лению, несчастье честно и открыто выразить свое нетерпимое отношение
к засилью клики, окопавшейся в здании суда.
   Однако расплата настигнет ее, когда официальные лица, использовав это
самоубийство как средство очернения  добропорядочных  людей,  попытаются
уйти от ответственности. Не  выйдет,  мистер  шериф  и  мистер  окружной
прокурор, не обольщайтесь на этот счет.  Даже  если  смерть  Евы  Даусон
явилась  результатом  убийства,  а  не  самоубийства,  то  ваша   прямая
обязанность - найти убийцу и  добиться  его  осуждения.  Пожалуйста,  не
транжирьте деньги налогоплательщиков на расследование, единственная цель
которого - опорочить ваших политических оппонентов.  Занимайтесь  своими
прямыми обязанностями. Если это убийство, производите арест. А произведя
арест,  добейтесь  осуждения  виновного.   Если   вы   имеете   дело   с
самоубийством,  прекратите  ваши   пустые   хлопоты   и   ваши   попытки
дискредитировать тех, кто имеет иные политические взгляды.
   Другими словами, джентльмены, примите то или иное  решение.  Если  вы
такие великие знатоки своего дела, как ваши сторонники пытаются заверить
избирателей, вы мигом раскроете это преступление. Если же вы непорядочны
настолько, что  для  вас  самоубийство  бедной  девушки  -  предлог  для
преследования тех, кто не разделяет  ваших  взглядов,  пусть  избиратели
знают это".
   Кончив читать, Селби скомкал газету и швырнул ее в корзину.
   - Мы с тобой, Дуг, балансируем на краю пропасти, - заметил Брэнд он.
   Селби, по обыкновению, молча кивнул.
   - Я не думаю, что Ева Даусон покончила с собой, - продолжал шериф.  -
Над этой историей с пулевым ранением тоже надо голову поломать,  как  бы
прощелыга доктор ни уверял нас, что это самострел.
   Прокурор попыхивал трубкой, слушая рассуждения шерифа.
   - Но стоит нам заподозрить кого-то и арестовать,  -  размышлял  вслух
Брэндон, - и мы будем  обязаны  иметь  неоспоримые  доказательства  вины
этого человека, поскольку  если  у  присяжных  возникнет  хоть  малейшее
сомнение, то нам... сам понимаешь, что нам грозит.
   - А как с алиби? - спросил Селби. - Ты проверял...
   - Когда речь идет о таком времени, как час ночи,  это  не  просто,  -
вздохнул Брэндон.
   - Смерть наступила в час ночи?
   - По крайней мере, так утверждает патологоанатом.
   Он отводит промежуток времени между полуночью и двумя тридцатью утра,
но больше склоняется к мысли, что девушка умерла около часа ночи.
   - Мы не можем установить, кто в это время находился поблизости?
   - Джим Мелвин, например, - сухо ответил Брэндон, - спавший  на  своем
супружеском ложе. Его жена Паула клянется, что спит чутко и  обязательно
услыхала бы, если бы он встал с постели. Разумеется, сама Паула  Мелвин.
Ну, как ни верти, Дорис Кейн.
   - Никаких признаков, что в дом мог проникнуть посторонний?
   - Мелвин утверждает, что запер все двери перед тем, как  лечь  спать.
Парадная дверь закрывается на замок с предохранителем. Замок надежный, и
его нелегко открыть. Хотя, конечно, "специалисту"  с  отмычкой  это  под
силу. На задней двери имеется старомодный засов, это помимо  замка.  Все
окна первого этажа были закрыты на шпингалеты.
   - А что Гренби? Где он был?
   - Утверждает, что спал в своем доме. Он вдовец и живет один. Экономка
бывает у него только днем. Хадсон Парлин, его роль в этой истории весьма
подозрительна, в тот понедельник выехал вечером в Лос-Анджелес.
   - И есть доказательства, что он прибыл туда?
   - Навалом, - мрачно ответил Брэндон. - В час ночи он стал  свидетелем
дорожно-транспортного  происшествия  на  одной  из  улиц  Лос-Анджелеса.
Возвращаясь  после  деловой  встречи  в  отель,  Парлин  видел,  как  на
перекрестке произошла авария. После чего его повесткой вызывали в суд. Я
говорил с адвокатом истца, и тот утверждает, что Парлин  -  единственный
незаинтересованный  свидетель,  а  его  показания  такие   четкие,   что
страховая  компания  готова  выплатить   пострадавшему   соответствующую
компенсацию. Само собой разумеется, что если он видел  в  час  ночи  эту
аварию,  то  не  мог  вернуться  в  Мэдисон-Сити,  чтобы  совершить  там
преступление.  И  наоборот,  совершить  преступление  в   час   ночи   в
Мэдисон-Сити, оказавшись в то же самое время в Лос-Анджелесе. Так-то!
   - А как насчет Морриса Шелдона, зятя Гренби?
   - Он говорит, что был дома. Доказать это невозможно, но невозможно  и
опровергнуть. Его жена гостила у родственников. Детей у  них  нет,  и  в
доме он находился один.
   - А Карр где был в тот час?
   Брэндон почесал подбородок и ухмыльнулся:
   - Карром я займусь сегодня, когда он явится с этим ножом.
   - Поосторожнее, Рекс, - предупредил окружной  прокурор  шерифа.  -  У
Карра на все готов ответ.
   - Все равно я задам ему все вопросы, - воинственно сказал Брэндон.
   - Допустим, в нем взыграет самолюбие, он  обидится  на  что-нибудь  и
откажется отвечать?
   - В таком  случае  ему  придется  предстать  перед  Большим  жюри,  -
пообещал Брэндон. - Тогда он... - Шериф в растерянности замолчал.
   - Ты что, Рекс? - удивленно поднял брови Селби.
   - Большое жюри на их стороне, Дуг, - насупясь, ответил шериф.
   - Кто именно?
   - Точно  не  знаю.  Я  думаю...  Моррис  Шелдон...  и,  конечно,  его
прихлебатель  Милтон  Гренби.  Оказались   затронуты   интересы   многих
могущественных людей, которые не очень-то хотят,  чтобы  всплыли  детали
происшествия  на  вечеринке  у  Мелвина.  Они,  без   сомнения,   начнут
обрабатывать присяжных.
   - Как ты думаешь, не могла бы Кейн  поподробнее  описать  нам  фигуру
того, кто был в ванной? - спросил Селби.
   - Нет. Я снова допрашивал ее. Она говорит, что видела  только  темный
силуэт на пороге освещенной ванной, а это однозначно  указывает  на  то,
что в комнате с Евой Даусон был кто-то еще. На Еве был  халат.  Конечно,
она могла покончить с собой после визита этого таинственного незнакомца,
или же ее убили после того, как он скрылся.
   - А как он проник в дом?
   - Должно быть,  его  впустила  она.  Если  ты  помнишь,  миссис  Кейн
говорила, что Ева Даусон собиралась принять какое-то решение в ближайшие
два часа.
   В этот момент зазвонил телефон, и Брэндон снял трубку.
   - Хэлло, шериф Брэндон слушает, - сказал он.
   Несколько секунд он молча слушал, потом произнес:
   - Отлично, мы вас ждем. Звонил Карр, - сообщил шериф, опустив  трубку
на рычаг. - По междугородному. Говорит, что сможет быть у нас в половине
второго дня и представит обещанное вещественное доказательство.

Глава 15

   Ровно в половине второго Альфонс  Бейкер  Карр  вошел  в  офис  Рекса
Брэндона.
   - Добрый день, шериф!  Как  поживаете,  майор  Селби?  -  сказал  он,
повернувшись к окружному прокурору.
   - Дуг Селби, - поправил его прокурор.
   - Да, да. Вы всегда тщательно следите за тем, чтобы я  не  употреблял
вашего звания. Это, конечно, ваша привилегия, но  военный  титул  вам  к
лицу. - Карр сел, закинул ногу на  ногу,  вынул  из  кармана  портсигар,
достал сигарету и, постучав ею о край крышки, продолжал:
   - Совершенно случайно, джентльмены, я наткнулся на тот факт, что нож,
которым убила себя Ева Даусон, вероятно, был приобретен в провинциальном
городке Хайдейле. Это, знаете, небольшое местечко милях в пятидесяти или
шестидесяти от Фресно. Едва я осознал всю  важность  моего  открытия,  я
сразу подумал, что это вещественное доказательство может иметь  для  вас
определенную  ценность.  И  хотя  так  сложилось,  что   мы   стоим   на
противоположных полюсах, я с радостью воспользовался шансом помочь  вам.
- Видя, что окружной  прокурор  и  шериф  молчат.  Карр  протянул  Селби
длинный предмет, завернутый в бумагу:
   - Прошу, джентльмены.
   Селби разрезал липкую ленту, развернул бумагу и осмотрел нож. Это был
такой же экземпляр, какой он уже видел. На его лезвии тем же  химическим
карандашом были выведены те же буквы "ТЕМ" и цена "7.65".
   К ножу была  приложена  квитанция  на  имя  Альфонса  Бейкера  Карра,
датированная вчерашним числом и подписанная Томом Киттсоном.
   - Забавное совпадение, не правда ли? - спросил Селби.
   - В чем? - удивился Карр.
   - В том, что вы совершенно  случайно  наткнулись  на  единственный  в
штате магазин, который торгует подобными ножами.
   - Отчасти, - с обезоруживающей улыбкой заметил адвокат, - я тоже вижу
здесь совпадение. Впрочем, когда откроются все факты, случайность  может
оказаться закономерностью.
   - И в чем заключаются эти факты? - снова спросил Селби.
   - А факты заключаются в том, - ответил Карр, - что  мать  Евы  Даусон
живет в Хайдейле. Я отправился повидать ее. Оказавшись там...
   - С какой целью вы отправились к миссис Холленберг?
   -  Откровенно  говоря,  я  хотел  пресечь   распространение   дешевых
сенсаций.  Мне  необходимо  защитить  своих  клиентов,  имен  которых  я
предпочел бы не упоминать, от нежелательной огласки.
   - Итак, вы направились навестить эту женщину?
   - Совершенно верно.
   - А какое она имеет отношение к нежелательной огласке?
   - Ну-ну, - улыбнулся Карр. - Я  не  на  свидетельской  трибуне...  Но
поскольку спрашиваете вы, я отвечу.
   Мой  клиент  -  заядлый  яхтсмен.  Однажды  он  с  компанией   друзей
отправился на своей яхте в плавание. Там же  оказались  две  девушки,  о
присутствии которых он не был заранее извещен. К сожалению, у одного  из
его друзей оказался фотоаппарат. Сделанные  им  снимки  могут  повредить
репутации моего клиента,  поскольку  их  легко  представить  в  неверном
свете.
   - Вот как! - саркастически воскликнул Брэндон.
   -  Поэтому  я  подумал,  -  ровным  голосом  продолжал  Карр,  -  что
целесообразно связаться с матерью мисс Даусон и узнать, не  посылала  ли
ей дочь эти фотографии.
   - Но это долгая дорога.
   - Я с удовольствием прокатился, джентльмены. Иногда  от  однообразной
работы страшно устаешь. А обратно я ехал кратчайшим путем по пустыне.
   - Вы были раньше знакомы с Евой Даусон? - спросил Селби.
   - Был.
   - А с девушкой  по  имени  Элеонора  Харлан,  с  которой  Ева  делила
квартиру?
   Карр в задумчивости поджал губы и затем ответил:
   - Да, я знаю мисс Харлан.
   - Вы очень облегчили бы нам работу, если  бы  вовремя  сообщили,  что
знали Элеонору Харлан, знали, где жила Ева Даусон, и рассказали  историю
погибшей девушки, - с упреком заметил Селби.
   - Но, джентльмены, - расплылся в широкой улыбке Карр, - у  меня  своя
профессиональная этика, и я имею определенные обязательства перед своими
клиентами. Мое кредо как адвоката  заключается  не  в  экономии  времени
судебных чинов, а в защите интересов клиентов.
   Это уж точно! - ехидно заметил Брэндон.
   Вы меня удивляете, шериф, - упрекнул его Карр. -  Я  проехал  столько
миль, чтобы вы быстрее получили то, что  я  лично  считаю  исключительно
важным вещественным доказательством.
   - А  как  у  вас  оказалось  это  исключительно  важное  вещественное
доказательство? - спросил Селби.
   - Как я уже говорил, - непринужденно продолжал адвокат, - я  попал  в
Хайдейл по делам. Случайно заглянув в скобяную лавку, я бросил взгляд на
прилавок и увидел нож, очень похожий на  тот,  которым  убила  себя  Ева
Даусон. Вы не поверите, но на нем имелись те же отметки, что и на орудии
самоубийства, которое я видел на фотографии. Представьте мое  удивление,
джентльмены, когда я обнаружил их полную идентичность.
   - Не смешите меня, - буркнул Брэндон.
   - Я установил, - с упреком взглянув на шерифа, продолжал Карр, -  что
владелец лавки реализовал целую партию этих  ножей  -  не  менее  сорока
штук.  Между  прочим,  мне  достался  последний.  Я,  разумеется,  сразу
сообразил, какую ценность он представляет для вас,  и  тут  же  приобрел
его. Кроме того, мне было ясно, что открой я хозяину лавки причину моего
интереса к его товару, вы бы  могли  справедливо  поставить  мне  это  в
упрек... Таким образом, - добродушно  улыбнулся  адвокат,  и  голос  его
зазвучал  мелодично,  подобно  низким  нотам  органа,  -  я   прикинулся
обыкновенным покупателем, приобрел этот нож и  во  избежании  каких-либо
сомнений  относительно  его  происхождения  попросил  хозяина   магазина
подписать чек.
   - Ваш таинственный клиент, я полагаю, не относится к нашей конторе  с
предубеждением? - спросил Селби.
   - Ну конечно нет, - охотно согласился с мнением  окружного  прокурора
Карр. - Напротив, заверяю вас, он просил меня  оказывать  вам  всемерную
поддержку.
   - Ну что же, тогда для начала скажите нам, где вы были в час ночи  28
числа этого месяца?
   - Где я находился?
   - Да.
   - О Господи, джентльмены, как связаны мое местонахождение и проблема,
которую мы обсуждаем?
   Мы все же хотели бы знать.
   - Дайте вспомнить, нахмурил широкий лоб Карр. - Двадцать седьмого был
понедельник...значит, час ночи вторника?.. Ну  да,  джентльмены,  я  был
здесь, в Мэдисон-Сити. Сидел в кабинете моего загородного дома и читал.
   - Не поздновато ли для чтения? - спросил Брэндон.
   - Совсем нет, шериф. По своим биоритмам я сова.
   Люблю посидеть заполночь с книжкой в  руках...  Погодите!  Я  начинаю
понимать, куда вы клоните. В ваших вопросах чувствуется система.  Я  вам
вот  что  скажу,  джентльмены.  Допустим,  благодаря  некоему   стечению
обстоятельств вы смогли бы доказать, что к прекрасной, но находящейся  в
подавленном  состоянии  и  сбившейся  с  пути  праведного   Еве   Даусон
пожаловал... скажем, хм... посетитель. И визит этого посетителя пришелся
на час ночи. Ну и что из того? Молодая  женщина  в  ее  ситуации  вполне
могла провести встречу делового или общественного характера. Она  вполне
могла впустить этого посетителя, не извещая своих хозяев. Она могла тихо
спуститься с лестницы и отпереть входную дверь. Затем ее посетитель, кем
бы он ни был, мог осторожно подняться к Еве Даусон, переговорить с ней и
даже принести ей чемодан с нужными  вещами.  Однако,  джентльмены,  даже
если вы докажете,  что  все  происходило  именно  так,  данное  дело  не
подлежит судебному разбирательству. Ева  Даусон  могла  свести  счеты  с
жизнью после ухода этого человека. Ваша проблема как законника, если  вы
ничего не имеете против этого выражения, мистер Селби, доказать,  причем
доказать со всей убедительностью, что  это  несчастное,  с  расстроенной
психикой  создание,  ранее  покушавшееся  на  самоубийство,   страдающее
комплексом самоубийства, как  на  то  указывает  история  болезни,  было
убито. Я бы сказал, это практически невозможно.
   - Все? - спросил Брэндон.
   - Все, - ответил улыбаясь Карр.
   - Тогда, может быть, вы скажете нам, где находились в то время, когда
в доме Джима Мелвина прозвучал выстрел?
   - С удовольствием  скажу.  Помню,  в  тот  момент  я  разговаривал  с
Джеймсом Л. Мелвином, хозяином дома, и с одним из  его  гостей,  кажется
Милтоном Гренби. В комнате находились и другие, но мы трое, если мне  не
изменяет память, стояли в стороне... Разумеется, джентльмены, а нахожусь
в сложном положении, поскольку лично я этот звук, а его слышали  многие,
принял за хлопок пробки, вылетевшей из бутылки с шампанским, или даже за
неисправность глушителя у проезжавшей мимо  машины.  Во  всяком  случае,
когда прозвучал громкий хлопок и кто-то сказал, что он похож на выстрел,
я беседовал с этими двумя джентльменами.  Полагаю,  что  я  исчерпывающе
ответил на ваш вопрос?
   - Мог ли это быть выстрел из пистолета? - спросил Селби.
   - Вполне мог, коллега, хотя я ни в коем случае не могу выступать  как
эксперт. В такого рода делах я мало что смыслю. В то время я вообще  над
этим не задумывался.
   - А что заставило вас задуматься?
   - Я бы сформулировал  вопрос  иначе,  -  предложил  Карр.  -  Скажем,
последующие события продемонстрировали, что  в  некий  момент  прозвучал
выстрел, но конечно... - адвокат замолчал и красноречиво пожал плечами.
   - Не просил  ли  вас  впоследствии  Мелвин  пройти  наверх  и  помочь
человеку, который якобы получил ранение?
   - Впоследствии, - улыбнулся Карр,  -  мой  дорогой  мистер  Селби,  я
прошел наверх вместе с мистером Мелвином и мистером Гренби. Я  обнаружил
там лежавшего на кровати мужчину, который  сказал,  что  случайно  ранил
себя выстрелом. Однако самой раны я не видел.
   Мелвин попросил меня помочь бедняге дойти до  его  машины,  что  я  и
сделал.
   - Вы знакомы с этим мужчиной? Кто он?
   - Вы хотите знать, встречал ли я его или известно ли мне его имя?
   - И то и другое.
   - Я видел его раньше. Я полагаю, он был из числа приглашенных.  Но  я
не знаю, как его зовут.
   - Почему вы не заявили в полицию?
   - На мой взгляд, в этом не было никакой необходимости.
   - Почему вы ничего не сказали, когда видели меня у дома Мелвинов?
   Карр лишь загадочно улыбнулся и промолчал.
   - Когда вы сказали, что видели этого человека раньше, вы имели в виду
вечеринку?
   - Да.
   - А до этого? - наседал Селби.
   - Послушайте,  джентльмены,  -  недовольно  ответил  адвокат.  -  Мне
кажется, вы злоупотребляете своим служебным положением. Иначе я никак не
могу понять тон и содержание ваших вопросов. Боюсь, что, отвечая на них,
я предам интересы одного из моих клиентов.
   - Но ведь был выстрел, -  сердито  заметил  Брэндон,  -  которым  Ева
Даусон ранила себя или  кто-то  ранил  ее.  Мелвин  обратился  к  вам  с
просьбой замять возможный скандал. Вы подсунули марионетку...
   - Шериф, шериф! - спокойно  парировал  Карр  выпады  Брэндона.  -  Вы
делаете    довольно    экстравагантные    заявления!    Между    прочим,
бездоказательные.
   - Я вас спрашиваю:  в  действительности  все  произошло  так,  как  я
говорю?
   - Мне даже смешно реагировать на  ваши  обвинения.  Я  бы  хотел  еще
заметить в скобках, что удивлен вашей позицией, в  особенности  в  свете
моих  попыток  сотрудничать  с  вами.  Мне  было  бы  гораздо  спокойнее
держаться подальше от вашего учреждения и не предпринимать  всевозможных
шагов  по  выяснению  происхождения  орудия,  ставшего  причиной  смерти
несчастной. Короче говоря, джентльмены,  я  пришел  к  вам  с  оливковой
ветвью, а вы вырвали ее из моей  руки  и  принялись  хлестать  меня  ею.
Теперь, с вашего разрешения, я думаю, мне пора покинуть вас.
   - Минутку, - повысил голос Брэндон, - мы еще не закончили!
   Карр обернулся, и ледяная улыбка застыла на его губах:
   -  Мы  закончили,  шериф.  Ввиду  того  что  вы  заняли  агрессивную,
враждебную и недружественную позицию, я  не  намерен  больше  продолжать
беседу и подвергаться оскорблениям. Вы, разумеется, вправе вызвать  меня
повесткой для свидетельствования перед Большим жюри - но это все, что вы
можете сделать. Если у вас имеются ко  мне  еще  вопросы,  задавайте  их
перед присяжными. Всего хорошего, джентльмены.
   Шериф Брэндон секунд десять сидел неподвижно, уставившись  на  дверь,
через которую вышел Карр, потом бросил в сердцах:
   - Дуг, от этого человека меня судороги берут. Он очень умен  и  очень
опасен, и, кроме того, он притягивает  к  себе  как  магнит.  Этот  Карр
буквально гипнотизирует меня, как удав кролика.
   - Он определенно знает, какие в игре  козыри,  -  подхватил  окружной
прокурор, - и всегда у него на руках их целая куча.
   - Как бы я хотел, черт возьми, сорвать с него  эту  маску  изысканной
вежливости. А еще больше мне хочется дать ему в морду. Хотя бы  раз  эта
сволочь не нашлась, что ответить! Хотя бы раз смутилась!
   - Вежливость у него в  крови,  -  заметил  Селби.  -  Он  может  быть
язвительным, может быть любезным или сердитым. Но он всегда держит  себя
в руках. На этот раз он попал на тонкий лед и отдает себе в этом отчет.
   - У меня такое чувство, что он считает меня  идиотом,  он  все  время
меня подначивает, - возмутился Брэндон.
   - Не исключено, - медленно проговорил Селби. - Карр - хороший  актер.
И, как всякому актеру, ему нужна публика. Он внимательно  следит  за  ее
реакцией. Это  тебе  наплевать  на  зрителей.  Ты  озабочен  лишь  своим
собственным поведением. И т