приметы,
после чего отправился за участковым.
   - Зря машину отпустил, - проворчал Палыч, с трудом  преодолевая  огромную
лужу в центре двора. - У меня не ботинки, а дуршлаг.
   - Заявки были.
   - Херня, подождали бы. Что там? Мордобой? Подумаешь, дело...
   - Ты Светку в лицо знаешь?
   - Еще б эту стервозу не знать. Она  с  пятнадцати  лет  у  нас  светится.
Светик-пустоцве-тик. Прикинь, одна  в  трехкомнатной  хате.  Сначала  водкой
спекулировала, потом травкой.
   - Судима?
   - Везучая. Два раза со статьи соскакивала. О, слушай-ка! Я вспомнил,  где
глобусы поискать можно! Вон в том доме завотделом живет. Книжного  магазина.
Я хорошо ее знаю, попрошу.
   - В книжном вряд ли глобусы бывают.
   - Бывают, сам как-то видал.
   - Что ж не купил?
   - Кто ж знал, что пригодится? Тьфу! Хорошо, не просят ставить в кабинетах
скелеты мамонтов или заспиртованных лягушек.
   - Ну, еще не вечер. Заставят.
   - Психушка. Все, пришли.  Осторожнее,  здесь  яма  глубокая,  второй  год
закопать не могут, дармоеды. Я раньше в жилконтору двери ногой  открывал  да
дворников штрафовал направо-налево. Ни одной ямы или свалки на территории не
было. А сейчас попробуй оштрафуй. Нет денег! Нет! Яму  засыпать?  Платите  -
засыплем. Дожили.  Участковый  должен  платить  дворнику,  чтобы  тот  говно
собачье с территории убрал. Мол, мы, дворники, на госпайке. А  вы,  милиция,
как раз и есть государство... Платите. Ке-пе-та-лизьм, мать их...
   Этот подъезд тоже благоухал, хотя и имел кодовый замок, код  коего  Палыч
подобрал с первой попытки. Почтовые ящики также пошли на дрова юным  друзьям
пожарных, а цоколь лампочки грустил в темном одиночестве.
   Светка Тимохина оказалась дома,  дверь  открыла  сразу,  без  осторожного
"Кто?". Увидев перед собой Палыча, распереживалась и  замерла  на  пороге  в
позе акулы, готовой напасть  на  зазевавшуюся  рыбку.  Андрей  отметил,  что
челюсть у Светочки скорее лошадиная, нежели акулья, и как-то сразу  хотелось
задать ей силоса.
   (Дурак ты, оперуполномоченный Воронов, ох дурак!)
   - Здравствуй, Светик! - Палыч сразу же подставил ногу под дверь.
   - А в чем дело-то?
   - Здороваться, наверное, надо. Этикетку соблюдать.
   - Ну, здравствуйте.
   - В гости пустишь?
   - Зачем?
   - Посмотрим, как живешь.
   - Спасибочки за заботу. После ваших просмотров то мешок с наркотой  найду
в шкафу, то шмотки ворованные под кроватью. Отдувайся потом после вас...
   Палыч в  процессе  Светкиного  ответа  отодвинул  девушку  в  сторону  и,
оставляя на ковровой дорожке дворовую грязь, ринулся прямиком к  упомянутому
шкафу.
   - Ну-ка, посмотрим.
   - Да как вы... Я буду жа...
   - Заткнись.
   Палыч распахнул створки, оценил пару висящих  в  шкафу  платьев,  лежащую
внизу кучу тряпья и досадливо спросил:
   - Это что, все?
   - Санкция где?
   Палыч прикрыл дверцы, проигнорировал вопрос и сел на темно-зеленый  диван
с когда-то полированными подлокотниками, Андрей, заглянувший  перед  этим  в
две другие комнаты и никого там не заставший, прислонился к дверному косяку.
   Светочка достала дрожащими от возмущения  пальцами  сигарету  и  чиркнула
зажигалкой.
   - Ну, в чем дело-то?
   - Да ни в чем, Светуля! Говорю ж, в гости зашли. Ты бы села, а то как  не
у себя, право.
   Палыч угостился из брошенной Светкой на стол пачки. Андрей закурил свои.
   - Чем занимаешься?
   - - Я обязана отчитываться?
   - Ну, в общем, нет, конечно. Сейчас демократия, права человечка... Но мне
лучше рассказать, я пойму и попрошу следователя оставить тебя на подписке.
   - Слушайте! - Светка с негодованием  запахнула  прожженный  в  нескольких
местах халатик. - Вам, наверное, делать не фиг.  Вон,  от  бандюгов  прохода
нет, мафия в Кремле сидит, а вы херней маетесь. Чем я вам мешаю, а?
   - Мы, между прочим, после тебя как раз в  Кремль  и  собирались.  К  тебе
зашли так, по пути, как к  подучетному  элементу.  А  заодно  про  Шершавого
спросить. Как Шершавый-то поживает?
   Андрей не страдал излишками наблюдательности, но заметил резкую  перемену
в поведении Свет-лампочки. Она расточительно затушила недокуренную сигарету,
затрясла уже не только пальцами, но и головой, села на предложенный  Палычем
табурет, еще плотнее запахнула халатик и, чуть замявшись, переспросила:
   - Шер... Шершавый? Так он же сидит. Ему пятерик дали. Еще два года...
   - А говорят, его видели тут, - первый  раз  за  всю  беседу  подал  голос
Андрей.
   - Да кто такую херню говорить может? На зоне он. Я вот месяц назад письмо
от него получила. Сейчас...
   Светик открыла трюмо и достала мятый конверт.
   - Что пишет?
   - Какая разница?
   - Ждать просит? Жениться обещает? - Не ваше дело.
   - Да мне просто парня жалко. Он пишет, ждет, любит. Верит.  А  ты  в  это
время с другим шары гоняешь. Нехорошо.
   - С каким, с каким другим?
   Андрей указал на пепельницу, в которой, кроме окурков сигарет со  следами
помады, сморщенно лежали хапцы "Беломора".
   - Вот, сейчас окурки в ход пойдут. Это я курила!
   Палыч лениво поднялся с дивана  и  подошел  к  трюмо,  между  стеклянными
раздвижными  шторками  которого  была   вставлена   выгоревшая   кодаковская
фотография.
   - Вот он, голубчик.
   На фото стоявший в плавках расписной  Шершавый  обнимал  Светку  на  фоне
серого водоема.
   - Это еще до посадки, - пояснила Светка, - на Рижском взморье.
   Андрей тоже взглянул на фотографию, разглядел повнимательней Шершавого  и
плюхнулся на диван.
   - Сидит, значит? - Палыч воткнул фото на место. - Проверим.
   - Проверяйте.
   Подучетный элемент принялся усиленно кусать ногти.
   - Ты полегче, полегче. Пальцы откусишь. Чего распереживалась-то?
   - А вы бы не волновались? Сколько ж можно над человеком издеваться?  Чуть
что, сразу Тимохина. Я к вашему новому начальнику пойду!  В  газетах  пишут,
что он порядочный человек... Честный.
   - Ты тоже честная?
   - Да! Почестнее вас!
   - Слышь, Андрюха, все кругом честные! По-моему,  это  не  так.  Иначе  мы
остались бы без работы. А жаловаться? Это милости  просим.  Главное,  жалобу
без ошибок напиши.
   Палыч раскрыл  свою  форменную  сумку-портфель,  достал  блокнот,  сделал
пометку.
   - Так, кто тут у нас следующий? Витька Быков? Тоже честный. Все  честные,
мать их! Давненько у него не был. Вот и  навестим.  Рейд  все-таки.  Пойдем,
Андрюха.
   Светка сразу подобрела.
   - Сергей Павлович, я паспорт потеряла где-то. Как восстановить можно?
   - В паспортный стол. У дежурного  узнай  часы  приема.  Заплатишь  штраф,
получишь новый. Паспорт новый.
   - Штраф? А как бы без штрафа? У меня сейчас, с деньгами не очень.  Может,
сказать, что украли?
   - Украли?! Обмануть?! Так ты же честная!
   На улице Палыч со вздохом произнес:
   - Жалко, мимо темы.
   - Думаешь? А может, врет? Мужик-то точно в хате бывает.
   - Еще бы не было! Молодая девка, да в отдельной хате...  Тут  из  мужиков
очередь должна стоять. А Шершавый? Я в штабе уточню, но,  по-моему,  он  еще
лямку тянет. Амнистий вроде не было.
   - Баба вроде не вредная, - сказал Андрей не столько Палычу, сколько себе.
- На контакт пойдет.
   Надо вживаться в землю, заводить дружбу с интересными людьми,  превращать
этих людей в Юстасов и пользоваться их услугами. Тогда не придется  собирать
окурки по пепельницам...
   - Я, Андрюха,  к  себе  зарулю,  протокольчики  на  черных  заберу,  рейд
все-таки. Назад не пойду, фиг ли мне на краже делать?
   - Давай. Я-то отсвечусь на всякий случай. Вдруг начальство нагрянет, да и
так...
   Палыч, прыгая через лужи, скрылся за углом.  Андрей  усмехнулся,  услышав
про протокольчики. Маленькая хитрость в ответ  на  хитрость  большую.  После
каждого рейда нужно отчитываться за активную работу. Чтобы все видели - рейд
прошел не напрасно. Но так как на деле рейд ничем не  отличался  от  обычных
будней, в  ход  шли  изобретения  и  фокусы.  Заранее,  в  те  самые  будни,
участковые ловили черных, рисовали протоколы за  всякие  там  нарушения,  но
дату на них не ставили. Когда же начинался рейд,  протоколы  извлекались  из
сейфов, датировались нужным числом и шли в  зачет.  Вот  и  получалось:  нет
рейда - нет  задержанных;  есть  рейд  -  пожалуйста,  результат.  Результат
передавался в управление, откуда шел  в  столицу,  где,  видя  явную  пользу
рейдирования, рекомендовали почаще повторять мероприятие.
   Липовали не только участковые, но и все остальные.  Каков  вопрос,  таков
ответ...
   Андрей поднял воротник и двинулся в направлении обворованной квартиры.
   - - Больше пьяных! Я говорю, больше пьяных давай!  Три  протокола  всего!
Вон, в пивняк сходите,  там  этого  добра,  как  говна  в  стойле.  Хотя  бы
десяточек надо сделать...
   Андрей дождался,  когда  дежурный  закончит  телефонный  разговор,  затем
доложил об обстоятельствах кражи и узнал насчет новых заяв.
   Заяв пока не было.
   - В канцелярию зайди, Ленка просила. Андрей покинул дежурку и заглянул  в
канцелярию.
   - Привет, Леночка. Скучаем? Как насчет  свежих  сплетен?  Кстати,  шеф-то
где?
   - Он же с утра на диктанте, в управлении.
   - Где?! На каком диктанте?
   - Ой, Андрюша, ты как не родной, будто не в милиции. Третьего дня  пришла
телеграмма. Собрать всех начальников отделов для написания диктантов.  Перед
этим собирали начальников райуправлений.
   - Наш тоже ездил?
   - А как же. На троечку вытянул.  В  словах  "Азербайджан"  и  "искусство"
сделал по две ошибки. Дали месячный срок подтянуться и исправить.
   - И двойки были?
   - Да, не повезло многим. Сложные слова попались.
   - И что?
   - Их уволили. Без учета прошлых заслуг.
   Я сегодня пальцы  крестиком  держу  за  Игоря  Михайловича  и  ругаю  его
матерно.
   Игорь Михайлович был начальником отдела, где трудился Андрей Воронов.
   - Круто. Мы тоже будем диктант писать?
   - Не исключено. Даже наверняка. У Андрея запершило в горле.
   - Хм... Ладно, ты от меня что хотела-то? Леночка открыла сейф, на котором
стоял большой зелено-голубой глобус, и достала пухлый журнал.
   - Мне надо данные твоих родителей или ближайших родственников.
   - Зачем? - не понял Андрей.
   - Приказ пришел. У каждого начальника отдела должны быть данные родителей
сотрудников.
   - Зачем? - вновь спросил Андрей.
   - Ну, вдруг ты провинишься? Материал просрочишь, напьешься на службе, еще
что-нибудь. Тогда предков твоих вызовут и потолкуют. В воспитательных целях.
   До Андрея наконец стало доходить.
   - А-а-а...
   Родители жили в провинции, откуда Андрей приехал искать счастья  сюда,  в
большой, по его представлениям,  город.  Из  ближайших  родственников  здесь
имелась бывшая жена, сын семи лет, ну и, пожалуй, любовница. (Кстати,  давно
не заходил, навестить бы.)
   - Ладно, записывай. - Андрей продиктовал данные своих  стариков.  Леночка
убрала журнал.
   - Где купила? - Андрей ткнул пальцем в глобус.
   - Места надо знать хлебные... Это  китайский.  У  меня  подруга  челноком
катается. Я заказала. ~ А еще нельзя?
   - Извини, Андрюша... Мне и так перед ней, неудобно. Он  столько  места  в
багаже занимает. Вот еще, там материалы за тобой заявительские, срок  скоро,
не забыл?
   - Помню, - буркнул Андрей и вышел из канцелярии.
   "Айзер... Азерб... Азрей... Тьфу ты, блин. А действительно, как?"
   Сосед по кабинету,  Антон  Михайлович  Грицук,  или  просто  Тоха,  почти
обрусевший хохол из-под Харькова, барабанил на машинке, сурово сдвинув брови
и беззвучно двигая губами. "Вот у кого с русским  просто  беда",  -  подумал
Андрей, снимая куртку.
   К явно страдающей грамматике Тохи добавлялся его жуткий хохляцкий акцент.
Тоха не просто "гыкал", он вообще букву "г" проглатывал. Вместо  "гастроном"
- "'астроном", "гангрена" - "'ан'рена", ну и так далее.
   - Ну, че'о там? - Антон оторвался от машинки и поднял глаза на Андрея.
   - Глухарек. Кража через форточку.
   - Я не про то. В ханцтовары заезжал?
   - Да, был. Нет глобусов.
   - Ну, черт! Может, шарик воздушный расхрасим или презик? У меня  хак  раз
есть один. Будет маленький 'лобус.
   - Я что, Репин, шарики красить? - Андрей  сел  за  свой  стол.  -  А  ты,
халява, шел бы тоже в магазин. Я бегаю, как шестерка, а ты сидишь целый день
и на машинке стучишь, Кобзарь.
   - Хто-хто?
   - В магазин канай! Хватит халявить.
   - А хто чужое 'авно раз'ребать будет? Я  этому  'андону  Херувимову  'лаз
набью х-хо'да-нибудь. Фи' ли  подставляет,  в  натуре?  Принял  заявочку,  а
Х-хрицук списывай.
   Антон щелкнул пальцем по заряженному в машинку листу.
   Валерка Херувимов (ну, дал Бог фамилию!) работал опером в их отделе.  Про
него говорили, что он фанат и служебный  долг  ставит  превыше  естественных
потребностей. Если за рабочий день ничего  не  раскроет,  будет  терпеть.  А
когда уж совсем прижмет, уестествится втихаря, с оглядкой,  под  благовидным
предлогом или отделенческим забором.
   - Что он там натворил?
   -  'Алиматья  хакая-то.  Два  пацана  в  подъезде  в  войну  и'рались   с
баллончиками  'азовы-.ми.  Ну,  брыз'ались!  Чо  тахо'о,  а?  Тут  мужик   с
"дипломатом". Домой шлепал с работы. В "дипломате" бабки, лимонов десять, не
так мноо. Ну и попал под 'азовую струю случайно! "Дипломат"  выронил,  давай
бельма протирать. Пока протирал,  чемодан  хто-то  подобрал  как  бесхозный.
Естественно! Ты бы прошел мимо ничейно'о "дипломата"?
   - Нет, наверное.
   - И я бы не прошел! Да и  никто  бы  не  прошел,  хроме  это'о  'андураса
Херувимова! 'Ра-беж, 'рабеж! Какой к дьяволу 'рабеж?! Пацаны и'рались, а  он
сразу - 'рабеж!
   - Сколько пацанам-то?
   - Да малолетки! Лет по семнадцать-двадцать! Не больше. А мне  теперь  эту
лабуду отказывать. 'Ад! Натуральный 'ад!
   Андрей, не ответив, пожал плечами и раскрыл папку со своими  несписанными
материалами. Появился упомянутый опер Валерка Херувимов.
   - Мужики, дежурствами махнемся на субботу? Очень надо. Козу склеил, у нее
хата пустая будет. А?
   - А может, козой махнемся? - скривил губы в усмешке Грицук.
   - У меня с ней серьезно.
   - Это как? Под классическую музыку? Уважаю. 'Рамотно.
   - Смеяться можно?
   - Дело твое.
   - Я отдежурю, - сказал Андрей. - А ты за меня через неделю.
   - Ладушки, Андрюха. - Довольный Валерка упал на  диван.  -  Во,  гляньте,
сегодняшние "Вести". Интервью с нашим новым патроном.
   Херувимов развернул мятую газету.
   - Эх, везет нам на начальство. Так... Ага, вот: "Во главу угла я поставлю
кадровую политику с учетом требований времени. Во-первых,  подбор  грамотных
сотрудников, излагающих свои  мысли  без  орфографических  и  стилистических
ошибок, четко, ясно  и  коротко.  Не  секрет,  что  добрая  половина  нашего
управления пишет через пень-колоду, ужасным почерком и не зная  элементарных
правил грамматики. Теперь при приеме на службу,  помимо  прочего,  кандидаты
будут писать обязательный диктант, а аттестованные сотрудники уже  пишут.  С
написавшими на "двойку" и меньше  будем  расставаться  без  всякой  жалости.
Пусть  земля  горит  под  ногами  неучей!  Вы  посмотрите   преступный   мир
совершенствуется, растет, ишет новые пути, а мы  как  писали  "ча-ща"  через
"я", так и пишем! Я уже не говорю о  лисапедах",  "колидорах"  и  прочем.  И
какое после этого отношение у рядовых граждан к милиции? Человек приходит за
помощью, а чем его встречают? "Салафановым"  пакетом?  "Ма-латком"?  Неужели
после такого человек уверует в милицию?
   Да, соглашусь, что на первых порах раскрываемость преступлений  несколько
снизится. Но мы  и  не  гонимся  за  липовыми  показателями!  Пора  изживать
порочную практику! Хватит морочить людям головы! Я вам  так  скажу  -  будет
успеваемость, будет и раскрываемость! Сыщики царских  времен  знали  по  два
языка,   были   образованными,   культурными   людьми!   И   соответственно,
преступления раскрывали на  высоком  уровне.  Это  факты,  а  с  фактами  не
поспоришь!.."
   Валерка прервался.
   - В общем, дальше в том же духе. Изучение основ классической  литературы,
личный контроль со стороны руководства, война преступному невежеству...
   - Сегодня Михалыч диктант в Главке строчит. Как бы  не  слили  мужика.  У
него тоже расхождения со словарем бывают. Жалко, если сольют.
   - Да, Михалыч наш человек. Не наград ради...
   Пимкнул местный телефон. Андрей снял трубку.
   - Воронов, на заявку. Кража пальто  из  магазина.  Продавцы  человека  на
контроле задержали. Давай, машина ждет.
   - Один - один, - подвел черту Андрей, вешая трубку. - Это не  кража,  это
"палочка". Через "а".
   Проходя по коридору, он увидел, как два сержанта-постовых снимают стенд с
фотографиями лучших сотрудников отдела.  Внизу  стоял  новый.  "Правописание
безударных гласных в корне слова".
   Марина  оказалась  дома.  Андрей  не  стал   предварительно   звонить   и
предупреждать, что заскочит. Вообще-то Марина никогда этого и не  требовала,
она всегда была рада Андрею. Сама тоже никогда не  звонила  и  специально  в
гости не приглашала. И не упрекала в том, что  его  визиты  становились  все
реже и реже.
   Наверное, сейчас  они  были  больше  друзьями,  чем  любовниками.  Марине
стукнуло двадцать четыре, она, как и Андрей, была разведена, детей не  имела
и жила одна на двенадцати метрах коммунальной квартиры.
   С Андреем они пересеклись пару лет  назад,  когда  он  работал  в  другом
районе.  Пересеклись,  как  это  обычно  бывает  у  сыщиков,  по   служебной
необходимости. У Марины в автобусе вытащили кошелек с  документами.  Андрей,
только что расставшийся  со  своей  супружницей  и  нуждающийся  в  душевной
поддержке, решил закадрить Марину - так, без всяких серьезных перспектив. Но
эта  легкая  связь  оказалась  довольно  прочной.  Через  неделю  они  стали
настоящими, всамделищними любовниками, и  в  течение  двух  последующих  лет
Андрей и не помышлял о другой женщине. Как, впрочем, и  Марина  -  о  другом
мужчине.
   Трудилась  Марина  бухгалтером  в   небольшой   фирме,   посещала   курсы
иностранных языков и занятия шейпингом. Разговоров о том, чтобы скрепить  их
отношения прямоугольной печатью, никогда не возникало, они жили  сегодняшним
днем, не строя никаких планов.
   - Проходи. - Марина достала из тумбочки шлепанцы. - Ужинать будешь?
   - Да, я с дежурства.
   Андрей прошел в комнату, снял  трубку  телефона  и  набрал  номер,  звоня
домой, сыну.
   - Паша? Это я, как дела? Молоток. Во сколько? Завтра?  Ладно,  постараюсь
вырваться. Там, в морозильнике, пельмени, отвари. Я понимаю, что надоели.  В
воскресенье что-нибудь сготовлю. Нет, в  субботу  я  дежурю,  поменялся.  Ну
давай, я через часик вернусь.
   - Все в порядке? - Марина задернула штору.
   - Да, в общем. Завтра родительское  собрание,  а  у  нас  рейд.  Придется
свинтить. У тебя-то как?
   - Нормально. Все по-старому.
   Разговор перешел на будничную  колею.  В  обычное  для  последних  встреч
русло.  Пара  страшилок  из  жизни  преступного  мира,   газетные   сплетни,
обсуждение "Поля чудес" и "Что, где, когда". Потом ужин,  потом  поцелуи  на
диване. ~ Да, вот что, - неожиданно вспомнил Андрей. - У тебя в  канцтоварах
никого знакомых нет?
   - А что?
   - Глобус надо достать.
   - Кому, Пашке?
   - Нет, мне в кабинет.
   - Зачем?
   - Телеграмма  из  Главка  пришла.  Дежурные  части,  служебные  кабинеты,
опорные пункты оснастить глобусами. Распоряжение нового начальника.
   - Зачем? - еще больше удивилась Марина. "А действительно, зачем?"
   - Не знаю. Там написано, что никакие рассуждения  приниматься  не  будут.
Оснастить, и все.
   - Странно. У меня есть подружка в магазине. Правда, не в канцелярском, но
поговорить можно. Погоди, у вас же недавно начальник сменился. Который стены
заставлял красить, прораб бывший.
   "Как давно я здесь не был".
   - Его уже сняли. Он краску, выделенную на ремонт, налево стал пускать  да
водой разбавлять. Сейчас под статьей ходит. А  у  нас  уже  новый  командир.
Бывший учитель русского языка и  литературы.  Откуда  появился