я,- ничего  не знаю. Думаю, что меня самого провели,
как фрайера, но я еще не уверен.
     - Подождите,- она захлопнула дверь перед моим носом. Но ушла ненадолго.
Цепочка была снята с крючка, и дверь отворилась.
     Я медленно вошел, она отступила в сторону.
     - Что именно вы слышали? Прикройте дверь, пожалуйста.
     Я толкнул дверь плечом и прислонился к ней.
     - Обрывок довольно скверной беседы. Стены  здесь тонкие, как бумажник у
статиста.
     - Вы - работник сцены?
     - Наоборот,  закулисных  дел мастер. Меня  зовут Филипп Марлоу. Вы меня
уже видели.
     - Я? Видела?  - Она отошла медленными, осторожными  шажками от  двери и
приблизилась к открытому чемодану. Облокотилась о спинку кресла.- Где?
     -  На  вокзале  в Лос-Анджелесе.  Мы  ждали пересадки, вы и я. Вы  меня
заинтересовали. Меня заинтересовала ваша беседа с мистером Митчеллом или как
его там?
     Я  ничего  не слышал, да и видел не много, потому  что  я не  заходил в
кафе, где вы сидели.
     - Что же тебя заинтересовало, красавец?
     - Во-первых, я сказал что. А во-вторых, то, как изменились после беседы
с  ним.  Я следил,  как  вы работали  над  собой.  Вполне  преднамеренно. Вы
старательно притворились эдакой прожженной шалавой.
     - А кем я была раньше?
     - Славной, спокойной, воспитанной девушкой.
     -  Это  и  была  показуха,-  сказала  она,-  а  потом и  проявилась моя
подлинная натура. А к ней еще кое-что в придачу.- В ее руке возник маленький
автоматический револьвер.
     Я глянул на него.
     - А, пушка,-  сказал я.- Не пугайте  меня  пушками.  Я  к ним с детства
привык.  Я набивал  руку еще на однозарядном  "деррингере",  любимом  оружии
пароходных шулеров. Когда я подрос, то перешел на спортивную винтовку, затем
на  снайперское ружье калибра 0,303 и так далее. Однажды я попал в яблочко с
восьмисот метров с открытой мушкой. Надо сказать, что с восьмисот метров вся
мишень кажется размером в почтовую марку.
     - Увлекательная карьера,- сказала она.
     - Пушки  ничего не решают,- сказал я,- когда их выхватывают под занавес
в конце второго акта.
     Она  чуть улыбнулась и переложила  пистолет  в левую  руку.  Правой она
взялась за воротничок своей блузки и быстрым решительным движением разорвала
ее до пояса.
     - Сейчас,- сказала она медленно,- я возьму пистолет так,- она взяла его
за дуло правой рукой,-  и  ударю себя по скуле рукояткой. У  меня получаются
прекрасные синяки.
     -  А затем,-  сказал я,- вы  взведете курок,  спустите предохранитель и
нажмете на  гашетку,  пока  я  буду увлеченно  читать  спортивные  новости в
газете.
     - Ты не успеешь даже комнату пересечь.
     Я  закинул  ногу на  ногу,  взял  пепельницу  из бутылочного  стекла со
столика  у кресла,  поставил  ее  себе  на колено. Сигарету  я держал  между
указательным и безымянным пальцами правой руки.
     -  Я  и  не  подумаю  пересекать  комнату. Я останусь  в  этом  кресле,
довольный и безмятежный.
     -  Но слегка  мертвый,- сказала  она.-  Я не  даю  промаху.  И  тут  не
восемьсот метров.
     - А потом постараетесь рассказать полиции, как я бросился на  вас и как
вы защищались.
     Она швырнула пистолет в чемодан и рассмеялась. Смех ее прозвучал вполне
естественно, как будто мои слова и впрямь позабавили ее.
     - Извините,- сказала она,- вы сидите тут нога на ногу с дырой во лбу, а
я пытаюсь  объяснить, что я  вас застрелила,  спасая свою  честь,- от  такой
картины голова идет кругом.
     Она упала в кресло и склонилась вперед.  Ее лицо в обрамлении роскошной
оправы червонного золота волос казалось слишком маленьким.
     - Что вы  хотите  со  мной сделать,  мистер Марлоу? Или  лучше  спросим
по-другому: что мне для вас сделать за то, чтобы вы ничего мне не делали?
     -  Кто такая Элеонора Кинг? Чем она занималась в Вашингтоне? Почему она
сменила имя и велела снять  монограммы с чемодана? Вот такие мелочи вы могли
бы объяснить. Но вы, наверное не объясните.
     - Ну, я  не знаю, что сказать. Мои монограммы снял носильщик. Я сказала
ему, что я была очень несчастна в браке, развелась и вновь получила право на
девичью  фамилию. То  есть  Элизабет, или  Бетти, Мэйфилд. Может  быть,  это
правда, не так ли?
     - Ara. Но это не  объясняет поведение Митчелла. Она  откинулась  и села
поудобнее. Но глаза ее оставались настороже.
     - Просто дорожное знакомство. Попутчик. Я кивнул.
     - Но он приехал сюда на своей машине. Он заказал для  вас номер. Он сам
не очень популярен, но, очевидно, у него есть влиятельные друзья.
     - Дорожное знакомство иногда развивается очень быстро,- сказала она.
     - И впрямь. Он успел  даже стрельнуть до получки. Мастер своего дела. У
меня сложилось впечатление, что вы от него не в восторге.
     - И ошиблись,- сказала она.- На самом  деле  я от  него  без ума. - Она
повернула  руку ладонью  вниз.- Кто  подослал вас, мистер  Марлоу, и с какой
целью?
     -  Адвокат из Лос-Анджелеса, но по поручению одной фирмы с Востока. Мне
следовало  узнать,  где  вы  остановитесь.  Что  я  и сделал. Но  сейчас  вы
собираетесь в путь, и мне придется начать все сначала.
     -  Но теперь я знаю, что за мной  следят,- сказала она прозорливо,- так
что ваша задача  усложняется- Вы,  насколько я понимаю,  своего рода частный
сыщик.
     Я кивнул, потушил сигарету, поставил пепельницу на место и встал.
     - Меня вы знаете, но найдутся и другие сыщики, мисс Мэйфилд.
     - О, несомненно найдутся, и все такие славные ребята.  У некоторых даже
ногти довольно чистые.
     - Фараоны вас не ищут. Они бы вас живо сцапали. Номер вашего поезда был
известен,  мне дали  ваше фото и описание.  Но  Митчелл  может заставить вас
плясать под его дудку. И его интересуют не только деньги.
     Мне  показалось, что она чуть покраснела, но освещение  было не слишком
ярким.
     - Может быть, и так,- сказала она,- и, может быть, я не против,
     - Против.
     Она резко встала и подошла ко мне вплотную.
     - С вашим ремеслом небось не разбогатеешь? Я кивнул. Мы  стояли лицом к
лицу.
     - За сколько вы бы согласились выйти и позабыть обо мне?
     - Выйти я могу и бесплатно. Насчет прочего - мне нужно отчитаться перед
моим клиентом.
     - Сколько?- Она говорила вполне серьезно.- Я могу уплатить внушительный
аванс  за  услуги. Говорят, в  вашем деле  это так  называется.  Звучит куда
приятнее, чем шантаж.
     - Это не одно и тоже.
     - Иногда. Поверьте мне, иногда  это  и есть шантаж  - даже у  врачей  и
юристов. Я знаю это из первых рук.
     - Не повезло в жизни, а?
     - Наоборот, шпик. Я самая везучая баба на свете. Я жива.
     - Я из команды противника. Не раскрывайтесь так.
     - Ну  кто  бы подумал,- протянула  она  по-южному,-  щепетильный  шпик.
Расскажи это пташкам, фрайер. От меня  это  отлетает, как конфетти. А сейчас
дуйте, детектив Марлоу, к своему  телефончику, раз уж вам так не терпится. Я
вас не удерживаю.
     Она тронулась к двери, но  я схватил ее  за кисть  и развернул  к себе.
Порванная блузка не открывала ничего  особенного, лишь  немного  кожи и край
лифчика. На пляже видишь больше, куда больше, чем сквозь порванную блузку.
     Должно  быть, я  чуток ухмыльнулся,  потому что она  внезапно выставила
когти и попыталась царапнуть меня.
     - Я не сучка  в течке,-  процедила она сквозь  сжатые зубы,- убери свои
грязные лапы.
     Я взял ее за другое  запястье и притянул к себе. Она попыталась двинуть
меня  коленом  в  пах,  но для этого она стояла  слишком близко.  Затем  она
обмякла,  откинула  голову   и   закрыла  глаза.  Ее   губы  приоткрылись  в
сардонической улыбке.
     Вечер  был прохладный,  ближе к воде -  просто холодный, но  там, где я
был, холодно не было.
     Затем она сказала со вздохом, что ей пора переодеваться к ужину.
     После небольшой  паузы  она  сказала, что ей  давненько не расстегивали
лифчик. Мы  медленно развернулись и двинули к одной из кроватей. На ней было
розовое с серебром покрывало.  Удивительно, какие мелочи запоминаешь в таких
случаях.
     Ее глаза были открыты и глядели насмешливо. Я разглядывал их по одному,
потому что я был слишком близко, чтобы увидеть оба сразу.
     -  Голубчик,- сказала она нежно,- ты безумно  мил, но у меня просто нет
времени.
     Я  закрыл ее  рот своим. Мне  показалось, что снаружи  вставили  ключ в
скважину, но я не  придал этому значения. Замок щелкнул, дверь отворилась, и
в нее вошел Ларри Митчелл.
     Мы расцепились. Я повернулся. Он смотрел на меня исподлобья.
     - Я  решил  справиться у  администратора,-  сказал он почти  рассеянным
голосом.- Номер 12-А был снят после  обеда, сразу после  того, как этот  был
занят. Это слегка возбудило мое любопытство, потому  что свободных номеров в
это  время года сколько угодно. Вот я и взял второй ключ. А что это за  тип,
малютка?
     - Она тебе запретила называть ее малюткой, помнишь?
     Если он и понял намек, то виду не подал, только сжал кулаки.
     Женщина сказала:
     - Это частный сыщик, его звать Марлоу. Его наняли следить за мной.
     - Ему пришлось следить за тобой с близкой дистанции? Кажется, я помешал
дивной дружбе.
     Она отскочила от меня и выхватила пушку из чемодана.
     - Мы говорили о деньгах,- сказала она ему.
     - Напрасно,- сказал  Митчелл. Его лицо побагровело, глаза  заблестели.-
Особенно в такой позе. Пистолет тут не нужен, милашка.
     Он  шарахнул  меня прямым  правой,  быстрым  и  точным. Я  ушел  влево,
хладнокровно и хитро. Но  не ударами правой он зарабатывал себе на хлеб.  Он
был  левша. Мне  следовало бы  заметить это  еще на вокзале в Лос-Анджелесе.
Опытный наблюдатель, мистер  Марлоу,  никогда  не упустит  важной детали.  Я
отвесил крюк правой и промахнулся, а он не промахнулся левой.
     Моя голова откинулась назад. Я потерял равновесие, и он успел отступить
вправо и взять пистолет из  руки женщины.  Пистолет как бы вспорхнул и  свил
гнездышко в его руке.
     - Стой смирно,- сказал он,- Хоть это звучит как треп, но я могу сделать
в тебе дыру, и мне за это ничего не будет.
     -  Лады,- сказал я  хрипло.- За  полета зеленых  в  день я  не  работаю
мишенью. За это платят семьдесят пять.
     - Пожалуйста, повернитесь. Позабавьте меня содержимым вашего бумажника.
     Я прыгнул на  него. Хрен с  ней, с  пушкой.  Он бы выстрелил  только от
паники, но он был на  своем поле, и паниковать ему не приходилось. Но, может
быть,  женщина  не была в  этом уверена.  Как в тумане, самым краем  глаза я
увидел,  как она потянулась за бутылкой виски. Мой удар пришелся Митчеллу по
шее. Его рот чмокнул. Он ударил и попал, но это не играло роли. Мой удар был
сильнее, но и он не принес мне золотой медали, потому что в этот миг  словно
армейский мул лягнул  меня в затылок. Я взлетел над темным морем и взорвался
как шутиха.

        "Глава 6"

     Первым  ощущением  была  слабость:  заговори  со  мной  сурово  -  и  я
расплачусь. Вторым - что моя голова не помещается в комнате. Лоб был безумно
далеко от затылка, а виски на огромном расстоянии друг  от друга, но в обоих
звучало то же глухое биение.
     Я услышал  завывающий шум  где-то за  стеной,  потом  почувствовал, как
струйки ледяной воды стекают по моей шее. Покрывало кушетки указывало, что я
лежу вниз лицом, если таковое у меня еще оставалось. Я осторожно перекатился
и сел. Раздался грохот. Это грохотали куски  льда в компрессе, сделанном  из
полотенца.  Нежно  любящая  меня  особа  положила  мне холодную  примочку на
затылок. Менее  нежно любящая меня  особа трахнула  меня до этого по черепу.
Это могла быть одна и та же особа, Любовь - штука переменчивая.
     Я приподнялся и полез в карман. Бумажник был на месте, в левом кармане,
но  его  клапан был  расстегнут. Я  просмотрел  содержимое.  Все  на  месте.
Бумажник поделился своей информацией, но  она уже не была  секретной в любом
случае. Мой баул стоял открытый у кушетки. Значит, я был дома, в собственных
апартаментах. Я дотянулся до зеркала и глянул на  свое лицо. Оно  показалось
мне знакомым.
     Я  подошел  к двери и открыл ее. Прямо передо мной стоял, облокотясь на
перила, дородный мужчина.  Это  был жирный тип  среднего роста,  но довольно
крепкий. На нем были  очки, большие уши торчали из-под серой фетровой шляпы.
Ворот его  плаща  был поднят.  Он держал руки  в  карманах  плаща. Над ушами
торчали  мышино-серые  с  сединой волосы. Он казался крепко  сбитым,  как  и
многие толстяки. Свет из открытой двери моей комнаты отражался в стеклах его
очков. В зубах он держал маленькую трубку, из тех, что называют "бульдог". Я
был все еще в тумане, но его присутствие обеспокоило меня.
     - Хорошая погода,- сказал он.
     - Что вам нужно?
     - Ищу одного человека. Не вас.
     - Здесь больше никого нет.
     - Так,- сказал он.- Спасибо.
     Он повернулся ко мне спиной и облокотился на перила.
     Я пошел  туда, где раздавался  шум. Дверь  номера 12-Б  была распахнута
настежь,  свет  горел,  горничная  в  зеленой  гостиничной  форме  орудовала
пылесосом.
     Я вошел и огляделся. Женщина выключила пылесос и уставилась на меня.
     - Чего вам?
     - Где мисс Мэйфилд? Она пожала плечами.
     - Дама из этого номера,- сказал я.
     -  А,  эта. Она  съехала. Полчаса назад.-  Она снова включила пылесос.-
Лучше спросить в конторе,- прокричала она сквозь шум.
     Я повернулся и захлопнул дверь. Пошел  вдоль черной змеи шнура пылесоса
к розетке и выдернул вилку. Женщина в зеленом злобно уставилась  на  меня. Я
подошел к ней и вручил ей долларовую бумажку. Ее злоба поутихла.
     - Просто хочу позвонить отсюда,- сказал я.
     - У вас же есть телефон в номере?
     - Не задумывайтесь,- сказал я.- Это стоит  доллар. Я подошел к телефону
и поднял трубку. Девичий голос сказал:
     - Контора. Хотите снять комнату?
     - Это Марлоу. Я опечален.
     - Чего? Ах, это вы, мистер Марлоу. Чем мы можем быть вам полезны?
     - Она уехала. Я даже не смог поговорить с ней.
     - Ах, как жаль, мистер Марлоу.-  Казалось, что ей  и впрямь жаль.-  Да,
она съехала. Мы, конечно, не могли...
     - Сказала ли она, куда переехала?
     - Она  просто  расплатилась и уехала. Совершенно  неожиданно. Адреса не
оставила.
     - С Митчеллом?
     - Извините, мистер Марлоу, но я никого с ней не видела.
     - Но что-то вы должны были заметить. На чем она уехала?
     - На такси. К сожалению...
     - Хорошо. Спасибо.
     Я вернулся в свой номер, где толстяк удобно расселся  в кресле, закинув
ногу на ногу.
     - Спасибо, что заскочили,- сказал я.- Чем могу быть полезен?
     - Вы могли бы сказать, где Ларри Митчелл.
     - Ларри Митчелл? - Я призадумался.- Я с ним знаком?
     Он открыл бумажник  и вытащил визитную карточку. Неуклюже приподнялся и
протянул  ее  мне.  На   ней   было  написано:  "Гобл  и  Грин.   Детективы.
Пруденс-стрит, 310, Канзас-Сити, штат Миссури".
     - Наверное, интересная у вас работа, мистер Гобл.
     - Не шути со мной, фрайер. Меня легко рассердить.
     - Отлично. Посмотрим,  как вы сердитесь.  Что вы тогда делаете: грызете
свой сивый ус?
     - У меня нет усов, болван.
     - А вы отрастите. Я подожду.
     На  этот раз  он  гораздо  живее вскочил на ноги. Внезапно в  его  руке
появился пистолет.
     - Тебя никогда не отделывали рукояткой, болван?
     - Отчаливай. Ты на меня тоску наводишь. Тупицы всегда нагоняют  на меня
тоску.
     Его рука дрогнула, и лицо покраснело. Затем он сунул пистолет обратно в
кобуру и заковылял к дверям.
     - Наши дорожки еще пересекутся,- рявкнул он через плечо.
     Я оставил последнее слово за ним. Не стоило ему даже отвечать.
     Потом я зашел в контору.
     -  Что  ж, ничего  не получилось,- сказал я.- Не  знаете ли  вы, часом,
таксиста, заехавшего за ней?
     - Джо Хармс,- незамедлительно сказала девушка.- Вы точно найдете его на
стоянке на Гранд-стрит. Или  позвоните к ним  в контору.  Хороший парень. Он
когда-то приударял за мной.
     - И промахнулся на милю,- ухмыльнулся портье.
     - Ну уж, прямо. Тебя-то тут еще не было.
     - Ну да,- вздохнул  он.- Работаешь по двадцать часов в сутки, пытаешься
сколотить на дом.  А пока сколотишь, пятнадцать других парней  уже  облапают
твою девушку.
     - Только  не  эту,- сказал  я.- Она вас  просто  дразнит. А сама сияет,
стоит ей только глянуть на вас.
     Я вышел, а они все улыбались друг другу.
     Как  в большинстве маленьких  городков,  в Эсмеральде была одна главная
улица, от которой  спокойно растекались,  примерно на квартал, в обе стороны
магазины и конторы, а затем плавно переходили в жилые кварталы. Но в отличие
от  большинства  маленьких  городков Калифорнии  тут не было  ни  фасонистых
фасадов напоказ, ни облупленных досок  объявлений, ни киосков с гамбургерами
и  сосисками, ни табачных ларьков  или  бильярдных, перед которыми ошиваются
местные хулиганы.
     Магазины  на  Гранд-стрит  были  либо старинными и узкими, либо  вполне
современными,  с  фасадами из  стекла, хрома  и  неона.  Не все в Эсмеральде
преуспевали, не все были счастливы, не каждый водил "кадиллак" или  "ягуар",
но городок, видимо, процветал,  и  лавки, продававшие предметы роскоши, были
такими  же аккуратными и богатыми,  как в Беверли-Хиллз, но  без показухи. И
еще одно маленькое различие:  в Эсмеральде старина была  чистой, а иногда  -
даже изысканной. В прочих маленьких городках старина была просто старьем.
     Я поставил машину прямо у почтамта. Он  был, конечно, закрыт, но вход в
него образовывал нишу - нарочито жертвовали дорогой площадью ради шика,- и в
ней,  как  будки  часовых,  стояли  две  темно-зеленые  телефонные  кабинки.
Напротив, на размеченной красной линией стоянке, стояло бледно-желтое такси.
В такси сидел седой шофер и читал газету. Я подошел к нему.
     - Вы Джо Хармс? Шофер покачал головой.
     - Он скоро вернется. Нужно такси?
     - Нет, спасибо.
     Я отошел от него и заглянул в витрину магазина. Там лежала коричневая с
бежевыми клетками тенниска,  напомнившая мне  о  Ларри  Митчелле.  Орехового
цвета бутсы, костюмы из твида, два или три галстука, рубашки.
     Телефон зазвенел.  Таксист вылез  из машины  и перешел через дорогу. Он
взял трубку, поговорил, повесил трубку, сел в свою машину  и дал задний ход.
Когда он уехал, улица на мгновение опустела.
     Затем  элегантный цветной паренек  и его  миловидная подружка прошли по
тротуару,  заглядывая  в  витрины  и  болтая.  Мексиканец  в  зеленой  форме
коридорного  подъехал  в  чьем-то  -  а  может,  и  в  своем  собственном  -
"крайслере", вошел в аптеку и вышел с блоком сигарет. Он развернулся и уехал
обратно в отель.
     Другое бежевое такси  с надписью "Эсмеральда Такси Књ"  вынырнуло из-за
утла  и подъехало на стоянку.  Здоровенный задира в очках вышел, позвонил по
телефону, снова сел в машину и вытащил журнал из-за зеркала.
     Я подошел к нему легким шагом. Он сидел без пиджака,  закатав рукава по
локоть, хоть погода стояла совсем не жаркая.
     - Да, я Джо Хармс.- Он сунул сигарету  в пасть и  прикурил ее от своего
"ронсона".
     -  Люсиль с  "Ранчо Дескансадо"  посоветовала мне  обратиться  к вам за
информацией.- Я навалился на его такси  и одарил его большой теплой улыбкой.
С тем же успехом я мог улыбаться соседнему столбу.
     - Какой информацией?
     -  Вы  заезжали  недавно  за  девушкой на "Ранчо", номер 12-Б. Высокая,
рыжеватая,  с  хорошей фигурой. Ее зовут Бетти  Мэйфилд,  но  этого она вам,
наверно, не сказала.
     -  Обычно  они мне просто говорят,  куда ехать. Поразительно, не правда
ли?
     Он выпустил облако  дыма  из  легких на  ветровое  стекло и внимательно
следил, как оно сплющилось и растеклось по машине.
     - А в чем дело?
     -  Подружка  меня бросила.  Мы повздорили. Это  была моя вина. Я  хотел
найти ее и извиниться.
     - А что, у твоей подружки нет дома?
     - Ее дом далеко отсюда.
     Он стряхнул мизинцем пепел с сигар