де он, получили такую возможность.
   - Однако пока повременим с беседой, - вынес решение Селби.
   - А что с фотографиями погибшей? - спросила Сильвия у шерифа.
   - Уже печатаются. Потом их отретушируют, чтобы она была  с  открытыми
глазами. Думаю,  степень  сходства  будет  удовлетворительной.  Мы  пока
ничего не знаем о ее семье и происхождении, но разными  путями  пытаемся
выяснить.
   - Когда фотографии будут у нас на руках?
   - Помощник принесет их с минуты на минуту.
   - Если, шериф, в  приемной  у  вас  тот  самый  доктор,  надеюсь,  вы
поделитесь со мной информацией о нем.
   - Вы можете получить ее из первых рук; подождите, когда он выйдет  от
меня. Скажите ему,  что  хотите  взять  у  него  интервью,  и  сами  все
узнаете... кстати, с чего вы взяли, что он врач?
   - Номерной знак его машины лос-анджелесский с указанием, что за рулем
медик. Десять против одного, что это именно врач.
   - Как его зовут?
   - Спартой Капальдо. Его врачебный кабинет в Гринберри.
   - Как жаль, что у  округа  нет  денег,  -  усмехнулся  Брэндон.  -  Я
непременно  взял  бы  вас  в  штат,  Сильвия.  Из   вас   получился   бы
первоклассный детектив. Хорошо, долг платежом красен. Я тоже подкину вам
кое-какую информацию.
   - Я вся внимание.
   - Кухонный нож, которым была убита девушка, совсем новый,  раньше  им
никогда не  пользовались.  На  его  лезвии  помечены  отпускная  цена  и
розничная. Это нож для разделки мяса с пластмассовой ручкой.  Может,  вы
займетесь обходом магазинов  скобяных  товаров  и  разузнаете,  где  мог
продаваться нож с кодом "ТЕМ" по  цене  семь  долларов  шестьдесят  пять
центов?
   Карандаш Сильвии забегал по листку бумаги,  который  она  достала  из
сумочки, чтобы записать эти данные.
   - Я немедленно займусь этим, шериф.
   - Мы  тоже  будем  заниматься  разработкой  этого  следа,  -  добавил
Брэндон. - Если вам удастся что-то разузнать, сообщите нам,  а  если  мы
что-то раскопаем, то сообщим вам.
   - Я позвоню  в  газету  и  подключу  наших  репортеров,  -  пообещала
Сильвия. - А сама тем  временем  подожду,  когда  вы  отпустите  доктора
Капальдо.
   - После  нашей  обработки  вам  будет  легче  иметь  с  ним  дело,  -
ухмыльнулся  Брэндон.  -  Пошли,  Дуг,  посмотрим,  что   он   из   себя
представляет.
   Окружной прокурор и шериф поднялись в офис Брэндона.
   Их ждал смуглый господин в сером двубортном костюме с чисто  выбритым
умным  лицом  и  густыми   темными   волосами.   Он   оглядел   вошедших
проницательным взглядом, и на его губах расцвела любезная улыбка.
   - Разрешите познакомиться, - с непринужденностью  светского  человека
проговорил он. - Я, вероятно, имею честь говорить с шерифом  и  окружным
прокурором округа Мэдисон?
   - Совершенно верно, - подтвердил Брэндон.
   Со словами: "Я  полагаю,  вы  доктор  Капальдо?"  -  прокурор  шагнул
навстречу посетителю и протянул ему руку.
   - Я мистер Селби, а это шериф Брэндон.
   - Вы знаете, как меня зовут? - насторожился мужчина.
   - Конечно, - ответил Селби, многозначительно взглянув на Брэндона.  -
Мы как раз собирались вызвать вас для дачи показаний.
   - Меня? Но разве вам известно, кто я?
   - Разумеется, доктор,  -  уверенным  тоном  подтвердил  Селби.  -  Вы
обрабатывали огнестрельную рану, которую получила  Ева  Даусон.  Милости
просим.
   Брэндон  распахнул  перед  доктором  дверь  своего  кабинета.  Вид  у
Капальдо был растерянный. От его непринужденности не осталось и следа.
   Шериф жестом пригласил его садиться, и доктор Капальдо, опустившись в
кресло, закинул ногу за ногу, сложил кончики  пальцев  вместе,  как  это
делают медицинские светила, и глубоко вздохнул, очевидно пытаясь обрести
былую безмятежность.
   - Почему вы до сих  пор  не  связались  со  мной?  -  строго  спросил
Брэндон.
   Тонкие брови доктора Капальдо взметнулись вверх в учтивом недоумении:
   - Но, шериф, я помчался к вам сломя голову,  как  только  узнал,  что
стряслось с моей пациенткой.
   - Почему вы не обратились ко мне до того, как это произошло?
   - Извините, шериф, - покачал головой доктор  Капальдо,  -  .  но  мои
представления о профессиональной этике не позволяют  мне  обсуждать  эту
тему.
   - Ну что ж, вы, вероятно, пришли к нам со своей историей, -  вздохнул
Брэндон. - Надо полагать, хорошо продуманной. Послушаем ее.
   - Рано утром, в субботу, 18 октября, - начал доктор Капальдо, -  меня
вызвали в Лас-Алидас к некоей Еве Даусон, которая получила огнестрельную
рану.
   - И вы поехали?
   - Да.
   - Как получилось, что вы отправились так далеко и в такую рань?
   - Она была моей пациенткой.
   - Другими словами, вы лечили ее раньше?
   - Да.
   - Когда?
   - Не помню точно... возможно, за две... три недели до этого ранения.
   - И на что она жаловалась?
   - Она страдала от депрессии и навязчивой идеи самоубийства.
   - О, - протянул Брэндон, бросая взгляд на Селби, - знакомая песня!
   - Боюсь, я вас не понимаю, - с достоинством произнес доктор Капальдо.
   - Вы все прекрасно понимаете, - резко оборвал его Брэндон. -  Хорошо,
досказывайте остальное.
   - Ева  Даусон  обратилась  ко  мне  по  поводу  расстройства  нервной
системы,  выражавшегося   в   приступах   депрессии.   Я   прописал   ей
успокоительные средства и провел несколько сеансов психотерапии.
   - Лечение помогло?
   - Она пришла ко мне через неделю, и ее состояние заметно  улучшилось.
Я, в частности,  предупредил  пациентку,  чтобы  она  не  злоупотребляла
алкоголем, так как похмелье  усугубляет  депрессию.  Помнится,  я  также
настоятельно советовал ей изменить образ жизни.
   - А что побудило вас дать ей такую рекомендацию?
   - Она была из тех девушек, - проговорил  доктор  Капальдо,  смыкая  и
размыкая кончики пальцев в такт  словам,  -  которые  трудятся  на  ниве
развлечений.
   - Как это понимать?
   -  Ее  приглашали,  чтобы  оживить  вечеринку  присутствием  красивой
молодой особы. Поймите меня правильно, джентльмены, я ни в коей мере  не
предполагаю, что поведение ее могло быть предосудительным, я имею в виду
только образ жизни... те обстоятельства, когда распорядок дня нарушен, а
пища неполезна и весьма  трудно  воздержаться  от  спиртного.  Посему  я
рекомендовал ей вести более размеренную жизнь, дабы по крайней мере  был
предусмотрен минимум сна.
   - Она вняла вашим советам?
   - Вряд ли. Дело кончилось тем,  что  последовал  тот  самый  вызов  в
Лас-Алидас.
   - Кто звонил?
   - Я не знаю. Звонили от имени Евы Даусон  и  сказали,  что  произошел
несчастный случай и ей срочно требуется моя помощь.
   - Как вы поступили?
   - Конечно, когда я прикинул,  как  далеко  придется  ехать,  мне  эта
перспектива,  мягко  выражаясь,  пришлась  не  по  душе.  Тогда  я  стал
расспрашивать, какого рода несчастный случай, и оказалось,  что  девушка
стреляла в себя и находится в тяжелом состоянии.
   - Стало быть, вы отправились?
   - Вот именно.
   - Куда?
   - В Лас-Алидас.
   - Кто дал вам адрес?
   - Звонивший.
   - Мужчина или женщина?
   - Женщина.
   - Она представилась?
   - Нет, сказала лишь, что звонит от имени Евы Даусон.
   - Итак, вы отправились по указанному адресу и что там обнаружили?
   - Что жизнь Евы Даусон в опасности, так как она потеряла много  крови
от раны, которую сама себе нанесла.
   - Кто вам сказал, что она сама себе ее нанесла?
   - Она же и сказала.
   - Что вы предприняли?
   - Я обработал рану.
   - Заявили ли вы в полицию о происшедшем?
   - Не заявил.
   - Вы знали, что это была огнестрельная рана?
   - Так она сказала мне, и это было видно по специфике ранения.
   - Разве вам не следует сообщать властям о подобных ранениях?
   - Обычно я  так  и  поступаю,  но  в  том  конкретном  случае  сделал
исключение.
   - Что вас на это толкнуло?
   Мне известны кое-какие обстоятельства жизни Евы Даусон.  Ее  угнетала
мысль, что она не достойна любви матери, что она неудачница, не сумевшая
реализовать свои возможности, короче говоря,  у  нее  развился  комплекс
неполноценности. Поэтому я решил, что  какая-либо  огласка  даст  крайне
неблагоприятный  результат.  И,  когда  ко  мне  обратились  с  просьбой
сохранить имя пострадавшей в тайне, я выполнил  эту  просьбу,  полностью
сознавая, что разглашение  тайны  означало  бы  для  девушки  подписание
смертного приговора.
   - Ее состояние было серьезным?
   - Очень. Имелись все предпосылки для перитонита.
   - И вы взялись спасти ее?
   - Да.
   - Вам платили за лечение?
   - Нет, сэр.
   -  Не  странно  ли  ездить  за   тридевять   земель,   чтобы   лечить
безвозмездно?
   - Этот случай был интересен мне, как медику, и я решил  сделать  все,
что в моих силах, чтобы поднять пациентку на ноги.
   - Она вам не рассказывала об обстоятельствах рокового инцидента?
   - Рассказала со всеми подробностями.
   - И как это было?
   - В пятницу вечером, 17 октября, она отправилась на вечеринку  в  дом
Джеймса Мелвина в Мэдисон-Сити.
   Стоило ей выпить, как у нее испортилось настроение, захотелось побыть
одной и избежать нежелательного  общения  с  одним  из  гостей,  который
немного "перебрал".
   Она выскользнула  из  дома  и  укрылась  в  машине  Джеймса  Мелвина,
стоявшей в  гараже.  Бездумно  пошарив  в  бардачке,  она  нащупала  там
револьвер и, повинуясь внезапному импульсу, решила положить всему конец.
   - Она не назвала имени гостя, который досаждал ей своим вниманием?
   - Нет. Ева Даусон предпочитала не называть имен  вообще.  За  все  то
время, пока я лечил ее, она ни разу не упомянула ни одного имени, как  я
ни пытался ее разговорить.
   - Вам известно, где она жила?
   - Нет, сэр. Неизвестно.
   - Мне кажется, - вступил в разговор Селби, - вы приехали сюда,  чтобы
водить нас за нос.
   - Я вас не понимаю, - оскорбился Капальдо.
   - Вы весьма охотно выдаете информацию, которая указывала бы на смерть
в результате самоубийства, и, как я предполагаю, постараетесь, чтобы она
попала в прессу, но когда  дело  касается  сведений,  помогающих  нашему
расследованию, уклоняетесь от ответов на наши вопросы.
   - Извините меня, джентльмены, но я действительно не, знаю ее  адреса.
Мисс Даусон ходила на прием в мой лечебный кабинет,  а  не  вызывала  на
дом. В ее истории болезни было указано, что она проживает в отеле.  Этим
утром я позвонил туда, но в отеле такая не значится. Я не  вижу  в  этом
ничего странного. Пациенты, чьи обстоятельства жизни таковы, как  у  Евы
Даусон, обычно делают все возможное, чтобы о них знали как можно меньше,
особенно тщательно они скрывают свой адрес.
   Что еще вы хотели бы нам сообщить?
   - Думаю, это все, чем я располагаю, джентльмены.
   - Кто направил вас сюда?
   - Я бы сказал, не кто, а что. Долг врача.
   - Долг врача! - язвительно фыркнул шериф.
   - Между прочим, - спросил Селби, - вы знакомы с Джимом Мелвином?
   - Нет, сэр.
   - А с Хадсоном Л. Парлином?
   - Нет, сэр.
   - Но вы конечно же знакомы с А.Б. Карром, адвокатом, не так ли?
   - Мистером Карром? О да, знаком!
   - И хорошо знаете его?
   - Мы встречались несколько раз.
   - Он ваш адвокат?
   - Зачем мне адвокат?
   - Вы никогда не обращались к адвокату?
   Доктор молчал.
   Хотя бы раз вы обращались к адвокату, не так ли? - настойчиво спросил
Селби.
   - В прошлом я однажды воспользовался услугами адвоката.
   - И адвокатом, услугами которого вы воспользовались, был А.Б. Карр?
   - Я не улавливаю связи с обсуждаемой нами темой.
   - Разве Ева Даусон не говорила, что обратилась к вам по  совету  А.Б.
Карра?
   - Я не помню.
   - Но она ссылалась на кого-то?
   - Да... Она что-то говорила о том, что знает одного моего друга...  а
может, она имела в  виду  какого-то  моего  пациента,  который  ей  меня
рекомендовал.  Точно  не  могу  сказать,  джентльмены.  У  меня  столько
пациентов, и я так загружен работой, что, естественно, не могу  упомнить
подобные мелочи.
   - Каким образом вы узнали о смерти Евы Даусон?
   - Я позвонил справиться о ее самочувствии, и  мне  сообщили  об  этом
печальном событии.
   - Вы звонили в дом в Лас-Алидасе?
   - Да.
   - Кто подошел к аппарату?
   - Миссис Мелвин.
   - И что она вам сообщила?
   - Она сообщила, что мисс Даусон нанесла себе ножом смертельную рану и
что власти округа извещены.
   - Каковы были ваши действия в ответ на эту информацию?
   - Я попытался сделать все, чтобы быть полезным властям, надеясь,  что
мои показания могут помочь полиции.
   Я отложил операцию в больнице и сразу же поехал сюда, чтобы в полиции
знали подоплеку трагедии, - сказал Капальдо с видом человека, принесшего
себя в жертву на алтарь отечества.
   - Вам неизвестно, где жила Ева Даусон; вы не знаете, кто ее  родители
и где их можно найти, и вообще ни об одном ее родственнике вам ничего не
известно?
   - Я располагаю адресом, который оказался вымышленным, и убежден,  что
любая  попытка  с  моей  стороны  получить   информацию   по   остальным
интересующим вас вопросам также окончилась бы ничем. Все же я думаю, что
она откуда-то из-под Фресно.
   - Когда в последний раз вы говорили с А.Б. Карром?
   - Не могу сказать, джентльмены.
   - Недавно?
   - Я не видел его давно.
   - И не разговаривали по телефону?
   Доктор Капальдо покачал головой.
   - Будьте любезны, оставьте нам ваши координаты, - попросил Селби.
   Доктор Капальдо извлек из кармана визитную  карточку  и  протянул  ее
Селби, потому вынул вторую и передал ее шерифу со словами:
   -  Как  только  я  вам  понадоблюсь,  звоните  в  любое   время,   не
стесняйтесь. Очень сожалею о случившемся  с  этой  молодой  женщиной,  я
надеялся, что смогу ей помочь. Если бы вы знали, джентльмены, как  часто
в моей практике  встречаются  подобные  случаи,  когда  молодые  женщины
приезжают в Голливуд с мечтой о карьере кинозвезды. Однако чаще всего их
ждет горькое разочарование, они вынуждены принести свою мечту  в  жертву
суровой  прозе  жизни  с  ее  насущными  проблемами,  и  тогда  мысль  о
собственной несостоятельности рождает  стремление  уйти  из  жизни.  Как
ужасно это наблюдать, особенно нам, медикам! Соблазны мира  кино,  ореол
романтики, которым он овеян, подобны...
   - ...пламени, - подхватил Селби, - к которому себе на погибель  летят
мотыльки.
   - Вы совершенно правильно меня поняли, - согласился доктор Капальдо.
   - Иначе и быть не могло, - сухо  заметил  Селби.  -  Что  ж,  большое
спасибо, доктор, за сведения, с которыми вы  пожаловали  по  собственной
инициативе. Жаль только, что вы не сочли нужным дать  нам  знать,  когда
вас вызвали к пациентке, которая получила огнестрельное ранение.
   - Мне не позволила это сделать профессиональная этика.
   - Разрешите довести до вашего сведения, -  пригрозил  Селби,  -  что,
если подобная практика войдет у вас в привычку, вам снова придется иметь
с нами дело, и тогда вас могут ждать более серьезные неприятности.
   - О какой практике вы говорите?
   - О той, когда вы спешите по вызову одного лос-анджелесского адвоката
к пациентке, получившей огнестрельное ранение, не сообщив о происшествии
властям.
   - Но, джентльмены, я  надеюсь,  вы  не  считаете,  что  я  делаю  это
регулярно?
   - Вот я и не хотел бы, чтобы у вас выработалась подобная привычка,  -
заметил Селби.
   - Одним словом, передайте А.Б. Карру, чтобы он  обращался  к  другому
доктору, - процедил Брэндон. - И все эти трюки не спасут ни его, ни вас.
   - Я приехал сюда отнюдь не по наущению А.Б.  Карра,  -  запротестовал
доктор Капальдо. - Я уже говорил вам, что узнал по телефону...
   - Да, я все понимаю, - оборвал его Брэндон. -  Вы  пытаетесь  навести
тень на плетень. Я  просто  предупреждаю  вас  -  если  это  повторится,
пеняйте на себя!
   Доктор  Капальдо  поднялся,  тщетно  силясь   изобразить   возмущение
несправедливыми нападками.
   Брэндон дождался, когда за ним закроется дверь, и сказал Селби:
   - Все было примерно так, как ты предполагал, Дуг.
   Селби задумчиво кивнул.
   С полчаса они обсуждали то, что им сказал  и  о  чем  умолчал  доктор
Капальдо, потом Брэндон подвел черту:
   - Как ни обидно это признавать, но с помощью показаний  эскулапа  нам
утерли нос. Все свидетельствует о  самоубийстве...  да  еще  Ева  Даусон
якобы сказала ему, что сама себя подстрелила.
   Селби хотел было возразить, но в это время зазвонил телефон.
   Брэндон снял трубку:
   - Хэлло... да, Сильвия, он здесь. Передаю ему трубку.
   - Дуг, - послышался в трубке взволнованный голос девушки. - Мне нужны
биографические данные погибшей. Думаю, что она  из  Хайдейла.  Почтальон
помнит, что она отсылала письмо, адресованное в Хайдейл. Я уверена,  что
старина  Карр  неспроста  туда  помчался,  наверняка  очередную  каверзу
замыслил.
   - Элементарно, мой дорогой Ватсон, - рассмеялся Селби. - Тебе удалось
взять интервью у доктора Капальдо?
   - Да он только и искал случая  выдать  прессе  все  врачебные  тайны,
особенно про то, что у девушки была склонность к самоубийству.
   - Я так и думал. Ладно, что скажешь про Хайдейл?
   - Ты помнишь Говарда Комстока, племянника моего издателя?
   - Да. В войну он, кажется, служил в авиации?
   - Правильно. А наша  газета  разжилась  четырехместным  самолетом  из
армейских излишков. Короче говоря, я лечу в Хайдейл и... Дуг,  "Кларион"
очень хотела бы иметь тебя на борту в качестве почетного гостя.
   - Когда вылетаем?
   - Как только у тебя будет хорошая фотография девушки.
   - Пусть готовят самолет, - сказал Селби, бросая взгляд на свои  часы.
- Я буду на месте через полчаса.

Глава 10

   День клонился к вечеру,  когда  четырехместный  самолет,  управляемый
Говардом Комстоком, сделал круг над провинциальным городком.
   - Вот вам Хайдейл, - сказал он, - но приземлиться здесь не получится.
Ближайший аэродром, на который может сесть моя "малышка",  в  пятидесяти
милях.
   Оттуда вам придется добираться машиной. Я вызвал  такси  из  Хайдейла
прямо к летному полю. А пока что присмотритесь к городу.
   Селби взглянул вниз. С высоты трех тысяч футов  как  на  ладони  были
видны горные кряжи,  уходившие  на  восток,  и  река,  которая,  пенясь,
петляла по извилистому горному ущелью,  а  вырвавшись  из  него  широким
спокойным потоком несла свои  воды  к  ирригационным  каналам,  питавшим
живительной влагой выжженные земли.
   Вся местность  вокруг  Хайдейла  была  разбита  на  зеленые  квадраты
сельскохозяйственных  угодий.   Деловая   часть   города   состояла   из
одной-единственной улицы с  шестью  невзрачными  зданиями.  Крыши  жилых
одноэтажных домишек едва проглядывали  сквозь  кроны  огромных  тенистых
деревьев. К числу современных городов без прошлого Хайдейл никак  нельзя
было причислить. Это был типичный калифорнийский город, где  жизнь  била
ключом, еще когда эти  раскидистые  деревья  впервые  зазеленели.  Селби
где-то читал, что в середине прошлого столетия в Хайдейл  хлынули  толпы
золотоискателей и суровых первопроходцев. Именно оттуда они  отправились
штурмовать горы в поисках приключений и драгоценного металла.
   - Ну что, посмотрели? - прокричал Комсток сквозь рев мотора. -  Тогда
полетели дальше.
   Он выровнял самолет и включил двигатели на полную мощность.
   Спустя несколько минут  Селби  увидел  в  дымке  многоэтажные  здания
крупного города, многолюдный деловой квартал  с  местными  небоскребами,
гордо возвышавшимися над более скромными постройками по соседству.
   Но вот они начали плавно снижаться и едва подрулили к ангару  уютного
аэропорта, как навстречу им бросился молодой человек.

***

   - Это вы по телефону заказывали машину  на  Хайдейл?  -  запыхавшись,
спросил он у пилота.
   - Да, - подтвердил Говард Комсток. - Заберешь девушку с  мужчиной.  Я
останусь тут. Буду готовить самолет  к  обратному  рейсу  и  отмечусь  у
диспетчера. Вылезай, Сильвия, а я пошел утрясать все формальности.
   Учти - обратный рейс только завтра утром. Я летаю  только  в  светлое
время суток. Самолет будет готов к семи утра