ртфель и бросил на стол перед Селби пачку писем.
   Селби, развязывая стягивающую их бечевку, увидел знакомые каракули  с
наклоном влево, начертанные, бесспорно, рукой Гролли.
   Он одно за другим начал читать письма.
   Вне всякого сомнения, письма могли послужить ценным свидетельством во
время суда. В типичном для него коряво-безличном стиле Гролли признавал,
что оказался никудышным мужем, который оставил свою жену. Поскольку  все
произошло по его вине, он намеревался выплачивать ей девяносто  долларов
в месяц - щедрость поистине королевская для скаредного затворника.
   В  другом   письме,   датированном   одиннадцатью   месяцами   позже,
говорилось, что у Гролли нет родственников, которые  что-то  значили  бы
для него, что у него где-то есть сестра, которая много  лет  не  дает  о
себе знать, с которой они всегда были далеки друг от друга, и что у него
нет причин оставлять ей даже часть своего состояния. Гролли  намеревался
все оставить своей  жене  с  осторожной  оговоркой:  если,  конечно,  не
произойдет ничего такого, что заставит его изменить данное решение.
   Размеры его состояния,  пытался  уверить  Гролли  жену,  не  особенно
велики, но позволят ей свить свое гнездышко. Он объяснял ей, что  трудно
много заработать на  кроликах,  особенно  учитывая  их  прожорливость  и
текущие цены на корма.
   Селби не смог  скрыть  улыбки,  дойдя  до  места,  где  Гролли,  явно
испугавшись, что выдал себя, упомянув  о  "гнездышке"  для  жены  в  том
случае, "если он уйдет", пытался в свойственной  ему  манере  затуманить
смысл.
   - Ну как? - поинтересовался Карр, когда Селби закончил чтение.
   - Очень интересно, - ответил прокурор.
   -  Вы  понимаете,   конечно,   что   эти   письма   послужат   важным
доказательством, если возникнет спор вокруг наследства?
   - Естественно.
   - Я их показал только для  того,  чтобы  содействовать  расследованию
преступления. Прошу рассматривать  их  как  совершенно  конфиденциальные
документы.
   - Да, я понимаю.
   - Возможно, мистер Селби, вам будет небезынтересно узнать, откуда мне
стало известно об истинном размере состояния  Гролли,  размере,  которой
оправдывает затраченные мною усилия? - проговорил Джексон Тил.
   - Я как раз намеревался задать именно этот вопрос.
   - Мне приятно это слышать... Весьма забавная история. Когда  владелец
сберегательных счетов в банке не обращается  к  ним  долгое  время,  эти
счета передаются под попечительство штата, в нашем случае -  Калифорнии.
Для этой цели требуются некоторые бюджетные траты.  А  я  снайпер,  цель
которого - государственные расходы на эти цели.  В  тех  случаях,  когда
обнаруживается бездействующий вклад, заслуживающий внимания,  я  начинаю
заниматься исследовательской деятельностью.  Цель  такого  исследования,
мистер Селби, выяснить,  что  может  получить  от  этого  вклада  старый
Джексон С. Тил. Я вовсе не филантроп, когда речь заходит о бизнесе.
   - Он вовсе не столь ужасен, как хочет казаться, - вмешался Карр. -  Я
знаком с ним довольно давно. Тил - один из самых щедрых благотворителей.
   - О, благотворительность, - сказал Тил, - это же совсем другое  дело.
Я сочувствую обездоленным. Мне нравится давать на благие дела. Говоря по
совести, мистер Селби, мне плевать  на  деньги,  после  того  как  я  их
получил. Я играю ради удовольствия и  азарта  самой  игры.  Кстати,  это
объясняет и мое отношение к малышке. Я бы хотел, чтобы у  нее  все  было
хорошо. Это называется филантропией. Ее мать понимала  мое  отношение  и
именно поэтому оставила меня опекуном по своему завещанию.
   Карр, решив прояснить ситуацию, заявил:
   - Сейчас завещание направлено на  официальное  утверждение,  я  также
сделал запрос об опекунстве.
   Селби с любопытством посмотрел на Тила:
   - Неужели вы не видите ничего плохого в том, что девочка  вырастет  в
обстановке, соответствующей вашему образу жизни?
   - Не беспокойтесь, - ответил Тил. - Я понимаю, то, что подходит  мне,
может нанести вред девочке. Она будет учиться в  самой  лучшей  школе  и
никогда не узнает, каким бизнесом я увлечен.
   - Боюсь, ее собственных средств не хватит на оплату лучшей школы.
   - В этом случае Джексон Тил сам раскошелится ради котеночка...  Какая
польза в деньгах, если на них нельзя сделать что-то хорошее?
   Селби решил попробовать другой подход.
   - Вам известны,  -  спросил  Селби,  -  подлинные  размеры  состояния
Гролли?
   Лицо Тила мгновенно превратилось в неподвижную  маску.  Казалось,  он
играет в покер и только что получил на руки отличную карту.
   - Нет, - ответил Тил.
   У Селби сложилось четкое впечатление, что он лжет.
   - Не обижайтесь, - сказал прокурор, - но мне необходимо знать, что вы
делали в четверг, скажем, между одиннадцатью и двумя часами дня.
   Карр наклонился вперед с явным намерением выразить  протест.  Но  Тил
вновь остановил его жестом руки.
   - Четверг...  -  пробормотал  он  себе  под  нос,  -  четверг,  между
одиннадцатью и... Все, вспомнил! Я был у фотографа.
   - Где?
   - Студия Уингейта.
   - Сколько времени вы там оставались? Тил хихикнул:
   - С одиннадцати до четырех тридцати. Возможно, вы знаете Уингейта. Он
будет возиться ровно столько, сколько объект  согласится  вытерпеть.  Он
заявил, что у меня на редкость фотогеничное лицо, затащил в лабораторию,
проявил негативы, просушил их в  спирте  (так  мне,  во  всяком  случае,
показалось), напечатал пробные экземпляры, раскритиковал свою  работу  и
вновь посадил меня перед объективом.  Непрерывно  болтая,  он  притащил,
наверное, половину своей коллекции портретов, чтобы похвастаться.  Малый
он недалекий, но забавный и, безусловно, интересный художник.
   - И вы оставались там все это время?
   - Да. Мне было назначено явиться в одиннадцать, и я пришел  точно.  У
меня не было других дел, так что я мог и посидеть перед  камерой...  Мне
кажется, что человек - чрезвычайно тщеславное животное. Я радуюсь, когда
вижу свое лицо, изображенное в  наиболее  благоприятном  ракурсе,  пусть
даже сильно приукрашенное. Уингейт, кстати, помечает негативы, ставит на
них даты.
   Раздался резкий телефонный звонок. Селби взял трубку и услышал  голос
миссис Брэндон:
   - Дуг, тебе известно местонахождение моего муженька?
   - Нет. Но в чем дело, что-то произошло?
   - Да.
   - Вы, конечно, пытались найти его на рабочем месте?
   - Да. Они там думают, что шериф у тебя. Он сказал, уходя, что намерен
встретиться с тобой.
   - Значит, он зайдет ко мне. Что ему сказать?
   - Скажи, что я хочу немедленно его видеть, кстати, вместе с тобой.
   - Что-то важное?
   - Да.
   - Об этом можно сказать по телефону?
   - Нет. Пусть позвонит мне, как только появится. Селби повесил трубку.
Тил и Карр обменялись взглядами.
   - Ну, ладно, - проговорил Тил, - вы занятой  человек,  мистер  Селби.
Думаю, я сделал все, чтобы вам помочь. Если  понадобится  узнать  что-то
еще, звоните мне в любое время.
   Селби обеспокоили кое-какие  нотки  в  голосе  миссис  Брэндон.  Горя
желанием побыстрее очистить палубу, он поднялся со стула и сказал:
   - Благодарю вас, джентльмены.
   Они пожали руку Селби: Тил -  с  искренней  сердечностью,  Карр  -  с
суровым достоинством. У дверей Тил остановился и посмотрел на Селби:
   - Все, что вы хотите, абсолютно все, только позвоните. Не спрашивайте
Карра, он любит секретничать. Задавайте вопросы мне. Я всегда выкладываю
карты на стол.
   Карр ухитрился сохранить на лице независимое, отчужденное  выражение,
как будто эта тирада не имела к  нему  никакого  отношения.  Всем  своим
видом он выражал неодобрение действиям своего клиента. Селби,  прекрасно
понимая, что вся эта сцена была отрепетирована с  целью  создать  именно
такое впечатление, следил за их уходом с легкой улыбкой.
 
Глава 13 
 
   Как только парочка удалилась, Селби принялся по телефону  разыскивать
Брэндона. Он звонил уже в третье место, когда шериф собственной персоной
возник в его кабинете.
   - Рекс, немедленно позвони своей жене, - сказал Селби.
   Шериф внимательно посмотрел на него и спросил:
   - Что-нибудь серьезное?
   - Кажется, да.
   - Отто Ларкин на пути сюда, Дуг. Мне нужна минута, чтобы поговорить с
тобою без помех.
   - Просьба твоей жены звучала очень  настойчиво.  Брэндон  со  вздохом
поднял трубку и произнес:
   - Говорит шериф Брэндон. Не могли бы вы соединить меня с домом?  -  В
ожидании ответа он прикрыл микрофон  ладонью  и,  держа  трубку  у  уха,
сказал Селби:
   - Отто Ларкин  считает,  что  мы  оттерли  его  от  расследования.  Я
попытался его разубедить, и сейчас он едет к нам, чтобы просветиться.  Я
пообещал поделиться  всеми  известными  нам  фактами...  Ты  не  станешь
возражать, Дуг?
   - Это преступление его абсолютно не касается, - ответил прокурор. Оно
совершено за пределами городской черты.
   - Я-то это знаю, но он думает, что преступники проживают в городе,  и
раз миссис Гролли была насильно посажена в машину у автобусной  станции,
значит, дело подпадает под его юрисдикцию...  И  с  этим,  Дуг,  спорить
невозможно.
   - Согласен, но ты же знаешь, чего он хочет на самом деле. Вытянуть из
нас как можно больше сведений, а потом распространить их таким  образом,
чтобы доставить нам же как можно больше неприятностей.
   - Знаю, но... - Брэндон снял ладонь с микрофона трубки. - Хэлло!  Да,
это Рекс. В чем дело? - Некоторое время шериф молча слушал, затем  резко
спросил:
   - Когда? - и после недолгой паузы продолжил:
   - Дуг и я встречаемся с Отто Ларкиным. Как только мы закончим... - Он
замолчал, так как раздался стук в дверь кабинета.
   Селби, оттолкнувшись от стола, поднялся и раздраженно произнес:
   - Он, конечно, не желает  проходить  через  приемную,  как  положено,
чтобы секретарь объявила о его прибытии. Иначе это был бы не Ларкин.
   Брэндон быстро проговорил в трубку:
   - Он уже у дверей. Пусть все остается как есть, пока мы не  избавимся
от этого типа. Я подъеду с Дугом, как только нам удастся освободиться.
   Брэндон бросил трубку в тот момент,  когда  Селби,  распахнув  дверь,
впустил в кабинет, как всегда, напыщенного шефа полиции.
   - Входите, присаживайтесь, - обратился к нему Селби. - Что  заставило
вас нанести нам визит?
   - Вы не информируете  меня  о  происходящем.  Ведь  убийца  здесь,  в
Мэдисон-Сити. И если вы, ребята, желаете  заполучить  его,  вам  следует
сотрудничать со мной.
   - Просьба  выглядит  справедливой,  -  сказал  Селби,  возвращаясь  к
вращающемуся креслу у письменного стола.
   - Ну, вы не очень-то загружаете меня работой.
   - У нас самих ее, говоря по совести, не очень много. Что это за слухи
о куче денег, взятых в лачуге?
   - Не знаю. Кто-то явился туда в субботу ночью, все тщательно  обыскал
и даже выдрал доски пола.  В  полу  тайник,  как  раз  там,  где  стояла
кровать.
   - Я видел яму, -  прервал  Ларкин  прокурора.  -  Она  была  выстлана
джутовыми мешками. Похоже, там хранились мешочки с монетами.
   - Вполне вероятно, - признал Селби.  Что  еще  вы  нашли?  -  спросил
Ларкин.
   - Завещание.
   Ларкин даже подпрыгнул на стуле.
   -  Вы  хотите  сказать,  что  Эзра  Гролли  оставил  завещание  и  вы
обнаружили его в разрытом тайнике?
   - Совершенно верно.
   - Где оно в данный момент?
   - Получилось так, что сейчас оно не здесь, но, надеюсь, будет у  меня
к завтрашнему утру.
   - О чем в нем говорится?
   - Все состояние  отходит  к  сестре,  ничего  более.  Завещание  было
составлено в 1935 году.
   - Что вам еще известно об этом? - спросил  Ларкин,  неуклюже  пытаясь
извлечь из кармана сигареты. - Обжег правую руку,  сплошные  волдыри,  -
пояснил он. - Больнее всего, когда пытаюсь что-нибудь зацепить пальцами.
   Селби толкнул по направлению к нему через стол сигарную коробку:
   - Пожалуйста. Угощайтесь.
   Ларкин взял сигару, проверил сорт, срезал кончик, закурил и откинулся
на спинку стула, всем своим видом демонстрируя, что не покинет кабинета,
пока до конца не насладится сигарой.
   - Карр показал мне письма, написанные Эзрой жене. Но там  нет  ничего
существенного.
   - А это правда, что старина  Гролли  ничего  не  знал  о  ребенке?  -
спросил Ларкин.
   - Вот в этом  я  не  уверен,  -  сказал  Селби.  -  Мне  кажется,  он
предполагал, что на свет может появиться потомство. В то же время он был
закоренелым старым  холостяком,  и  миссис  Гролли  считала,  что  лучше
повременить с известием о  ребенке  до  тех  пор,  пока  она  не  сможет
путешествовать и показать отцу дочку.
   - Дьявольски хитрое дело, - пробормотал Ларкин сквозь клубы сигарного
дыма.
   - Надо помнить, что  Гролли  был  весьма  своеобразным  существом,  -
заметил Селби.
   - Что еще можно сказать об этом деле?
   - Пожалуй, мы исчерпали все, - ответил прокурор, -  правда,  довольно
точно  установлено  время  убийства  -  в  четверг  между   одиннадцатью
тридцатью и двенадцатью пятьюдесятью.
   - Это хорошо, - произнес Ларкин со снисходительным одобрением.  -  По
крайней мере, у нас есть теперь над чем поработать. А чем  в  это  время
занималась миссис Лосстен?
   - Не знаю, я не смог пообщаться с ней.
   - Почему?
   - Очевидно, она скрывается. Глаза Ларкина заблестели.
   - И вы намерены все ей спустить?
   - Мне кажется, она скрывается, чтобы избежать вручения  повестки.  Ее
адвокат  полагает,  что  Карр   хочет   вытащить   миссис   Лосстен   на
свидетельское место и снять показания, прежде чем она успеет сообразить,
куда тот гнет.
   - Ее адвокат - Инес Стэплтон?
   - Да.
   - И вы получили эту информацию из первых рук?
   - Да.
   - От Инес?
   Поколебавшись мгновение, Селби утвердительно кивнул.
   - Проверяли еще чье-нибудь алиби? - спросил шеф полиции.
   - Джексона Тила, он оказывал финансовую поддержку миссис Гролли.
   - Чем он занимался?
   - Фотографировался в студии Уингейта. Мы пока не проверили показания.
Но алиби выглядит железно.
   - Как вы можете быть уверены в этом без контроля?
   - Заявление Тила легко поддается проверке. Если он не подтвердит  его
слов, тот окажется в большой замазке. Но если  подтвердит,  алиби  будет
непоколебимым.
   - Где же сейчас находится завещание?
   - Проверяется.
   - Проверяется на что?
   - В частности на отпечатки пальцев.
   - Вы пытались установить его подлинность?
   - Да. Сейчас оно у Стоуна - эксперта по почерку.
   - Хорошо, а то я хожу и хожу по кругу, не зная, что происходит.  Вам,
ребята, следует больше рассказывать мне.
   - Если вы хотите чем-то заняться, - сказал Селби,  -  найдите  миссис
Лосстен и ее мужа, узнайте, где они  находились  во  время  убийства,  и
притащите их ко мне.
   - Вы сказали "притащите"?!
   - Да.
   Шеф полиции поспешно поднялся.
   - Ну что же, - заявил он, - теперь мне есть  во  что  запустить  свои
когти. Я их найду и доставлю к вам в лучшем виде.
   - Но все-таки нам не следует заходить  по  отношению  к  ним  слишком
далеко,  ведь  пока  мы  точно  не  знаем,  в   какую   сторону   пойдет
расследование.
   - А как насчет  следов  шин  на  месте  убийства?  -  поинтересовался
Ларкин. - Насколько я понимаю, они идентичны следам машины Лосстенов?
   - Да, на переднем левом колесе протектор имеет  тот  же  рисунок.  Из
показаний миссис Лосстен во  время  слушания  у  коронера  следует,  что
автомобиль  был  в  постоянном  распоряжении  супругов  начиная  с  утра
четверга, за исключением того времени, когда машиной занималась полиция.
Полицейские завершили осмотр к одиннадцати утра. Теперь  я  хочу,  чтобы
она повторила свои показания.
   - У нас вырисовывается прекрасная система косвенных улик,  -  заметил
Ларкин.
   - Во всяком случае, рождаются подозрения, - признал прокурор.
   - Так чего же вам еще надо?
   - Доказательств.
   - Лучший способ добыть доказательства  -  арестовать  подозрительного
типа и расколоть его, допросив как надо.
   - Это совершенно справедливое замечание, -  согласился  Селби.  -  Но
прежде чем мы решимся на  это,  следует  проверить  и  перепроверить  их
первоначальные показания.
   - Не знаю, не знаю... Люди уже начинают задавать вопросы о  том,  как
продвигается  следствие.  Когда  у  прокурора  идет  заметная  работа  -
подозреваемые задерживаются, идут допросы, - тогда люди верят, что  дела
в порядке... И газеты тоже верят. Они любят, когда есть  о  чем  писать.
Как, например, выглядел мистер Смит, ожидая допроса,  или  что-нибудь  в
этом роде.
   - Но вся эта работа будет бесполезна  или  даже  вредна,  если  вдруг
следствие повернет в другую сторону...  Нам  не  хотелось  бы  прерывать
беседу, Ларкин, но меня и Рекса ждут.
   Ларкин тяжело поднялся со стула.
   -  Хорошо,  я  тоже  займусь  делом,  -  пообещал   он   с   деланной
сердечностью.
   Все молчали, пока Ларкин важно шествовал к двери. Когда он взялся  за
ручку, Селби сказал:
   - Вы понимаете, что все, что я сказал, должно храниться в секрете?
   - Об этом можете не беспокоиться, - ответил Ларкин, вышел в коридор и
прикрыл за собой дверь. Брэндон посмотрел на Селби:
   - Он продаст нас тут же. Ты слишком щедр, Дуг.
   - Разве не ты хотел, чтобы я поделился с ним фактами?
   - Да, но ты выложил на стол все свои карты. Ничего не оставил себе.
   - А ты разве ожидал от меня чего-то другого? Я не мог лгать ему.
   Брэндон в задумчивости поскреб затылок.
   - Если бы я вел беседу, то немного походил бы вокруг да около.
   - Так чего же хотела миссис Брэндон? - переменил тему Селби.
   Шериф поднялся и посмотрел на дверь кабинета:
   - Нам надо съездить к ней.  Мне  бы  только  хотелось,  чтобы  Ларкин
отошел подальше от здания суда, прежде чем мы  выйдем.  Иначе  он  может
кое-что учуять.
   - Чем же это так сильно запахло? - поинтересовался Селби.
   - Карр делает нечто странное. Я никогда не видел свою  жену  в  таком
возбуждении. Боюсь, у нас появилась еще одна серьезная забота.
   - Так что же нам предстоит?
   - Очевидно, уничтожить завещание миссис Гролли. Другого  пути  у  нас
нет.
   - Зачем?
   - Миссис Гролли  назначила  этого  человека...  Тила  опекуном  своей
дочурки.
   - А миссис Брэндон это не понравилось? - ухмыльнулся Селби.
   - Ты поедешь со мной,  Дуг  Селби.  Поверь,  ты  тут  же  перестанешь
скалиться, когда узнаешь, что миссис Брэндон думает по этому поводу.
 
Глава 14 
 
   Миссис Брэндон  встретила  их  у  порога.  Она  казалась  воплощением
угрожающего спокойствия.
   - Проходите вы оба, - сказала она, - я хочу вам кое-что показать.
   Она провела их через гостиную и столовую  в  кухню,  где  в  плетеной
колыбельке спала девочка. На кухонном столе лежал  какой-то  юридический
документ.
   - Посмотри-ка, - произнесла она, передавая бумагу Селби.
   Брэндон тоже попытался читать, заглядывая через плечо прокурора.
   - Это извещение, миссис Брэндон, - сказал Селби, - согласно  которому
вам следует явиться в суд и объяснить, почему Джексон С.  Тил  не  может
быть определен опекуном Рут  Уинфред  Гролли,  как  предусматривается  в
приложенном  к  настоящему  извещению  заявлении  об  опекунстве...  Вы,
видимо, обратили внимание,  что  Тил  подал  это  заявление,  исходя  из
желания матери, содержащегося в ее завещании.
   - Кто такой этот Тил? - спросила миссис Брэндон.
   - Я совсем недавно разговаривал с ним.
   - Ну и кто же этот человек, Дуг?
   Этот человек подружился с миссис Гролли. Он финансировал ее  действия
против мужа или, во всяком случае,  намеревался.  Он  пригласил  мистера
Карра в качестве своего адвоката.
   - Так я и думала, - фыркнула миссис Брэндон. - Он один  из  подручных
Карра, из той же стаи. А сейчас послушай, Дуг Селби, что я скажу,  и  ты
тоже, Рекс Брэндон. И не пытайтесь  приводить  мне  статьи  закона.  Мне
плевать на ваши законы. Это славная, милая  крошка,  и  ни  Карр,  и  ни
кто-либо из его команды не годятся для того,  чтобы  иметь  к  ней  хоть
какое-то отношение. Ребенок унаследовал приличное  состояние.  Если  эти
средства попадут в надежные руки че