- Еще бы! Не вздумайте нарушать законы, Селби.
   Будьте предельно внимательны и осторожны. Я бы не  хотел,  чтобы  нас
задержали за несоблюдение правил дорожного движения.
   Селби поднял голову  и  взглянул  в  зеркало  заднего  вида.  За  ним
сверкали фары  какой-то  машины,  идущей  на  огромной  скорости.  Селби
постепенно стал замедлять ход седана, остановился, но не  пустил  в  ход
тормоза. В тот же миг он почувствовал холодное дуло пистолета,  прижатое
к его боку.
   - Селби, вы чертовски умны! Позади нас машина шерифа. Надеюсь, вам не
удалось  каким-то  образом  подать  им  сигнал?  Поезжайте  до   первого
поворота, поверните направо и  гоните  что  есть  духу  вперед.  Учтите,
Селби, если они  попытаются  нас  остановить,  это  будет  ваш  смертный
приговор. Не мешкайте! Вперед!
   Селби не спеша повернул направо. Задняя машина сделала то  же  самое.
Джилспай сидел, сильно подавшись вперед.
   - Не оглядывайтесь,  Селби!  Прибавляйте  постепенно  скорость,  пока
стрелка спидометра не выйдет на отметку шестьдесят. Вы...
   Машина, идущая за ними, неожиданно рванулась вперед.
   Лицо Джилспая окаменело.
   - Боюсь, Селби, вы перемудрили на собственную голову...  Мне  страшно
не хотелось этого делать, но, как видно, придется...
   На полицейской машине вспыхнул кроваво-красный  огонь.  Пронзительный
вой сирены нарушил тишину.
   Селби видел, как сжались губы Джилспая. Окружной прокурор резко нажал
на тормоз, одновременно поворачивая машину наперерез автомобилю шерифа.
   Неожиданное торможение отбросило Джилспая вперед, на ветровое стекло.
Селби выпустил руль, чтобы схватить руку противника с  оружием,  но  ему
это не удалось. Он услышал  грохот  выстрела,  почувствовал,  как  пламя
обожгло ему щеку, потом удар от столкновения с машиной шерифа.
   Обе  машины,  сцепившись,  заскользили  и  завертелись   на   мокром,
сверкающем под дождем асфальте.
   Селби, обхватив Джилспая руками, старался дотянуться до пистолета. Он
смутно сознавал, что впереди маячат  белые  перила  моста,  но  все  его
чувства и энергия были подчинены одному: схватить запястье  правой  руки
Джилспая, прежде чем раздастся второй выстрел.
   Когда это  ему  наконец  удалось,  он  услыхал,  как  снова  загремел
выстрел. Одновременно произошел взрыв.
   Перед   фарами   машины    Джилспая    возник    неизвестно    откуда
ослепительно-белый столб и обрушился на крышу машины.
   Селби сжимал пальцами запястье Джилспая  даже  в  тот  момент,  когда
дверца распахнулась и их взрывной  волной  выбросило  в  темноту.  Селби
ощутил жуткое чувство бесконечного падения, грохнулся на мокрую землю  и
скатился вниз по откосу. Что-то ударило его по голове.

Глава 18

   Селби находился на грани между сознанием и черной  пустотой  забытья,
временами то смутно  улавливая  ход  событий,  то  погружаясь  в  полное
беспамятство.  Голоса...  вспышки   света...   Бледные   любопытствующие
зрители.
   Сильвия держит его голову, ее теплые губы прижимаются ко  лбу,  слезы
капают ему на лицо. Сирена,  красный  свет...  Голос  Перкинса:  "Вот  и
санитарная машина"... Запах антисептиков... Над  ним  склоняется  доктор
Трумэн, суховатый компетентный голос  сообщает:  "Но  это  же  вовсе  не
кровь, а губная помада"... Укол шприца... солоноватый  привкус  во  рту,
темнота становится какой-то теплой, он погружается в наркотический сон.

***

   Проснулся Селби в воскресенье днем.
   Медсестра сказала:
   - Доброе утро. Как вы себя чувствуете?
   Селби попытался остановить вращение стен в комнате.
   - Не знаю, - сказал он с трудом. - А как я должен  себя  чувствовать?
Могу я кого-нибудь увидеть?
   - Очень скоро. Доктор Трумэн велел предупредить его,  как  только  вы
очнетесь. Шериф тоже просил позвонить. Мисс Мартин ждет внизу.  Уверяет,
что она ваша родственница.
   - Я хочу видеть мисс Мартин, - с  твердостью,  на  какую  только  был
способен, сказал Селби.
   Сильвия вошла с широкой улыбкой.
   - Хэлло, Дуг! Похоже, ты уже в порядке?
   - Ты поняла, что это был Джилспай?
   - Как только услышала лай Фидо. Я побежала  за  машиной  шерифа.  Ох,
Дуг, я, наверное, установила мировой рекорд по бегу! Послушай,  тебе  не
полагается волноваться и задавать вопросы. По-моему, доктор Трумэн лечит
тебя от сотрясения мозга, но все же я тебе сейчас кое-что покажу.
   Сильвия распахнула жакета экстренный выпуск "Кларион" был  распластан
у нее на груди так, что Селби смог прочитать огромные буквы заголовка:
   "ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР  ДОБИВАЕТСЯ  СВОЕГО.  СМЕРТЕЛЬНО  РАНЕННЫЙ  УБИЙЦА
ПРИЗНАЕТСЯ В СОДЕЯННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ".
   Селби потянулся к газете, но Сильвия поспешно запахнула жакет.
   - Нет, нет, Дуг. Тебе нельзя волноваться!
   - Разве это меня волнует?
   -  Еще,  Дуг.  Послушай,   лос-анджелесские   газеты   сделали   тебе
невероятную рекламу. Какую историю  написал  Джо  Рафт  о  том,  как  ты
обманул АБК! Дуг, неужели тебе не хочется подпрыгнуть на  кровати?  Весь
город буквально лопается от гордости.
   Селби на минуту закрыл глаза.
   - Я припоминаю, что когда доктор Трумэн привез меня в больницу  вчера
вечером, - начал он, стараясь как можно яснее выговаривать слова,  -  он
громко сказал: "Это не кровь. Это губная помада".  Но  это  должна  была
быть кровь - или я бредил?
   Сильвия Мартин быстро оглянулась на запертую дверь.
   - Полагаю, что ты, как окружной прокурор, имеешь право  знать  ответ.
Понимаешь, это было вот так.
   И она наклонилась к его лицу.



   Эрл Стенли ГАРДНЕР
   ПРОКУРОР РИСКУЕТ

Перевод с английского Ю.Ф. Копцова


Анонс

   Дуг Селби, бесстрашный  молодой  прокурор  Мэдисон-Сити,  журналистка
Сильвия Мартин и шериф Рекс Брэндон продолжают распутывать  головоломные
дела. Труп бродяги, обнаруженный под мостом; автокатастрофа, а за  рулем
разбитой  машины  -  труп  в  костюме  с  чужого  плеча...  Даже   менее
значительный факт может послужить толчком к расследованию преступлений.

Глава 1

   Поскольку было только семь пятнадцать утра, когда Дорис Кейн  прибыла
в Мэдисон-Сити, и так как она всю ночь провела за рулем, ее  усталые  от
дороги глаза не сразу  заметили,  что  город  готовится  вспомнить  свою
юность на заре освоения Дикого Запада. Немногие  горожане,  попадавшиеся
на улице, носили на головах широкополые Шляпы с  галунами,  а  некоторые
отращивали усы или даже бороды. Попадались и такие, которые  щеголяли  в
поясах, украшенных патронташами и свисающими с них кобурами.
   На слабо хлопающем на ветру транспаранте, натянутом поперек  улицы  и
закрепленном за окна каких-то офисов, было начертано  красными  буквами:
"ВСТРЕЧА С ДИКИМ ЗАПАДОМ", а ниже: "с 1 по 5 ноября".
   Бросив взгляд на наручные часики, Дорис Кейн решила, что  время  явно
неудачное для визита к дочери.
   Замужество, весьма вероятно, изменило привычку Паулы спать  допоздна,
но миссис Кейн опасалась проверить, до какой степени это так. Она хотела
представить свое посещение совершенно случайным, нечто вроде  "проезжала
мимо и решила заглянуть". Кроме того, мужу Паулы, Джиму  Мелвину,  могло
не понравиться вторжение тещи в его жизнь спустя всего два месяца  после
его женитьбы.
   Миссис Кейн подогнала свой пикап вплотную к тротуару напротив входа в
кафе "Оул", над которым светилась надпись: "Всегда открыто".
   С парковкой в такую рань не было ни малейших проблем, и  Дорис  Кейн,
тщательно заперев машину, вошла в ресторан и направилась было туда,  где
находились отдельные кабинеты, но затем передумала в пользу  полупустого
общего зала, более располагающего к общению.
   И только  усевшись  на  высокий  стул,  заметила,  до  какой  степени
Мэдисон-Сити прихорашивается в преддверии  торжества.  На  какой-то  миг
миссис Кейн даже почудилось, что она попала в Голливуд  и  находится  на
съемках эпизода из жизни Малыша Билли.
   Вскоре, однако, все  эти  усы,  бороды,  ковбойские  шляпы,  кричащие
рубашки создали у нее впечатление поголовного помешательства.
   Молодой человек дожидался ее приказаний.
   Миссис Кейн взглянула на его усы и ковбойскую рубашку.
   - Вы приезжая? - спросил он с улыбкой.
   Она призналась, что да.
   - Мы отмечаем день рождения города, - объяснил он. - Ему стукнуло уже
девяносто. Тогда здесь было  почти  дикое  место...  одни  скотоводы  да
старатели. В  торжестве  все  горожане  примут  участие.  Каждый  должен
отпустить усы  или  бороду  и  носить  костюм  до  конца  праздника.  Мы
собираемся устроить большую фиесту с крытыми фургонами  в  сопровождении
эскортов ковбоев и прочее... Что будем есть?
   Она улыбнулась и только теперь, когда больше не вела машину,  поняла,
насколько вымоталась.
   - Страшно хочу пить. Побольше кофе, пожалуйста, и яичницу с ветчиной.
Но главное кофе, и побыстрей.
   Для горстки людей, закусывающих в кафе "Оул", половина восьмого утра,
судя  по  всему,  была  предельным  временем.   Один   за   другим   они
расплачивались и поспешно покидали кафе, и в семь  часов  тридцать  одну
минуту Дорис Кейн осталась в зале одна.
   Казалось, настал благоприятный момент, чтобы задать один или  парочку
осторожных вопросов.
   - Вы давно здесь живете?  -  спросила  она  у  молодого  человека  за
стойкой.
   - Родом отсюда, - ответил он. - Отслужил в армии и рванул  обратно  в
этот старый город. Он неплохо выглядит для своих лет.  Прежде  я  считал
его захолустьем, а вот теперь нравится.
   -  Ваш  город,  хотя  и  небольшой,  но  производит  весьма  приятное
впечатление, - заметила она. - Мне кажется, здесь центр  округа.  Или  я
ошибаюсь?
   - Вы правы. Здание окружного суда вон там, на холме...  Как  вам  наш
кофе? Повторить?
   - Не отказалась бы еще от чашки. Спасибо.
   Когда он подвинул ей через стойку вновь наполненную чашку, она как бы
между прочим поинтересовалась:
   - Вы, случайно, не знаете Джеймса Мелвина?
   - Мелвина... Мелвина?.. О, конечно... Джим Мелвин!
   - Он вам знаком?
   - В общем-то, да. Знаю его немного. Он иногда забегает сюда. Работает
по заказу городских заправил над каким-то  оборудованием  для  парковки.
Как он говорил мне, и у него на это лицензия штата.
   - Совершенно верно, - подтвердила она, а  затем  поняла:  человек  за
стойкой смотрит на нее, ожидая, что она еще скажет.
   - Он мой зять, - нервно смеясь, объяснила миссис Кейн.
   - Вот как? Сдается мне, он женился совсем недавно, правда?
   - Да.
   - Хороший парень.  В  последнее  время  ввязался  в  политику,  хотя,
полагаю, вам все это известно.
   - Да как сказать...
   - Дуг Селби, наш окружной  прокурор,  был  у  нас  в  высшей  степени
популярен. Затем подал в отставку со своего поста, чтобы отправиться  на
войну. Когда он вернулся, тот, кто его сменил, не захотел  расстаться  с
должностью. Но общественное мнение сыграло свою  роль,  и  ему  пришлось
уйти. Люди даже начали кампанию за его отзыв. Теперь Дуг Селби  сидит  в
своем прежнем кресле. Но борьба шла отчаянная.
   - Ясно. А Джим был за мистера Селби?
   - Нет. Он был на стороне противника.
   - Сегодня утром его у вас не было?
   - Нет. Он не завсегдатай. Если и заходит иногда, то около девяти  или
десяти часов. Обычно появляется не один, говорит о делах за чашкой кофе,
порой заказывает сандвич. Вы, я так думаю, приехали полюбоваться на нашу
большую фиесту?
   - Нет, - снова улыбнулась миссис Кейн. - Я так, проездом...  Пожалуй,
немного рановато для того, чтобы побеспокоить молодых.
   -  Молодых?  -  переспросил  собеседник,  глядя  на  нее  оценивающим
взглядом. - Вот это здорово! Да вы не старше своего зятя.
   Дорис зарделась от удовольствия. В его  комплименте  не  было  ничего
неискреннего, никакой лести.  Пауле,  конечно,  только  что  исполнилось
девятнадцать, а сама Дорис всего три дня назад  отметила  свой  тридцать
девятый день рождения. Но годы приобрели привычку  идти  все  быстрее  и
быстрее. Мысль  о  замужестве  дочери  все  еще  не  укладывалась  в  ее
сознании. Каких-то четыре-пять лет назад Паула была неуклюжим подростком
- одни коленки да локти. И вот теперь она замужем. Просто невероятно!
   Миссис Кейн расплатилась и вернулась к своему пикапу.  Было  уже  без
десяти минут восемь. Для себя она  решила,  что  раньше  девяти  звонить
Пауле не осмелится, но также и не хотела  торчать  здесь  у  тротуара  и
клевать носом за баранкой автомобиля. В конце концов,  Паула,  как  жена
молодого бизнесмена, вполне возможно, уже встала и готовит завтрак.
   Миссис Кейн снова вошла в ресторан.
   - Я хочу воспользоваться вашим телефоном.
   - Пожалуйста.
   Она взяла справочник и нашла в нем:
   "Мелвин Джеймс Л., адрес: 1641, Хиллкрест-Драйв".
   Она опустила монету, набрала номер, затем подождала, пока  из  трубки
не раздались длинные гудки.
   Никто не отвечал.
   Сразу, как  только  Дорис  Кейн  поняла,  что  придется  ждать,  пока
подойдут к телефону, ей с  трудом  удалось  подавить  постыдное  желание
бросить трубку на рычаг и  покинуть  ресторан,  но  она  заставила  себя
оставаться у аппарата, с тем чтобы окончательно убедиться, что  отвечать
на том конце провода в самом деле некому.
   И только после этого она, наконец, повесила трубку.
   В аппарате что-то щелкнуло, и ее монета зазвенела в камере возврата.
   Она  повернулась  к  услужливому  молодому  человеку  за  стойкой   и
спросила:
   - Как добраться до Хиллкрест-Драйв?
   - Поднимитесь  вверх  по  бульвару  до  первого  светофора,  свернете
налево, дальше по этой дороге вокруг.
   Не прозевайте Хиллкрест. Это одна из боковых улочек, которые  отходят
от  этой  дороги...  если  точнее,  она  начинается  через  десять   или
двенадцать домов после того, как сделаете второй поворот налево.
   - Спасибо, - поблагодарила она, решительным шагом вышла из ресторана,
села в машину и завела мотор.
   Хиллкрест-Драйв ей удалось отыскать без труда. Дом под  номером  1641
оказался очень похожим на тот, каким она себе  его  и  представляла  как
место, где живет Паула.
   Дом был выстроен на склоне холма. Фасад  был  одноэтажным,  а  задняя
часть состояла из трех этажей.
   Из-за крутизны склона гараж располагался сзади дома, и въезд  к  нему
был из аллеи, которая шла параллельно главной улице. Дорожка, ведущая  к
черному ходу, была проложена прямо по склону,  и  лишь  кое-где  на  ней
виднелись редкие  ступеньки  из  цемента.  Неудобства  подобного  жилья,
возведенного  на  склоне  холма,  компенсировались  чудесной  панорамой,
открывавшейся из каждого окна.
   В самом низу склон резко обрывался в извилистую  долину,  испещренную
темной зеленью апельсиновых деревьев.
   Вдыхая все утро аромат цветущих цитрусовых, Дорис Кейн тем  не  менее
все время возвращалась к  мысли  о  том,  как  внезапно  ее  дочь  стала
замужней женщиной.
   Почему-то известия подобного рода всегда застают матерей  врасплох  и
повергают в шоковое состояние.
   Дорис поставила машину перед  домом,  прошла  по  короткой  цементной
дорожке и, поднявшись на крыльцо, позвонила в дверь.
   Далее к югу стоял еще один дом, к северу - никаких строений.  Высокая
живая изгородь росла по границе владений, укрывая  от  посторонних  глаз
фасад,  но  из-за  крутизны  склона  оставляла  открытой  для  всеобщего
обозрения заднюю часть дома.
   Именно тогда, когда она нажимала второй раз кнопку звонка, Дорис Кейн
заметила нечто такое, что вызвало у нее беспокойство. В углу  маленького
крыльца валялась связка газет, и те листы, на которые падало солнце, уже
начали желтеть.
   Дорис нахмурилась. Конечно...
   Ее внимание привлек уголок листка бумаги, торчавший из-под двери. Она
вытащила его и, едва разбирая каракули, прочитала:
   "Нет смысла оставлять молоко. Оно киснет на  пороге.  Позвоните  мне,
когда вернетесь, если хотите, чтобы его доставляли вам.
   Молочник".
   Почтовый ящик был прикреплен изнутри к одной из стоек, поддерживающих
навес  над  крыльцом,  и   оказался   открыт.   Дорис   нажала   кнопку,
расположенную сбоку ящика, и металлическая передняя стенка приподнялась.
   Внутри лежало одно-единственное письмо.
   На  конверте  был  отпечатан  адрес:  "Джеймсу  Л.   Мелвину,   1641,
Хиллкрест-Драйв, Мэдисон-Сити".  В  верхнем  левом  углу  был  напечатан
типографским способом обратный адрес:  "Альфонс  Бейкер  Карр,  адвокат,
962, Монаднок-Билдинг, Лос-Анджелес".
   Письмо было проштемпелевано из Лос-Анджелеса два дня назад.  Судя  по
всему, в почтовый ящик оно попало вчера. Письмо  было  очень  тонким  и,
похоже, заключало в себе  маленький  листок  бумаги,  возможно  счет  за
услуги. Конверт похрустывал в пальцах и производил на ощупь  впечатление
сделанного из плотной гербовой бумаги.
   Дорис Кейн несколько мгновений подержала его в руке и затем  неохотно
положила обратно в почтовый ящик. Когда она возвращала конверт на место,
то услышала звук, похожий на тот, когда скребут металлом по  металлу,  и
решила выяснить, чем это вызвано. На дне почтового ящика лежал  ключ  от
дома.
   Дорис взяла его так, словно он обжигал ей пальцы, затем повернулась к
двери и в нерешительности остановилась.
   Пока она стояла на  крыльце,  со  стороны  соседнего  дома  донеслись
какие-то звуки, говорящие о том, что его обитатели проснулись.  Судя  по
запахам, которые она ощутила, там жарили ветчину и готовили свежемолотый
кофе.
   Все еще мешкая, миссис Кейн  размышляла  над  создавшейся  ситуацией.
Паула была в высшей  степени  неуравновешенной  в  полном  смысле  этого
слова. Почти незаметно для нее самой жизнь сгладит некоторые острые углы
в ее  характере.  Но  сейчас  несанкционированное  использование  ключа,
находящегося  в  руке  Дорис  Кейн,  может  быть  расценено  Паулой  как
беспардонное вмешательство в ее личную жизнь...
   Дорис Кейн была еще относительно молода и привлекательна. У нее  была
масса собственных поклонников, и у них с Паулой установились особые,  ни
в чем не походившие на общепринятые, хотя и старомодные, отношения между
матерью и дочерью. Дорис может рассчитывать на сердечный  прием  в  доме
дочери, но только как гостья, не забывая о том, что Паула здесь хозяйка.
   Дорис Кейн знала, что, если придется,  воспользуется  ключом,  но  до
этого хотела испробовать и другие варианты.
   Зажав ключ в руке, она вышла на улицу, спустилась к соседнему дому  и
позвонила в дверь.
   Ей открыла женщина средних лет, остроглазая, тонкогубая,  с  высокими
скулами, с порывистыми, как у птички, движениями.
   - Доброе утро, - первой заговорила та,  с  головы  до  ног  оглядывая
миссис Кейн цепким взглядом. - Вы что-нибудь продаете?
   В ее  тоне  слышалась  скрытая  неприязнь,  готовая  в  любой  момент
перерасти в грубый отказ, а может быть, даже и хлопок закрываемой двери.
   - Я старалась выяснить что-нибудь о мистере и  миссис  Мелвин,  ваших
соседях, - мягко улыбнулась Дорис Кейн. - Кажется,  они  уехали.  Вы  не
могли бы сказать мне, давно ли они отсутствуют или,  может,  вы  знаете,
куда...
   - Ничем не могу помочь! - огрызнулась женщина.
   - Поскольку вы соседи,  -  миссис  Кейн  пустила  в  ход  свою  самую
обворожительную улыбку, - я подумала, что, возможно...
   - Соседи! - фыркнула та. - Просто живут рядом, вот и  все.  Соседи!..
Да уж, соседи!
   - А что такое?
   - Такие соседи, если хотите знать, ни для кого из  живущих  здесь  не
подарок! - Женщина решительно перехватила нить разговора. - Вокруг живут
уважаемые люди. Такого, что устраивают эти соседи, вряд ли вы когда-либо
видели! Гулянки до двух-трех часов  ночи,  пьяные  женщины,  и  я  точно
слышала, как в последний раз даже стреляли! Это был пистолетный выстрел.
Так-то! А вы говорите - соседи! Что вам нужно от них?
   - Давно это было? - спросила Дорис, чувствуя, что у нее сводит скулы,
как от оскомины.
   - Смотря что.
   - Гулянка.
   - Гулянки, - уточнила женщина. - Их было столько, что и не упомнишь.
   - А когда стреляли?
   - На прошлой неделе... пожалуй, дней десять назад.  Послушайте,  если
вы хотите что-то продать, то в такую рань вам здесь