озади дома.
   - А почему вы решили, что она вылила чернила именно туда?
   - Потому, что на следующий день я заметила следы  чернил  на  стенках
раковины.
   - Во всем доме больше не было ни единой авторучки?
   - Нет.
   - И мисс Престон сказала, чтобы Марта Отли на следующей  день  купила
чернила?
   - Да.
   - Марта Отли выполнила это распоряжение?
   - Думаю, выполнила.
   - И ручка была наполнена? - Да, сэр.
   - И уже ничто не  могло,  так  сказать,  отвратить  мисс  Престон  от
написания письма сестре?
   - Наверное, ей расхотелось писать.
   - Она об этом говорила?
   - Нет.
   - Но ручка была приведена в рабочее состояние и  мисс  Престон  имела
возможность написать сестре?
   - Думаю, да.
   - Кто наполнил ручку?
   - Не знаю.
   - Это было на следующий день после  того,  как  вы  обнаружили  капли
чернил в раковине?
   - Да, сэр.
   - То есть вы обнаружили капли после того, как ручка была наполнена?
   - Не помню точно, до или после.
   - Но вполне возможно, что и после?
   - Не думаю...
   - Не думаете или не знаете?
   - Не знаю.
   - Итак, вполне возможно, что вы заметили капли уже  после  того,  как
ручка была наполнена?
   - Да, наверное.
   - И вы обратили внимание на то, что на раковине были следы чернил?
   - Да, сэр.
   - Вы уверены, что это были именно чернила?
   - Думаю, чернила.
   - Но вы не знаете, появились ли они там  в  тот  день,  когда  вы  их
увидели, или на день раньше.
   - Не знаю. Теперь, когда мы об этом говорим, я уже  не  могу  сказать
точно.
   - Иными словами, вы бы не поклялись в том, что  видели  чернила  днем
раньше?
   - Нет.
   Карр улыбнулся.
   - И это те два события, которые обратили  на  себя  ваше  внимание  в
результате шестимесячного терпеливого и пристального  наблюдения,  когда
вы находились в одном доме с этими двумя женщинами?  Вы  были  настроены
зорко, как сокол, следить за Мартой Отли, чтобы не  дать  свершиться  ее
коварным планам. И вот в результате мы имеем два случая,  о  которых  вы
нам рассказали.
   - Но это лишь то, что я смогла вспомнить.
   - Не слишком много, если учесть, что с самого первого взгляда  миссис
Отли была вам антипатична.
   - Я этого не говорила.
   - А я-то полагал, что говорили, - улыбаясь, сказал Карр. - Но пусть в
этом разбираются присяжные. Да это и не важно вовсе. Имеет значение лишь
то, миссис Диксон, что вы жили в одном доме с двумя  женщинами  полгода.
Все это время вы внимательно следили. Вы внимательно  слушали.  Вы  были
решительно настроены не позволить Марте Отли реализовать ее  планы.  Она
не могла ускользнуть от вашего бдительного взора. Вы замечали каждый  ее
шаг, слышали каждое слово, пытаясь обнаружить, каким образом Марта  Отли
оказывает влияние на мисс Престон. И в результате всех  этих  длительных
усилий вы оказались способны привести лишь два примера  такого  рода.  В
первом случае в доме не оказалось  чернил,  миссис  Отли  купила  их  на
следующий день и заполнила ручку. Во втором случае  она  напомнила  мисс
Престон о предстоящем приеме у дантиста, что  полностью  соответствовало
истине. Можете вы припомнить еще что-либо?
   Свидетельница потерянно посмотрела на  Инес  Стэплтон,  умоляя  ее  о
помощи.
   - Вы понимаете мой вопрос? - настаивал Карр.
   - Да, понимаю.
   - Вы способны ответить на него?
   - Мне кажется, что говорить так было бы не правильно.
   - Но послушайте, миссис Диксон, вы привели лишь два  примера,  больше
вы ничего не  можете  припомнить.  Разве  было  еще  что-то,  о  чем  вы
рассказывали адвокату Барбары Хонкат? Или  присяжным?  Ведь  вы  помните
лишь два случая?
   - Сейчас да.
   Карр с улыбкой поклонился:
   - Это все, миссис Диксон. И я хотел бы выразить вам благодарность  за
вашу честность и беспристрастность.
   Дуг Селби обернулся и посмотрел в глубину зала. Сильвия Мартин стояла
рядом с Колеманом Декстером недалеко от дверей.
   - Пригласите следующего свидетеля, - провозгласил судья Фэйрбенкс.
   - Позвольте лишь для  протокола,  ваша  честь,  -  изысканно  вежливо
произнес Карр. -  Я  хочу  заявить,  что,  как  явствует  из  показаний,
завещание  было  подписано  в  моей  конторе  в   Лос-Анджелесе.   Кроме
завещателя свои подписи поставили два свидетеля. Один из  них  -  мистер
Франклин Доусон - присутствует в суде, и, если противная сторона желает,
его можно пригласить на  свидетельское  место.  Высокий  суд,  возможно,
примет во внимание, что  этот  свидетель  уже  давал  показания  в  ходе
обязательного слушания о действительности завещания. Если  же  противная
сторона все-таки пожелает выслушать его в связи  с  иском  о  незаконном
давлении, мистер Доусон готов ответить на вопросы. Если такое  пожелание
не  будет  высказано,  я  бы  попросил  освободить  мистера  Доусона  от
дальнейшего  пребывания  в  суде,  потому  что,  затрачивая   время   на
свидетельские показания, ему приходится приносить в жертву свои  деловые
интересы.
   - Мы собираемся послушать его, - загудел Беркли Стэнтон.
   - Прекрасно, он готов, - заявил Карр. - Мистер Доусон, соблаговолите,
пожалуйста, занять свидетельское место.
   - У нас нет необходимости сейчас  заслушивать  данного  свидетеля,  -
вмешалась Инес Стэплтон.
   Карр с удивлением посмотрел на нее:
   - Но, как я понял, мистер Стэнтон желает его допросить.
   - Приглашайте свидетеля, - прервал  Карра  Стэнтон.  -  Я  немедленно
начну допрос от имени моего клиента Харви Престона.
   - Превосходно, - сказал Карр.
   Селби на цыпочках  пробрался  через  зал  и  кивнул  Сильвии  Мартин.
Декстер и она присоединились к нему в коридоре.
   - Ну что? - спросил Селби.
   - Как поживаете, мистер Селби? - сказал Декстер. - Боже, ни за что бы
не сказал, что это та же женщина, которую мы видели вчера.
   - Да, изменения существенные, - согласился с ним Селби. -  Интересно,
не ее ли вы заметили вчера утром выходящей из номера мистера Роффа?
   - Мисс Мартин уже задавала мне этот вопрос. Очень жаль разочаровывать
вас, ребята. Но ответ все тот же.
   Я не знаю. Если бы  вы  вчера  спросили,  не  выходила  ли  роскошная
блондинка из номера Роффа, я бы ответил однозначно -  нет.  Но  сегодня,
когда она так изменилась, мой ответ - не знаю. Я понимаю, что не приношу
вам никакой пользы и выгляжу круглым идиотом, но все равно - не знаю.
   - Значит, определенно вы ничего не можете сказать?
   - По совести говоря, не могу. Она так изменилась со  вчерашнего  дня,
когда я видел ее в гостинице,  что,  войдя  в  зал  суда,  я  готов  был
поклясться - никогда раньше я  не  видел  этой  женщины.  И,  признаюсь,
рассматривал ее пристально и не без интереса.  Новая  прическа,  одежда,
манеры превратили ее в другого человека. Сейчас это  милая,  застенчивая
школьница, в гостинице же она смотрелась  на  миллион  долларов.  Вполне
осознавала привлекательность как своего наряда, так и своих бедер.  Было
видно, что ей нравится привлекать внимание, но в то же время она  всегда
готова повернуться и отшить вас одним холодным взглядом.  Наверное,  это
не самое хорошее описание, но...
   - Думаю, описание просто прекрасное, - рассмеялся Селби.  -  Но  суть
вопроса в том, могла бы она теоретически быть той женщиной,  которую  вы
видели выходящей из номера Роффа?
   - Думаю, могла, но не скажу, что это она. И  женщина-адвокат  там,  в
зале, вполне могла  быть  той  самой  особой.  Поймите,  майор,  я  лишь
обернулся и бросил беглый  взгляд.  Не  было  абсолютно  никаких  причин
рассматривать ее внимательно. Обычная женщина с  бельем  для  стирки.  И
только значительно позже я вспомнил о листке на  полу.  При  этом  я  не
уверен, на самом ли деле я видел, как он падал, колыхаясь, или  мне  это
почудилось. Но все же, поразмыслив хорошенько, я прихожу к  выводу,  что
она все-таки выронила бумажку. А вообще-то,  я  сразу  выбросил  это  из
головы,  у  меня  были  действительно  важные  дела,  которые  следовало
обмозговать. Поэтому я сразу ушел в свой номер. Думаю, я ничем  не  могу
вам помочь, кроме как дать клятву, что некая женщина  вышла  в  такое-то
время из номера и на руке она несла мужские сорочки.
   - Итак, вы уверены лишь в том, что некая женщина вышла  из  такого-то
номера в такое-то время?
   - Клянусь, это так, майор Селби, и ни один адвокат в мире  не  сможет
сбить меня с этой позиции. Но если дело дойдет до идентификации, от меня
не будет ни малейшей пользы. Я послушал здесь этого юриста,  как  его...
Карра, и... Одним словом, совершенно  не  важно,  кто  бы  ни  была  эта
женщина, я не смогу узнать ее. А если  я  займу  свидетельское  место  и
попытаюсь идентифицировать женщину, адвокат станет вить из меня веревку,
а потом завяжет ее узлом,  и  мои  показания  окажутся  бесполезными.  И
вообще, женщина-адвокат  больше  похожа  на  ту,  что  я  видел,  нежели
блондинка. Но я не могу точно определить.
   - Однако вы все же можете дать показания, что некая женщина вышла  из
такого-то номера в такое-то время?
   - Повторяю, мистер Селби, какая-то женщина вышла из того номера в это
время. Я думаю, подчеркиваю, ду-ма-ю, что в коридоре она выронила листок
бумаги, но я не смог бы в этом поклясться. Но я готов дать  клятву,  что
она вышла из номера, и никакой адвокат не  заставит  меня  изменить  эти
показания.
   - Вы уверены, что она вышла именно из этого номера?
   - Да, именно из этого.
   - Не могла это быть соседняя комната?
   - Нет, сэр, не могла. Я видел, как она открыла дверь, как задержалась
на пороге и  как  была  удивлена,  когда  неожиданно  заметила  меня.  Я
наклонился, чтобы погасить  окурок,  а  когда  выпрямился,  она  шла  по
направлению ко мне. Я повернулся и зашагал по коридору.
   - А когда вы впервые увидели эту женщину, вы не  заметили  листка  на
полу в коридоре?
   - Не заметил, майор. Бумажка могла еще раньше находиться там. Но  все
же, я думаю, листок выронила она.  Однако  здесь  опять  я  не  смог  бы
поклясться, что это именно так. Могу лишь сказать  следующее:  я  думаю,
что она выронила листок.
   - Но вы все-таки уверены, что листок бумаги валялся на полу и что  вы
заметили направляющуюся в вашу сторону женщину?
   - Да, сэр.
   - И вы можете указать точное время?
   - Вот это я могу сделать абсолютно точно, майор  Селби.  Было  девять
пятьдесят, и я клянусь, что ошибаюсь не больше чем на минуту  в  ту  или
другую сторону. Поймите, есть вещи, которые я знаю точно, и готов о  них
дать показания, но есть факты, в которых я не уверен, и стоит мне только
заявить о них в качестве свидетеля, как любой адвокат  сделает  из  меня
посмешище.
   - Это практически все, что меня интересовало, - проговорил  Селби.  -
Извините, что пришлось вас побеспокоить.
   - Ну что вы, никакого беспокойства. Я рад помочь и  был  бы  рад  еще
больше, если бы сумел прояснить дело. А кроме того, сегодня  я  заключаю
контракт на покупку апельсиновой плантации, мне придется жить здесь, и я
хочу, чтобы окружающие меня сразу правильно восприняли...
   - Он был очень занят сегодня, Дуг, - заметила Сильвия,  -  но  бросил
все и пришел сюда ради того, чтобы помочь нам.
   Протянув на прощание руку, Селби сказал:
   - Огромное спасибо, мистер  Декстер,  я  очень  хорошо  понимаю  ваше
положение.
   Затем, повернувшись к Сильвии, он добавил:
   - Гораздо  лучше  иметь  такого  свидетеля,  чем  человека,  готового
подтвердить все, лишь бы вас ублажить, но  показания  которого  на  суде
разлетаются вдребезги в самый ответственный момент.
   - Как сегодня у той женщины? - спросила смеясь Сильвия.
   - Дело не столько в женщине, - серьезно ответил Селби, - сколько в А.
Б. Карре. Ты заметила, как Карр играл с ней, пока она  не  заявила,  что
догадалась о планах Марты Отли с первого взгляда.  Расплата  последовала
незамедлительно. Он возвращался к  этому  заявлению  много  раз.  Позже,
когда начнутся прения сторон, он докажет присяжным, будто  свидетельница
с самого начала имела предубеждение против Марты Отли, с первого взгляда
она решила, что  Марта  Отли  хочет  заставить  Элеонор  Престон  лишить
наследства брата и сестру, и шесть месяцев культивировала и  подогревала
в себе эту идею.  Он  спросит  присяжных,  как  же  можно,  лишь  только
взглянув на женщину, решать, что она пытается заставить  кого-то  лишить
наследства родных.
   - Но все, о чем говорила свидетельница,  было  совершенно  нормально.
Жаль, что я не слышала этой части допроса.
   - Часто  получается,  что  совершенно  нормальные  вещи,  которые  мы
говорим, нас и подводят. Но нельзя недооценивать Старого АБК. Если бы он
не подловил ее на этом заявлении,  то  подстроил  бы  ловушку  в  другом
месте. А что, если мы сами прокатимся  в  Лос-Анджелес  и  поработаем  в
отеле, где останавливался Фред Альбион Рофф?
   Сильвия посмотрела на свои часы.
   - Я работаю, Дуг, я...
   - Это не займет много времени. К одиннадцати мы  вернемся,  И  потом,
так или иначе это входит в круг твоих обязанностей.  Там  мы  поужинаем,
может быть, даже ухитримся потанцевать немного, мы...
   - Я всего лишь несчастная бесхребетная особа женского пола, - смеясь,
прервала его Сильвия. - Ты соблазнил меня. Подожди,  пока  я  позвоню  в
газету.
 
Глава 16 
 
   Селби и Сильвия Мартин сидели рядышком в автобусе, который вез  их  в
Лос-Анджелес. Сильвия нашла руку Селби и сжала ее.
   - Как хорошо, Дуг, что ты здесь.
   - Да, это здорово - вернуться хоть на время.  После  небольшой  паузы
она произнесла:
   - Ты вернулся и в то же время не вернулся,  я  просто  взяла  тебя  в
долг, и этот долг, с одной стороны, делает мою жизнь легче, а с другой -
труднее.
   - Что ты хочешь сказать, Сильвия?
   - Легче - пока ты здесь, труднее -  когда  ты  уедешь.  Мне  тебя  не
хватает, ты нужен здесь многим. Ты нужен графству. Ты опять займешь пост
окружного прокурора?
   - Не знаю пока.
   - Нет, ты теперь не тот старый Дуг  Селби.  Ты  стал  значительнее  и
серьезнее. Почему ты не хочешь вернуться и быть окружным прокурором?
   Он внимательно посмотрел на девушку.
   - Я пока не знаю, Сильвия. Я  хочу  работать,  полностью  реализовать
свои силы и возможности. Хочу улучшить наш мир.
   - Но почему же не в Мэдисон-Сити? - спросила она упавшим голосом.
   - Это может быть и Мэдисон-Сити.  В  конце  концов,  мир  состоит  из
отдельных мест, где живут люди, из больших и маленьких городов.  Я  могу
стать окружным прокурором, могу стать судьей. Важно хорошо  делать  свое
дело, даже если оно и кажется маленьким.
   - К примеру, раскрытие  убийства  Фреда  Роффа,  -  полушутя  заявила
Сильвия.
   - К примеру, помощь другу. Я не позволю вести с Рексом двойную игру и
подставлять его под удар. Мне совсем не нравится, как Гиффорд ведет  это
дело. Он позволяет Карру определять ход событий, а когда дело дойдет  до
решительной  схватки  и  Карр  превратит  окружного  прокурора   и   все
правоохранительные органы в посмешище, Гиффорд взвалит вину  на  шерифа,
заявив, что тот не сумел собрать  нужные  для  вынесения  обвинительного
приговора доказательства. И его  заявление  будет  звучать  убедительно,
потому  что  имеется  достаточно  косвенных  улик,  чтобы  простые  люди
уверовали в вину этого Фарли.
   - Но разве этого возможно вообще избежать, Дуг? Я хочу  сказать,  что
Рекс Брэндон в любом случае зависит от окружного прокурора, и если  тому
вздумается подставить шерифа...
   - У нас, видимо, есть лишь один выход, - сказал Селби.
   - Какой?
   - Найти веские улики, чтобы  осудить  Фарли,  если  он  действительно
виноват. Но если он не виновен, надо найти настоящего  убийцу,  доказать
его вину и одновременно невиновность Фарли.
   - Ты полагаешь, Фарли не виноват?
   - Пока не знаю, но пытаюсь выяснить.
   - Карл Гиффорд будет вне себя, когда узнает, чем ты занимаешься.
   - Точно.
   - Это не останавливает тебя?
   - Нет.
   - Но, помнится, еще недавно ты не хотел, чтобы Карл Гиффорд  подумал,
будто ты лезешь не в свое дело.
   Селби в ответ рассмеялся:
   - Я постараюсь сделать все таким образом, чтобы завершить это дело до
того, как раздастся громкая критика.
   -  Пока  у  них  недостаточно  улик,  чтобы  добиться  обвинительного
приговора?
   - Конечно. Чтобы доказать обвинение в  убийстве,  практически  всегда
требуется  выявить  мотивы  преступления.  А   чтобы   выявить   мотивы,
необходимо очень много знать обо всех лицах, вовлеченных в дело.  Убийца
жив. Он может использовать различные уловки, чтобы  запутать  следствие.
Покойник на это не способен.  Поэтому  первый  принцип  в  расследовании
убийства - узнавай все, что можно, о жертве.
   - Ты всегда так работал, Дуг?
   - Так работали мы - Рекс Брэндон и я, и, полагаю, это верный метод.
   Несколько минут оба молчали. Сильвия Мартин вначале смотрела в  окно,
потом закрыла глаза и,  откинувшись  на  мягкую  спинку  сиденья,  сонно
пробормотала:
   - Эти убийства вносят такую неразбериху, но все равно хорошо, что  ты
вернулся...
   Она уснула, так и не  кончив  фразы,  и  голова  ее  легла  на  плечо
спутника.
   С автобусной станции Лос-Анджелеса  они  направились  прямо  в  отель
"Пальма-Виста". Там до них уже побывали полицейские, поэтому управляющий
был не слишком дружелюбен. Он передал всю документацию - буквально  всю!
- полиции. Да, междугородный телефонный разговор бы...
   - Только один? - спросил Селби.
   - Да, один.
   - Посещал ли Роффа кто-нибудь?  Управляющий  не  знал  и  с  оттенком
негодования в голосе сообщил, что в  круг  его  обязанностей  не  входит
слежка за гостями.
   - Были ли местные звонки? - спросила Сильвия. Как выяснилось,  журнал
регистрации телефонных переговоров тоже передан в полицию.  Управляющему
казалось, что Рофф только один раз останавливался в этом отеле в  центре
города, но он не был вполне уверен.
   Селби слегка подтолкнул локтем  Сильвию  Мартин  и  произнес,  широко
зевая:
   - Ну что же, думаю, мы больше  ничего  не  сможем  здесь  узнать.  Мы
приехали из Мэдисон-Сити и очень устали. Как насчет свободных номеров?
   Управляющий  направил  их  к  дежурному  клерку,  который  нашел  два
свободных одноместных номера. При этом он весьма решительно  подчеркнул,
что номера расположены на разных этажах.
   Селби молча заполнил регистрационную карточку и передал ручку Сильвии
Мартин. Когда она тоже зарегистрировалась, Селби с мрачным видом  извлек
бумажник.
   - Мой багаж прибудет позже, - сказал он,  -  поэтому  мы  расплатимся
заранее. Где здесь поблизости можно найти приличный ресторан?
   Дежурный уныло заявил, что теперь хороших  ресторанов  не  сыщешь  не
только здесь, но и  в  самом  Лос-Анджелесе  -  качество  пищи  ужасное,
обслуживание из рук вон, а цены до небес.
   Он дал Селби сдачу с десятки с таким пессимистическим  видом,  словно
страдал от несварения желудка. Конечно, раньше неподалеку от отеля  были
один-два приличных ресторана, но теперь они не могут найти рабочих  рук,
а когда находят, не способны их  удержать.  Кроме  того,  сейчас  трудно
раздобыть  хорошие  продукты.  Понимаете,  им   приходится   жарить   на
прогорклом жире, в перегретых духовках, подавать без  приправ,  а  уж  о
ценах и говорить нечего.
   Селби направился к лифту, коротко бросив Сильвии:
   - Увидимся позже.
   Придя в свой номер, Селби сначала вдоволь насладился горячей  ванной,
а потом вызвал по телефону коридорного. Тот весьма благосклонно выслушал
просьбу  раздобыть  две  пачки  сигарет   высшего   класса   и   бутылку
шотландского виски.
   - Я смогу разжиться тем, что вы хотите,  но  это  вам  будет  кое-что
стоить.
   Селби заявил, что  дополнительные  услуги,  безусловно,  должны  быть
оплачены, и, завершая обсуждение технических  деталей  сделки,  повторил
еще раз заказ: виски, две бутылки содовой, много льда,  сигареты  и  два
стакана.
   - Два стакана? - не удержался коридорный. Селби взглянул ему в глаза.
   - А что, есть причины, по которым не может быть двух стаканов?
   - Я таких не знаю.
   - А вообще-то к