лучай, если мне придется работать  в  другом  штате.  Или  если  мне
потребуется  благосклонное  отношение  со  стороны  представителей   местной
власти.
   - В каком штате вы собираетесь работать?
   Я улыбнулся. Льютин постучал сигарой по краю  пепельницы  и  ответил  мне
улыбкой. Но как же неискренни были наши улыбки!
   - Письма не будет, - отрубил он. -  Нью-Йорк  этого  не  одобрит.  У  нас
автономная система. Но вы можете рассчитывать на нашу негласную помощь. И на
двадцать тысяч, если вам повезет. Да только вряд ли.
   Я закурил и, откинувшись в кресле, пустил в потолок струйку дыма.
   - Не будет? А почему не будет? Ведь вы так и не нашли тех  шариков.  Хотя
они и существовали, не так ли?
   - Да, конечно же, черт бы их побрал, существовали!  И  если  до  сих  пор
существуют, то принадлежат нам. Но такого еще не было, чтобы двадцать  тысяч
пролежали двадцать лет спрятанными, а потом их кто-то нашел.
   - Пусть будет по-вашему. Но я же рискую только своим временем.
   Льютин стряхнул с сигары немного пепла и перевел взгляд на меня.
   - Мне нравится ваша наглость, - сказал он, - даже если у вас не все дома.
   Но мы же большая организация. Допустим, я установлю за вами  слежку.  Что
тогда?
   - Тогда я проиграю. Я буду знать, что за мной  следят.  Слишком  долго  я
играю в эти игры, чтоб проворонить такое. Я выйду из игры, расскажу про все,
что знаю, полиции и пойду домой.
   - Почему вы так сделаете?
   - Потому что парня, который мог бы  навести  меня  на  след,  -  медленно
проговорил я, - сегодня отправили на тот свет.
   - Ну и ну!
   - Не я отправил его на тот свет, - добавил я. Какое-то время мы молчали.
   Потом Льютин сказал:
   - Никакое письмо вам не нужно. Вы бы его даже не носили с собой. А  после
того, что вы мне сказали, я бы - и вы это, черт возьми, хорошо знаете - даже
не рискнул дать вам письмо!
   Я встал, усмехнулся и направился к двери. Льютин быстро поднялся,  обежал
вокруг стола и положил свою небольшую аккуратную ладонь на мою руку.
   - Послушайте, я знаю, что вы псих. Но если вы все-таки доберетесь до них,
возвратите их через наших парней. Нам так необходима реклама!
   - Какого дьявола?! А на что я, по-вашему, живу? - процедил я.
   - Двадцать пять тысяч.
   - Уже не двадцать?
   - Двадцать пять. Но все равно  вы  ненормальный.  У  Сайпа  тех  жемчужин
никогда не было. Если  бы  он  их  имел,  то  уже  давно  договорился  бы  с
кем-нибудь из нас.
   - Хорошо, - сказал я. - У вас было вдоволь времени, чтоб создать об  этом
свое мнение.
   Мы пожали друг другу руки, улыбнулись с видом двух умных людей, каждый из
которых знает, что обвести его вокруг пальца еще никому не удавалось.
   Когда я возвратился в свою контору, было без четверти пять.  Я  несколько
раз опрокинул по маленькой, набил трубку и уселся, чтоб  немного  пошевелить
мозгами. Но тут зазвонил телефон.
   - Кармади? - спросил женский голос. Он был высокий, четкий,  холодный.  И
незнакомый.
   - Да.
   - Вам надо встретиться с Рашем Меддером. Вы его знаете?
   - Нет, - соврал я. - А зачем мне с ним встречаться? В  трубке  неожиданно
прозвучал звонкий, холодный как лед смех:
   - Это связано с тем, что у одного парня разболелись ноги.
   Послышались гудки. Я положил трубку, зажег спичку и сидел, уставившись  в
стену, пока пламя не обожгло мне пальцы.
   Раш   Меддер   был   "темная   лошадка"   среди   мелких   адвокатов   из
"Квори-Билдинг".  Этакий  мелкий  продажный   адвокатишка,   который   сразу
прибегает на помощь, если кому-то нужно обеспечить фальшивое  алиби.  Меддер
брался за все, что нехорошо пахло и на чем можно было  погреть  руки.  Но  я
никогда не слыхал, чтоб он брался за  столь  серьезные  дела,  как,  скажем,
поджаривание пяток.

Глава 4

   На Спринт-стрит заканчивался рабочий день. Такси неторопливо ехали  вдоль
тротуара,  стенографистки  спешили  домой,  трамваи  попадали  в  пробки,  а
регулировщики почему-то не разрешали водителям сворачивать вправо.
   "Квори-Билдинг" имел узкий фасад цвета сухой  горчицы,  а  за  стеклянной
витриной около входа виднелся большой набор искусственных  зубов.  Указатель
пестрел именами стоматологов, которые "не причиняют боли", людей, у  которых
можно было выучиться на курьера, просто именами и номерами без имен. Вот там
и значилось: "Раш Меддер, адвокат. Комната 619".
   Я вышел из тряского лифта без дверей, посмотрел на грязную плевательницу,
стоявшую на загаженном резиновом коврике,  прошел  по  коридору,  пропахшему
дымом и устланному окурками,  и  попробовал  толкнуть  ручку  под  узорчатым
стеклом с номером 619. Дверь была заперта. Я постучал.
   С той стороны стекла появилась тень, и дверь со скрипом открылась.
   Передо мной  стоял  коренастый  мужчина  с  мягким  круглым  подбородком,
густыми черными бровями, жирной кожей  на  щеках  и  усами  под  Чарли  Чена
(Сыщик-китаец, герой серии детективных романов американского писателя Э.  Д.
Биггарса (1884-1933)), отчего его лицо казалось еще жирнее.
   Он протянул мне два желтых от никотина пальца.
   -  А-а,  старый  волкодав,  собственной  персоной!  У   меня   прекрасная
зрительная память. Вас зовут Кармади, или не так?
   Я переступил порог и подождал, пока дверь со  скрипом  закрылась.  Голые,
без ковров, стены, пол  покрыт  коричневым  линолеумом,  широкий  письменный
стол, к которому под прямым углом поставлено бюро. Большой зеленый сейф,  на
вид такой же огнеупорный, как и бумажный мешочек для продуктов, два шкафа  с
картотеками, три стула, стенной платяной  шкаф,  а  в  углу  около  двери  -
умывальник.
   - Ну, ну, садитесь, - предложил Меддер. - Рад вас видеть. -  Он  суетился
по другую сторону стола: пристроил на стул подушечку  и  уселся  на  нее.  -
Очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне, - сказал он. - По делу?
   Я сел, взял в зубы сигарету и поднял на него глаза. Я ничего не  говорил,
только наблюдал, как его начал пронимать  пот.  Сначала  повлажнели  волосы.
Потом Меддер схватил карандаш и сделал на кусочке бумаги  какие-то  заметки.
Скользнул взглядом по мне, снова  склонился  над  записями.  И  наконец,  не
поднимая головы от бумажки, заговорил.
   - Есть какие-нибудь идеи? - осторожно поинтересовался он.
   - По какому поводу? Глаз он не поднял.
   - По поводу того, как мы могли бы провернуть вместе одно дельце.
   Скажем, достать несколько камешков.
   - Кто та девушка? - спросил я.
   - Что? Какая девушка? - Он все еще не поднимал на меня глаз.
   - Та, что звонила мне.
   - Вам кто-то звонил?
   Я взял трубку  с  его  старомодного,  похожего  на  виселицу  телефонного
аппарата и начал очень медленно набирать номер полицейского управления. Я не
сомневался, что Меддер знает этот номер не хуже собственной шляпы.
   Он потянулся рукой к аппарату и нажал на рычаг.
   - Слушай, - недовольно буркнул он, - ты что-то  очень  торопишься.  Зачем
звонить легавым?!
   - А они хотят с тобой поговорить, - неторопливо сказал я. - Поскольку  ты
знаешь одну девку, а она знает одного типа, у которого разболелись ноги.
   - Неужели нельзя иначе? - Теперь собственный воротник  показался  Меддеру
тесноватым, и он дернул его.
   - Я тут ни при чем, - сказал я. - Но если ты  думаешь,  что  я  собираюсь
сидеть тут и смотреть, как  ты  забавляешься  моими  реакциями,  то  глубоко
ошибаешься.
   Меддер открыл плоский портсигар и сунул  себе  в  рот  сигарету  с  таким
звуком, словно заглотнул маслину. Рука его дрожала.
   - Хорошо, - буркнул он. - Пусть будет так. Не горячись.
   - Не люблю, когда мне заговаривают зубы, - прорычал я. - Дело говори.
   Если хочешь предложить мне работу, боюсь, она для меня  слишком  грязная.
Но по крайней мере выслушать тебя я могу.
   Меддер кивнул головой. Теперь он успокоился - понял, что я блефую.
   Выпустив белое облачко дыма, он проводил его глазами.
   - Ну хорошо, - ровным голосом сказал  Меддер.  -  Иногда  я  работаю  под
дурачка. Дело в том, что мы оба себе на уме. Кэрол видела, как ты  входил  в
дом и как выходил. И не пошел в полицию.
   - Кэрол?
   - Кэрол Донован. Моя подруга. Это она тебе звонила. Я  кивнул  головой  и
сказал:
   - Дальше.
   Но Меддер ничего не сказал. Он только сидел и по-совиному глядел на меня.
   Я усмехнулся, наклонился немного над столом и сказал:
   - Так вот что тебя тревожит. Ты не знаешь, зачем я  ходид  в  тот  дом  и
почему, войдя, не заорал: "Полиция!" Все очень просто. Я  подумал,  что  это
чья-то тайна.
   - Мы водим друг друга за нос, - с кислой миной проговорил Меддер.
   - Ну, хорошо, - согласился я. - Поговорим о жемчуге. Тебе стало легче?
   Глаза его сверкнули. Он хотел дать волю своим чувствам, но сдержался.
   Приглушил голос, холодно сказал:
   - Кэрол  подцепила  его  как-то  вечером,  того  коротышку.  Свихнувшийся
замухрышка. В голове  -  ничего,  кроме  порошка,  но  если  там  хорошенько
покопаться, то окажется, что там крепко засела одна идея. Вот он и рассказал
о жемчуге. На северо-западе Канады будто живет какой-то тип.  Он  утянул  те
жемчужины давным-давно и никак не может с ними расстаться. Вот  только  типа
того коротышка не назвал и, где он живет, не сказал. Все хитрил.  Молчал,  и
конец. А почему - не пойму.
   - Хотел, чтобы ему пятки поджарили, - подсказал я.  Меддер  скривился,  и
его волосы снова взмокли.
   - Это не моих рук дело, - пробормотал он.
   - Твоих или Кэрол - какая  разница?  Коротышка  умер.  Это  расценят  как
убийство. Но вы так и не узнали того, что хотели. И поэтому вам  понадобился
я. Думаете, я знаю то, чего не знаете вы? Забудьте об этом. Если бы я что-то
знал, то не пришел бы сюда, да и вы, если бы знали достаточно, не пригласили
бы меня сюда. Разве не так?
   Меддер растянул губы в улыбке - очень медленно, так, будто делать это ему
было больно. Затем покрутился на стуле, выдвинул из стола  глубокий  ящик  и
поставил на стол красивую темную бутылку и два  полосатых  стакана.  Наконец
прошептал:
   - Поделим все на двоих. Ты и я. К черту Кэрол! Слишком круто  она  берет,
Кармади. Видел я жестоких женщин, но эта сделана из стали. А вот с виду  про
нее такого не скажешь, правда?
   - А разве я видел ее?
   - Думаю, что видел. По крайней мере так она говорит.
   - А-а, это та, что в "додже"?
   Он кивнул головой, налил по солидной порции, поставил бутылку и поднялся.
   - Воды? - спросил он. - Я пью с водой.
   - Не надо, - бросил я. - Однако зачем тебе делиться со мной?  Вряд  ли  я
знаю больше тебя. Разве какую-то  мелочь.  Но  вовсе  не  на  столько,  чтоб
предлагать мне половину.
   Он хитро посмотрел на меня поверх стакана.
   - Я знаю, где можно вырвать за Линдеровы жемчужины пятьдесят  тысяч  -  в
два раза больше, чем мог бы взять ты. Я  отдам  тебе  твою  долю  и  сам  не
проиграю. Ты имеешь возможность работать под официальной вывеской.  Это  то,
чего мне не достает. Так как относительно воды?
   - Мне не надо, - сказал я.
   Он подошел  к  скрытому  в  стене  умывальнику,  отвернул  кран,  нацедил
полстакана воды и возвратился к столу. Потом снова сел, улыбнулся  и  поднял
стакан.
   Мы выпили.

Глава 5

   До сих пор я сделал всего четыре ошибки. Первая  -  это  то,  что  вообще
впутался в такое дело, пусть даже ради Кейти Хорн. Вторая - что не вышел  из
игры после того, как нашел Шелушителя Мардо мертвым. Третья - что  дал  Рашу
Меддеру понять, будто в курсе дела. Четвертая и самая большая - это виски.
   Оно показалось мне странным на вкус уже тогда,  когда  я  его  глотал.  А
когда в голове у меня вдруг прояснилось, я  понял,  что  видел  собственными
глазами, как Меддер поменял свой стакан  на  другой  -  он  поставил  его  к
умывальнику заранее.
   Какое-то время я сидел неподвижно с  пустым  стаканом  в  руке,  стараясь
взять себя в руки. Лицо Меддера вдруг начало расплываться и стало похожим на
лужу. Жирная улыбка вспыхнула и погасла под усами Чарли Чена,  когда  Меддер
увидел мое состояние.  Я  полез  рукой  в  карман  брюк  и  достал  небрежно
сложенный носовой платочек. Завернутый в него небольшой сюрприз не  бросился
Меддеру в глаза. По крайней мере, когда он полез  за  пистолетом,  было  уже
поздно.
   Я встал, пьяно шатнулся вперед и саданул его  прямо  по  макушке.  Меддер
упал, попытался подняться, но я ударил его в  челюсть.  Он  обмяк  и  рукой,
которая выскользнула из-под пиджака, перевернул на столе стакан. Я  поставил
его на место и молча постоял, чувствуя, как внутри у  меня  нарастает  волна
тошноты. Голова страшно кружилась.
   Я подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату и попробовал нажать  ручку.
Дверь была заперта. Меня уже шатало из  стороны  в  сторону.  Я  подтянул  к
входной двери стул и подпер спинкой ручку. Потом оперся о  дверь  и,  тяжело
дыша, скрипя зубами  и  проклиная  себя,  достал  наручники.  И  вернулся  к
Меддеру.
   В это мгновение хорошенькая  черноволосая  сероглазая  девушка  вышла  из
платяного шкафа и наставила на меня револьвер тридцать второго калибра.
   Она была в элегантном синем костюме. Шляпа в  виде  перевернутого  блюдца
четкой линией очерчивала  ее  лоб.  Поверх  ушей  из-под  шляпки  выбивались
блестящие черны? волосы. Глаза  у  нее  были  голубовато-серые,  холодные  и
какие-то шальные. Лицо - молодое, свежее, нежное и в то  же  время  твердое,
как сталь.
   - Довольно, Кармади. Ложись и отсыпайся. С тобой все ясно.
   Спотыкаясь, взвешивая в руке свою свинчатку, я направился к  девушке.  Но
она лишь покачала головой. Ее очертания начали расплываться. Револьвер в  ее
руке менял форму и размеры, превращаясь из ружья в зубочистку.
   - Не делай глупости, Кармади, - предпредила она.  ?  Ты  несколько  часов
поспишь, а мы за эти несколько часов кое-что  успеем  сделать.  Не  вынуждай
меня стрелять. Я не шучу.
   - Будь ты проклята! - процедил я, - Ты пальнешь, я верю.
   - Это ты правду говоришь,  лапушка.  Я  -  женщина,  которая  делает  все
по-своему. Вот так. Садись.
   Пол вдруг подскочил и ударил меня. Я сел на него, как садятся на  плот  в
штормовую погоду. Потом уперся ладонями и стал на четвереньки. Но пола я  не
чувствовал. Руки мои онемели. Онемело все тело.
   Я старался не сводить с нее глаз.
   - Ха-ха! Ж-женщина-у-убийца! - захохотал я.
   Она холодно засмеялась мне в лицо, но ее смеха я почти не услыхал.
   Теперь в  моей  голове  били  барабаны  -  военные  барабаны  из  далеких
джунглей.
   На меня накатывались волны света, темные тени и шелест,  похожий  на  шум
ветра в верхушках деревьев. Я не хотел ложиться и все-таки лег.
   Откуда-то издалека доносился голос девушки. То был голос эльфа.
   - Все на двоих, да? А ему не понравились мои методы, так?  Что  ж,  пусть
бог благословит его щедрое, доброе сердце. Мы о нем позаботимся.
   Когда я уже отплыл в сумрак, мне смутно послышался какой-то резкий  звук.
Я думал, что она пристрелила Меддера. Да где там! Девушка просто помогла мне
скорее отплыть - моей собственной свинчаткой.
   Когда я очнулся, была ночь. Что-то громко треснуло у меня над головой.
   В открытом окне блеснул желтый свет, выхватив из темноты  стену  высокого
дома. Потом что-то треснуло снова, и  свет  погас.  То  на  крыше  вспыхнула
реклама.
   Я встал с пола, как человек, который вылезает из густой  грязи.  Доплелся
до умывальника, плеснул водой в лицо,  пощупал  голову  и  поморщился.  Едва
добравшись до дверей, нашел рукой выключатель.

***

   Вокруг стола валялись разбросанные бумаги, сломанные карандаши, конверты,
пустая бурая бутылка из-под виски, окурки. Везде пепел, мусор на скорую руку
вытряхнут из ящиков. Я не стал копаться в этом хламе. Я  вышел  из  конторы,
спустился в тряском лифте вниз, заглянул в бар, хватил бренди,  потом  нашел
свою машину и поехал домой.
   Переодевшись, я упаковал сумку, выпил немного виски и снял трубку  -  мне
кто-то звонил. Было около половины десятого утра.
   Голос Кейти Хорн сказал:
   - Выходит, ты еще не уехал. Я так и думала.
   - Ты одна? - через силу спросил я.
   - Да, теперь одна. Но у меня было полно легавых. Сидели несколько  часов.
Хотя оказались довольно любезными, даже сочувствовали мне. Они  думают,  что
кто-то сводит старые счеты.
   - И твой телефон теперь, наверное, подслушивают. - прорычал я. -  Куда  я
должен был ехать?
   - Ну, сам знаешь. Мне сказала твоя девушка.
   - Такая невысокая, смуглая? Весьма нахальная? Ее зовут Кэрол Донован?
   - У нее была твоя визитная карточка. А что разве...
   - Нет у меня никакой девушки, - сказал  я  просто.  Но  держу  пари,  что
совсем случайно - ты про это даже не подумала -  с  твоего  языка  сорвалось
одно название название города на севере. Не так ли?
   - П-правда, - едва слышно отозвалась Кейти. Ночным самолетом я вылетел на
север. Если не принимать во внимание головную боль и  неутолимую  жажду,  то
полет был приятный.

Глава 6

   Отель "Сноквелми"  в  городе  Олимпия  размещался  на  улице  Кепител-вей
напротив обычного городского парка. Я постоял около двери кафе, потом  пошел
по пригорку вниз - туда, где последний,  напрочь  передохший  рукав  пролива
Путе гнил за никому уже не нужными причалами. Перед ними  все  было  покрыто
штабелями брсвен и старики возились среди тех бревен или сидели на ящиках  с
трубками в зубах. Вывески за их спинами сообщали: "Дрова и  щепки.  Доставка
бесплатная".
   Дальше поднимался крутой  холм,  а  на  фоне  серо-голубого  неба  стояли
роскошные северные сосны.
   Двое стариков сидели на ящиках футах в двадцати друг от  друга  и  думали
каждый о своем. Я подошел к одному из них. На нем были вельветовые  штаны  и
то, что когда-то было шерстяной курткой  в  черную  и  красную  клетку.  Его
фетровая шляпа крепко пропиталась потом лет за двадцать. В одной руке старик
сжимал короткую черную  трубку,  а  грязными  пальцами  другой  неторопливо,
осторожно и с огромным наслаждением выдергивал из собственного носа  длинный
скрученный волосок.
   Я поставил ящик, сел, набил трубку, раскурил ее  и  пыхнул  дымом.  Потом
показал рукой на воду и промолвил:
   - И не скажешь, что она впадает где-то в Тихий океан.
   Старик поднял на меня глаза.
   - Мертвый уголок... - продолжал я. - Тихий, спокойный, как и сам городок.
   Мне такие городишки нравятся. Старик молча смотрел на меня.
   - Держу пари, - продолжал я, - тот, кто пожил в таком городе, знает в нем
всех жителей. Да и во всей округе тоже.
   Тогда он спросил:
   - И сколько же вы ставите?
   Я извлек из кармана серебряный доллар. В этих местах их до сих пор  можно
увидеть. Старик осмотрел монету, кивнул головой, а  потом  неожиданно  резко
выдернул из ноздри волосок и принялся разглядывать его на свет.
   - Вы проиграете, - заметил он.
   Я положил доллар себе на колено и спросил:
   - Вы знаете кого-нибудь в этих краях, кто держит золотых рыбок?
   Старик не сводил взгляда с доллара. Другой  старик,  сидевший  невдалеке,
был в комбинезоне и ботинках без шнурков. Он  тоже  взглянул  на  доллар.  А
потом оба одновременно сплюнули. Первый старик повернул голову  и  изо  всей
силы заорал:
   - Ты знаешь, кто держит тут золотых рыбок?
   Второй соскочил с ящика,  схватил  большой  топор,  поставил  вертикально
чурбан и рубанул, расколов пополам.
   А затем победно посмотрел на первого и крикнул:
   - Не такой уж я и старый!
   Первый объяснил:
   - Немного глуховатый.
   Он медленно поднялся и направился к лачуге, построенной из старых, разной
длины досок. Зайдя внутрь, стукнул дверью.
   Второй старик со зла бросил топор на землю,  плюнул  в  сторону  закрытой
двери и пошел прочь между штабелями дров.
   Дверь лачуги приоткрылась, и из нее высунул  голову  старик  в  шерстяной
куртке.
   - Крабы из канализации, да и только! - выпалил он и закрыл дверь.
   Я спрятал доллар в карман и снова направился на холм.  Я  уже  сообразил,
что не скоро научусь понимать их болтовню, Кепител-вей тянулся с  севера  на
юг. Унылый зеленый трамвай двигался вдоль улицы в  сторону  район