла дверь, но для надежности решила не торопиться с цепочкой.  Но
даже в образовавшуюся щель она смогла увидеть на  пороге  большую  картонную
коробку. Такую, в каких возят телевизоры или бытовые комбайны.
   Юля сняла  цепочку,  открыла  дверь  пошире  и,  убедившись  в  том,  что
лестничная площадка пуста, с большим трудом втащила коробку в прихожую.
   Раскрыв ее, она обнаружила в ней корзину с продуктами. Вернее, с фруктами
и сладостями. "Как в кино..." Ухватившись за ручку, она достала  из  коробки
корзину и отнесла ее на кухню. Села и, подперев щеку, стала смотреть на этот
гастрономический  шедевр.  "Красиво",  -  как  сказала  бы   мама.   И   это
действительно было красиво. Оранжевые, с нежным золотистым  пушком  персики,
лоснящиеся мандарины, переполненные соком продолговатые с  янтарным  отливом
груши, маленькие  красноватые  яблочки,  живописный  фиолетово-чернильный  с
молочным перламутровым налетом виноград, почти черные,  подернутые  восковой
голубоватостью  сливы,  розовато-рыжие,  непристойные  своей  крупностью   и
спелостью  грейпфруты.  Завернутые  в  золотую  фольгу  шоколадные   конфеты
размером с крупный грецкий орех, коробки с печеньем, жестяные банки с изюмом
в шоколаде.
   -  Спасибо,  -  сказала  Юля,  повернувшись  к  окну  и   адресуя   слова
благодарности  в  сторону  черной  машины,  которая  уже  давно  потонула  в
прохладном воздухе ночного тихого города.
   А спустя несколько минут раздался телефонный звонок,  и  Крымов  сообщил,
что ему только что позвонили из прокуратуры:  труп,  который  они  нашли  на
бывшей даче Бассов, опознали соседи-дачники.
   - Герман Соболев? - спросила Юля.
   - Герман Соболев.
   - Бедная Рита.
 
Глава 6 
 
   Ее разбудил звонок Марты Басе.
   - Извините, что звоню так рано, но я вас вчера  так  и  не  дождалась.  И
звонила, и приходила к вам.
   - Да-да, я как  раз  занималась  делом  вашей  дочери.  -  Юля  с  трудом
разлепила веки и теперь пыталась прийти в себя после глубокого сна. - Нам  с
вами просто необходимо встретиться. Того, что вы написали  на  бумаге,  явно
недостаточно, чтобы представить себе полную картину жизни Риты. Кстати,  она
так вам и не позвонила?
   - Нет... - ответила Марта глухим голосом.  -  Мы  уже  не  знаем,  что  и
думать.
   - Вы сможете сейчас приехать ко мне?
   - Конечно. Возьму такси и через двадцать минут буду у вас...
   Юля положила трубку и взглянула на будильник: шесть  часов!  "Кошмар!"  А
она даже не спросила Марту про деньги. А что, если Бассы так  и  ограничатся
обещаниями? Как сказал Крымов: они не бросают на ветер не только слова, но и
деньги. И к чему было Марте говорить сейчас, что она приедет к ней на такси,
уж не для того ли, чтобы подчеркнуть, что ей придется потратиться?
   Юля с трудом поднялась с постели  и,  слегка  заправив  ее,  поплелась  в
ванную и встала под прохладный душно очень быстро замерзла и пустила чуть ли
не кипяток. Зато окончательно проснулась и, расположившись на кухне с  феном
в руке и нежась в теплых струях воздуха, которые играли ее мокрыми  волосами
и приятно щекотали голову, съела несколько виноградин, персик и одну большую
грушу.
   Позавтракав таким образом и приведя себя в порядок, она встретила Марту в
строгом черном брючном костюме из мягкой эластичной ткани.
   -  Хотите  кофе?  -  спросила  Юля  тоном  светской  дамы,  но   встретив
немигающий, полный страдания взгляд Ма