еса, и она опубликует нашу версию событий.
   Дворецкий сказал ровным голосом:
   - Заткнитесь, Траск, не превращайте себя в клоуна.  Он  вручил  Селби
шляпу и перчатки. Манеры Джарвиса совершенно изменились, и он спросил:
   - Помочь вам надеть пальто, сэр?
   - Да, - ответил Селби.
   Прокурор позволил ему оправить пальто у воротника. Потом, неторопливо
натянув перчатки, он кивнул и произнес:
   - Дверь, Джарвис.
   - Простите, сэр, - саркастическим тоном бросил дворецкий и  с  легким
поклоном распахнул  дверь.  Селби  прошел  через  просторную  веранду  к
ступеням.
   - Не думайте, что это вам так сойдет... - Конец  тирады  Бена  Траска
остался за захлопнувшейся дверью.
 
Глава 15 
 
   Селби выяснил, что  не  сможет  получить  проявленную  пленку  раньше
девяти часов утра следующего дня. Он вернулся в отель и позвонил  оттуда
Рексу Брэндону.
   - Мне удалось выяснить кое-что, Рекс, - сказал он. -  В  деле  возник
новый поворот, здесь каким-то образом замешан Джордж Кашинг, хотя я пока
не знаю, насколько серьезно. Кашинг знал с самого начала, что пять тысяч
долларов дала Ширли Арден. Он предупредил ее, что я собираюсь определить
происхождение банкнотов по запаху и посоветовал сменить духи.
   - Ты хочешь сказать, что источник  денег  -  актриса?  -  переспросил
шериф.
   - Да, - устало ответил прокурор.
   - А я-то полагал, что ты уверен в обратном.
   - Ну что же, я ошибался.
   - Значит, она врала тебе?
   - Похоже на то.
   -  Теперь,  надеюсь,  ты  не  собираешься  и  дальше  замалчивать  ее
участие?
   - Не собираюсь.
   - Что еще она сообщила?
   - Ничего.
   - Ну так заставь ее разговориться.
   - К сожалению, это  легче  сказать,  нежели  сделать.  Как  мне  было
сказано совсем недавно, мы ведем  борьбу  против  весьма  могущественных
сил. Имя Ширли Арден значит очень много для кинобизнеса, который, в свою
очередь,  контролируется  банками,  управляемыми   людьми   с   огромным
политическим  влиянием.  Над  ними  я  не  властен.  Единственный   путь
допросить Ширли Арден - это вызвать ее повесткой,  чтобы  она  предстала
перед Большим жюри.
   - Ты собираешься так поступить?
   - Да. Подготовь повестку и обеспечь вручение.
   - Постарается ли она увильнуть от повестки?
   - Уверен. Больше того,  они  начнут  громоздить  на  нашем  пути  все
мыслимые юридические преграды. Скажи  Бобу  Кентли,  моему  заместителю,
чтобы повестка была подготовлена юридически безукоризненно.
   - Как насчет информации общественности?
   - Боюсь, информация общественности абсолютно вне нашего  контроля.  В
огонь подлили масла. И в этом виноват лишь я сам. Мисс  Арден  полагает,
что я гонюсь за рекламой.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Кто-то, я думаю,  что  Биттнер,  ухитрился  сфотографировать  меня,
когда я ужинал тет-а-тет с мисс Арден в ее доме.
   - Да, тебя крепко посадили в лужу, - посочувствовал шериф.
   - Как будто я сам не знаю, - с горечью  сказал  Селби.  -  Во  всяком
случае, это уничтожило всякую возможность сотрудничества с мисс Арден.
   - Вернемся к Кашингу. Что мы предпримем?
   - Нажмем как следует.
   - Ему это не понравится, ты же знаешь.
   - Плевать. Мне еще меньше нравится, как он поступил с нами.
   - Кашинг был одним из самых верных наших сторонников.
   - Я не дам и ломаного гроша за то, кем он был.  Вызови  его  и  задай
жару. Я собираюсь получить утром пленку и двинусь домой. А сейчас  пойду
в кино и выкину из головы все, что касается убийства.
   - Лучше отправляйся  на  стриптиз,  сынок,  -  посоветовал  шериф.  -
По-моему,  ты  сильно  разочаровался.  Случаем,  не   втюрился   в   эту
артисточку?
   - Иди к дьяволу, - ответил Селби. - Послушай, Рекс.
   - Да.
   - Проинформируй Сильвию Мартин о Кашинге. Она  первой  почувствовала,
что с ним не все ладно. Теперь ясно, Сильвия была права.
   Селби повесил трубку, принял горячую ванну, переоделся и почувствовал
себя гораздо лучше. Он пошел  в  кино,  но  очень  рассеянно  следил  за
происходящим на экране. Его не оставляло  гнетущее  чувство,  он  ощущал
себя  человеком,  идеалы  которого  разлетелись  вдребезги,   человеком,
которого предал близкий друг и который ожидает новых несчастий.
   После окончания сеанса Селби почти час бесцельно  бродил  по  улицам,
задержался, чтобы выпить в  баре,  который  заполняли  веселые,  шумные,
смеющиеся люди.
   Наконец он вернулся к себе  в  номер.  Когда  Селби  открыл  дверь  и
потянулся   к   электрическому   выключателю,   то   ощутил   непонятное
беспокойство. Какое-то время он не мог определить источник опасности, но
потом понял - запах сигарного дыма в номере.
   Прокурор никогда не курил сигар. Какой-то любитель сигар либо  сейчас
находился здесь, либо побывал чуть раньше.  Селби  нащупал  выключатель,
нажал кнопку и приготовился отразить атаку. Однако комната была пуста.
   Прокурор плотно закрыл дверь  и  поймал  себя  на  мысли,  что  готов
забаррикадироваться стулом. Перед его глазами возник номер гостиницы,  в
котором  Уильям  Ларраби  встретил  смерть.  Стыдясь   самого   себя   и
абсурдности своих действий, Селби встал на четвереньки  и  заглянул  под
кровать.
   Он проверил двери, ведущие в соседние номера,  и  удостоверился,  что
они закрыты на щеколду изнутри. Открыв окно, прокурор  выглянул  наружу.
Пожарная лестница была так  далеко,  что  не  могла  служить  путем  для
вторжения.
   Весь багаж прокурора состоял из одного легкого саквояжа. Он стоял  на
полу, там, где его оставил  Селби,  но  прокурор  заметил  на  покрывале
постели продолговатую вмятину с четырьмя  ямками  на  углах.  Он  поднял
саквояж и взглянул на его  дно.  На  каждом  углу  находилась  невысокая
латунная  выпуклость.  Селби  аккуратно  поставил  саквояж  на  вмятину.
Несомненно, кто-то уже проделал это до него.
   Прокурор  открыл  саквояж.  Ясно,  что  его  обыскивали  и,   видимо,
второпях. Скорее всего, содержимое было вытряхнуто на кровать,  а  затем
кое-как  брошено  назад.  Селби  пребывал  в  полном  недоумении.   Кому
понадобилось просматривать его вещи?
   Что денного могло у него быть? Поиск велся торопливо и впопыхах,  но.
кто бы это ни был, он, видимо, опасался, что  Селби  может  вернуться  и
застать незваного гостя за  работой.  Однако,  не  обнаружив  желаемого,
посетитель преодолел страх перед возможным разоблачением,  задержался  и
тщательно обыскал комнату. Об этом можно было судить по  сигарной  вони,
заполнившей номер.
   Человек, вероятно, зажег  сигару,  чтобы  успокоить  нервы,  и  затем
провел тщательный обыск. Селби  разгладил  покрывало.  Подушки  потеряли
свою  крахмальную  симметричность,  которую  им  придали  опытные   руки
горничной. Их явно кто-то передвигал.
   Неожиданно Селби осенила мысль  о  фотоаппарате.  Он  оставил  его  в
фотомагазине, владелец  которого  обещал,  учитывая  положение  Селби  и
возможное  значение  снимков,  проявить   пленку   к   утру.   Очевидно,
фотоаппарат играет гораздо большую роль, чем  первоначально  предполагал
прокурор.
   Селби распахнул окно и дверную  фрамугу,  чтобы  выветрился  сигарный
запах. Затем разделся, лег на кровать,  но  сон  не  приходил.  Наконец,
вполне осознавая  бессмысленность  своих  действий,  прокурор  поднялся,
прошел босиком по ковру, взял стул с  прямой  спинкой,  подтащил  его  к
дверям и поставил так, чтобы  спинка  удерживала  дверную  ручку.  Селби
забаррикадировался точно так же, как покойный пастор в ту ночь, когда он
был убит.
 
Глава 16 
 
   Когда Селби  проснулся,  солнечные  лучи  уже  заливали  комнату.  Он
посмотрел на стул у ручки двери и громко рассмеялся над  своими  ночными
страхами. После холодного душа он почувствовал себя еще лучше.
   Селби побрился, позавтракал в ресторане  и  уже  к  моменту  открытия
появился в фотомагазине. Он испытал  облегчение,  увидев,  как  продавец
извлек катушку пленки из ящика стола и положил ее в пакет.
   - Я оставлял камеру, - сказал Селби.
   - Конечно, я помню, - кивнул продавец и вручил ему аппарат в  кожаном
футляре.
   Селби положил камеру в карман и спросил:
   - Могу ли я здесь, у вас, просмотреть пленку?
   - Конечно, - ответил молодой человек и включил свет в  горизонтальном
просмотровом столе.
   Селби развернул ролик.
   - Сделано всего пятнадцать снимков, - заметил продавец.
   Селби кивнул и в немом изумлении уставился на  негативы.  Все  снимки
без исключения являли собой уличные сценки. Изучая их,  прокурор  понял,
что все кадры были сняты  в  Мэдисон-Сити.  Опять  перед  ним  оказалась
глухая стена.
   - Не хотите ли  взглянуть  через  увеличительное  стекло?  -  спросил
продавец и вручил Селби мощную лупу на подставке,  через  которую  можно
было пропустить пленку.
   Селби согнулся над  прибором  и  начал  передвигать  пленку  кадр  за
кадром. Перед  ним  открывались  знакомые  уличные  сценки.  Но,  увидев
последний кадр, он замер.
   - Взгляните, пожалуйста, - попросил он продавца. -  Этот  снимок  был
сделан первым?
   Продавец взглянул на пленку и утвердительно кивнул.
   - И  абсолютно  невозможно  допустить,  что  последующие  кадры  были
экспонированы раньше этого?
   - Абсолютно невозможно.
   На снимке была видна улица, трамвайный путь, отель "Мэдисон", ажурный
фонарный столб на углу. Этот столб устанавливали именно  в  тот  момент,
когда Селби входил в отель для осмотра тела пастора. Иными словами,  все
снимки были сделаны, когда владелец камеры уже давно умер!
   Увидев выражение лица Селби, продавец спросил:
   - Что-нибудь особенное?
   Селби  медленно  покачал  головой,  скатал  пленку  и  положил  ее  в
металлический патрон, который дал ему продавец.
   - Очень хорошая  экспозиция,  -  сказал  молодой  человек.  -  Точная
выдержка.
   Селби кивнул и вышел на улицу.
   В очередной раз несложное дело  совершало  ошеломляющий  поворот.  Он
оказался перед  лицом  невозможного  -  невозможного,  которое,  однако,
приняло форму стопроцентной банальности. Можно было прийти к выводу, что
все чувства обманывают его.
 
Глава 17 
 
   Вернувшись  в  Мэдисон-Сити,  Селби  оставил  машину  в  гараже   для
техобслуживания и пешком отправился в  свой  офис.  По  дороге  он  имел
возможность убедиться, насколько переменчиво общественное мнение.  Когда
Мэдисон-Сити был разделен на два  враждебных  лагеря  во  время  выборов
окружного прокурора, Селби пользовался уважением у противников и вызывал
восхищение своих бескорыстных и верных помощников. Теперь же он оказался
в совершенно ином положении.
   Экстренный выпуск "Блейд" продавался на каждом углу. Селби уже  успел
купить его в киоске, подъезжая к городу. Все  оказалось  еще  хуже,  чем
можно было предположить. Фотография была как обвинение.  Стол,  накрытый
на  двоих,  наклонившаяся  вперед  актриса  с  унылым  выражением  лица.
Вытянутая рука Селби вот-вот ласково обнимет ее плечи.  Но  хуже  всего,
что он сам выглядел нелепо и смехотворно. Когда фотограф окликнул его  и
вспышка ослепила Селби, он был удивлен и испуган.
   Фотография, сделанная в момент  эмоционального  напряжения,  искажает
лицо, превращает его в карикатуру. Лица  бегуна,  разрывающего  финишную
ленточку,  или  водителя,  яростно  вращающего  руль,   чтобы   избежать
столкновения, узнаваемы, но  настолько  искривлены  и  изуродованы,  что
вызывают смех. Застывшая  физиономия  Селби  на  снимке  демонстрировала
удивление и ужас.
   Служащий гаража,  обычно  общительный  и  веселый,  гордый  тем,  что
поддерживал Селби на выборах, оказался  полностью  погружен  в  изучение
пореза на автомобильной шине. Люди, которые раньше останавливали  Селби,
чтобы перекинуться с ним парой слов  или  обсудить  результаты  выборной
кампании, торопились мимо, небрежно кивая, видимо,  занятые  неотложными
делами, мешающими общению с окружным прокурором.
   Селби, стиснув  зубы,  прошествовал  по  длинному  коридору,  толчком
распахнул дверь и приветственно кивнул находящейся  в  приемной  Аморетт
Стэндиш, которая сказала:
   - Звонил шериф Брэндон и убедительно просил передать вам, как  только
вы появитесь, что мистер Кашинг  спешно  покинул  город  по  неотложному
делу.
   Селби поблагодарил ее и открыл дверь своего кабинета. Сильвия  Мартин
сидела  во  вращающемся  кресле,  закинув  ноги  на  стол,   и   курила,
сосредоточенно пуская в потолок кольца  дыма.  При  звуке  открывающейся
двери она быстро опустила ноги и вскочила с виноватым видом.
   - Как ты сюда попала? - спросил Селби. Со смехом она ответила:
   - Проскользнула незаметно. Хотела встретить тебя первой.
   - Видимо, очень не терпелось заявить: "А что я тебе говорила?"
   Девушка не могла скрыть обиду.
   - Дуг... - начала она.
   - Ну что же,  вперед!  -  не  успокаивался  прокурор.  -  Выкладывай.
Сообщи, что актриса облапошила меня и что  ты  предупреждала,  но  я  не
слушал. Заяви, что...
   Она подошла ближе и прикрыла его губы кончиками пальцев.
   - Дуг, ну пожалуйста!
   Селби наконец увидел ее полные слез глаза.
   - Не говори глупости, - сказала девушка, - и не сомневайся во мне.
   - Прости, Сильвия, - ответил прокурор, - я нацепил боевые  доспехи  и
начинаю раздавать удары правым и виноватым.
   Ее  уныние  вмиг  исчезло,  лицо  прояснилось,  глаза  сквозь   слезы
засветились улыбкой.
   - Это здорово, - сказала она.
   - Что здорово? - переспросил Селби.
   - Я надеялась именно на то, что ты примешь бой. Это единственное, что
остается. Даже пропустив удар в челюсть, надо драться.
   - Я оказался удивительным простофилей.
   - Вовсе нет, - запротестовала девушка.
   - Во всяком случае, сейчас я в большой замазке. Она кивнула:
   - Не будем обманывать себя. Ты в ужасной замазке, Дуг. "Блейд" визжит
о необходимости  отозвать  тебя  с  поста  в  силу  твоей  неспособности
расследовать заурядное убийство.
   - Заурядное  убийство!  -  воскликнул  он.  -  Мне  даже  слышать  не
приходилось  о  столь  кошмарном  деле.  Чего  бы  я  ни  коснулся,  все
разлетается на куски и бьет меня по физиономии.  Даже  то,  что  кажется
совершенно очевидным, оказывается не тем, чем представляется  на  первый
взгляд.
   - Тем не менее у тебя есть еще время до четырех пятнадцати пополудни,
чтобы найти убийцу.
   - До четырех пятнадцати пополудни? - переспросил он. - Но почему?
   - Потому что в это время выходит наш экстренный выпуск.
   - Вы готовите экстренный выпуск?
   - Да, - ответила Сильвия. - Хочешь узнать заголовок? Я убедила  босса
набрать его, гранки со мной.
   Она открыла сумочку, вытащила полоску газетной бумаги и расстелила ее
на столе. Крупные черные  буквы  заголовка  кричали:  "Селби  раскрывает
убийство!"
   - Дело в том, что, когда "Блейд" выйдет  сегодня  вечером,  вслед  за
экстренной утренней публикацией, тебе конец. Настроение  публики  сейчас
направлено против тебя. И если дать общественному мнению сформироваться,
будет практически невозможно изменить его. Но мы  выбрасываем  на  улицы
свой экстренный выпуск одновременно с вечерним выпуском "Блейд". "Блейд"
будет поносить и унижать тебя, мы  же  дадим  разгадку  убийства.  Город
умрет от смеха.
   - Вот с этим я согласен. Во всяком случае, я уже начинаю хохотать.
   - Но почему?
   - Да потому, - ответил он, - что  я  не  вижу  возможностей  раскрыть
тайну. В ней Кашинг замешан,  и  Кашинг  бежал.  Замешана  актриса.  Бог
знает, насколько глубоко, но она отказывается говорить и будет прятаться
от вручения повестки. Не исключено, что она  уже  летит  в  порт,  чтобы
отправиться в морской круиз для  поправки  здоровья.  Возможно,  Чарльзу
Брауеру что-то известно, но  Сэм  Роупер  добился  его  освобождения  на
основе  "Хабеас  Корпус"  -  закона  о  неприкосновенности  личности.  В
конечном итоге мы доберемся до него, однако это потребует много времени.
   Если я попытаюсь прямо или косвенно связать Ширли Арден с  убийством,
мне предстоит борьба с  крупнейшими  банкирами  и  финансистами  США.  Я
выступлю против политиков, имеющих вес во всей стране,  а  не  только  в
нашем штате, и буду выглядеть, как некомпетентный молокосос.
   Неожиданно  Сильвия  схватила  Селби  за  лацканы  пиджака  и  сильно
встряхнула.
   - О... как ты иногда бесишь меня! Если встать  на  твою  позицию,  то
тайна будет разгадана, когда на нее всем уже будет наплевать. Да  и  ты,
скорее всего, уже  потеряешь  свой  пост.  Завтра  утром  начнется  сбор
подписей за твой отзыв. Весь город считает, что либо тебя  купили,  либо
ты просто глупец. Тебе придет  конец  в  ту  же  секунду,  когда  станет
известно, что ты пытаешься определить местонахождение Ширли Арден  после
милого ужина вчера вечером, и особенно когда все узнают, что тебе это не
удается. Никого не будет интересовать, раскрыл  ты  тайну  убийства  или
нет.
   Не надо  недооценивать  Карла  Биттнера.  Он  не  дурак.  Он  опытный
газетчик и знает все ходы. Ему известно, как развернуть пропагандистскую
кампанию  и  воздействовать  на  чувства  читателей.  Пока   ты   будешь
последовательно, шаг  за  шагом  расследовать  дело,  Биттнер  ухитрится
срезать угол, и ты прочтешь о тайне убийства на первой полосе "Блейд".
   - Ладно, ладно, - улыбнулся этой горячей речи Селби, - твоя взяла. Мы
найдем убийцу к четырем тридцати.
   - К четырем пятнадцати, - поправила  она.  -  Вообще-то,  надо  найти
ответ чуть раньше, чтобы я могла подготовить материал и передать его  по
телефону в редакцию.
   - Когда начнем? - спросил он, не переставая улыбаться.
   - Немедленно.
   -  Хорошо,  даю  факты,  над  которыми   можешь   поразмышлять.   Вот
фотоаппарат убитого. По неизвестной нам  причине  камера  играет  важную
роль. Кто-то пытался украсть ее у меня в Голливуде вчера вечером.
   - Из-за снимков, которые были в  аппарате?  -  спросила  Сильвия,  не
скрывая возбуждения.
   - Не думаю, - ответил Селби,  -  на  снимках  представлены  различные
уличные сценки. На них изображена центральная улица Мэдисон-Сити.
   - Но там должно скрываться нечто важное, может  быть,  снимки  смогут
раскрыть цель пребывания пастора здесь.
   -  Да,  в  них  есть  нечто,  -  заметил  прокурор  мрачно.  -  Нечто
исключительно важное.
   - Что именно?
   -  Новый  ажурный  столб  на  углу  перед  отелем  "Мэдисон".   Столб
устанавливали во вторник утром, когда я подъехал к отелю, после того как
было обнаружено тело. Иными словами, фотографии были сделаны спустя часы
или даже дни, после того как пастор был убит.
   - Но как это могло произойти? Он пожал плечами.
   - Фотоаппарат находился в чемодане, когда ты прибыл в отель?
   - Да.
   - Значит, пленка была подменена.
   - Каким образом?
   - Что потом случилось с камерой?
   - Ее взял коронер и закрыл в своем сейфе.
   - Но ведь кто-то мог подменить пленку? Селби рассмеялся.
   - Это была бы непростая задача. Для ее решения надо  немало  времени.
Нельзя просто подменить пленку, не засветив ее...  -  Вдруг  он  прервал
фразу, задумчиво уставился на Сильвию и неожиданно произнес:
   - Рон был отравлен.
   - Кто такой Рон?
   - Собака коронера, большой сторожевой пес. Кто-то отравил его. Яд был
хитроумно спрятан, и отравленные куски мяса разложены в десяти местах.
   - О да. Я припоминаю теперь. Просто не знала, что кличка собаки Рон.
   - Это случилось вчера, вскоре после нашего возвращения из Ривербенда.
   - Собака жива?
   - Не знаю, я видел ее в ветеринарной лечебнице.
   - Следовательно, тот, кто это сделал, подменил пленку.
   - Не знаю, как он мог  это  сделать,  потому  что  я  тут  же  забрал
фотоаппарат.
   - Но коронер, наверное, был крайне привязан к своей собаке?
   - Да.
   - В таком случае он наверняка оставался с ветеринаром, чтобы увидеть,
как идет лечение?
   - Да.
   - Тогда все ясно, - заявила Сильвия. -  Пленка  была  заменена,  пока
коронер оставался в лечебнице. Теперь можно точно  установить  временные
границы.
   Селби кивнул:
   - В твоих словах что-то  есть.  Как  относится  шериф  ко  всей  этой
истории?
   -