отрел в пол.  Мне  было
нечего сказать ему.
   - Но это как-нибудь в другой раз, - сказал Хенри. -  А  сейчас  я  просто
принимаю необходимое мне  лекарство.  Я  сам  не  свой  без  небольшой  дозы
алкоголя. На  нем  меня  взрастили.  Я  отправляюсь  с  тобой,  Уолтер.  Где
расположено то место?
   - Поблизости от пляжей, но только ты не поедешь со  мной,  Хенри.  Хочешь
пить - пей, но со мной ты не поедешь.
   - У тебя просторная машина, Уоятер. Я спрячусь сзади на полу  и  накроюсь
подстилкой. Это прекрасная мысль, согласись.
   - Нет, Хенри.
   - Уолтер, ты - отличный малый, и я поеду с тобой, чтобы  помочь  обтяпать
это дельце. Можешь не сомневаться, моя помощь  тебе  понадобится.  Глотни-ка
виски, у тебя что-то нездоровый вид.
   После битого часа препирательств с ним у меня  разболелась  голова.  Меня
стали одолевать усталость и дурные  предчувствия.  Именно  в  тот  момент  я
совершил ошибку, которая могла оказаться роковой. Уступив уговорам Хенри,  я
выпил немного виски - чуть-чуть, в чисто лечебных целях. Мне сразу же  стало
настолько лучше, что я принял еще одну, более крупную  дозу.  Этим  утром  я
вообще ничего не ел, а ужин накануне был очень легким.  К  концу  следующего
часа Хенри успел сбегать еще за двумя бутылками виски, а я  чувствовал  себя
легким, как птичка. Все проблемы исчезли, и теперь уже я охотно  согласился,
чтобы Хенри отправился со мной на это рандеву, спрятавшись между сиденьями.
   Словом, мы приятно проводили время, но в два  часа  я  почувствовал,  что
меня неудержимо клонит в сон, завалился на постель и погрузился в забытье.

Глава 7

   Когда я проснулся, уже почти  совсем  стемнело.  В  панике  я  вскочил  с
кровати, и мои виски снова прорезала острая боль. Часы  показывали  половину
седьмого, и это меня несколько успокоило. В квартире я  был  один.  Выставка
пустых бутылок на столике произвела на меня удручающее впечатление.
   Пораженный внезапной мыслью, которой я, правда, почти  в  ту  же  секунду
устыдился, я кинулся к пиджаку, висевшему на спинке стула, и  запустил  руку
во внутренний карман. Пачка банкнот оказалась на  месте.  После  мгновенного
колебания и с легким чувством вины я аккуратно пересчитал  деньги.  Ни  одна
бумажка не пропала. Положив  деньги  снова  в  карман,  я  включил,  свет  и
отправился в ванную, где чередованием горячего  и  ледяного  душа  попытался
вернуть себе утраченную ясность ума.
   Растеревшись  полотенцем,  я  как  раз  надевал  белье,  когда  в   замке
проскрежетал  ключ,  и  в  квартиру  ввалился  Хенри  Эйхельбергер  с  двумя
завернутыми в бумагу бутылками под мышками.
   - Ну и здоров ты дрыхнуть, приятель, - сказал он. - Пришлось  вытащить  у
тебя из кармана ключ, чтобы не разбудить. Мне нужно было  пожрать  и  купить
еще выпивки. Я пропустил пару стаканчиков в одиночестве, хотя,  как  я  тебе
уже говорил, это против моих правил. Но ведь  и  день  сегодня  особый.  Вот
только с  пьянкой  придется  пока  завязать.  Мы  не  можем  себе  позволить
расслабленности. С этими словами он снял крышку с одной из бутылок  и  налил
мне немного виски. Я тут же проглотил его и сразу  почувствовал,  как  тепло
разливается по моим жилам.
   - Держу пари, ты уже слазил к себе в карман  и  проверил,  целы  ли  твои
доллары, - сказал Хенри с усмешкой.
   Я понял, что краснею, но не сказал ничего.
   - Ладно, ладно, ты поступил правильно. В конце концов, ты  же  совсем  не
знаешь, что за тип этот  Хенри  Эйхельбергер,  верно?  А  у  меня  есть  еще
кое-что.
   Он запустил руку в карман брюк и достал  короткоствольный  автоматический
револьвер.
   - Если парни начнут зарываться, эта  железка  поможет  мне  преподать  им
хороший урок. Можешь мне верить, Эйхельбергеры  редко  промахиваются,  когда
стреляют.
   - А вот это мне не нравится, Хенри, - сказал я сурово.  -  Это  нарушение
уговора.
   - К черту уговор, - сказал  Хенри.  -  Мальчики  получат  наличность,  но
только я считаю своим долгом проследить, чтобы  взамен  они  честно  вернули
жемчуг и не вздумали отмачивать номера.
   Я понял, что спорить с ним бесполезно.
   Когда я полностью оделся, мы еще понемногу  выпили.  Хенри  сунул  полную
бутылку себе в карман и вслед за мной вышел из квартиры. В лифте он сказал:
   - Там внизу меня ждет тачка, чтобы я мог  сначала  поездить  за  тобой  и
проверить, нет ли хвоста. Ты покружи немного по улицам, ладно? Хотя,  честно
говоря, я думаю, что они возьмут тебя под наблюдение уже там, на месте.
   - Все это стоит тебе, должно быть, уйму денег, - сказал я и протянул  ему
еще одну двадцатидолларовую бумажку. С неохотой он все  же  взял  деньги  и,
сложив, сунул в карман.
   Я последовал совету  Хенри  и  некоторое  время  колесил  взад-вперед  по
улицам, прилегающим к Голливудскому бульвару,  пока  не  услышал  за  спиной
настойчивые сигналы таксиста. Я  остановился  у  тротуара.  Хенри  вышел  из
такси, заплатил водителю и уселся в машину рядом со мной.
   - Горизонт чист, - сказал он. - Хвоста за тобой нет. Теперь  хорошо  было
бы  где-нибудь  подкрепиться.  Силы  могут  нам  с   тобой   сегодня   очень
пригодиться, если начнутся осложнения.
   Я повел машину в западном направлении к бульвару Сансет и  остановился  у
небольшого,  заполненного  народом  ресторанчика.  Мы   наскоро   перекусили
омлетом, выпили по чашке кофе и продолжили путь. Когда мы  достигли  Биверли
Хиллз, Хенри еще раз заставил меня покружить по улицам,  а  сам  внимательно
наблюдал через зеркало заднего вида, нет ли чего подозрительного.
   Убедившись, что с тыла нам ничего не угрожает, мы  вернулись  на  Сансет,
беспрепятственно достигли сначала Бель-Эйра,  а  затем  въехали  на  окраину
Вествуда,  Там  есть  одно  очень   тихое   местечко,   которое   называется
Мандевильским оврагом. Хенри попросил меня пересечь эту низину,  после  чего
мы сделали небольшую остановку и  отхлебнули  понемногу  из  бутылки.  Затем
Хенри снова скорчился в три погибели сзади и исчез под покрывалом.  Пистолет
и бутылка виски были у него  под  рукой.  После  этого  мы  продолжили  наше
путешествие.
   По всему было видно, что обитатели Пасифик Пали-сейдс  рано  отправляются
на боковую. Когда мы въехали в ту часть этого района, которую можно  назвать
деловой, все уже было  закрыто,  за  исключением  аптеки  на  набережной.  Я
припарковал машину. Присутствия Хенри  не  выдавало  ничто,  кроме  быстрого
бульканья, которое я услышал, выбираясь наружу. Часы в аптеке показывали без
четверти восемь. Я купил пачку сигарет, закурил и устроился в кресле рядом с
открытой дверью будки телефона-автомата.
   Хозяин аптеки, грузный, краснорожий тип неопределенного  возраста  слушал
по радио какую-то глупую пьесу, причем приемник орал на полную громкость.  Я
попросил сделать немного  потише,  объяснив,  что  жду  важного  звонка.  Он
подчинился, но не то чтобы с большой охотой" и ушел за стойку, откуда бросал
на меня сквозь стеклянное окошко злобные взгляды.
   Без одной минуты восемь телефон резко  зазвонил.  Я  влетел  в  кабину  и
плотно прикрыл за собой дверь.  Снимая  трубку,  я  чувствовал,  что  дрожу,
вопреки всем усилиям сохранять спокойствие.
   - Гейдж? - раздался уже знакомый металлический голос.
   - Да, это я.
   - Ты сделал все, как тебе было велено?
   - Да, - ответил я. - Деньги при мне, и я совершенно один.
   Терпеть не могу врать даже  таким  отъявленным  мерзавцам,  но  что  было
делать?
   - Тогда слушай. Отправляйся на триста  футов  назад  в  том  направлении,
откуда  приехал.  Там  рядом  с  пожарной  командой  есть  станция   ремонта
автомобилей, выкрашенная зеленой, красной и белой краской. На юг от нее идет
проселочная дорога. Проедешь по ней с три  четверти  мили  и  наткнешься  на
белую ограду. Ее можно обогнуть слева. Потуши фары и дуй  дальше  по  склону
холма в лощину, заросшую шалфеем. Там остановись, выключи все огни и жди.
   Усек?
   - Да, - сказал я холодно. - Я исполню все в точности.
   - И учти, приятель. Там на целую милю в округе ни одного дома и ни  души.
У тебя десять минут, чтобы добраться туда. Так что поторапливайся, и никаких
сюрпризов, иначе считай, что ездил впустую. Ты уже под наблюдением.
   Спичек не зажигать,  фонариком  не  пользоваться,  фары  выключить.  Все,
вперед.
   Положив трубку, я вышел из будки.  Не  успел  я  еще  переступить  порога
аптеки, как хозяин подскочил к своему приемнику и врубил его  снова  на  всю
катушку. Я сел в машину, развернулся и поехал в указанном направлении. Хенри
не издавал ни звука.
   К этому моменту у меня основательно  расшалились  нервишки,  а  весь  наш
запас виски был у Хенри. До пожарной команды я долетел в момент, заметив  по
пути сквозь окно, что пожарные коротают время за карточной игрой.  Увидев  в
красно-бело-зеленое здание автостанции, я свернул направо на проселок.
   И сразу же вокруг наступила жуткая тишина, которую  нарушало  только  еле
слышное урчание мотора моей машины и перебранка лягушек в каком-то водоеме.
   Дорога нырнула вниз, затем снова пошла в гору. Где-то почти  у  горизонта
мелькнуло словно висевшее в воздухе желтое окно, а затем прямо  передо  мной
из темноты безлунной ночи выросла поперек дороги белая стена. Слева я  сразу
же приметил большую брешь в ней и, выключив фары, осторожно  проехал  сквозь
нее. Почти беззвучно  скатившись  по  склону  пологого  холма,  я  въехал  в
овальную лощину, окруженную низкорослым кустарником и  обильно  замусоренную
пустыми бутылками и обрывками бумаги. В этот вечерний час  здесь  никого  не
было.  Я  остановил  машину,  выключил  зажигание,  габаритные  огни  и  сел
неподвижно, положив руки на руль.
   Хенри по-прежнему не издавал ни звука, Я прождал, наверное,  минут  пять,
хотя они показались целой  вечностью,  но  ничего  не  происходило.  В  этом
уединенном  месте  царила  невероятная  тишина,  и  на  душе  у  меня   было
препротивно.
   Наконец сзади я услышал какое-то шевеление и, обернувшись, увидел бледное
очертание лица Хенри, смотревшего на меня из-под покрывала.
   - Ну что там, Уолтер? - спросил он заговорщицким шепотом.
   - Ничего, ничего, - ответил  я  и  выразительно  посмотрел  на  него.  Он
поспешно накрылся, и до меня донеслось бульканье.
   Прошло еще пятнадцать минут, прежде чем я вновь осмелился пошевелиться.
   От напряженного ожидания все тело у меня затекло. Я открыл дверь машины и
выбрался наружу. Как и прежде, было тихо.  Я  медленно  прошелся  туда-сюда,
засунув руки в карманы. Время шло. После того, как минули полчаса  ожидания,
я стал терять терпение. Подойдя к заднему окну машины, я негромко сказал:
   - Боюсь, Хенри, что нас  провели  самым  дешевым  образом.  Мне  начинает
казаться, что это не более чем розыгрыш,  который  задумал  мистер  Гандеси,
чтобы отомстить за наше вчерашнее с ним  обхождение.  Здесь  никого  нет,  а
ведет сюда только одна дорога. Это местечко вовсе не выглядит подходящим для
того рода встречи, какой мы с тобой ожидали.
   - Сучьи дети! - донесся до меня яростный шепот Хенри, а потом  в  темноте
машины снова раздались булькающие звуки. Затем послышалось шевеление, задняя
дверь открылась, уперевшись  мне  в  бок,  и  показалась  голова  Хенри.  Он
огляделся по сторонам.
   - Присядь, - сказал он. - Если за нами наблюдают из-за кустов,  им  будет
все время видна только одна голова.
   Я подчинился и присел, подняв воротник пальто и глубоко надвинув на глаза
шляпу. Бесшумно, как тень, Хенри выскользнул  из  машины,  тихо  прикрыл  за
собой дверь и вст.ал напротив меня, внимательно вглядываясь в темноту. Я мог
видеть, как в руке у  него  поблескивал  револьвер.  В  таком  положении  мы
оставались еще минут десять.
   После этого Хенри окончательно рассвирепел и начал изрыгать проклятия.
   - Сволочи! - сказал он. - Ты знаешь, что произошло, Уолтер?
   - Нет, Хенри, не знаю.
   - Они просто устроили тебе  проверку.  По  дороге  сюда  они  проследили,
соблюдаешь ли ты правила игры. Готов голову  прозакладывать,  что  в  аптеку
тебе звонили из-за тридевяти земель!
   - Да, Хенри, пожалуй, я должен с тобой согласиться. Скорей всего, так оно
и есть.
   - Вот-вот. Эти гады и из города-то не выезжали. Сидят сейчас где-нибудь в
укромном уголке и посмеиваются  над  тобой.  А  завтра  один  из  них  опять
позвонит тебе и скажет, что, мол, ладно, пока ты держался  паинькой,  но  им
нужно быть осторожными. И предложат встретиться еще раз где-нибудь  у  черта
на рогах в Сан-Фернандо Уэллей, а  цену  поднимут  до  десяти  тысяч  баков,
потому  дескать,  что  им  приходится  так  себя  утруждать.  Нет,  я  лучше
отправлюсь прямо сейчас к Гандеси и согну его в бараний рог так,  что  он  у
меня сможет заглянуть в собственную брючину, не снимая штанов.
   - Но ведь на самом-то деле я не выполнил их условий, - возразил  я,потому
что ты так хотел поехать вместе со мной. А они, возможно, гораздо умнее, чем
ты думаешь. Так что лучше всего будет сейчас вернуться в город.
   Может быть, завтра нам предоставится еще одна возможность  встретиться  с
ними. Но только ты должен мне обещать, что больше не будешь вмешиваться.
   - Ерунда! - сказал Хенри со злостью в голосе. -  Не  будь  меня,  они  бы
выпотрошили тебя,  как  кот  канарейку.  Ты  хороший  малый,  Уолтер,  но  в
некоторых вещах ты - сущий ребенок. Они грабители, эти подонки, и  у  них  в
руках нитка жемчуга, которая может принести тысяч двадцать, если взяться  за
дело с головой. Они, конечно, решили обтяпать его побыстрее  и  попроще,  но
это не значит, что при случае они не  попытаются  завладеть  и  деньгами,  и
жемчугом. Мне нужно сегодня же добраться до этой жирной свиньи Гандеси.
   Честное слово, я из него сотворю такое, что и подумать страшно.
   - Ну, ну, Хенри, не надо быть таким кровожадным,  -  попытался  урезонить
его я.
   - Еще чего, не надо! - возопил мой друг. - У меня на  этих  гадов  просто
руки чешутся.
   Левой рукой он поднес бутылку к губам и сделал несколько жадных  глотков,
после чего его голос стал приглушенным, а тон - умиротворенным:
   - Перестань трястись, Уолтер. Над нами просто издеваются.
   - Ты прав, Хенри, - согласился я со вздохом. - Признаюсь, у  меня  сердце
ушло в пятки еще полчаса назад и до сяк пор не вернулось на место.
   Я распрямился во весь рост и, встав рядом  с  ним,  влил  себе  в  глотку
добрую порцию бодрящей жидкости. Мужество тут же начало возвращаться ко мне.
   Я вернул бутылку Хенри, а он аккуратно примостил ее на крыле машины.  Его
правая рука машинально поигрывала пистолетом.
   - К черту! - воскликнул он вдруг. - Чтобы расправиться с этой шайкой, мне
никакие приспособления не нужны. Скручу в бараний рог голыми руками.
   И с этими словами он широко размахнулся и швырнул пистолет в темноту.
   Он с глухим стуком шмякнулся где-то в кустах.
   Хенри отошел от машины и, заложив руки за голову,  стал  всматриваться  в
небо. Я встал с ним рядом и исподволь принялся изучать выражение  его  лица,
насколько это было возможно при  скудном  свете.  Мною  неожиданно  овладела
странная меланхолия. За то  короткое  время,  что  я  знал  Хенри,  я  успел
привязаться к нему.
   - Ну что, Хенри, каким будет наш следующий ход? - спросил я.
   - Придется, наверное, вернуться домой не солоно хлебавши, - ответил он  с
мрачным видом. - И напиться, - добавил он, сжав при этом кулаки  и  потрясая
ими в воздухе. - Да, только это нам и остается. Добраться до  дома  и  найти
утешение в бутылке.
   - А вот мне кажется, что с этим можно подождать, Хенри, - возразил я  ему
мягко.
   Затем я запустил правую руку в карман. Ладони у меня широкие. В  одну  из
них легко поместилась "колбаска" монет, которую я получил утром в банке.
   - Спокойной ночи, Хенри, - сказал я негромко и ударил  его,  постаравшись
вложить  в  этот  удар  всю  свою  силу  я  максимально   использовать   вес
собственного тела. - Ты мне врезал дважды, так что за мной должок.
   Вряд ли Хенря успел расслышать эту реплику. Удар  пришелся  ему  прямо  в
челюсть, куда я и метил. Ноги его подогнулись, и он рухнул вперед,  едва  не
задев меня при падении. Мне пришлось даже чуть податься в сторону.
   Вот так. Хенри Эйкельбергер лежал неподвижно на земле,  как  бесформенная
груда хлама.
   Я с некоторой грустью разглядывал его, ожидая,  что  он  шевельнется.  Но
нет, он отключился полностью. Положив "колбаску" обратно в карман, я  присел
и принялся обыскивать  его.  Делал  я  это  старательно,  но  прошло  немало
времени, прежде чем я обнаружил ожерелье. Оно было  дважды  обернуто  вокруг
его лодыжки под носком.
   - Что ж, Хенри, - сказал я, обращаясь к нему в последний раз, хотя  знал,
что он не может меня слышать. - Ты настоящий джентльмен, пусть ты и вор.  За
сегодняшний день  у  тебя  было  множество  возможностей  стащить  деньги  и
оставить меня с носом. Ты мог забрать их у меня несколько минут назад, когда
у тебя был пистолет, но ты не смог  переступить  через  себя.  Ты  вышвырнул
оружие, и мы остались с тобой один  на  один,  на  равных.  Но  и  тогда  ты
продолжал колебаться. Знаешь, Хенри, мне кажется, что для удачливого вора ты
колебался слишком долго. Но в то же время как человек, который сам  признает
только честную игру, я только еще больше стал уважать тебя. Прощай, Хенри, и
пусть тебе повезет.
   Я достал бумажник, извлек из него сто долларов и  положил  в  тот  карман
пиджака Хенри, куда,  как  я  видел,  он  обычно  засовывал  деньги.  Затем,
вернувшись к машине, я сделал добрый глоток виски, накрепко завинтил  пробку
и пристроил бутылку у его правой руки, чтобы он мог дотянуться  до  нее  тут
же, как придет в себя, В том, что виски ему понадобится, у меня не  было  ни
малейших сомнений.

Глава 8

   Хотя я добрался до дома только в одиннадцатом часу, я тут же схватился за
телефон и набрал номер Эллен Макинтош.
   - Дорогая! - прокричал я ей. -  Жемчуг  у  меня!  Мне  был  слышен  вздох
облегчения, который она издала при этом известии.
   - О, милый! - воскликнула она взволнованно. - Ты не ранен? Они ничего  не
сделали с тобой? Только забрали деньги и отпустили?
   - Не было никаких "их", дорогая, - сказал я с гордостью. - Деньги мистера
Гэллемора у меня, в целости и сохранности. Это все Хенри.
   - Хенри!? Как Хенри? - воскликнула она в полнейшем изумлении. - Я требую,
Уолтер Гейдж, чтобы вы немедленно приехали ко мне и все рассказали.
   - Но от меня пахнет виски, Эллен.
   - Милый, я уверена, что оно тебе было просто необходимо. Приезжай  сейчас
же.
   Я снова спустился вниз и  погнал  машину  к  Карондолет-парку.  Буквально
через десять минут я уже подъезжал к резиденции  Пенраддоков.  Эллен  вышла,
чтобы встретить меня. Взявшись за руки, мы негромко разговаривали в темноте,
потому что прислуга уже улеглась. Как можно короче я поведал ей мою историю.
   - Но, милый, как ты догадался, что это Хенри? - спросила  она  под  конец
моего рассказа. Я-то думала, что Хенри твой друг. И потом, тот другой  голос
по телефону...
   - Хенри в самом деле был моим  другом,  -  сказал  я  с  легким  оттенком
грусти, - и именно это погубило его. А что касается голоса по телефону,  это
пустяк, который ничего не стоило  организовать.  Хенри  ведь  несколько  раз
покидал  меня  и  в  это  время  мог  легко  все  устроить.  Меня  заставила
призадуматься одна маленькая деталь. После того,  как  я  дал  Гандеси  свою
визитку с адресом, Хенри необходимо было уведомить своего сообщника, что  мы
с Гандеси виделись и передали ему мое имя и местожительство. Потому что, как
ты должна сама понимать, эта глупая - а может быть и не очень -  идея  пойти
на встречу с каким-нибудь известным представителем преступного  мира,  чтобы
через него уведомить похитителей жемчуга, что я  готов  его  выкупить,  дала
Хенри шанс представить дело так, словно звонки по телефону -  это  результат
моего разговора с Гандеси. А поскольку первый звонок был сделан прежде,  чем
у Хенри была возможность переговорить со  своим