осы время от  времени касались моего лица. Вокруг
плавала огромная пучеглазая рыба и улыбалась мне, как старый сообщник. Когда
я был уже на пределе дыхания, тело в моих руках внезапно ожило и  вырвалось.
А  потом  я  боролся  с  рыбой, а женщина  уплывала  все  дальше  и  дальше,
завернувшись в свои длинные волосы.
     Я проснулся. Во рту у меня был зажат угол подушки, руками я держался за
спинку кровати и что  было  сил тянул ее к себе. Все  мышцы болели. Я встал,
закурил   сигарету  и   походил   по  комнате,   испытывая  наслаждение   от
прикосновения босых  ступней  к  ворсу  ковра.  Докурив,  я  снова  улегся в
кровать.
     Когда  я  проснулся вторично, было  девять часов.  В лицо  мне  светило
солнце, в комнате было жарко. Я принял душ, побрился и кое-как оделся. Потом
поджарил себе тосты, сварил яйца и кофе.
     Набрав номер центрального полицейского управления, я попросил соединить
меня с Де Сото.
     Голос ответил:
     - С кем?
     Я повторил фамилию.
     - Какое у него звание? В каком отделе он работает?
     - Лейтенант полиции. Возможно, в следственном отделе.
     - Подождите у телефона.
     Я подождал. Голос появился снова и спросил:
     - Что за  шутки? В полиции Лос-Анджелеса нет никакого Де Сото. Кто это,
вообще, говорит?
     Я повесил  трубку, допил кофе и  набрал номер конторы  Дерриса Кингсли.
Элегантно-холодная мисс  Фромсет  сообщила, что  шеф  только  что  пришел, и
соединила меня с ним без дальнейших комментариев.
     - Ну,- сказал  он  голосом громким  и  энергичным,  как и полагается  в
начале нового дня,- что вы нашли в отеле?
     - Она действительно там была. И встретилась там с Лэвери. Служащий,  от
которого исходят эти сведения, сам, без моих вопросов, рассказал про Лэвери.
Тот пообедал с нею, и они вместе поехали в такси на вокзал.
     - Бог  свидетель, мне с самого начала не следовало ему  верить,- сказал
Кингсли  медленно.?  И  все-таки у меня  было впечатление,  что  он искренне
удивился, когда я показал ему телеграмму из Эль-Пассо.  Значит,  впечатления
бывают обманчивы. Что еще?
     - В Сан-Бернардино ничего больше.
     -  Почему вы  вчера спрашивали меня насчет какого-то имени...  Милдред,
кажется, или что-то в этом роде?
     Я вкратце  рассказал  ему о происшедшем.  Упомянул  и  о машине Мюриэль
Чесс, о чемоданах и о том, где это все было найдено.
     - Все это выглядит скверно для Билла,- сказал он.? Я знаю озеро  Бобра,
но мне  и в голову  бы  не  пришло воспользоваться этим сараем. Я даже  и не
подозревал,  что  там  вообще  есть  какой-то  сарай. Это выглядит не только
скверно, это похоже на заранее обдуманное убийство.
     - Я придерживаюсь другого мнения.
     - Что же вы собираетесь предпринять дальше?
     - Пожалуй,  съезжу  еще  раз  к Лэвери. Он согласился, что это наиболее
правильный путь, потом добавил:
     - Это  второе дело, каким бы оно  ни было трагичным, в сущности, нас не
касается, не так ли?
     - Нет. Если только ваша жена в нем не замешана. Его голос звучал резко,
когда он сказал:
     -  Послушайте,  Марлоу,  я  готов  понять,  что  для  профессионального
детектива - дело инстинкта  связывать все, что происходит, в один узел, но в
данном  случае  дайте  отдохнуть своему  инстинкту. Жизнь  вовсе не  такова,
абсолютно не  такова,  по крайней  мере,  та  жизнь,  которая  мне  знакома.
Предоставьте  дела  семьи Чесс полиции и обратите свою  проницательность  на
дела семьи Кингсли.
     - Будет сделано,- сказал я.
     - Разумеется, я не собираюсь вас учить,- сказал он.
     Я от  души  рассмеялся,  попрощался  и  повесил трубку.  Потом  оделся,
спустился в гараж и поехал опять в Бэй-Сити.

        "15"

     Я проехал Элтер-стрит до конца,  до решетки, огораживающей чей-то  сад.
Некоторое время я сидел в  машине, думал и любовался серо-голубыми  склонами
гор, спускавшимися  к океану. Я пытался прийти к решению, как мне обращаться
с Лэвери, что здесь вернее: замшевые перчатки или кулак?  Я  решил,  что для
начала  ласковый тон повредить не может. Если он ничего не даст, а  в этом я
был почти  уверен, тогда пусть природа берет свое, начнем хвататься за ножки
стульев.
     Улица была пуста. Лишь за следующим  углом играла ватага ребятишек. Они
бросали бумеранг  вниз  по склону, а  потом гнались  за ним, отпихивая  друг
друга и громко крича.  Еще дальше  стоял дом с черепичной крышей, окруженной
деревьями. Во дворе на веревке сушилось белье, два голубя  гуляли по карнизу
и  кивали  головами. Бело-голубой  автобус с трудом взбирался  вдоль  улицы.
Воздух был прозрачнее, чем вчера и утро дышало миролюбием.  Я оставил машину
и пошел пешком по Элтер-стрит до дома - 623.
     На фасадных окнах были опущены жалюзи, дом выглядел заспанным.  Я нажал
кнопку  звонка. Потом увидел,  что дверь не заперта. Она  слегка  обвисла на
петлях, как большинство дверей, и, как  видно, закрывалась с трудом.  Однако
вчера она была закрыта.
     Я  слегка  толкнул  дверь  ногой. Она  открылась  с  тихим  скрипом.  В
помещении было темно, лишь одно окно пропускало немного света. На мой звонок
никто не вышел.  А  второй раз я звонить не стал. Я шире  распахнул дверь  и
вошел.
     Воздух   был  теплым  и  немного   душным,  как  бывает  по  вечерам  в
непроветриваемых  помещениях. Бутылка виски на  круглом столике  была  почти
пуста. Рядом стояла полная бутылка и ждала своей очереди.
     В медном  сосуде для льда было немного воды. Кроме того на столе стояли
две использованные рюмки и сифон с содовой водой.
     Я  привел дверь в первоначальное положение и  прислушался.  Если Лэвери
нет дома, то можно было бы использовать случай и осмотреться. Против него не
имелось  особенных  улик,  но,  вероятно, было  все же  нечто,  мешавшее ему
обратиться в полицию.
     Электрические часы  на  каминной доске  тикали  легко  и  сухо,  издали
послышался  звук  автомобильного  сигнала, высоко  над каньоном было  слышно
гудение самолета, а между всем этим - тихое гудение холодильника в кухне.
     Я  пошел дальше  по  комнате,  не  переставая  прислушиваться  к разным
звукам, которые возникают в доме, даже если в нем нет  обитателей. Дошел  до
перил винтовой лестницы, ведущей в нижний этаж.
     На  перилах  за поворотом лестницы показалась рука в  перчатке. Она  не
двигалась.
     Потом  она  шевельнулась.  Сначала я увидел  шляпку,  потом  голову. По
лестнице  тихо  поднималась  женщина.  Она  поднялась  почти   доверху,  но,
казалось,  еще не  видела  меня. Это была худощавая  женщина неопределенного
возраста. Ее  волосы  были  в беспорядке,  губы намазаны вкривь и  вкось. На
щеках было слишком много  румян,  под глазами - слишком много теней. На  ней
был  синий  твидовый  костюм, абсолютно не  подходивший  к  красной  шляпке,
немыслимо косо сидевшей на голове.
     Она шла мне навстречу, ничуть не меняя выражения лица. Медленно вошла в
комнату, держа правую руку немного на отлете. На  левой руке была коричневая
перчатка, которую я увидел на перилах лестницы. Перчатка от правой руки была
обернута вокруг круглой рукоятки маленького револьвера.
     Внезапно она остановилась и вздрогнула, увидев меня.
     Из ее  губ вырвался тихий испуганный возглас. Потом она захихикала, это
было  высокое  нервное  хихиканье. Она направила  на меня револьвер  и стала
медленно приближаться.
     Я, как завороженный, смотрел на револьвер и напрягал все силы, чтобы не
закричать.
     Женщина подошла ко мне  вплотную. Револьвер  был направлен мне в живот.
Она произнесла доверительным тоном:
     - Мне ничего не нужно  кроме квартирной  платы. Дом вроде бы в порядке,
ничего  не разбито.  Он  всегда был  хорошим, аккуратным  жильцом.  Я только
хотела, чтобы он так часто не опаздывал с квартирной платой.
     Вымученный  и несчастный  мужской голос -  неужели  мой  собственный? "
спросил вежливо:
     - И давно он уже не платит?
     - Три месяца. Двести сорок долларов. Восемьдесят долларов  - это  очень
скромная цена за такой хорошенький домик, а я каждый раз получаю свою деньги
с таким трудом! Но все-таки он всегда платит. Обещал мне  заплатить сегодня.
По телефону. Я хочу сказать, он обещал мне сегодня утром дать чек.
     - Конечно,- сказал я.? По телефону. Сегодня утром.
     Я  попытался незаметно  сдвинуться в сторону.  Нужно только постараться
подойти к ней поближе и выбить из руки револьвер. Правда, мне еще никогда не
удавался этот трюк, но на этот раз не оставалось никакой другой возможности.
А сейчас для этого был самый подходящий момент.
     Мне удалось продвинуться дюймов  на шесть, но  для быстрого удара этого
было недостаточно. Я спросил:
     -  Значит, вы хозяйка  этого  дома? - При  этом  я  избегал смотреть на
револьвер.  У меня  была слабая  надежда, что  она  сама не  понимает,  куда
целится.
     - Конечно! Я миссис Фальбрук. А кто же я по-вашему?
     - Я так и предполагал, что хозяйка дома,- сказал я.? После того, как вы
рассказали про квартирную плату и про чек. Но я не знал вашей фамилии.
     Еще  восемь дюймов.  Чистая  работа.  Жалко  будет, если  она  окажется
напрасной.
     - А кто вы такой, позвольте спросить?
     - Я насчет взносов за  машину,-  сказал я.? Тоже просрочены. Дверь была
незаперта, вот я и вошел. Сам не знаю, почему.
     Я постарался изобразить такое  выражение,  какое должно быть у  кассира
автофирмы, собирающего взносы. Немного брюзгливое, но готовое в любой момент
смениться любезной улыбкой.
     -  Значит, мистер Лэвери и вам  неаккуратно  платит? -  спросила  она с
озабоченным видом.
     - Да. Не очень, так, немножко,- сказал я успокаивающе.
     Вот сейчас позиция была  правильной. Нужно было просто быстро прыгнуть.
И  больше ничего не надо  -  только быстрый удар, чтобы  револьвер отлетел в
сторону. Я начал поднимать правую ногу с ковра.
     - Ах, вы знаете,- сказала женщина,- это так странно... с револьвером. Я
нашла его на лестнице. Эти штуки такие грязные, вечно в масле. А  дорожка на
лестнице - настоящий светло-серый велюр. Довольно дорогая!
     И она протянула мне револьвер.
     Моя рука протянулась за ним, она казалась твердой, как яичная скорлупа,
и  почти  такой  же хрупкой.  Я взял  револьвер.  Она с отвращением понюхала
перчатку, которой перед этим была обернута рукоятка. При этом она продолжала
говорить тем же трезво-благоразумным  тоном. Колени у меня начали  понемногу
расслабляться.
     - Да, видите ли,- сказала она,- вам гораздо легче. Я имею в виду  плату
за машину. Вы,  в  крайнем случае, можете ее забрать обратно. Но дом, причем
так славно обставленный,  его-то не  заберешь! Чтобы сменить  жильца,  нужны
время и  деньги.  Может возникнуть скандал, могут  попортить мебель,  иногда
даже  намеренно. Вот ковер  на полу: он  стоит  двести  долларов, и то -  из
вторых  рук.   Вообще-то   это  простой  ковер,  но   обратите  внимание  на
восхитительный  цвет! Вы  не находите? Никто не  поверит, что  он куплен  из
вторых рук. Но в том-то и дело,  как  только вещь  побывает в употреблении,-
все равно, она  уже Из вторых  рук. Мне пришлось сегодня прийти  пешком.  Я,
конечно, могла  бы  приехать  автобусом,  но когда он нужен,  то  никогда не
приходит или идет не в том направлении!
     Я  почти  не слышал, что она  говорила. Как  шум далекого  прибоя. Меня
интересовал револьвер.
     Я вытащил магазин. Он был пуст. Повернул револьвер и заглянул в дуло. В
стволе тоже патрона не было. Понюхал ствол, пахло порохом.
     Я опустил его в карман. Шестизарядный револьвер 25-го  калибра. Пустой.
Из него стреляли, причем недавно. Впрочем, не в последние полчаса.
     - Из него стреляли? - спросила миссис Фальбрук простодушно.
     -  А разве  была причина стрелять? - спросил  я. Мой  голос звучал  уже
совершенно нормально, хотя в мозгу еще что-то вращалось.
     - Но  он же лежал на  лестнице,-  сказала  она.? И, в  конце концов, он
предназначен для стрельбы.
     - Совершенно справедливо  сказано!  Но я  думаю, что  у мистера  Лэвери
просто дырка в кармане, вот револьвер и выпал. Его, как видно, нет дома?
     - Нет.? Она покачала головой  с разочарованным видом.? И я нахожу,  что
это нехорошо с его стороны, правда, нехорошо! Он же обещал дать мне чек, а я
ведь пришла пешком...
     - А когда он вам звонил?
     - Что?  Вчера вечером.?  Она наморщила  лоб. Видимо, мои  вопросы ей не
понравились.
     - Может быть, его куда-нибудь вызвали? - предположил я.
     Она смотрела в точку между моими красивыми бровями.
     - Послушайте, миссис Фальбрук, теперь шутки в сторону, миссис Фальбрук!
Не  то чтобы я был лишен чувства юмора.  И кроме того,  я  не люблю говорить
такие  вещи.  Но...  вы  его  случайно  не  застрелили, а?  За  просроченную
квартплату?
     Она  очень  медленно опустилась  на  краешек  стула  и  кончиком  языка
облизнула губы.
     - Боже мой, какой ужасный вопрос! - сказала она сердито.? Я нахожу, что
вы нехороший человек. Разве вы не сказали, что все патроны расстреляны?
     - Все патроны бывают время от времени расстреляны. А  иногда револьверы
снова заряжают. Но этот в настоящий момент не заряжен!
     - Ну  тогда...?  она сделала  нетерпеливый жест и  снова понюхала  свою
испачканную перчатку.
     -  Ну ладно, мое  предположение ошибочно. Это  просто  неудачная шутка.
Мистера Лэвери  нет дома, и вы решили  осмотреть  дом.  Вы же хозяйка, у вас
должен быть свой ключ. Правильно?
     - Я  не собиралась сюда  вторгаться,-  сказала она и прикусила  палец.?
Наверное, я не  должна была это делать. Но я имею  право проверить,  в каком
состоянии находятся мои вещи.
     - Ладно, вот вы и проверили. Вы вполне уверены, что его нет дома?
     - Я не заглядывала под кровать и не шарила в холодильнике,- сказала она
холодно.? На мой звонок никто не вышел, поэтому я  покричала ему с лестницы.
Потом спустилась  в  нижний этаж  и  покричала еще  раз. Я  даже  в  спальню
заглядывала.?  Она  стыдливо опустила глаза  и при  этом  чертила пальцем по
колену.
     - Гм... значит, так было дело,- сказал я. Она кивнула.
     - Именно так. А как ваше имя? Как вы себя назвали?
     - Вэнс,- сказал я.? Фило Вэнс.
     - А в какой фирме вы работаете, мистер Вэнс?
     - В настоящее время я как раз без работы, временно помогаю полиции.
     Она посмотрела на меня испуганно.
     - Позвольте, вы же сказали, что пришли насчет взносов за машину?
     -  Это так,  побочное занятие,-  сказал  я.?  Небольшой  дополнительный
заработок.
     Она встала и твердо посмотрела на меня. Голос ее был холоден:
     - В таком случае, я считаю, вам следует удалиться. Я ответил:
     - Я, пожалуй, сначала  немного осмотрюсь здесь, если  вы не возражаете.
Может быть, я увижу кое-что, что от вас ускользнуло.
     -  Считаю  это  излишним,-  сказала она.?  Это  мой  дом.  Была  бы вам
признательна, мистер Вэнс, если бы вы его покинули.
     -  Ну,  а если  я  уйду,  может быть, вы найдете  кого-нибудь поглупее?
Пожалуйста, присаживайтесь,  миссис Фальбрук! Я лишь брошу беглый  взгляд...
Этот револьвер, вы знаете, наводит на странные мысли.
     - Но я же  вам  сказала, что нашла его на лестнице!  - воскликнула  она
сердито.? Больше  я  о  нем  ничего  не  знаю.  Я  вообще  не  разбираюсь  в
револьверах. Я еще ни разу в жизни  не стреляла!  - Она открыла свою большую
синюю сумку, вытащила носовой платок и поднесла его к глазам.
     - Это вы так рассказываете. Можно вам верить, а можно и нет!
     Патетическим жестом левой руки она указала на меня.
     - О, мне не надо было сюда приходить! Мистер Лэвери будет вне себя!
     - Вам другого не надо было делать,-  возразил я.? Вам не надо  было мне
показывать,  что  револьвер  разряжен. До этого  момента вы вели  свою  роль
безупречно.
     Она топнула  ногой.  Это  было  единственное, чего еще  не  хватало для
полноты сцены.
     - Вы  противный, отвратительный человек! - завизжала она.? Не смейте ко
мне прикасаться! Попробуйте-ка  хоть на шаг приблизиться. Я больше ни минуты
не останусь с вами в доме! Как вы смеете так меня оскорблять!
     Ее  голос  прервался, как лопается резиновая лента. Она  низко опустила
голову,  закрыла лицо руками и бросилась  к  двери.  Пробегая мимо меня, она
отвела руку,  словно хотела меня ударить.  Но была  на  достаточном  от меня
расстоянии,  так  что  я  не  шевельнулся.  Она  широко  распахнула дверь  и
выскочила  на  улицу.  Дверь  медленно  закрылась,  были  слышны  ее  быстро
удаляющиеся шаги.
     Я потрогал ногтем зубы  и провел ладонью по подбородку. Чудесно  однако
остаться  в живых! Я прислушался. Не  было слышно  ничего такого,  к чему бы
следовало прислушаться. Шестизарядный револьвер -  и разряжен до  последнего
патрона.
     - Что-то,- сказал я вслух,- что-то в этой сцене не так.
     Сейчас дом казался  прямо-таки  неестественно тихим.  Я прошел по ковру
абрикосового цвета и начал спускаться по лестнице. Остановился. Ни звука.
     Тогда я пожал плечами и спокойно ступил на нижний этаж.

        "16"

     Коридор нижнего этажа имел по двери в каждом конце. Посредине -  дверца
бельевого  шкафа. Я  прошел до конца коридора и заглянул в комнату. Это была
спальня  для   гостей.   Шторы  плотно   закрыты.  Комнатой  явно  давно  не
пользовались.
     На  противоположном  конце  коридора также  находилась спальня. Широкая
кровать, кофейного цвета ковер на полу, туалетный столик с большим зеркалом.
В  углу  стоял стол  со  стеклянной крышкой, на нем  - фаянсовая  овчарка  и
хрустальный кубок с сигаретами.
     На  туалетном  столике была  рассыпана пудра. Рядом валялось скомканное
полотенце со  следами темной губной помады. Обе подушки на кровати сохраняли
след лежавших на них голов.  Из-под одной подушки выглядывая дамский носовой
платок, в ногах лежала  пижама из гладкого  черного шелка. В  воздухе  висел
сильный запах шипра.
     Я улыбнулся: что должна была подумать миссис Фальбрук?
     Обернувшись,  я  увидел  собственное  отражение  в   зеркальной  дверце
стенного шкафа. Ручка шкафа была хрустальная. Я повернул ее,  предварительно
обмотав  руку  носовым  платком,  и  заглянул в шкаф. Он был  полон  мужской
одежды. Пахло солидно и  симпатично.  Но  в шкафу  висела  не только мужская
одежда. Там был  и дамский бело-черный  костюм, больше белого,  чем черного.
Над   ним   лежала   панама  с   черно-белой  лентой,  внизу   стояла   пара
соответствующих туфель.  Было еще несколько дамских вещей, но  они  меня  не
интересовали.
     Я закрыл шкаф и  отправился  на дальнейшие поиски,  не снимая  носового
платка с руки. Дверь рядом  со стенным шкафом была закрыта и несомненно вела
в ванную комнату. Я подергал за ручку, она не поддавалась.
     Я подумал,  что ключ окажется в верхнем ящике  бельевого  шкафчика,  но
ошибся. Попробовал лезвием перочинного ножа,  но оно было слишком тонким. На
туалетном столике  нашлась  пилка  для  ногтей.  Она  подошла.  Дверь ванной
открылась.
     На  белом  крючке висела  мужская пижама песочного цвета. Рядом на полу
стояла  пара светло-зеленых домашних туфель. На раковине  лежала  безопасная
бритва,  рядом - тюбик для бритья с отвинченной крышкой. Окна ванной комнаты
были закрыты,  и в воздухе  висел тот едкий  запах, который не спутаешь ни с
каким другим запахом в мире...
     На зеленых  плитках пола  поблескивали  патронные  гильзы,  а в матовом
стекле окна была маленькая  аккуратная дырочка. В раме  окна тоже  были  два
следа  от   пуль.  Душевая  кабина  была  затянута   занавесом  из   зеленой
водонепроницаемой ткани на хромированных кольцах. Я открыл занавес, при этом
кольца издали тонкий царапающий звук, почему-то показавшийся мне  неприлично
громким.
     Я  наклонился вперед и тут меня кольнуло. Конечно! Где же ему еще быть?
Он  скорчился в углу, под блестящими кранами, и  вода  лилась из душа ему на
грудь.
     Он сидел, подтянув колени. Оба отверстия в груди были темно-синими, оба
достаточно близко к сердцу, чтобы оказать