ут  перепечатать  вашу  статью,  и  если  они  назовут
гостиницу...
   - Не беспокойтесь, - заверила его Сильвия.
   Они вошли в гостиницу и направились прямо к лифту.
   - На шестой? - спросил лифтер. Норуолк кивнул и распорядился:
   - Не подбирайте никого на пути, не останавливайтесь.
   - Полиция уже наверху? - поинтересовался Брэндон.
   - Не знаю, шериф. Дежурный должен был позвонить Ларкину  и  попросить
его немедленно приехать. Я звонил вам, но мне сказали, что вы на  ленче,
ну я и подумал, что смогу найти вас в ближайшем кафе.
   Брэндон кивнул в ответ.
   Лифт остановился на шестом этаже. Лифтер сказал негромко:
   - Полиция еще не прибыла, мистер Норуолк.
   - Мы  пойдем  прямо  туда,  -  заявил  хозяин,  доставая  из  кармана
универсальный дверной ключ. - Когда шеф полиции появится, направьте  его
к нам.
   Норуолк первым подошел к двери шестьсот девятнадцатого номера, открыл
ее и отошел в сторону.
   - Пожалуйста. Здесь ни к чему не  прикасались.  Брэндон  остановился,
перешагнув через порог, Селби и Сильвия встали рядом.
   - Значит, все осталось так, как и было? - спросил Брэндон.
   - Все в том же виде, как это увидела горничная.
   - Постель не тронута?
   -  Нет.  Он  зарегистрировался  сегодня  утром,  примерно  в   восемь
тридцать.
   Шериф вопросительно поднял глаза на Селби. Накрытый на столе  завтрак
придавал всей сцене драматический  оттенок.  Лучи  солнца,  льющиеся  из
южного окна, отражались от посеребренных крышек, которыми  были  накрыты
блюда,  от  кофейника,  молочного  кувшинчика,  подчеркивая  крахмальную
свежесть белоснежной скатерти.
   Было похоже на то, что распростертый  на  полу  человек  свалился  со
стула, стоящего рядом со столиком для завтрака. В его  левой  руке  была
зажата покрытая  пятнами  салфетка.  Кофе,  разлившийся  из  опрокинутой
чашки, образовал большое пятно на скатерти. Металлические крышки с блюд,
очевидно, не снимались.
   Небольшая группка неуклюже и неловко потопталась  некоторое  время  у
дверей, разглядывая покойника  в  молчаливой  безысходности,  так  часто
возникающей у живых перед лицом смерти. Затем сначала с трудом, а  потом
все увереннее они начали стандартный осмотр помещения в качестве первого
шага предстоящего расследования.
   - Давайте осмотрим все, но, пожалуйста, не прикасайтесь ни к чему,  -
сказал шериф. - Действительно, похоже на то, что сердце подвело его  как
раз в тот момент, когда бедняга приготовился позавтракать.
   Покойный был высоким, хорошо сложенным человеком лет шестидесяти двух
- шестидесяти трех, некогда  темноволосым,  а  теперь  совсем  седым,  с
жесткой щеткой коротко подстриженных усов. Бифокальные очки при  падении
сдвинулись   каким-то   странным   образом   и   вносили   диссонирующую
юмористическую ноту в мрачную картину - создавалось  впечатление,  будто
это изделие  человеческих  рук  с  насмешкой  самостоятельно  смотрит  в
мертвые глаза своего недавнего хозяина.
   Одежда явно нуждалась в утюжке, но была  высокого  качества.  Правда,
чувствовалось отсутствие индивидуальности,  что  всегда  характерно  для
костюмов, приобретенных в магазинах готового  платья.  Шея  покойника  у
затылка была испещрена сетью глубоких морщин. Руки, красивые  и  сильные
при жизни, не несли на себе следов физического труда.
   Селби подошел к столику  и  внимательно  изучил  находящиеся  на  нем
предметы.
   - Здесь всего один кусок сахара на блюдечке, - сказал он, обращаясь к
хозяину отеля.
   Норуолк кивнул согласно:
   - Мы не даем сахарницу на завтрак в номер. Замечено, что, сколько  бы
сахара мы туда ни положили, она их возвращается пустой. Теперь мы кладем
несколько кусочков на блюдце, три на каждый заказ кофе.
   - Очевидно, человек успел налить себе чашку и выпить ее. После  этого
он почувствовал себя плохо, даже не успел снять крышки с других блюд.
   - Я тоже так думаю, - сказал Норуолк и добавил:
   - Разрыв сердца может случиться когда угодно - при игре в  гольф,  во
сне или во время еды.
   - Он записал в бланке регистрации свой домашний адрес?
   - Нет. Мы не требуем этого. Там есть графа об  адресе,  но  ее  часто
оставляют пустой, а дежурный не настаивает. Наверное, это наша вина.
   - Он заказал номер заранее?
   - Нет. Просто приехал сегодня утром  и  спросил,  есть  ли  свободные
комнаты.
   - Багаж? - задал вопрос Селби.
   Норуолк кивнул головой в сторону дорожной сумки и потертого портфеля,
стоящих на багажной стойке:
   - Он путешествовал налегке. Портфель, сумка и  пальто.  Я  специально
проверял у коридорного.
   Рекс Брэндон обошел номер и сказал:
   - Ну что ж, это, пожалуй, все, что  мы  можем  сделать,  однако  надо
попросить доктора осмотреть его. Он...
   Раздался громкий и властный стук в дверь.
   - Отто Ларкин, - лаконично обронил шериф. Фрэнк Норуолк открыл замок.
   Отто Ларкин  толчком  распахнул  дверь  и,  едва  взглянув  на  труп,
посмотрел на шерифа.
   - Привет, Рекс, как идет дело?
   Норуолк прикрыл дверь и повернул защелку замка.
   Ларкин уставился на Селби, пытаясь соединить для себя знакомое лицо и
непривычную военную форму. Узнав,  он  схватил  руку  бывшего  прокурора
обеими руками.
   - Дуг Селби! Вот это да! Ужасно рад тебя видеть. Нет, правда, я очень
рад. - И  добавил,  как  человек,  искренность  которого  может  вызвать
сомнение:
   - Можешь мне поверить!
   В бытность Селби окружным прокурором, особенно в первые годы, пузатый
шериф полиции, внешне демонстрируя сердечность, всегда  был  на  стороне
Сэма  Роупера  и  его  команды.   Под   маской   дружелюбия   скрывалась
враждебность и  готовность  нанести  предательский  удар  прокурору  или
шерифу, а если представится возможность, то и обоим  сразу.  Теперь  же,
повернувшись на сто восемьдесят  градусов  -  профессиональные  политики
называют это естественной переориентацией, - Ларкин  испытывал  подлинно
дружеские чувства к шерифу и бывшему прокурору.
   - Итак, теперь ты майор,  Селби,  -  продолжал  Ларкин,  и  его  лицо
светилось искренним расположением.
   - Как твои дела? - спросил Селби. - Ты отлично выглядишь.
   - Прекрасно себя чувствую, - отвечал  Ларкин.  -  Правда,  приходится
таскать на себе лишний жирок, но я намерен  хотя  бы  частично  от  него
избавиться. Так что у нас здесь?
   - Постоялец дал дуба от сердечной недостаточности, - ответил Норуолк.
   Ларкин еще раз бросил взгляд в сторону распростертого на полу тела  и
вынес свой окончательный вердикт:
   - Ясно, машинка была с дефектом. Значит, вы все осмотрели? Теперь нам
следует известить коронера. Больше здесь нечего делать.  Может,  ребята,
спустимся вниз и выпьем по чашечке кофе? Там мы...
   - Взгляни-ка на этот кусок сахара, Рекс, - сказал Селби.
   - Что там не так?
   - Ты разве не  чувствуешь  постороннего  запаха?  Кроме  того,  кусок
чересчур влажный, обрати внимание, как он поблескивает.
   Шериф Брэндон посмотрел на сахар.
   - Что за сложности с этим кусочком, ребята? - спросил Отто Ларкин.
   - Видишь специфическую пену, выступившую изо рта покойника? Наклонись
над ним, и ты почувствуешь слабый запах горького миндаля.
   - Ну и что из этого?
   - Это все  признаки  отравления  синильной  кислотой,  или  цианистым
калием. Кроме того, если оставшийся кусочек сахара  был  ранее  пропитан
цианистым калием, он начинает более активно впитывать влагу из воздуха.
   Норуолк  нахмурился,  чувствовалось,  что  он  с  трудом   сдерживает
раздражение.
   Маленькие глазки Отто Ларкина заблестели, а шериф явно помрачнел.
   - Ты полагаешь, это самоубийство, Дуг? - тихо спросила Сильвия.
   - Не понимаю, почему он должен был так усложнить способ расставания с
жизнью? Если он хотел отравиться, то почему просто не принять яд? Он...
   Кто-то вновь постучал в дверь.
   Норуолк взглянул на шерифа и, не дожидаясь сигнала, повернул  защелку
и открыл дверь.
   У  порога  стоял  коридорный  с  каким-то  небольшим   продолговатым,
обернутым в зеленую бумагу предметом.
   - Я подумал, вам это будет интересно, - сказал коридорный.
   - Что это? - спросил Норуолк.
   - Пакет для мистера Роффа. Мы хотели вручить его раньше,  но  на  наш
стук никто не отвечал, поэтому в ячейке для ключей  оставили  записку  о
посылке...
   - Когда это было? - спросил шериф.
   - В записке сказано - девять тридцать утра.
   - Как поступим? - обратился Норуолк к представителям власти. -  Будем
вскрывать?
   Шериф утвердительно кивнул.
   Норуолк развязал бечевку и снял зеленую  бумажную  обертку.  Под  ней
обнаружилась картонная коробка. Он приподнял крышку, заглянул  внутрь  и
нахмурился, увидев содержимое.
   - До чего  этот  парень  додумался?  Заказать  цветы  на  собственные
похороны...
   - Что там? - спросил Брэндон.
   Вместо ответа Норуолк повернул коробку так, чтобы все  могли  увидеть
ее содержимое.
   В коробке, выстланной мятой зеленой бумагой, покоился одинокий цветок
гардении.
   Пальцы Сильвии впились  в  руку  Дуга  Селби  -  она  умоляла  его  о
молчании.
   Брэндон хрипло произнес:
   - Как получилось, что в гостиницу прислали цветы? Он их  сам  заказал
или...
   - Мне кажется, сам, - ответил Норуолк. - До вашего прихода я проверил
его телефонные разговоры. Один из звонков был в  цветочный  магазин.  Он
позвонил, как только въехал.
   - Один из звонков? Значит, были и другие? - спросил Селби.
   - Да, в восемь пятьдесят пять он звонил на железнодорожный вокзал.
   - Вокзал... - протянул Брэндон. - Возможно, они  там  запомнили  этот
разговор.
   - Я уже проверил, - сказал Норуолк. - Там  был  всего  один  человек.
Говорит, что помнит разговор, потому что  он  состоялся  как  раз  перед
проходом товарняка.  На  подходе  был  состав  номер  девять.  Звонивший
интересовался, не опаздывает ли номер двадцать третий.
   - Двадцать третий? - Брэндон посмотрел на Селби.  -  Ты  прибыл  этим
поездом?
   - И еще дюжина других пассажиров, - небрежно бросил Селби.
   Сильвия не сводила умоляющих глаз с Рекса Брэндона.  Убедившись,  что
тот понял ее сигнал, она показала взглядом на Отто Ларкина.
   - Кто-нибудь его посещал? - спросил Селби у Норуолка.
   - Нет. Я  и  это  проверил.  Ни  посетителей,  ни  других  телефонных
разговоров.
   - Пошли отсюда, -  сказал  Брэндон.  -  Надо  позаботиться  о  снятии
отпечатков пальцев.
   - Естественно, - охотно согласился Ларкин. - Я как раз сам хотел  это
предложить.
   - Кто занимает соседние номера? - задал вопрос Селби.
   - Не знаю, - ответил Норуолк. - Надо проверить у портье.
   - Но они заняты?
   - Думаю, да.
   - Пойдем посмотрим регистрационные карточки,  -  предложил  шериф.  -
Возможно, придется побеседовать с соседями.
   - О, пожалейте меня, - умоляюще сказал Норуолк.
   - Стандартная процедура, -  заверил  Ларкин  расстроенного  владельца
отеля, шлепнув его тяжелой ладонью по плечу.
   Норуолк  открыл  дверь.  Все  друг  за  другом  вышли  в  коридор   и
остановились, услышав звук открывающегося замка соседнего номера.
   Дверь распахнулась. Блондинка, беседовавшая с  А.Б.  Карром  в  кафе,
вышла в коридор и осчастливила маленькую компанию взглядом. В нем  можно
было прочитать безразличие, смешанное с неодобрением. Она закрыла дверь,
повернула ключ в замке и поплыла в сторону лифта.
 
Глава 5 
 
   - Кто это? - спросил Брэндон у владельца отеля.
   - Вы имеете в виду даму, которая прошла по коридору?
   - Да.
   - Господи, откуда я  знаю?  Очевидно,  она  остановилась  в  шестьсот
семнадцатом номере. Пожалуйста, постараемся не терять головы.
   - Я ее где-то видела раньше, - заявила  Сильвия.  -  Пошли  посмотрим
регистрационные карточки.
   - Ладно, ладно, - устало сказал Норуолк и добавил:
   - Если вы полагаете, что у владельца отеля нет  проблем,  то  глубоко
заблуждаетесь.  Постоянная  нехватка  постельного  белья,  перегруженные
прачечные,  необученный  персонал  и  при  этом  увеличивающийся   поток
постояльцев...
   - Вы правы,  вы  абсолютно  правы,  -  успокаивающим  тоном  произнес
Ларкин. - Вот что я скажу вам, ребята: мы должны сделать все  возможное,
чтобы не усложнять жизнь Норуолку.
   - Ну и что  же  ты  конкретно  предлагаешь?  -  сухо  поинтересовался
Брэндон.
   Ларкин так и не смог придумать подходящего  ответа  на  этот  простой
вопрос.
   Все  спустились  на  лифте,  проверили  регистрационные  карточки   и
выяснили, что блондинку зовут Анита Элдон,  она  постоянно  проживает  в
Голливуде и въехала в шестьсот семнадцатый номер как  раз  в  то  время,
когда группа во главе с шерифом осматривала труп и изучала обстановку  в
шестьсот девятнадцатом номере.
   - Вот видите, - сказал Норуолк, - нельзя преувеличивать значение всех
маленьких событий, происходящих в отеле.  Отель  -  весьма  своеобразное
место. В нем собираются по  разным  делам  разнообразные  люди  со  всех
концов страны. И их следует принимать такими, какие они есть. Надо  лишь
установить минимально необходимые правила, дабы не превратить  заведение
в помойку.
   - Кто занимал номер до того, как там появилась блондинка?  -  спросил
Брэндон.
   - Судя по записям, там жил некий Ирвинг У. Джером  из  Лос-Анджелеса.
Ирвинг Джером также не соизволил оставить свой домашний адрес.
   Сильвия обратилась к Селби:
   - Я хочу  попытаться  выяснить,  где  все  остальные  цветы,  как  ты
понимаешь.
   - Успеха тебе. А я должен сделать несколько визитов. Увидимся позже.
   Появился,  чтобы  завладеть  покойником,  Гарри  Перкинс  -  коронер,
высокий, тощий и костлявый  человек  с  постоянно  радостным  выражением
лица.
   Шериф Брэндон  приступил  к  стандартной  процедуре  следствия.  Отто
Ларкин пробурчал, что  всегда  готов  к  сотрудничеству,  и  отчалил.  А
Сильвия Мартин отправилась по следу двух  оставшихся  пока  неизвестными
владельцев гардений, предоставив Дугу Селби полную свободу действий.
   Ровно в двенадцать тридцать Дуг Селби, преодолев один пролет лестницы
и проследовав по  длиннющему  коридору,  остановился  перед  дверью,  на
которой значилось: "Инес Стэплтон. Адвокатская контора".
   Селби открыл дверь. Секретарь в приемной отсутствовала, видимо,  ушла
на ленч, и дверь в кабинет была открыта. Не очень надеясь застать  Инес,
Селби подошел к кабинету и заглянул внутрь.
   Девушка сидела за письменным столом.  Вокруг  нее  громоздились  горы
юридической литературы, и, пока Селби  смотрел  на  Инес,  она  положила
перед собой блокнот и начала делать выписки из юридического справочника.
   Некоторое    время    Селби    рассматривал    ее    профиль,    лоб,
свидетельствовавший   о   способности   к   активной    интеллектуальной
деятельности, прямой изящный нос, женственный  рот,  ровную  линию  шеи.
Лучи света золотили мелко вьющиеся волосы. Инес сосредоточенно писала.
   Неожиданно  она  замерла,  бросила   взгляд   через   плечо,   строго
нахмурилась и повернулась на вращающемся кресле, чтобы лучше рассмотреть
посетителя.
   Селби увидел, как в  удивлении  округлились  ее  глаза.  Она  сначала
побледнела, а потом кровь бросилась ей в лицо,  ярко  окрасив  щеки.  Но
Инес подошла к нему, сохраняя самообладание и достоинство.
   - О Дуг! - воскликнула девушка, хотела  сказать  что-то  еще,  но  не
смогла.
   Селби взял ее руки в свои ладони.
   - Приветствую вас, советник, - провозгласил он, широко улыбаясь.
   Глаза Инес увлажнились,  она  быстро  поднялась  на  носки,  и  Селби
почувствовал на щеке  теплое  прикосновение  ее  дрожащих  губ.  Немного
отодвинувшись, Инес сказала с нервным смешком:
   - Боже, Дуг,  для  ветерана  многих  юридических  битв  я  становлюсь
слишком сентиментальной.
   Селби окинул взглядом большой письменный стол и спросил:
   - Итак, пицца принесена в жертву работе?
   - Да, по-видимому.  Меня  страшно  заинтересовало  это  дело.  Завтра
начинается  судебное  слушание  по  иску,  оспаривающему   правомерность
завещания. Тем не менее полагаю, мне все же следует слегка подкрепиться.
   Она не знала, что еще сказать. Молчание грозило затянуться и породить
неловкость. Однако Селби весело произнес:
   - Ты знаешь, получилось так, что я  уже  перекусил,  Инес,  но  готов
пойти посидеть с тобой, пока ты будешь подкрепляться.
   Девушка, приняв сугубо официальный вид, сказала:
   - В  таком  случае  лучше  останемся  здесь.  У  меня  много  работы.
Присаживайся.
   - Но ты же занята.
   - Пожалуйста, прошу тебя.
   Селби опустился в стоящее сбоку от стола большое кресло для клиентов.
   - Расскажи о деле, - предложил он.
   - Лучше расскажи о себе, Дуг.
   - Нечего рассказывать. Прибыл домой в  краткосрочный  отпуск.  Еду  в
Сан-Франциско, а затем дальше. Ты  не  хочешь  обсуждать  со  мной  свои
трудности?
   - Еще как хочу! Я  блуждаю  в  полном  мраке!  Мне  просто  необходим
человек, которому я доверяю и с которым могу все  обсудить.  Старый  АБК
представляет противную сторону, а когда борешься с ним, тебя  охватывает
чувство полной безнадежности. Кажется, ничего не удастся  сделать,  если
этот человек поблизости. Знаешь, как бывает в кошмарном  сне:  пытаешься
убежать  от  опасности,  бежишь,  бежишь,  перебираешь   ногами   и   не
продвигаешься вперед ни на дюйм.
   - Знаю, - сказал Селби. - Действия этого  человека  всегда  ставят  в
тупик.
   - Даже более того. Кажется, ты  вступил  в  схватку  со  своего  рода
системой, с чем-то непобедимым. Стараешься нанести  удар,  а  встречаешь
пустоту... Но ты знаешь, что противник здесь, он обволакивает, окружает,
душит тебя...
   - Ты явно переработала, Инес, - рассмеялся Селби.  Она  ответила  ему
слабой улыбкой:
   - Наверное. И это не помогает делу. Чем больше я  им  занимаюсь,  тем
более безнадежным оно мне кажется.
   - Ты представляешь лиц, оспаривающих завещание?
   - Да, одного из них.
   - Кто представляет остальных?
   - Интересы брата защищает какой-то адвокат  со  Среднего  Запада.  Он
должен  прибыть  сегодня  вечером,  мы  условились  провести  совещание.
Правда,  письма  от  него  не  очень  вдохновляют.   Мне   кажется,   он
юрист-самоучка, не очень сведущий в тонкостях права.
   - Расскажи мне об этих тонкостях в твоем деле, - с улыбкой  предложил
Селби.
   - Их  множество.  Мне  кажется,  что  единственный  мой  шанс  -  это
"незаконное моральное давление", но его практически невозможно доказать.
Необходимо   привести   доказательства,   что    давление    оказывалось
непосредственно в  момент  подписания  завещания.  Естественно,  имеются
свидетели,  скрепившие  завещание  своими  подписями.  И  эти  свидетели
покажут на суде, что все было сделано по правилам, честно и открыто.
   - Почему ты так думаешь?
   - Они уже подписали заявление, которое является частью  завещания,  -
специальный  пункт,  гласящий,   что   завещание   было   составлено   в
соответствии с требованиями закона. Трудно ожидать,  что  они  откажутся
подтвердить правильность документа, скрепленного их подписями.  А  когда
А.Б. Карр  поработает  с  ними,  свидетели  припомнят  малейшие  детали,
выражение лиц, все произнесенные во  время  процедуры  слова.  Завещание
было составлено в конторе Карра в Лос-Анджелесе.
   -  Может  быть,  можно  поискать  иные  мотивы,  помимо  "незаконного
давления"?
   - Боюсь, других  возможностей  оспорить  завещание  нет.  Конечно,  я
пытаюсь использовать все известные в подлунном мире мотивы, но убеждена,
что, когда дойдет до схватки в суде, останется лишь одна  возможность  -
"давление".
   -   Может,   попытаться    доказать    это,    используя    косвенные
доказательства?
   - Да, я знаю. Мы можем  продемонстрировать,  что  произошло  или  что
могло произойти. Мы можем указать на события,  которые  выглядят  весьма
подозрительно. Но в итоге мы опять вернемся к моменту  подписания.  А  в
момент подписания присутствовали  адвокат,  составивший  завещание,  два
свидетеля и, естественно, заявитель. Больше никого не было рядом.
   - А как насчет лица, оказавшего давление?
   - Это женщина, она находилась