лать.
Займитесь-ка с утра Хинклом, узнайте у него все, что можно, о  Грайнсах.
Ну и, конечно, выясните в Лисхолдской  компании,  что  за  работник  сам
Хинкл. Хорошо?
   - ОкейО'кей. И потом вам позвонить?
   - Да, если не трудно.
   Они завезли Рэнсома домой и поехали  в  Мэдисон-Сити.  Город  казался
вымершим,  лишь  высоченные  фабричные  трубы  да   освещенные   корпуса
сахарного завода, казалось, проявляли признаки жизни.
   Посмотрев на них, Брэндон заметил:
   - В этом году хороший урожай сахарной свеклы.
   Селби зевнул.
   - И хороший урожай убийств... Увидимся в девять, Рекс.
   Утренний выпуск "Кларион" поместил описание дорожной  катастрофы  под
заголовком:
   "ГИБЕЛЬ БОГАТОГО БИЗНЕСМЕНА"
   "Быстрые  действия  местных  властей  привели  к   идентификации.   -
Поразительные и таинственные обстоятельства смерти. - Шериф  и  окружной
прокурор спешат с расследованием".
   Селби читал статью за завтраком. Когда он пришел в  контору,  Аморетт
Стэндиш, его секретарша, сообщила, что из  Лос-Анджелеса  уже  несколько
раз звонили.
   Действительно, не успел он переступить  порог  своего  кабинета,  как
зазвонил телефон. Редактор  ежедневной  лос-анджелесской  газеты  просил
интервью. Он держался вежливо, но был настроен скептически  в  отношении
идентификации.
   Селби, спрятавшись в раковину профессионального достоинства, только и
сказал, что тело опознано двумя свидетелями, хорошо знавшими  покойного,
и что прокуратура ведет расследование обстоятельств смерти.
   Почти одновременно появились Брэндон и доктор Трумэн.  Патологоанатом
был хорошим врачом, его профессия читалась в каждом жесте и взгляде. Как
и полагается врачу, он ничем не выдал того, что не спал всю ночь.
   - Ну, - нетерпеливо спросил Селби, - что скажете?
   Доктор Трумэн заговорил медленно, взвешивая каждое слово.
   - Мужчине примерно сорок два года. Он много пил. Однако автомобильная
авария не явилась причиной его смерти. У него было слабое сердце. Вполне
допускаю, что он и сам об этом  не  знал,  вел  обычную  жизнь  делового
человека, и сердце не доставляло ему особых неприятностей, но у него  бы
непременно развились серьезные осложнения. По моему твердому  убеждению,
смерть  явилась  следствием  сердечной  недостаточности,   обусловленной
повышенной дозой хлоралгидрата.
   - Это что, "сногсшибательные капли"?
   - Да, их часто так называют. Если у человека больное  сердце,  они  в
большом количестве опасны. Хлоралгидрат не так-то просто обнаружить,  но
я все же понял, что  он  был  принят  в  большом  количестве,  и  смерть
наступила вскоре после принятия наркотика.
   - Как он умер? - спросил Селби.
   - Это я и хочу узнать... Некто Архангельский опытным путем установил,
что хлоралгидрат неравномерно распределяется в крови  человека.  Вначале
его меньше в мозге, чем в крови, позднее соотношение меняется. Так  вот,
я нашел больший процент хлоралгидрата в крови,  чем  в  мозге.  Выходит,
смерть   наступила   до   того,   как   наркотик   достиг   максимальной
эффективности.  Другими  словами,  смерть  наступила  вскоре  после  его
введения. Я  провел  анализ  остатков  бренди  в  разбитой  бутылке,  им
насквозь была пропитана одежда.
   И анализ показал, что в алкоголь был примешан хлоралгидрат.  Сколько,
сказать не могу, но в достаточном количестве, смею вас заверить.
   - Есть ли вероятность,  -  спросил  его  Селби,  -  что  он  сам  его
подмешал?
   - Безусловно.
   - Вероятность большая?
   - Я сходу не могу ответить, вопрос не входит в мою компетенцию,  могу
высказать только личные соображения. Хлоралгидрат  иногда  используют  в
качестве гипнотического средства. Я знал многих людей,  которые  нарочно
принимали его, чтобы избавиться от последствий пьянки.
   - Своего рода "восстановитель"?
   Доктор Трумэн кивнул:
   - Совершенно верно.
   - Ну а что вы скажете о времени смерти?
   - Трудный вопрос. Я бы сказал, что смерть наступила часов  в  девять,
но для подстраховки назову такие пределы: от восьми тридцати  до  девяти
тридцати. Так я и скажу на перекрестном допросе.
   - Как вы определили время?
   - Учел множество факторов, не  сомневайтесь.  Поймите,  Дуг,  мне  не
хочетcя излишне осторожничать, но ведь время  смерти  -  один  из  самых
важных моментов.
   Невольно боишься наломать дров.  Так  что  я  принял  во  внимание  и
процесс трупного окоченения, и реакцию тканей на отдельные  стимуляторы,
и общее состояние организма. В итоге даю вам  час  времени,  за  который
ручаюсь головой.
   - Ясно, доктор, огромное спасибо.
   Когда доктор Трумэн ушел, Селби сказал:
   - Не станем себя обманывать,  Рекс.  Мы  имеем  дело  с  убийством...
Давай...
   Он поднял голову, так как в этот момент отворилась дверь, и в кабинет
просунулась голова Аморетт Стэндиш.
   - Мистер Дж. К. Джилспай спрашивает, не могли бы вы его принять?
   - Проведите его сюда.
   Джилспай,  человек  лет  сорока   с   седыми   волосами   и   коротко
подстриженными усиками, держал в руке свернутую  трубкой  "Кларион".  Он
подошел к столу Селби с видом человека, не  привыкшего  попусту  тратить
время.
   - Вы - Селби, - начал он. - Я  встречался  с  вами  два  года  назад,
вскоре после моего приезда в Мэдисон-Сити. Возможно, вы меня не помните.
Шерифа Брэндона я вижу чаще. Доброе утро, джентльмены.
   В манерах  мистера  Джилспая  чувствовалась  энергичная  деловитость,
говорил он напористо, будто стремился как  можно  быстрее  добраться  до
сути дела.
   Они с Селби обменялись рукопожатием.
   - Присядьте.
   Джилспай расправил "Кларион".
   - Сколько здесь правды? - требовательно спросил он.
   - Где именно?
   - В сообщении о Десмонде Биллмейере.
   Селби взглянул на Брэндона, потом ответил:
   - Здесь нет лжи.
   - Идентификация надежная?
   - Абсолютно. Сомнения исключаются.
   Джилспай глубоко вздохнул.
   - Ну, что ж, значит все верно.  А  я-то  пытался  убедить  себя,  что
газета напутала, сгустила краски. Никак не мог поверить,  мне  и  сейчас
все это кажется невероятным.
   Он подергал себя за кончик уса.
   - Уфф! Странная история, крайне непонятная! Удар,  еще  удар!..  Будь
оно  неладно,  джентльмены,  мы  же  вчера  с   Десмондом   договорились
встретиться. Я не  мог  заснуть  всю  ночь,  волновался,  почему  он  не
приехал.
   - На который час было назначено свидание?
   - Мы конкретного часа не назначали, он должен был ко мне заглянуть  в
течение дня. Речь шла о сделке по приобретению недвижимости. Посредником
был Стефен Фрилмен. Вы знаете, что правая рука Биллмейера,  секретарь  и
начальник по рекламе, недавно вышла замуж за  брата  Стефена.  Биллмейер
опасался, что это  свяжет  его  по  рукам  и  ногам  при  переговорах  с
Фрилменом. Естественно, он стремился максимально снизить  цену  участка,
ну а Стефена интересовало повыгоднее его продать. И  Биллмейер  уговорил
меня взять на себя переговоры и  добиться  самых  льготных  условий,  не
упоминая его имени. Я согласился оказать ему дружескую услугу без всякой
выгоды для себя, действуя в качестве его агента  или  подставного  лица,
что будет точнее.
   Селби молча посмотрел на Брэндона.
   - Вообще-то  Десмонд  собирался  подписать  соглашение,  -  продолжал
Джилспай. - Я окончательно договорился  со  Стефеном  Фрилменом,  доведя
цену до допустимого минимума. Я позвонил Десмонду и так ему и сказал. Он
попросил меня поставить его в известность, как только закончу переговоры
со Стефеном.
   - Куда вы ему звонили? - спросил Селби.
   - По голливудскому номеру. Он сказал,  что  целый  день  будет  ждать
моего звонка.
   - Когда вы ему звонили?
   - Точно не помню, около шести часов, возможно в  шесть  тридцать,  на
часы не глядел. Фрилмен находился у меня, а ушел  он  в  семь  часов.  Я
вышел в другую комнату и звонил Десмонду оттуда. Назвал ему цену.
   Мне показалось, что он доволен, но все же просил  выставить  условие,
позволяющее взглянуть на недвижимость. Он хотел приехать  ко  мне  после
ухода Стефена и привезти задаток.
   - Он не назвал какой?
   - Нет, джентльмены, но с него причиталось... скажем что-то около  ста
тысяч долларов.
   - Продолжайте.
   - Я все ждал и ждал, а Десмонд не появлялся. Он был очень пунктуален.
Я не ложился спать до двух  часов  ночи,  несколько  раз  звонил  ему  в
контору, но ответа не получил... И вот сегодня утром увидел сообщение  в
газете.
   Черт возьми, джентльмены,  это  немыслимо.  Невозможно!  Десмонд  под
воздействием алкоголя? Да ведь этот человек капли  спиртного  в  рот  не
брал! Поверьте, мне ли не знать!
   - Сколько времени вы с ним знакомы?
   - Семь или восемь лет.
   - А близко?
   - Лет пять.
   - Вы никогда не слышали, чтобы  он  говорил  про  человека  по  имени
Грайнс?
   - Грайнс? Вряд ли. Конечно, он мог мимоходом его назвать, но  у  меня
исключительно скверная память  на  имена,  я  даже  забываю,  как  зовут
знакомых, с которыми давно не встречался...  Могу  я  полюбопытствовать,
почему вы задали этот вопрос?
   Селби осторожно ответил:
   - Я подумал, что Биллмейер мог встречаться с неким Грайнсом.
   - Давно или, наоборот, совсем недавно, - ввернул шериф Брэндон.
   - Повторяю, я не припоминаю, чтобы он при мне называл  это  имя.  Кто
такой Грайнс? Бизнесмен? Связан с...
   - Пока не знаем, - ответил Селби, - мы расследуем.
   Джилспай поднялся с места.
   - Потрясающее известие, - сказал он со вздохом. - Я все еще  не  могу
прийти в себя. Поверите ли, за завтраком мне буквально не  лез  кусок  в
горло.
   Селби заметил:
   - Так как вы были с ним близко знакомы, мы очень просим вас  съездить
к Перкинсу и взглянуть на тело.
   Джилспай вскинул голову:
   - Но, джентльмены, ведь вы сказали,  что  никаких  сомнений  быть  не
может?
   - Сомнений нет, - ответил Селби.  -  Тело  опознано  миссис  Джилберт
Фрилмен.
   - Ах вот как!
   - Но мы хотим проверить ее показания.
   Джилспай прищурил глаза:
   - Не уверен, что правильно вас понял. Разве по закону требуется такая
проверка?.. Впрочем, я все равно хотел просить разрешения  взглянуть  на
тело... Уж очень странная история! Если Десмонд Биллмейер  действительно
напился, значит, кто-то заставил его это сделать.
   Я хочу, чтобы мои слова вошли в  протокол.  Я  понял  из  газет,  что
имеются так называемые "загадочные обстоятельства".
   Селби ограничился кивком. Его  посетитель  собирался  сказать  что-то
еще, но передумал и двинулся к выходу:
   - Я взгляну на тело, джентльмены. А потом позвоню вам, хорошо?
   - Да, пожалуйста.
   - Я еду немедленно.
   Он уже взялся за дверную ручку, но на пороге задержался,  по-видимому
испытывая чувство неловкости.
   - Вы хотите еще что-то сказать? - спросил Селби.
   Джилспай смущенно кашлянул.
   - Не  уверен,  известно  ли  вам...  В  эту  историю  посвящены  лишь
несколько человек. Но, конечно,  в  ходе  расследования  вы  можете  все
узнать. В жизни Десмонда Биллмейера  есть  пробел.  Только  он  об  этом
никогда не говорил. Фактически он  ударился  в  крайность:  создал  себе
вымышленную родословную, фикцию чистой воды.
   - Что вы имеете в виду? - спросил Селби.
   - У него произошла полная потеря памяти. Мы  были  знакомы  несколько
лет, когда он об этом  рассказал.  Мне  думается,  попытки  восстановить
провалы в памяти мучили его. Однажды он мне сказал, что в его жизни есть
темная глава, которая каким-то  образом  связана  с  запоем  и  поджогом
здания... Жаловался, что иногда просыпается среди ночи в холодном  поту,
ему чудится пожар.  У  него  была  твердая  убежденность,  что  если  он
когда-нибудь начнет пить, то сразу же потеряет над собой власть.  Как-то
ночью он со мной говорил об этом. Признался, что иной  раз  ему  хочется
вернуть память и вспомнить  всю  свою  жизнь.  Вроде  бы,  это  возможно
сделать с помощью гипноза. Но с другой стороны,  он  боялся.  Я  ему  не
советовал экспериментировать.
   - Почему? - спросил Селби.
   Джилспай покачал головой:
   - У меня свой взгляд на амнезию.  Когда  у  человека  такая  безумная
боль, что он не может ее вынести, он падает в обморок. Такой  выход  для
организма нашла природа. Человек теряет сознание,  потому  что  сознание
этого хочет. Ты забываешь о своей прошлой жизни, когда просто не  можешь
по-другому. Когда ты готов восстановить  прошлое,  память  к  тебе  сама
возвращается. Такова моя философия, джентльмены.
   - И вы  высказали  Биллмейеру  свои  соображения?  -  поинтересовался
Селби.
   Джилспай закивал головой.
   - Конечно. Я посоветовал  ему  оставить  свое  прошлое  в  покое.  Он
добился успеха, стал удачливым бизнесменом, его любили  друзья,  уважали
сослуживцы.
   Чего еще надо? -  Он  шумно  вздохнул.  -  Надеюсь,  я  не  наговорил
лишнего, джентльмены?  Конечно,  я  в  какой-то  мере  не  оправдал  его
доверия. Однако если он действительно напился, это было не  случайно.  И
вы должны это знать.
   Селби сказал:
   - Мне думается,  мистер  Джилспай,  вы  сообщили  нам  крайне  важную
информацию.
   - Ну что же, надеюсь, что так. Иначе я бы об этом не заговорил. Поеду
взгляну на труп. Наверное, Десмонд и правда умер. Иначе  бы  он  приехал
вчера ко мне.
   Ведь речь шла о покупке, в которой он был крайне заинтересован.
   - Чем объясняется его нежелание упоминать свое имя при переговорах со
Стефеном Фрилменом? - спросил Селби. - Мотивы были чисто этическими?
   Джилспай внимательно посмотрел на прокурора.
   - Мне он  об  этом  ничего  не  говорил.  Но  я,  разумеется,  сделал
кое-какие выводы. Понимаете, продаваемый участок  лежал  посередине  его
владений,  так  что   он   был   самым   заинтересованным   покупателем.
Естественно, Фрилмен  в  первую  очередь  обратился  к  Десмонду,  когда
участок поступил в продажу.  Биллмейер  ответил,  что  не  хочет  ничего
покупать, он сам продал бы часть своих земель, если  бы  ему  предложили
подходящую цену. Сказал так, чтобы сбить спрос...  Биллмейер  был  умным
дельцом.
   - В тот вечер он, кажется, хотел отвезти деньги наличными? -  спросил
Селби.
   - Весьма вероятно. Он жаждал как можно быстрее заключить  сделку.  Не
меньше самого Фрилмена, который был  крайне  заинтересован  в  получении
комиссионных. И вот они  от  него  уплыли...  Конечно,  джентльмены,  вы
понимаете, что я все это говорю строго конфиденциально.
   Селби кивнул.
   - Особенно о частичной потере памяти. Это материал не для прессы.  Не
хочу, чтобы трепали имя покойного друга. Он сказал, что  я  единственный
человек, с которым он откровенно разговаривает. Будто  я  "развязал  ему
язык".  Он  был  не  очень   общительным   человеком...   Черт   возьми,
джентльмены, всему есть предел. Я знаю, вам по долгу  службы  приходится
копаться в личной жизни людей, но всему есть границы. Особенно если дело
касается прессы.
   Селби проводил Джилспая до двери, пожал ему руку и сказал:
   - Вы нам существенно  помогли,  и  я  даю  вам  слово,  что  не  буду
злоупотреблять вашим доверием.
   Когда дверь закрылась, Селби взглянул  на  Брэндона  и  сложил  губы,
будто намеревался засвистеть.
   Брэндон вынул из кармана кисет.
   - Вот и объяснение,  -  сказал  он.  -  Что-то  заставило  Биллмейера
напиться.  Под  действием  алкоголя  он  вспомнил,  кем  был  прежде,  и
совершенно забыл свою жизнь в качестве Десмонда Биллмейера.
   - А этой забытой личностью был...
   - Карлтон Грайнс, мошенник, - подхватил Брэндон.
   - И тут его память шагнула назад на десять лет, - задумчиво продолжал
Селби. - Он вспомнил, где спрятал свои старые вещи. Достал их, тем самым
подхватывая нить своей жизни в том месте, где она  была  оборвана.  А  в
результате был убит.
   Брэндон набивал трубку табаком.
   - В каком же мы-то оказались "приятном положении"! Нам придется  идти
по следу десятилетней давности,  причем  все  улики  остались  в  голове
мертвеца!
   Селби полез в карман за трубкой.
   - Для начала у нас имеется самый важный ключ.
   - Какой же?
   - Когда память Биллмейера вернулась к тому инциденту, который  вызвал
у него амнезию, он отправился  туда,  где  когда-то  оставил  одежду,  и
одежда все еще находилась там!
   Брэндон вскинул голову:
   - Ей богу, сынок, ты говоришь дело!

Глава 7

   В девять сорок пять к Селби заехал Альфонс Бейкер Карр. С ним  вместе
прибыл чрезвычайно вертлявый и беспокойный молодой человек.
   А.Б. Карр был личностью выдающейся. Он умел заставить  присутствующих
обратить на себя внимание, где бы ни  появлялся.  Адвокат  по  уголовным
делам,  завоевавший  известность  во  всей  стране,  он  приобрел   себе
претенциозный особняк в Мэдисон-Сити, чтобы, как он  говорил,  "уйти  от
всего этого".
   Но юридические услуги старины АБК, как его любовно называли  клиенты,
очевидно, стали требоваться  еще  больше  теперь,  когда  маэстро  решил
отойти от дел.
   Некоторые злопыхатели уверяли, что Карр  перебрался  в  Мэдисон-Сити,
опасаясь, как бы его связи с преступным миром не обернулись чем-то вроде
чудовища Франкенштейна, или, как выражаются китайцы, потому что "он  сел
верхом  на  тигра".  Те  же  злопыхатели  перешептывались,  что  в  один
прекрасный день Карр таинственно исчезнет, и никто  не  узнает,  как  он
сошел со сцены  -  добровольно  или  по  принуждению.  Переезд  Карра  в
Мэдисон-Сити  считался  первым  шагом  на  пути  к  осуществлению  плана
исчезновения.
   Какой бы ни была причина переезда, но за Карром в  городе  наблюдали.
Соседи  рассказывали  о  дорогих  автомобилях,   подкатывающих   к   его
резиденции глубокой ночью, о таинственных огнях,  которые  вспыхивали  и
гасли в  зеркальных  окнах  особняка,  о  приглушенных  голосах,  иногда
доносящихся в теплые ночи из открытых окон.
   Если бы Карр решил  связать  свою  жизнь  со  сценой,  он  достиг  бы
потрясающих успехов. Во всяком  случае,  внешне  он  больше  походил  на
знаменитого актера, чем на солидного адвоката. Он хорошо  ориентировался
в драматических ситуациях и умел использовать эту свою способность.
   Карр сделал рукой широкий жест, и одним  махом  ухитрился  превратить
вертлявого молодого человека в значительное лицо. Можно  было  подумать,
что Карр одолжил юноше часть собственного обаяния.
   - Селби, я полагаю, вы не знакомы с Милтоном Грегори?
   Селби кивнул и вопросительно посмотрел на Карра.
   Обращаясь к юноше, Карр предложил тоном, каким обращаются  к  нервной
лошади - твердо, но доброжелательно:
   - Присаживайтесь, Милтон.
   Сам он тоже  уселся,  скрестил  ноги  и  вытащил  сигару  с  холодной
уверенностью человека, готового к долгому разговору.
   Селби взглянул на часы.
   - Вам придется быть  кратким.  Через  четверть  часа  у  меня  важная
встреча.
   Карр аккуратно обрезал кончик сигары, внимательно осмотрел его,  этим
пустяковым жестом словно подчеркивая важность того, что сообщит далее.
   - Мистер Грегори - родной брат Кармен Грегори, которая  теперь  стала
миссис Фрилмен.
   Селби сумел сохранить безмятежное выражение лица.
   - Вот как? У меня как раз назначена встреча с миссис Фрилмен.
   - Именно поэтому мы и приехали, - сказал Карр.
   Он специально тянул время: зажег спичку, долго прикуривал.
   Селби сдержал раздражение.
   - В чем дело?
   Милтон сказал:
   - Как это "в чем дело"? Великий Боже, вы же...
   Левая  рука  Карра  приподнялась  ладонью  вверх,  и  он   грациозным
многозначительным  жестом  предотвратил  готовый  излиться  поток   слов
Грегори.
   - Послушайте, Милтон. - Старина АБК был спокоен и  нетороплив,  но  в
голосе слышались глубокие резонирующие нотки, которые  производили  куда
более сильное впечатление, чем самый резкий окрик обычного  человека.  -
Вы платите мне как раз за  то,  чтобы  я  говорил  вместо  вас...  -  Он
улыбнулся Селби. - Многие клиенты, - сообщил он доверительно, - нанимают
адвоката, а потом хотят все делать сами.
   Селби сказал:
   - Мне безразлично,  кто  из  вас  будет  говорить,  только  начинайте
побыстрее.
   Сказал, и понял, насколько нетерпелив