Программист нажал несколько кнопок, принтер пришел в движение.
   -  Видишь,  Володя?  Вот  и  итог  нашего  спора.   Тебя   заинтересовала
информация, которая оперу, сюда ее забившему, может, абсолютно не  нужна.  С
тебя пузырь.
   - Хорошо, Михалыч. Если это не лажа, я перешлю.
   - Да ладно, я шучу. Держи.
   Сергей Михайлович вытащил распечатку и протянул Белкину.
   Володя свернул бумажку и спрятал в заднем кармане брюк.
   - Михалыч, я пошел. Засиделся.
   - Давай. Привет нашим. Будь здоров.
   На пороге Белкин обернулся.
   - И все равно, Михалыч. Нас рано еще вешать в музей на стенку...

***

   - Я тебя сколько раз учил, куда надо стрелять? А?  Все  впустую.  Запомни
еще раз: стрелять надо в башку. Чтоб после не возникало никаких претензий  и
жалоб. Хлоп - и лишение права управления автомобилем сроком на пять  лет!  А
теперь сиди и отписывайся. - Гончаров ехидным голосом читал нотации.
   - Я туда и целил. Прямо между глаз. Но дуракам везет, -  в  такт  коллеге
мрачно шутил Казанцев.
   - Ничего подобного. Лучше стрелять надо. На стрельбы ездить, в тир ходить
после работы. Повышать свой профессиональный уровень. Ты когда последний раз
из пистолета стрелял?
   - Года три назад, при задержании. Правда, вверх и всего один раз.
   - Ну, ни в какие ворота! Один раз? Вверх? Какое ж  это  задержание?  Вон,
Музыкант, если задерживает кого, пока две обоймы не выпустит, не успокоится.
Кстати, Константин Сергеевич, мы вчера лжеманьяка задержали. В  лесу,  между
прочим.
   - Что значит "лже"? Еще одного дурака, что-ли?
   - Сегодня он, может, и сошел с ума, после викуловской  "шкатулки",  а  до
этого был умным, я бы сказал, даже чересчур.
   - То-то ты веселый не в меру сегодня.
   - Конечно. Извини, имею право. Мы вчера с  Музыкантом  под  это  дело  по
двести приняли. Серега больше с горя, ему таких вставили за то, что дежурную
"тачку"
   Умыкнул, - до самого вечера страдал. Пока не выпил. Я  сегодня  в  кадрах
был по своим делам, видел проект приказа.  Кадровик  печатал.  Примерно  так
выглядело: "За грубое нарушение служебной дисциплины, выразившееся в том-то,
сем-то, Викулову объявить строгий выговор. За участие  в  раскрытии  тяжкого
преступления и проявленную при этом оперативную смекалку  и  профессионализм
ранее наложенное взыскание снять".
   Я кадровику и говорю: "Ну, и не лень тебе бумагу переводить? В балансе-то
ноль". А он отвечает "Надо вовремя  реагировать,  а  то  завтра  все  начнут
УАЗики угонять".
   Грамотно,  да?  Зачем  давать  нам  машины,  когда  можно  такие  приказы
штамповать?
   Казанцев, выслушав Гончарова, тяжело вздохнул:
   - Я выговорешником вряд ли отделаюсь. Пушку уже отобрали.
   - Правильно сделали. Не умеешь стрелять, удирай бегом.
   - Да я б удрал лучше. Если б не Ирка.
   - Еще один грубейший прокол. Не надо  выставлять  себя  героем  в  глазах
женщины. Им этот дешевый героизм по боку. Современной женщине  прежде  всего
нужны деньги.
   "Бабки", "бабки" и еще раз "бабки"... И никакие ласковые речи не  заменят
им чарующих звуков денежно-печатающего  станка,  А  героическое  гуляние  по
подворотням - это, знаешь ли, не актуально. Как и песня про зайцев.
   - Что-то тебя шарахает из стороны в сторону.
   - Ничего подобного. Я взрослею и с каждым днем умнею и умнею.  Когда  мне
будет пятьдесят, я стану таким умным, что смогу сочинять сценарии  рекламных
роликов.
   - Кончай базар. Достал.
   - Да ладно тебе, Костик. Я ж тебя поддержать хочу в трудную минуту, чтобы
ты не упал и тоже смог дожить до пятидесяти лет. А для этого  нельзя  ничего
принимать близко к сердцу. Обязательно  должен  быть  выход  эмоций.  Кто-то
пьет, кто-то шизует. Ну, стрелял, ну, не попал чуток,  ну,  отобрали  пушку,
ну, проведут служебное расследование... Ну, возбудят дело. Как возбудят, так
и прекратят. А не прекратят, попросим братву,  они  наедут  на  прокуратуру,
хлопнут пару прокуроров для острастки, и никаких проблем.
   Главное, не раскисай. Хочешь хохму?
   Сидим вчера у Сереги, расслабляемся. Приезжает один опер из  Главка,  уже
расслабленный. Ты, может, знаешь, Вовка Коноплев. Шкаф такой,  двухметровый.
Не помню из какого отдела. У него свой, весьма своеобразный метод  беседы  с
подозреваемыми. Он садится напротив человека, с минуту пялит на него  глаза,
потом бьет себя кулаком по нагрудному карману и спрашивает:  "А  ты  знаешь,
кто я такой?".
   После достает из этого кармана свою главковскую "ксиву" и тычет  человеку
в нос: "Вот кто я такой!". При этом полагает, что человек тут  же  упадет  в
ноги и начнет рассказывать правду. Мало кто падает, но это и не суть.
   Для Володи самое главное - процесс. Вот это: "А ты знаешь, кто я такой?".
Да, так вчера зарулил. Грамм пятьсот во  лбу  точно  было.  "Дайте,  мужики,
поколоть кого-нибудь, для поддержания формы". Ну, Музыкант привел пьяницу  -
на, коли на здоровье.
   Вовка, как всегда, табуретку напротив, и глаза в глаза.  Мы  остались  на
всякий случай, чтоб он не переборщил. А у Вовки глаза кровью наливаются, как
у быка. Наконец созрел для своего коварного лобового вопроса. Хлоп  себя  по
карману: "А ты знаешь, кто я такой?!". Всю душу в вопрос вложил. Вдруг снова
по карману хлоп, после по другому - хлоп, затем вскочил и давай по  карманам
хлопать. А потом поворачивается к нам,  чуть  не  плача,  и  таким  жалобным
голосом мямлит: "Мужики, абзац, я, кажется, "ксиву" потерял".
   Мы как сидели, так и  завалились.  Особенно  когда  на  его  бедное  лицо
посмотрели. Не переживай ты так, Казанова. Выкрутимся. Пустое.

Глава 9

   Белкин стоял перед "зеброй" - переходом  широкого  проспекта  и  наблюдал
забавную, с его точки зрения, сцену. Два здоровенных "быка" - амбала, оба  в
высоких белых кроссовках и атласных спортивных  костюмах,  оба  с  короткими
стрижками  и  максимально  толстыми  цепями,  стояли  друг  перед  другом  в
бойцовских стойках и периодически демонстрировали публике чудеса рукопашного
боя.
   Это были далеко  не  показательные  выступления.  Неподалеку  стояли  две
черные "тачки", слегка поцеловавшиеся бамперами, отчего последние  несколько
утратили прежний  респектабельный  вид.  По  этому-то  поводу  и  сошлись  в
смертельной схватке за правое дело обладатели "тачек"  и  костюмов.  Публика
окружила спорящих плотным кольцом и предпочитала не вмешиваться. Вовчик тоже
не торопился прийти к кому-нибудь на выручку.
   Обладатель "Пумы" очень удачно изобразил "вертушку". Обладатель "Адидаса"
   Ответил "ножницами". Белкин прикинул, что, если б таким  ударом  зацепило
его самого, он летел бы вдоль "зебры" - перехода до противоположной  стороны
улицы. Ребята же только повели подбородками и заняли исходные позиции.
   "Что там такое, что?" - слышались  голоса  из  задних  рядов.  Всем  ведь
посмотреть охота.
   - Да ничего особенного, коммерсанты бьются.
   После очередной "вертушки", проведенной по нижнему уровню коммерсантом  в
"Пуме", кто-то закричал:  "Милиция!".  Однако  крикуна  сразу  оттеснили  на
галерку.
   Вовчик никак не отреагировал на крик. Лет пять  назад  он  бы,  может,  и
сунулся, пальнул пару раз и крикнул: "Брек!". А сегодня  не  хотелось,  даже
при наличии пистолета. Потом ведь не отпишешься.  В  конце  концов,  они  не
грабят друг друга, а всего лишь спорят по поводу машин.
   Представление, однако, было неожиданно и  бесцеремонно  прервано.  Кольцо
зевак прорвал постовой милиционер. Он был такого маленького роста, что  даже
в сапогах едва доставал до груди коммерсантов. Плохо ушитая форма висела на.
нем мешком, а серая кепочка с гербом закрывала  уши.  Однако  он  решительно
встал между бойцами, как рефери,  дунул  в  свисток  и  развел  руки.  Самое
удивительное, что драчуны тут же успокоились и,  виновато  пожимая  плечами,
начали что-то доказывать милиционеру.
   Толпа, недовольная прерванным гладиаторским боем, стала рассасываться.
   Гладиаторы B сопровождении сержанта двинулись в  сторон)  своих  "тачек",
без перерыва тыкая друг в друга пальцами  в  "гайках"  и  на  ходу  объясняя
ситуацию.
   "Ну, никуда без ментовки", - заключил Белкин и двинулся через переход.
   Покрутившись вO дворе, он нашел нужное здание, а точнее,  территориальный
отдел милиции, и зашел внутрь.
   Его должны были ждать. Час  назад  он  договорился  с  местным  опером  о
встрече. Под табличкой "Дежурная часть" висела реклама  "Херши".  Спросив  у
дежурного, где находятся опера, и услышав ответ, Вовчик прошел  в  указанном
направлении.
   Опер был  занят  весьма  необычным  делом.  OH  оклеивал  древний  стенд,
посвященный семидесятилетию Ленина, картинками из порнографических журналов.
Вовчик представился и, встав рядом, начал изучать творение. Безобразия  были
подобраны точно по формату имевшихся на стенде фотографий, а прежние надписи
опер оставлял.
   Например, под фотографией групповухи пояснительный текст гласил:  "В.  И.
Ленин среда делегатов съезда". А от  созерцания  картины  "В.  И.  Ленин  на
испытании первого советского электроплуга" Белкин даже покраснел.
   - Ну, ты уж совсем. Чем тебе вождь не угодил?
   - Зуб имею.
   Опер задумчиво осмотрел стенд, выбирая свободное от эротики место.
   - В семьдесят девятом меня выгнали из школы за то, что в учебнике истории
ему рога пририсовал. Так что никто  не  обвинит,  что  тогда  я  в  тряпочку
помалкивал, а сейчас глумлюсь. Это мое личное дело.
   - А увидит кто?
   - Издалека не видно, а близко к Ильичу и не подходят.
   - Да, забыл спросить, Морозов - ты?
   - Не, Димка у шефа, сейчас подгребет. Садись пока.
   Димка подгреб через секунду.
   - Из убойного? - увидев Вовчика, спросил он.
   - Да.
   - Ты опять маешься, марксист? - обратился  он  к  коллеге.  -  Иди  лучше
раскрой чего-нибудь.
   - Ага, сейчас сбегаю.
   - Пойдем в актовый, там никого, тут не дадут поговорить.
   Выйдя из кабинета, Дима сказал:
   - У него деда в сороковом расстреляли. А бабка  еще  жива.  Так  он  хоть
так... Не обращай внимания.
   - Да у нас, в общем, тоже оригиналы имеются.
   Небольшой актовый зал действительно оказался пуст.  Они  сели  на  первый
ряд.
   - Слушаю.
   -  Я  звонил  в  ваш  убойный  отдел.  В  девяносто  третьем  их  еще  не
сформировали, поэтому обстоятельства того дела они знают только по  бумагам.
А так как я догадываюсь, как пишутся бумаги, то решил лучше к тебе. Это твоя
"земля"?
   - Да, все верно. Я и начинал по той истории. Паскудное дельце. До сих пор
ту квартиру помню. И не забуду, наверное. Мрак... Закурим?
   - Давай. Извини, стрельну.
   - Ничего.
   Дима протянул Белкину пачку сигарет.
   - Дом был уже расселен. Почти расселен. Две семьи всего не  выехали.  Ну,
если точно, одна как раз выезжала, на  чемоданах  сидела,  а  вторая...  Это
где-то в октябре было, в начале.
   - Да, я в курсе.
   - Их бродяга один обнаружил. Тогда  много  нищих  по  дому  ползало.  Кто
ночевал в пустых квартирах, кто просто шакалил, вещички забытые искал,  чтоб
продать... Я всякое видел, но такое! Ты был в этом доме?
   - Нет.
   - Пугающее строение. Колонны, темные лестницы, подвальные решетки.  Вроде
чей-то бывший особняк.  Трехэтажный.  Ну,  ладно,  это  все  так,  музыка...
Квартира располагалась на третьем этаже. Дверь хоть и старинная, но крепкая.
Сломана не была. Хозяева сами открыли.
   Женщину нашли на пороге. Она, наверное, и  открывала.  Пулевое  в  грудь.
Похоже, из ружья или обреза. Пуля  -  жикан,  охотничья.  Полспины  вынесла.
Мужчина, ее муж, лежал в кровати. Мы потом узнали, он не ходил,  инвалид.  С
ногами что-то или с позвоночником.
   Ему разнесли голову топором. Лежащему. Хорошо, хоть без мучений, суки.
   Дима сплюнул под ноги.
   - А третий труп?
   - Девчонка. Не совсем, конечно. Двадцать три  года.  Ей  хуже  всего.  Ее
последнюю.
   Шестнадцать ножевых. И самое  паскудное...  Оттрахали...  Вскрытие  дало.
Симпатичная девчонка. Мы думали, дочь ихняя.  Оказалось,  невестка  будущая.
Она помогала им, хозяйке одной  тяжело  было  с  неподъемным  мужем.  Иногда
оставалась. В ту ночь как раз... Скорей всего, это случилось ночью. Судебный
медик определил. Даже если она и кричала, никто не услышал дом-то пустой. Да
и одеты все были в ночное.
   - Невестка? А сын?
   - Сын сидел. Он "откинулся" месяц спустя, в ноябре.
   - Мотивы убийств?
   - Трудно сказать. Можно было бы грешить на бродяг,  из  квартиры  пропало
много вещей, Сразу в  глаза  бросалось.  Знаешь,  валялся  блок  питания  от
магнитофона, а магнитофона не было. Все шкафы вывернуты, вешалки  пустые  на
полу. Без разбора гребли. Семья не очень богатая, точнее, совсем не богатая.
Ни  антиквариата,  ни  шмоток  дорогих,   ни   техники.   Могли   грабануть,
воспользовавшись тем, что дом пустой. А там как повезет. Что  найдем,  то  и
возьмем. С другой стороны, БОМЖи не использовали  бы  огнестрельное  оружие,
для них это дорогое удовольствие.
   - Наркоши? Они любят такие местечки для тусовок. И обычный грабитель вряд
ли стал бы насиловать.
   - Возможно. Я тогда подергал своих людей. но безуспешно. Никто не  слышал
про этот налет, Хотя, конечно, это ни о чем не говорит. Могли  не  знать.  А
под дозой, конечно, запросто... Страха нет.
   - С сыном-то говорили? Может, его заморочки? Не поладил с кем на зоне. По
какой статье он мотал?
   - Сто восьмая, первая.
   - Хорошая статейка. Что натворил?
   - В восемьдесят седьмом  в  драке  кого-то  ткнул  ножом.  Но  парень  не
блатной, нигде до этого не светился. Ему  тогда  двадцатник,  кажется,  был.
Шесть лет "звонком" отмотал.
   Сказал, что с судьей не повезло.
   - С судьей везет тому, кому везет с деньгами.
   - Согласен. Когда он еще сидел, мы запрос на зону направили, чтоб его там
допросили по поводу убийства родственников. Ответа мы  не  получили.  Это  и
понятно. Меньше чем  через  месяц  парень  освободится,  придет  и  сам  все
объяснит. Собственно, так и получилось. На зоне ему и не сказали ничего.  Не
хотели, наверное, расстраивать. Он когда дверь увидел опечатанную,  сразу  к
нам. Тяжелый разговорчик получился. Сашка, который над Лениным стебется, ему
транквилизатор кольнул, чтоб не свихнулся парень сразу. Тут  есть,  от  чего
свихнуться. Семью и невесту потерял.
   Ничего полезного он не  рассказал.  На  зоне,  конечно,  были  конфликты,
особенно в первый год. Но где их нет? И никто из-за таких конфликтов  мочить
целую семью не станет. Определилась более-менее по вещам пропавшим, да и  то
старым. Новых он сам не видел. Там, представляешь, даже ломаный  фотоаппарат
унесли. Марамои.
   Димка затушил окурок о подошву.
   - Одну идейку он,  правда,  подкинул.  В  последнем  письме,  которое  он
получил от родителей, говорилось, что у них проблемы с расселением дома. Дом
неожиданно пошел под расселение им  стали  предлагать  смотровые,  но  отец,
проживший здесь с рождения, и думать не хотел с переезде.  Тогда  им  кто-то
якобы стал угрожать Мол, съезжайте побыстрее, если жить  хотите.  Но  вполне
возможно, угроз не было, парень сказал что отец имел странности в  характере
и мог сгущать краски. Я сходил на всякий случай в исполком. Мне сказали, что
дом идет на капитальный ремонт в связи с его дряхлостью.
   Никаких угроз, в принципе, и быть не могло. И имеются  прецеденты,  когда
люди остаются. Для них же хуже. Отключат  свет,  телефон,  воду  Потом  сами
кусают  локти.  Та  семья?  Да,  им  предлагали  очень  хорошие  варианты  в
новостройках. И никуда бы не делись, съехали, ecли бы... Короче,  "глухарек"
остался.
   - А девушка чем занималась?
   - Она не  ленинградка.  Жила  в  общежитии  от  прядильной  фабрики,  где
работала. Они деньги на свадьбу копили, сын присылал понемногу Она у  них  в
семье уже как своя была, поэтому и ночевала.
   - А где сейчас парень?
   - Честно говоря, не знаю. Он приходил" потом пару раз, спрашивал, поймали
кого или нет. Но я с ним не разговаривал,  просил  Сашку  Знаешь,  тяжело  с
людьми говорить, которым ничем не можешь помочь. Вроде  как  виноватым  себя
чувствуешь. Что я могу? Из  адреса  парня  выписали,  когда  сел.  Он  вроде
говорил, что уедет из города. Чтоб забыться. Так что где  он  сейчас,  я  не
знаю.
   - В доме-то, кстати, бордель устроили, знаешь?
   - Еще б не знать. Добавили мне работенки. Элитный клуб, мать его.
   -  А  в  плане  предусматривалось,  что  дом  пойдет  под  увеселительное
заведение?
   - Понятия не имею. Как раз это меня не очень-то  интересовало.  Вряд  ли,
думаю. Сейчас многие организации и фирмы  скупают  бывшую  жилую  площадь  в
центре города. Слушай, у тебя что, информация есть по этому убийству?
   - Нет, ничего нет.  У  нас  на  "земле"  Мотылевского  грохнули,  слыхал,
наверное. По поводу этого  дома  он  имел  запутки  с  другой  группировкой.
Вернее, доходы от вновь испеченного предприятия не поделили.
   - Во, уже началось. Деятели. Конечно, доходное  местечко.  Я  туда  ходил
знакомиться.
   Все же моя "земля". У них там даже проститутки для гостиницы официально в
штате.
   Прям отель пятизвездочный. Не  удивлюсь,  если  наркоту  можно  купить  у
портье.
   Рассадник триппера и бандитизма. Ну, ладно, у меня там люди вызваны; если
у тебя все, я пошел. Собственно,  я  больше  ничего  и  не  знаю.  Мы  тогда
покрутились с месяцок плотно, были сигналы, но все не то  оказалось.  Ну,  а
чем дальше, тем глуше. Новые "мокрухи", новые  разбои.  Более  перспективные
дела. Короче, "глухарь".
   - Данные сына есть?
   - В деле должны быть. Либо в прокуратуре. Брякни в убойную.
   - По осмотру не помнишь? Следы, пальцы?
   - Пальцев полным-полно было, все заляпано, ребятки не шибко тихарились. И
обувка тьма. Толку-то? На кого примерять?
   - Ты мне не подскажешь адрес паспортной службы?
   - Ты думаешь,  это  из-за  дома?  Сомневаюсь.  Какой  смысл?  Это  налет,
перешедший в убийство. Кураж в пьяном угаре.
   - Да, возможно...
   - На, если хочешь, сходи, поговори. Паспортный там же на Рябиновой, через
дом.
   Белкин кивнул и протянул руку Морозову. Он не стал излагать свои мысли  и
версии. Он видит этого человека впервые и не дает гарантии, что он тут же не
побежит с докладом в бордель, который только что страстно обличал. Никому не
верь. А если и не побежит, какой ему интерес до чужой "мокрухи"? Это Вовчика
интерес. Вроде как в картах. Игра на интерес. С очень нехилой  ставочкой.  А
показывать свои карты при таких ставочках просто  глупо.  Вот  и  не  будем.
Кругом одни шулера. Никому не верь. Никому...

***

   "Королев Игорь  Валериевич,  1967  года  рождения,  уроженец  Ленинграда,
выписан в 1988 году в связи с  осуждением.  Место  работы  -  средняя  школа
номер..."
   Белкин повернулся к паспортистке.
   - А почему он выписан в 1988 году? Он ведь в 1987 сел?
   - Полгода прошло - и выписали. В соответствии с законом.
   - Понятно. Вы, случайно, не в курсе расселения двадцать  пятого  дома  по
Рябиновой?
   Там два года назад произошло убийство семьи.
   - Я слышала эту историю.  Кажется,  их  ограбили.  А  вас  что  конкретно
интересует?
   -  Дом  действительно  должен  был  идти  на  расселение?  И  как   потом
получилось, что он перекочевал в нежилой фонд?
   - О, это не к нам. Идите в исполком, в КУГИ. Мы только пропиской-выпиской
занимаемся. Но, если честно,  мы  тогда  действительно  удивились.  Дом  еще
вполне был пригоден для жилья, жалоб от квартиросъемщиков не  поступало.  На
нашем участке есть дома в  гораздо  более  плачевном  состоянии,  но  их  не
расселяют. Начальству, впрочем, виднее.
   Белкин достал из архива  следующую  карточку.  Переписал  данные  соседей
Королевых.
   В одной квартире жила семья из трех человек, во  второй  одинокий  мужик.
Мужик был прописан с шестьдесят первого года, то есть наверняка хорошо  знал
Королевых. Вовчик посмотрел на часы с календариком. До названного  Шалимовым
срока оставалось восемь дней. Можно  еще  подсуетиться.  А  то  ведь  правда
перестреляют друг друга без разбора.
   Петрович к