овор.  Что  и  было
сделано. Также по факсу.
   Юрий Михайлович достал из "дипломата" второй документ.
   - Это наш экземпляр.  По  форме  здесь  все  правильно.  Реквизиты  фирмы
"Рикошет", подписи директора и главбуха, юридический адрес. Печати, я думаю,
подлинные. И то, что договор отправлен по факсу, также устраивало нас.  Факс
ведь всегда можно просчитать. К тому же,  созвонившись  с  областниками,  мы
узнали, что они тоже заключили подобный договор с фирмой "Рикошет".
   В середине сентября фуры с консервами отправились  в  Санкт-Петербург.  С
нашего комбината и с областного.
   По прибытии в Питер товар  был  выгружен  на  складе,  арендуемом  фирмой
"Рикошет". Оплата  горюче-смазочных  материалов,  согласно  договору,  также
производилась по безналу. Весь товар переправили в три ходки.
   - Понятно. - Музыкант в очередной раз ухмыльнулся.  -  Дальше  можете  не
продолжать. Никаких денег на счета ваших комбинатов не поступило.
   - Мы отправили несколько факсов в "Рикошет". Затем  попытались  связаться
непосредственно со складом и Министерством обороны.  Наконец  приехали  сюда
сами. Сейчас в городе, кроме нас, находятся замы  директоров  и  кое-кто  из
администрации. Для начала навестили офис "Рикошета", но  увы,  указанного  в
договоре  адреса  в  Санкт-Петербурге  не  существует.  Приехав  на   склад,
обнаружили закрытый подвал жилого дома. Поговорив с жильцами, выяснили,  что
действительно некоторое  время  назад  подвал  использовался  как  складские
помещения, но после поступления в райадминистрацию, мэрию и прессу  большого
количества жалоб от проживающих в доме склад был ликвидирован. Вот  примерно
и вся история. Комбинаты находятся в крайне тяжелом положении,  и  мы  очень
рассчитываем на вашу помощь.
   - Вы забыли главное, - сморщил нос Музыкант. - На сколько вас кинули?
   Теперь вздохнули оба бухгалтера. Дуэтом.
   - Сумма ущерба свыше десяти миллиардов...
   - Тьфу, ерунда какая. Просто мелочевка.  В  нормальном  кабаке  и  то  не
посидеть.
   - Я предупреждал, что наш рассказ  вызовет  у  вас  ряд  сомнений,  но  я
уверяю, что все это правда.
   - Да не сомневаюсь я ни  в  чем.  По  сравнению  с  создателями  денежных
пирамид и акций-облигаций ваш "Рикошет" просто  невинный  шалун.  Нормальное
кидалово. Ударим "Сникерсом" по кариесу. И  ваша  точка  зрения  мне  где-то
понятна. Денежки не личные, зачем лишний раз что-то там перепроверять. У вас
в Приблудске таких плакатиков не выпускают? - Викулов указал на плакат  "Как
не стать жертвой преступления". - Наверняка не выпускают. А  зря.  Смотрите,
что тут написано.
   Вот: "Постоянно имейте при себе свисток и пару сменной  спортивной  обуви
без каблуков. Спасаться в такой обуви в случае нападения на  вас  насильника
будет гораздо удобнее". О, извините, не  туда  глянул,  хотя  тоже  классная
рекомендация.
   Ага, нашел. "Не стесняйтесь проверять документы  у  малознакомых  деловых
партнеров. Это оградит вас от мошенников". Во, как  раз  по  теме!  Вы  что,
такие стеснительные? Но сомнения вызывает у меня не ваша  стеснительность  и
не ловкость этих ребят из "Рикошета". Сомнение  вызывает  одна  трогательная
деталь. Махинация проходит без сучка без задоринки.  Никаких  преград!  Этак
завтра любой нарядится в военную  или  ментовскую  форму  и  пойдет  сшибать
яблочки ценой в десять миллиардов! Здрасьте, я майор  Фикусов,  хочу  купить
ваши пылесосы! Да пожалуйста! И вы знаете лучше меня, почему все прошло  как
по маслу. И вы вовсе не такие лохи. Комбинация всегда удается,  если  в  ней
заинтересованы обе стороны.
   - Молодой человек, мы пришли к вам  за  помощью,  а  не  за  разъяснением
собственных ошибок. Мы их и так уяснили и вполне согласны, что оплошали.  Но
уверяем - никто из администрации не был в сговоре с этим "Рикошетом". Можете
принимать наши слова на  веру,  можете  не  принимать  -  воля  ваша,  но  в
настоящую секунду мы отвечаем за них.
   - Ладно, по большому счету мне все равно. - Музыкант решил не спорить  об
очевидных вещах. - Вопрос другого плана - почему вы пришли  именно  сюда?  В
Питере восемьдесят с лишним отделов милиции.  И  к  тому  же  логичнее  было
обратиться в ОБЭП.
   - Мы заявили в ОБЭП, но там объяснили, что здесь налицо мошенничество,  а
такими делами занимается уголовный  розыск.  А  почему  сюда?  Беспросветная
улица, девять - ваша территория?
   - Наша.
   - Там как раз и находился тот самый склад. Музыкант  вспомнил.  Это  была
его земля. Действительно, в подвале одно время имелись складские  помещения.
Он знал и хозяина подвала,  разок  выезжал  туда  на  кражу  куртки  из  его
кабинета.
   - Хорошо. Теперь определимся, что вас устраивает  больше.  Возврат  денег
или наказание  этих  красноармейцев.  Имеется  в  виду  законное  наказание,
конечно. В рамках УК.
   - Ну, желательно и то и другое.
   - Я почему сразу уточняю. Если  через  неделю  они  будут  сидеть  здесь,
готовые вернуть вашу тушенку при условии их  освобождения,  вы  не  измените
свои показания?  К  сожалению,  сейчас  это  повсеместное  явление,  поэтому
давайте сразу решать. Ну?
   Визитеры переглянулись. Юрий Михайлович, выдержав мучительную паузу, взял
ответственность на себя.
   - Конечно... В таком случае лучше бы товаром. Что толку от  их  зоновских
заработков?
   - Правильно, - поддержал Музыкант. - Толку - ноль. Сколько вы собираетесь
находиться в Питере?
   - Две недели. Если надо, задержимся еще.
   - Сделаем так. Вы оставляете все бумаги и свои координаты. Заявление пока
писать не будем - нет смысла, вам ведь нужен товар. Если  за  две  недели  я
ничего не выясню - напишете. Вот мой телефон. На всякий случай.
   Музыкант сунулся в стол, но  чистых  листочков  не  оказалось.  Не  беда.
Кусочек оторванных от стены обоев заменил визитку. Нищета.
   Серега не только сразу видел перспективу тех или иных заявлений, но и  не
забывал о проценте раскрываемости. Лишнего глухаря забивать абсолютно  ни  к
чему, да и писаниной заниматься не хотелось.
   Он протянул номер телефона, записанный на обоях, и спрятал в стол папку с
документами.
   - Мы остановились в "Неве". Вот телефон номера. И еще, молодой человек...
Мы очень на вас рассчитываем. Любая хорошо выполненная работа должна  хорошо
оплачиваться. Это закон жанра, если можно так выразиться.
   Музыкант не бросился на шею к Юрию Михайловичу  с  радостным,  счастливым
криком, поскольку  весьма  скептически  относился  к  подобным  обещаниям  -
человек щедр, когда тонет. Он перевернул страничку своего блокнота и щелкнул
ручкой.
   -  Теперь  как  можно  подробнее.  Приметы  Смирнова,  различные  детали,
тонкости. Понимаете меня?
   - Конечно.
   Через полчаса товарищи из Приблудска покинули кабинет, еще  раз  напомнив
про будущую безграничную благодарность в пределах разумного.
   Серега минут пять полистал факсы-договоры и кинул их обратно в стол.  Эта
тушенка нужна им, как беременность - проститутке.  Они  наверняка  свое  уже
получили. Ишь, молодцы, увидели бумажку с гербовой печатью и словом  "Чечня"
и прямо в транс впали. Ну как же! Не будут же люди наживаться на святом! Для
Российской Армии ничего не жалко...
   Хотя лохов, конечно, хватает. Такие дурни попадаются... Мораль - не  верь
ушам своим.
   Музыкант достал полученную утром телефонограмму из  больницы.  "Доставлен
гр. Неприторонный Алексей Харитонович, частный охранник. Во  время  прогулки
по стройке упала на  голову  малярная  люлька.  Диагноз  -  перелом  пальца.
Состояние удовлетворительное".
   Викулов улыбнулся. Люлька-то цела? Не верь глазам своим...
   Звонок из дежурки оповестил о новой трагедии:
   - Серега, быстренько на заявочку. Только что позвонили в  двадцать  пятый
ясли-сад и сообщили, что он заминирован. Надо обеспечить  эвакуацию.  Саперы
уже выехали.
   - Кто позвонил-то?
   - Детский голос, лет пяти. Не выговаривает "р" и "з".
   Серега положил трубку. Не верь мозгам своим...
   - Чего,  чего?  Ты  не  знаешь,  где  она?  -  Гончаров  вытянул  шею.  -
Прелесть-то какая! А кто к тебе вчерашней ночью приходил?  Святой  Афиноген?
Или дежурная страдает галлюцинациями? Ты чего, подруга? Очнись!
   Ольга отвернулась в сторону выхода из отделения. Они сидели в коридоре на
потертом диване и своим странным поведением  наверняка  привлекали  внимание
всех больных и посетителей. Хорош кавалер -  вместо  того  чтоб  обнимать  и
целовать милую, готов наброситься на нее и растерзать.  Гончаров  и  вправду
понемногу выходил из себя, наткнувшись на невероятное упорство девицы.  Тоже
мне Жанна Д'Арк сопливая.
   - Да, она была у меня, - ответила Ольга, понимая, что скрывать  очевидные
вещи не имеет смысла. - Но где она, я  понятия  не  имею.  Мы  не  настолько
близкие подруги.
   - И зачем же она заявилась сюда в три ночи? О самочувствии справиться?
   - Она приехала занять денег.
   - Ночью?  Не  дождавшись  первого  трамвая  и  не  найдя  более  удобного
кредитора?
   - Она сказала, что надо срочно вернуть какой-то долг. До утра.
   - И конечно, ничего не рассказывала. Ни про милицию, ни про убийство?
   - Какое убийство?
   - Понятно. Знаешь что,  девочка?  В  самодеятельность  тебя  не  запишут.
Фальшивишь очень. Крайне жалею, что не могу увезти тебя с собой. Ну да ладно
поправляйся. Здоровье тебе еще понадобится. И  тебе,  и  твоей  подружке.  В
лагере хилые не выживают. И еще учти - никуда вы с ней не денетесь. Рано или
поздно выловим. Только тогда и разговор другой будет.  Без  слабины.  И  без
фальши. Ясно? Последний раз спрашиваю - где она?!
   - Не знаю.
   - Тогда надеюсь, ты скоро поправишься. Благодаря мне и детскому панадолу.
   Паша поднялся с дивана. На секунду замешкался.
   - О дочке подумай. С собой, на зону, ее не возьмешь.
   Ольга вздрогнула.
   - При чем здесь дочка?
   - Детям нужны родители. С кем она, кстати?
   - Какое ваше дело?
   - Слушай, - Гончаров  немного  растерялся,  -  не  подумай,  что  я  тебя
прикупить хочу подешевле... Может, навестить ее? Поверь, я  искренне...  Она
ведь болеет.
   - У вас своих дел нет?
   - Да не понтуй ты...  Есть  у  меня  дела,  есть.  Ольга  подняла  глаза.
Гончаров без прежней злобы смотрел на нее.
   - Она у  соседки,  -  тихо  произнесла  она.  -  Если  можете,  принесите
какие-нибудь теплые вещи. Вы говорили, что ключи от квартиры у вас.  Вещи  в
шкафу.
   - Хорошо. Еще что-нибудь?
   -  Не  надо.  Я  скоро  вернусь.  Подождите...  Еще.   Скажите,   Куколка
действительно может сесть?
   - Куколка? ;
   - Ну, Женька...
   - Запросто. Это тоже не понты. Так что думай.
   Паша, хлопая по карманам в поисках номерка  направился  к  выходу.  Ольга
плакала.
   Музыкант дернул за ручку. Примерзшие льдинки покатились к ногам.
   - Мамаша, склад давно на замке?
   - С месяц, наверное. И слава Богу, что прикрыли. Устроили тут  помойку  и
приют крысиный.
   - Это вы зря. Без складов нынче никуда.
   - В исполкоме свои ящики не хранят, а в жилом доме - нате.
   Серега поднялся по ступенькам на тротуар, достал свою записную книжку.
   - Погоди, мамаша. Я из милиции. На, держи мандат. Позвонить можно?  Вы  ж
из этого дома?
   Женщина вернула Викулову удостоверение и кивнула:
   - Пойдемте.
   В квартире старушка  указала  на  телефон.  Серега  кивком  поблагодарил.
Набрал номер.
   - Алло, Виктора Ивановича можно?
   Женский голос низких тонов настороженно спросил:
   - А кто его спрашивает?
   - А из милиции.  Викулов  моя  фамилия.  Виктор  Иванович  полгода  назад
обращался ко мне по ПОВОДУ кражи куртки. Он, наверное, рассказывал?
   - Ах да, да. Что вы хотели?
   - Как что? С ним поговорить!
   - Это невозможно. Виктор Иванович убит месяц назад.
   Телефонная трубка чуть не выскользнула у Музыканта из ладони.
   - Как убит?
   - Его ограбили в подъезде. Ударили по голове сзади. Вывернули карманы,  а
самого столкнули в подвал И забрали-то всего - часы да бумажник...
   - Глухарь?
   - Не поняла.
   - Убийц нашли?
   - Нет, не нашли.
   - А вы кто ему будете?
   - Жена.
   - Я отвлеку вас ненадолго. Вы не спешите?
   - Я давно никуда не спешу.
   Музыкант немного помолчал, прикидывая тактику телефонного допроса.
   - Вы были в курсе дел супруга?
   - Частично.
   - Он не опасался покушений? Если более конкретно, покушений  в  связи  со
своим складским бизнесом?
   - Нет. Витя же закрыл  предприятие.  Оно  было  абсолютно  нерентабельно,
фактически не работало. Да и жильцы жалобами замучили.
   - Он не упоминал про консервы из Приблудска? Большая партия.
   - Нет, таких подробностей я не знаю. Серега жестом  уговорил  хозяйку  не
прогонять его из квартиры еще пару минут.
   - А фирма "Рикошет" - про такую не слышали?
   - Да, знакомая фирма. Они арендовали у Вити  склад.  Целый  месяц.  Мы  с
Витей на Канары ездили, потом к его родителям во Псков. Бархатный сезон.
   - То есть он оставил склад в ведении этого "Рикошета"? Отдав  и  ключи  и
документацию?
   - Конечно. Он не в первый раз таким образом доверял  склад.  Это  удобно,
Витя не несет ответственности за товар.
   - Понятненько. Он работал один? Без компаньонов?
   - Фактически  всем  руководил  Витя.  Были,  конечно,  грузчики,  охрана,
уборщица.
   - А бухгалтер там, секретарь?..
   - Нет, нет, Витя справлялся сам. Поэтому достаточно легко и отказался  от
предприятия.
   - Вы видели кого-нибудь из "Рикошета"? Или, может, знаете?
   - Откуда? Я на складе-то раза два была  всего.  Простите,  вы  что-нибудь
выяснили по поводу его гибели? Ваши вопросы имеют отношение к его смерти?
   - Если мне не изменяет память, то про убийство я узнал две  минуты  назад
от вас. Выяснить что-либо за это  время  физически  невозможно.  Но  если  я
выясню, то позвоню. Извините за беспокойство, до свидания.
   Музыкант положил трубку и повернулся к хозяйке.
   - Мать, я с районным начальством беседовал. Склад у вас снова  открывают.
Чеченцы. Радуйтесь.
   На улице Серега в задумчивости остановился возле подвальной двери бывшего
предприятия  Виктора  Ивановича.  Обернувшись  на  шаги,  увидел  идущего  к
студенческой общаге негра.
   - Эй, земляк, закурить не будет?
   Негр остановился и угостил Серегу "Беломором".
   Викулов затянулся и, поправив "петушок", зашагал по направлению к отделу.
   Телефон, с которого отправлялись факсы  в  Приблудск,  был  установлен  в
помещении склада на Беспросветной улице.
   - Этот пункт, Сережа, мне решительно не нравится. -  Александр  Зелинский
жирной чертой маркера обвел параграф в тексте. - Надо заменить.
   - Да нормальный пункт, Шура! Ты учти, это всего лишь программа. Вовсе  не
обязательно ее после  выполнять.  А  борьба  с  преступностью  очень  сейчас
актуальна. Без этого в политику шагу не ступишь.
   - Я не спорю, я говорю насчет этого пункта. Пусть  другой  придумают.  За
что им только бабки платят? Дипломами и грамотами обвешались, а сочинять  не
могут. Надо ж: "Повысить сотрудникам милиции денежное содержание". А  братва
что скажет?
   - Умная братва поймет.
   - А обморозки? Зачем мне лишняя головная боль? Вот этот  пункт  ничего  -
"Улучшить условия содержания заключенных в следственных изоляторах,  довести
их до уровня мировых стандартов". Отлично! Тоже ведь борьба с преступностью,
но все по понятиям. Зачем милиции деньги? Потом взятки  брать  перестанет...
Четвертая позиция тоже не в масть.  "Улучшить  материально-техническую  базу
органов внутренних дел". К черту! Перебьются. А то завтра на "мерсы"  сядут.
Чем они тогда от нормальных людей отличаться будут, сам подумай. Так, а  это
что за статья?
   - Здесь говорится, что тебя преследуют и травят мафия и власти.
   - Очень преследуют?
   - Только шорох стоит, едва дышишь.
   - Тогда пойдет. Так, а эта?
   - О свободном ношении огнестрельного  оружия.  Тоже  в  рамках  борьбы  с
преступностью. На улицах беспредел, народ должен самообороняться.
   - Мудро. Законный "ствол"  в  кармане  никогда  не  помешает.  Погоди,  а
название? Почему такое название у материала?
   - Да что ты придираешься, Шура?  Шикарное  название.  "Дружной  семьей  к
всеобщему братству!" Глубинный  философский  смысл.  Звучит  благородно,  но
расплывчато.
   - Больше всего на свете, Сережа, я не люблю, когда  глубинной  философией
прикрывают очевидную тупость. Семья, братство... Если завтра  все  пойдут  в
братву, кто вкалывать-то будет?
   - Вкалывать найдется кому, а слово "братство" Здесь несет  совсем  другой
смысл.
   - Ты, Сережа, не рассчитывай на умных людей.  Большинство  истолкует  это
название именно как призыв бросать работу и идти в бандиты.
   - Да у нас любой призыв сразу истолковывают  к  "бросай  работу"!  -  Все
равно. Никакой философии мне здесь не надо. Тем более каких-то двусмысленных
понятий. Замените название статьи.
   - Шура, уже поздно.  Сегодня  газета  идет  в  набор.  Зелинский  опустил
позолоченную оправу на нос и глянул на Сережу поверх линз.
   - Друг мой, что значит "поздно"? Когда тебе привозят валютную  блядь,  за
которую ты отстегнул сотню баксов, а она тебе вдруг заявляет,  что  сегодня,
милый, поздно, давай  как-нибудь  потом,  как  ты  реагируешь?  Ты  требуешь
немедленного удовольствия, потому что выложил  деньги  из  своего  кошелька.
Поэтому давай не будем спорить об очевидном. Я - заплатил. Этим сказано все.
Замени.
   - Хорошо, я постараюсь...
   Зелинский снял очки, бросил на  макет  завтрашней  рекламно-избирательной
газеты маркер и крутанулся в кресле.
   - И фотографий побольше.  Что-нибудь  послезливей.  С  детишками  там,  с
ветеранами. Кандидат гладит жену, кандидат гладит кошку, кандидат делится  с
нищим последним рублем...
   - Ты ж не женат.
   - Ой, ради Бога...
   - Хорошо. - Сережа  сделал  пометку  в  блокноте.  Зелинский  поднялся  с
кресла,  сделал  несколько  вращательных  движений  головой  -  профилактика
остеохондроза - и, пройдясь по мягкому офисному паласу, замер у окна.
   Нева бушевала, яростно вырываясь из гранитных
   Берегов. Последняя отчаянная попытка перед длительным зимним  заточением,
последний шанс остаться свободной  и  непокоренной.  Изначально  проигранный
бой. И тем не менее...
   Под  окном  промчалась  машина,  исполнив  клаксоном  ламбаду.  Александр
Михайлович очнулся и повернулся к Сергею.
   - Что у нас с Похмелецким комбинатом? Ты говорил, какие-то проблемы?
   - Нет, нет, все улажено. Бензин прибудет вовремя.
   -  Кстати,  вот  что.  Желательно  ограничить  круг  дилеров   комбината.
Похмелецк - золотая жила.
   - Я тоже размышлял об этом. Месяца через  три  у  нас  будет  контрольный
пакет акций. Вернее, у наших  людей.  Соответственно,  вопросы  сбыта  будем
регулировать мы.
   - Хотелось бы пораньше.
   - Я понимаю, Шура. Но к сожалению, мы не одни видим в Похмелецке нефтяную
жилу.
   - Разумеется. Но... Все достается победителю. А победы без боя не бывает.
Ты уже просчитывал возможные варианты?
   - Конечно.
   - Ну и?..
   - Силовой момент не исключен. Зелинский вновь стал рассматривать  осенний
пейзаж.
   Естественно, силовой момент не исключен. Где сейчас  можно  обойтись  без
силового момента? Нигде нельзя.
   Шериф очень не вовремя ушел со сцены,  но...  Загниет  ягода  -  погибнет
лоза, а на месте сорванной ягоды вырастет новая.  Маленькая  жертва  фигуры,
прополка грядок...
   - Сережа, что слышно от Спикера?
   - Спикер явно крутит. Такие милые повороты сюжета - мечта беллетриста.
   - Что такое?
   - Менты взяли бабу. С его слов. Сунули в изолятор, а она в первую же ночь
оттуда сдернула. Удрать из изолятора все  равно  что  удрать  из  "Крестов".
Поэтому я и сомневаюсь  в  искренности  Спикера.  Скорее  всего,  он  просто
проворонил бабу, либо...
   - Либо?
   - Нашел ее и поговорил.
   - Это ж элементарно проверить,  Сережа.  Побег  из  изолятора  совсем  не
рядовой случай.
   - Согласен. Я займусь.
   - Что Спикер собирается предпринять в связи с этим?
   - Данные бабы у него есть, адрес, кое-какие  связи.  Буде