- Не лучше ли нам уйти? - шепнул мистер Пиквик.
   - Ни за что на свете, сэр! - возразил храбрый во хмелю Потт. - Ни  за
что на свете!
   С этими словами мистер Потт расположился на противоположной скамье и,
выбрав один номер из пачки газет, начал  читать,  повернувшись  лицом  к
своему врагу.
   Мистер Потт, конечно, читал "Независимого", а мистер Слерк,  конечно,
читал "Итенсуиллскую газету", и каждый джентльмен выражал свое презрение
к творчеству другого горьким смехом и  саркастическим  фырканьем.  Затем
они начали высказывать свои мнения более открыто, пользуясь такими  кри-
тическими замечаниями, как "нелепо", "гнусно", "возмутительно", "вздор",
"мошенничество", "мерзость", "грязь", "гниль", "помои".
   И мистер Боб Сойер и мистер Бенлен наблюдали  Эти  симптомы,  показа-
тельные для соперничества и ненависти, с большим восторгом,  придававшим
особый смак их сигарам, которыми  они  энергически  затягивались.  Когда
противники начали выдыхаться, проказник Боб Сойер весьма учтиво обратил-
ся к Слерку:
   - Разрешите посмотреть вашу газету, сэр, когда вы ее прочтете.
   - Вы найдете очень мало стоящего в этом презренном листке, сэр, - от-
вечал Слерк, бросая сатанинский взгляд на Потта.
   - Сейчас я вам передам вот эту, - сказал Потт,  поднимая  голову;  он
побледнел от бешенства, и голос у него  дрожал  по  той  же  причине.  -
Ха-ха! Вас позабавит наглость этого субъекта.
   Слова "листок" и "субъект" были произнесены с резким ударением, и ли-
ца обоих редакторов раскраснелись от гнева.
   - Сквернословие этого презренного человека гнусно и отвратительно,  -
сказал Потт, якобы обращаясь к Бобу Сойеру, но устремляя грозный  взгляд
на Слерка.
   Тут мистер Слерк громко захохотал и, складывая газету так, чтобы  пе-
рейти к чтению следующего столбца, заявил, что этот  болван,  право  же,
его забавляет.
   - Какой бесстыдный враль этот субъект! - продолжал Потт, из  красного
делаясь багровым.
   - Случалось ли вам, сэр, читать дурацкую болтовню этого  человека?  -
осведомился Слерк у Боба Сойера.
   - Нет, - отвечал Боб. - А что, очень плохо?
   - О, ужасно, ужасно! - воскликнул Слерк.
   - Ах, боже мой, это просто чудовищно! - возопил в этот  момент  Потт,
все еще делая вид, будто поглощен чтением.
   - Если вам удастся одолеть эти фразы, пропитанные желчью,  подлостью,
фальшью, обманом, предательством и ханжеством, - сказал Слерк,  протяги-
вая газету Бобу, - вы, быть может, получите некоторое удовольствие, пос-
меявшись над стилем этого безграмотного болтуна.
   - Что вы сказали, сэр? - осведомился Потт, поднимая голову и дрожа от
ярости.
   - А вам какое дело, сэр? - отозвался Слерк.
   - Безграмотный болтун, не так ли, сэр? - продолжал Потт.
   - Да, сэр, именно так, - отвечал Слерк, - и "синяя скука", сэр,  если
это вам больше по вкусу. Ха-ха!
   Мистер Потт не ответил ни слова на  эту  оскорбительную  остроту.  Он
медленно сложил номер "Независимого", бросил его на пол, придавил ногой,
плюнул на него весьма торжественно и препроводил в огонь.
   - Вот, сэр! - сказал Потт, отступая от очага. - И точно так же я про-
учил бы ехидну, породившую эту газету, если бы, к счастью для нее,  меня
не удерживали Законы моей страны.
   - Так проучите же ее, сэр! - вскочив, крикнул Слерк. - В такого  рода
делах она никогда не прибегнет к защите закона. Проучите ее, сэр!
   - Правильно! Правильно! - провозгласил Боб Сойер.
   - Вызов по веем правилам, - заметил мистер Бон Эллен.
   - Проучите ее, сэр! - повысив голос, крикнул Слерк.
   Мистер Потт бросил презрительный взгляд, который  мог  бы  испепелить
якорь.
   - Проучите ее, сэр! - еще громче крикнул Слерк.
   - Не желаю, сэр! - отвечал Потт.
   - О, вот как, вы не желаете, сэр? - насмешливо переспросил  Слерк.  -
Вы слышите, джентльмены? Он не желает? Он не боится, - о нет, он не  же-
лает! Ха-ха!
   - Сэр! - сказал Потт, задетый этим саркастическим замечанием. -  Сэр,
я считаю вас ехидной. Я смотрю на вас, сэр,  как  на  человека,  который
благодаря своему дерзкому, позорному и отвратительному поведению потерял
свое место в обществе. Я считаю вас, сэр, как человека и политика, самой
настоящей ехидной.
   Возмущенный "независимый" не  ждал  конца  этой  обличительной  речи.
Схватив свой саквояж, туго набитый движимым имуществом, он замахнулся им
в тот момент, когда Потт отвернулся, и, описав полукруг, опустил саквояж
ему на голову как раз тем углом, где лежала большая щетка. Треск разнес-
ся по всей кухне, и Потт был немедленно повержен на пол.
   - Джентльмены! - закричал мистер Пиквик, когда Потт, вскочив, схватил
совок.  -  Джентльмены!  Опомнитесь,  ради  бога!..  Сэм!..  Прошу  вас,
джентльмены!.. Да разнимите же их!
   Выкрикивая эти бессвязные слова, мистер Пиквик бросился  между  взбе-
шенными бойцами как раз вовремя, чтобы получить  с  одной  стороны  удар
саквояжем, а с другой - удар совком. То ли  представители  общественного
мнения Итенсуилла были ослеплены ненавистью, то ли они учли,  сколь  вы-
годно им иметь между собой третье лицо, принимающее на себя все удары, -
как бы то ни было, но они не обратили ни малейшего внимания  на  мистера
Пиквика и, с большим воодушевлением вызывая друг друга на бой, бесстраш-
но орудовали саквояжем и совком. Несомненно, мистер Пиквик жестоко  поп-
латился бы за свое человеколюбивое вмешательство, если бы не мистер Уэл-
лер, который, заслышав вопли хозяина, порвался в  кухню,  схватил  мешок
из-под муки и положил конец драке, набросив мешок на голову могуществен-
ному Потгу и крепко обхватив его за плечи.
   - Отнимите саквояж у другого сумасшедшего! - крикнул Сэм Бену  Эллену
и Бобу Сойеру, которые ровно ничего не делали и только приплясывали вок-
руг, вооруженные ланцетами с черепаховой ручкой и готовые пустить  кровь
первому, кто будет оглушен ударом. - Отдайте саквояж, негодник  вы  эта-
кий, или я вас самого туда запрячу!
   Устрашенный этой угрозой и совсем запыхавшийся "независимый" дал себя
обезоружить, а мистер Уэллер, сняв гасильник с Потта,  освободил  его  с
таким предостережением:
   - Сейчас же отправляйтесь спать, или я вас обоих уложу  в  одну  пос-
тель, завяжу вам рты, деритесь сколько угодно. Я справлюсь с дюжиной та-
ких, как вы, если они полезут в драку. А вы сэр, будьте добры, пожалуйте
сюда.
   Обратившись с такими словами к мистеру Пиквику, Сэм взял его под руку
и увел, а хозяин гостиницы под наблюдением мистера Боба Сойера и мистера
Бенджемина Эллена препроводил обоих враждующих редакторов в их  комнаты.
Уходя, они выкрикивали свирепые угрозы и в туманных выражениях договари-
вались выйти завтра на смертный бой. Впрочем, поразмыслив, они пришли  к
тому заключению, что гораздо разумнее будет продолжать бой в печати. По-
этому они вскоре возобновили враждебные действия, и весь  Итенсуилл  был
потрясен их храбростью - на бумаге.
   На следующее утро они уехали спозаранку в разных  каретах,  пока  ос-
тальные путешественники еще спали. А так как погода прояснилась, то мис-
тер Пиквик со своими спутниками устремился в Лондон.


   ГЛАВА LII,
   повествующая о важном событии в семействе Уэллера  и  о  безвременном
падении красноносого мистера Стиггинса

   Считая неделикатным представить молодой чете Боба Сойера или Бена Эл-
лена, не предупредив ее об их прибытии,  и  желая  щадить  по  мере  сил
чувства Арабеллы, мистер Пиквик сказал, что он с Сэмом поедет в гостини-
цу "Джордж и Ястреба, а молодые люди временно остановятся  где-нибудь  в
другом месте. На это они охотно согласились, и план был приведен  в  ис-
полнение: мистер Бен Эллен и мистер Боб Сойер отправились на окраину Бо-
ро в уединенный трактир, где в былые дни их имена частенько  красовались
за дверью буфетной, возглавляя написанные мелом длинные и запутанные вы-
числения.
   - Ах, боже мой, мистер Уэллер! - воскликнула  хорошенькая  горничная,
встретив Сэма у двери.
   - Лучше бы вы сказали: "Ах, Сэмми мой", милочка, - отвечал Сэм,  отс-
тавая от своего хозяина, чтобы тот не слышал их беседы. - Мэри, какая вы
красотка?
   - Ах, мистер Уэллер, какие глупости вы говорите! -  сказала  Мэри.  -
Ах, мистер Уэллер, не надо!
   - Чего не надо, моя милая? - осведомился Сэм.
   - Вот этого, - отвечала хорошенькая горничная. - Да отстаньте  вы  от
меня!
   После такого увещания хорошенькая горничная оттолкнула Сэма к  стене,
заявив, что он измял ей чепчик и растрепал локоны.
   - И вдобавок помешали мне сказать то, что я хотела, - сказала Мэри. -
Вас уже четыре дня ждет письмо. Получаса не прошло после вашего отъезда,
как оно было получено, а на обертке написано: "Спешно".
   - Где оно, моя милочка? - спросил Сэм.
   - Я его припрятала для вас, а то бы оно давнымдавно пропало, -  отве-
чала Мэри. - Вот оно, берите, хотя вы этого не заслуживаете.
   С этими словами, мило кокетничая и выражая сомнения  и  опасения,  не
потерялось ли письмо, Мэри извлекла его из-под изящнейшей муслиновой пе-
леринки и протянула Сэму, который тотчас же поцеловал его  с  превеликой
галантностью и нежностью.
   - Ах, боже мой! - воскликнула Мэри, поправляя пелеринку и притворяясь
ничего не понимающей. - Почему вы так его полюбили?
   На это Сэм ответил одним только подмигиванием, глубочайший смысл кое-
го не поддается никаким описаниям, и, усевшись рядом с Мэри на  подокон-
ник, распечатал письмо и заглянул в его содержимое.
   - Вот те на! - воскликнул Сэм. - Что это значит?
   - Надеюсь, ничего не случилось? - осведомилась Мэри,  заглядывая  ему
через плечо.
   - Да благословит бог ваши глазки! - сказал Сэм, поднимая голову.
   - Забудьте о моих глазах, читайте-ка лучше письмо, - посоветовала хо-
рошенькая горничная, и при Этом глаза у нее смотрели так лукаво и чарую-
ще, что перед ними никак нельзя было устоять.
   Сэм освежился поцелуем и прочел следующее:
   "Маркиз Грен" в Доркин середа
   Мой дорогой Сэмль!
   Мне очень жалко что имею удовольствие доставить тебе  дурные  новости
твоя мачеха схватила простуду по случаю легкомысленово  сидения  слишком
долго на мокрой траве поддождем слушая пастыря а тот не мог  убратся  до
позней ночи потому как накачался грогом и не мог  заткнуть  глотку  пока
малость не очухался а наэто понадобилось много  времени  дохтор  гаварит
что ежлибы она глатнула теплового грогу не доэтого а после она былаб те-
перь здоровехонка тотже час ей подмазали колеса и все сделали  чтоб  она
опять покатила ваш отец надеялся что она выкрутится но заворачивая  зау-
гол сынок она попала не на ту дорогу и покатила пот гору сломя голову  и
хоть медицына тотже час схватилась затормас все было без толку и проеха-
ла последний) заставу без двадцати шесть вчера вечером прикатиф на место
горазд" раньше регулярново часу может потому как при ней было очень мало
поклажы ваш отец говорит если вы прибудете и навестите меня Сэмми он бу-
дет очен рат потому как я очен одинок Сэмивел примечание он говорит нуж-
но писать это так а я говорю нетак и потому как  нужно  порешить  всякие
дела он уверен что хазяин вас одпустит конешно одпустит потому как я его
хорошо знаю, и опять же он кланяетъся и я тож и остаюс Сэмивел преданный
тебе.
   Тони Веллер".
   - Что за бестолковое письмо! - воскликнул Сэм. - Как  тут  разобрать,
что оно значит, со всеми этими "он" да "я"! И почерк не  отцовский,  вот
только подпись печатными буквами - это его рука.
   - Должно быть, он попросил кого-нибудь написать
   За него, а сам подписался, - предположила хорошенькая горничная.
   - Подождите минутку, - сказал Сэм, снова пробегая письмо и останавли-
ваясь, чтобы обдумать некоторые места. - Вы угадали. Джентльмен, который
это писал, изложил все, как полагается, о случившейся беде, а потом  мой
отец заглянул ему через плечо, сунул свой нос и запутал  все  дело.  Это
очень на него похоже. Вы правы, Мэри, милочка.
   Уяснив себе этот пункт, Сэм еще раз прочел послание от  начала  и  до
конца и, как будто только теперь уразумев его содержание, задумчиво сло-
жил письмо и воскликнул:
   - Стало быть, бедняжка умерла! Мне ее жаль. Она была бы неплохой жен-
щиной, если бы эти пастыри оставили ее в покое. Мне ее очень жаль.
   Мистер Уэллер с такой серьезностью  произнес  эти  слова,  что  хоро-
шенькая горничная опустила глазки и призадумалась.
   - А впрочем, - продолжал Сэм, со вздохом пряча  письмо  в  карман,  -
сделанного не переделаешь, как сказала старая леди, выйдя замуж  за  ла-
кея. Теперь уж не исправишь дела, - не правда ли, Мэри?
   Мэри покачала головой и тоже вздохнула.
   - Придется попросить отпуск у командира, - сказал Сэм.
   Мэри еще раз вздохнула. Письмо было такое трогательное.
   - До свиданья, - сказал Сэм.
   - До свиданья, - отозвалась хорошенькая служанка и отвернулась.
   - Позвольте пожать вашу ручку, - сказал Сэм.
   Мэри протянула руку - очень маленькую, хотя это и была  рука  горнич-
ной, - и встала, собираясь уйти.
   - Я скоро вернусь, - проговорил Сэм.
   - Вы всегда в разъездах, - сказала Мэри, чуть заметно качнув головой.
- Не успеете приехать и опять уезжаете.
   Мистер Уэллер привлек к себе красавицу и начал ей что-то нашептывать.
Через минуту она повернулась к нему и соблаговолила на  него  взглянуть.
Когда они расстались, оказалось, что ей необходимо зайти в свою  комнату
и поправить чепчик и локоны, раньше чем явиться к хозяйке. Поднимаясь по
лестнице, чтобы совершить эту предварительную процедуру, она кивала Сэму
через перила и расточала ему улыбки.
   - Я вернусь не позже чем через два дня, сэр, -  сказал  Сэм,  сообщив
мистеру Пиквику о несчастье, постигшем его отца.
   - Оставайтесь, сколько понадобится, Сэм, - отвечал мистер Пиквик, - я
вам разрешаю.
   Сэм поклонился.
   - Скажите отцу, Сэм, что, если я могу быть чемнибудь полезен, я с ве-
личайшей готовностью сделаю для него все, что в моих силах.
   - Благодарю вас, сэр, - отвечал Сэм. - Я передам.
   И, заверив друг друга во взаимном расположении, хозяин и слуга  расс-
тались.
   Было ровно семь часов, когда Сэмюел Уэллер, спустившись с козел  пас-
сажирской кареты, проезжавшей через Доркинг, очутился на расстоянии нес-
кольких сот ярдов от "Маркиза Гренби". Был  холодный,  пасмурный  вечер,
маленькая улица производила странное впечатление, а  красная  физиономия
благородного и доблестною Маркиза, качавшегося и скрипевшего  на  вотру,
казалась еще более печальной и меланхолической, чем обычно.
   Шторы были опущены и ставни прикрыты. Никого не  виднелось  у  входа,
где всегда собирались гуляки. Было тихо и безлюдно.
   Не встретив никого, к кому бы он мог обратиться за сведениями, Сэм не
спеша вошел в дом; оглянувшись, он тотчас заметил своего родителя.
   Вдовец сидел за круглым столиком в комнате за буфетной и курил  труб-
ку, пристально глядя на огонь. Похороны состоялись, по-видимому,  сегод-
ня, ибо к его шляпе, которую он почему-то не снял, была прикреплена лен-
та длиной ярда в полтора, небрежно переброшенная через  спинку  стула  и
спускавшаяся до полу. Мистер Уэллер был погружен в свои мысли и настроен
созерцательно, ибо, несмотря на то, что Сэм окликнул его несколько  раз,
он продолжал курить все так же задумчиво и  спокойно  и  очнулся  только
тогда, когда сын положил руку ему на плечо.
   - Сэмми, - сказал мистер Уэллер, - добро пожаловать.
   - Я несколько раз вас окликал, а вы не слыхали, - сообщил Сэм, -  ве-
шая шляпу на гвоздь.
   - Совершенно верно, Сэмми, - отозвался мистер
   Уэллер, снова устремив задумчивый взгляд на огонь, - я был  в  мечта-
тельности, Сэмми.
   - В чем? - осведомился Сэм, подсаживаясь к камину.
   - В мечтательности, Сэмми, - повторил мистер Уэллер-старший. - Я  ду-
мал о ней, Сэмивел.
   Тут мистер Уэллер мотнул головой в сторону Доркингского кладбища, по-
ясняя, что его слова относятся к усопшей миссис Уэллер.
   - Я вот о чем думал, Сэмми, -  продолжал  мистер  Уэллер,  с  большой
серьезностью взирая на сына поверх своей  трубки,  словно  заверяя  его,
что, каким бы удивительным и невероятным ни показалось такое  признание,
оно тем не менее высказано спокойно и обдуманно. - Я вот  о  чем  думал,
Сэмми: в общем, мне очень жаль, что она померла.
   - Ну что ж, так оно и должно быть, - отозвался Сэм.
   Мистер Уэллер кивнул в знак согласия и, снова уставившись  на  огонь,
скрылся в облаке табачного дыма и глубоко задумался.
   - Очень разумные слова она мне сказала, Сэмми, - произнес мистер Уэл-
лер после долгого молчания, отгоняя дым рукой.
   - Какие слова? - полюбопытствовал Сэм.
   -  Которые  она  говорила,  когда  расхворалась,  -  отвечал   старый
джентльмен.
   - Что же она говорила?
   - А вот что: "Веллер, говорит, боюсь, что я  с  тобою  обходилась  не
так, как бы оно полагалось. Ты человек очень добрый, и я могла бы  поза-
ботиться о том, чтобы тебе было хорошо у  себя  дома.  Теперь,  говорит,
когда уже поздно, я начинаю понимать, что, если замужняя  женщина  хочет
быть религиозной, она прежде всего должна подумать о своих домашних обя-
занностях и позаботиться, чтобы вокруг нее все были довольны и  счастли-
вы. А если она ходит в церковь, в часовню или еще куда-нибудь, то  пусть
остерегается, чтобы не прикрывать этим лень и не потакать своим  слабос-
тям. А я, говорит, это делала и тратила время и деньги на людей, которые
жили еще хуже моего. Но, надеюсь, Веллер, когда я умру, ты  меня  будешь
поминать такой, какой я была, пока не сошлась с Этими людьми, и какая  я
есть на самом деле". - "Сьюзен, - говорю я: она меня  врасплох  застала,
Сэмивел, сказать по правде, мой мальчик, - Сьюзен, говорю, ты  мне  была
хорошей женой, нечего толковать об Этом. Держись, моя милая,  и  ты  еще
увидишь, как я расправлюсь с этим-вот Стиггинсом". Тут  она  улыбнулась,
Сэмивел, - добавил старый джентльмен, затягиваясь трубкой,  чтобы  пода-
вить вздох, - а потом все-таки померла.
   - Да, папаша... - начал Сэм, решив высказать простое  и  утешительное
соображение, после того как старый джентльмен минуты три-четыре  покачи-
вал головой и задумчиво курил. - Да, папаша, рано пли поздно все мы туда
отправимся.
   - Отправимся, Сэмми, - подтвердил мистер Уэллерстарший.
   - Так угодно провидению, - продолжал Сэм.
   - Разумеется, - согласился отец, одобрительно кивнув  головой.  -  Не
будь этого, что оставалось бы делать гробовщикам, Сэмми?
   Растерявшись среди бесконечных выводов, вытекающих из такого  сообра-
жения, мистер Уэллер-старший положил трубку на стол и с задумчивой физи-
ономией начал размешивать угли в камине.
   Пока старый джентльмен занимался  этими  делами,  смазливая  кухарка,
одетая в траур и суетившаяся у буфета, прошмыгнула в комнату,  несколько
раз ухмыльнулась Сэму в знак того, что узнает его, и, молча поместившись
за стулом его отца, возвестила о своем присутствии тихим  покашливанием.
Так как оно осталось без внимания, она кашлянула громче.
   - В чем дело? - воскликнул мистер Уэллер-старший, роняя  кочергу,  и,
оглянувшись, быстро отодвинул стул. - Что случилось?
   - Миленький, выпейте чашку чаю, - медовым голосом предложила  смазли-
вая особа.
   - Не хочу! - грубо отрезал мистер Уэллер. - Проваливайте  к...  -  Он
спохватился и добавил вполголоса: - Подальше отсюда.
   - Ах, боже мой, как человек меняется в несчастье! - воскликнула леди,
закатывая глаза.
   - Кроме доктора и смерти, только это и может изменить мое  положение,
- буркнул мистер Уэллер.
   - Никогда еще не видывала такого сердитого человека, - сказала  смаз-
ливая особа.
   - Не беспокойтесь. Все это мне на пользу, как утешал себя один раска-
явшийся школьник, когда его высекли, - отвечал старый джентльмен.
   Смазливая особа сочувственно и соболезнующе покачала головой и  обра-
тилась к Сэму за поддержкой: не правда ли, отец должен взять себя в руки
и не предаваться унынию?
   - Видите ли, мистер Сэмюел, - говорила смазливая особа, - я  его  еще
вчера предупреждала, что он почувствует себя одиноким, и тут  уж  ничего
не поделаешь, но он должен пр