имала Зоины опасения. Лешкин ремонт мог влететь в копеечку  и
к тому же отнял бы у нас массу драгоценного времени.
   - Конечно,  пора,  -  покладисто  согласилась  я,  надо  же  было  как-то
отблагодарить тетку за гостеприимство.
   Оттащив  Лешу  от  холодильника,  когда  он  уже  набросился  на  него  с
отверткой, мы всемером отправились в  милицию.  Кроме  Зои,  пошли  Леша  со
Светланой, мы с Инкой, так как она уверяла,  что  со  Светланы  нельзя  глаз
спускать, а то она подаст, еще чего доброго, какой-нибудь условленный сигнал
Яну. Я лично затруднялась сказать, что он сможет предпринять после того, как
этот сигнал получит, но у Инки было  свое  мнение  по  этому  вопросу,  хотя
делиться им она пока не торопилась.  Также  с  нами  отправилась  моя  мама,
потому что опасалась отпускать меня  одну,  то  есть  без  своей  защиты,  и
бабушка, которой было любопытно взглянуть  на  старости  лет  на  настоящего
убийцу. Она так и не согласилась  считать  Яна  всего  лишь  задержанным  по
подозрению.
   К майору нас сначала не хотели пускать, несли какую-то чушь  и  намекали,
что кабинет у него не достаточно  просторный  для  того,  чтобы  можно  было
вместить всех нас и при  этом  соблюсти  правила  безопасности  при  допросе
преступника. Но тут появился сам майор, и все проблемы мигом уладились,  так
как никто не возражал против того, чтобы  побеседовать  с  ним  в  коридоре.
Никто, кроме бабушки, которой не терпелось посмотреть на преступника и  идти
домой, чтобы вздремнуть после обеда.
   - Мы вам принесли записку, - сказал Леша, забыв поздороваться.
   Майор сначала не слишком обрадовался, но Леша все-таки всучил ему  клочок
бумажки, попутно изложив историю ее появления.
   - И почему вы туда не пошли? - поинтересовался майор.
   Леша начал снова все рассказывать с самого начала, потом ему  надоело,  и
он перешел к сути, но затем ему показалось, что майор не поймет,  поэтому  и
он вернулся к середине, запутался и замолчал.
   - Значит, записку  вы  обнаружили  уже  после  того,  как  прошло  время,
назначенное вам  для  свидания?  -  проявил  удивительную  сообразительность
майор. - Мне все ясно. Можете не продолжать. В любом случае мы сверим  ее  с
почерком подозреваемого и с почерками всех остальных тоже.
   При этом майор внимательно посмотрел на всех на нас,  ожидая  увидеть  на
лицах смятение. Но мы сохраняли потрясающую выдержку и  своего  волнения  не
выдали.
   - А что будет с моим братом? -  спросила  Светлана,  когда  мы  закончили
писать разный бред на предложенных нам листках бумаги.
   - Побудет пока у нас, -  с  невозмутимым  видом  ответил  майор.  -  Сами
понимаете, улик против него слишком много. У нас есть  его  фоторобот,  а  у
него нет алиби на то время, когда произошло убийство.
   - Но у него же зрение ни к черту, - заявила Инка. - Он нам сам говорил.
   - Мы, в отличие от непрофессионалов, возомнивших себя сыщиками, никому на
слово не верим, - с издевкой  сказал  майор.  -  Пока  не  будет  результата
медицинского обследования и заключения, что он в сумерках и в самом деле  не
видит ничего мельче слона, он побудет у нас.
   - А потом вы его выпустите? - с надеждой в голосе спросила Светлана.
   Майор почему-то замялся и ответил не сразу и весьма уклончиво.
   - Там видно будет, - сказал он.
   - Там видно будет! - усмехнулась Инка, когда мы  вышли  из  отделения.  -
Тоже мне милиция. Я всегда говорила, что стоит  попасться  ей  в  руки,  без
потерь уже не выйдешь. Потом они скажут, что хоть он  и  не  видел,  во  что
стрелял, но все равно стрелял же и мог  попасть  в  эту  тетку  Верку  чисто
случайно.
   - И что тогда? - очень натурально вздрогнула Светлана.
   - Тогда ему не выкрутиться. Скажут, что он собирался убить и убил, а  то,
что он физически не мог  этого  сделать,  опустят.  Или,  в  лучшем  случае,
скажут,   что   произошло   непредумышленное   убийство    с    отягощающими
обстоятельствами. И дадут лет  десять.  А  если  докажут,  что  у  него  был
соучастник, который стрелял в дверь Дашиной бабушки уже после того,  как  Ян
уехал, на остров, то дадут еще больше.
   - А если соучастника не найдут? - спросила Светлана.
   - Смотри, как заволновалась, - прошептала мне Инка. - Точно тебе  говорю,
она и есть соучастник. - И громко добавила:
   - А если не найдут,  то  это  дела  не  меняет,  все  равно  скажут,  что
соучастник был, и влепят Яну еще несколько лет за то, что он его не  выдает.
Впрочем, что десять, что, например, двенадцать - без разницы.
   - Без разницы? - пробормотала Светлана, бледнея. - Я этого не переживу, -
сказала она и тут же перешла к  делу.  -  Когда  мы  едем  на  остров?  Надо
выяснить у той тетки, что ей известно про убийство.
   - Как она разволновалась! - с торжеством в голосе сказала мне Инка, когда
Леша со Светланой отправились  собираться  в  дорогу.  -  И  сотрудница  эта
загадочная, которая на острове, сразу ей подозрительной показалась.  А  ведь
раньше все пела, что та ни при чем...
   - Любой бы на месте  Светланы  разволновался,  -  попыталась  защитить  я
девушку. - Все-таки брат в тюрьме.
   - Да плевать она на  него  хотела,  они  и  знакомы-то  всего  ничего,  -
возмутилась моей недогадливостью Инка. - Они и росли не вместе, и отцы у них
разные,  и  воспитание  -  тоже.  Поэтому  сестринскую  любовь  смело  можно
исключить, а тогда остается что? То-то и оно, что остается соучастие.
   - Нельзя всех по своей мерке судить, - тихо  сказала  я.  -  Не  всем  же
родственников подставлять в качестве приманки для убийцы.
   - Ты это про меня? - всполошилась Инка. - Но ничего  ведь  не  произошло.
Наоборот, папочка мне благодарен и, наверное, весь телефон оборвал в надежде
завалить меня подарками и цветами, пока  я  тут  с  тобой  по  сырым  кельям
кручусь.
   - Светлана - девушка непростая, - заметила тетка Зоя, которая  уже  давно
прислушивалась к нашему разговору. - Но сразу обвинять ее в попытке убийства
я бы не стала.
   - И не надо, - сказала Инка, давая понять, что это давно уже сделано ею и
дополнительных обвинений не требуется.  -  Но  у  нее  имеются  причины  для
убийства, а у вашей Любы  их  нет.  Или  есть?  И  не  могла  ли  ваша  Люба
действовать по чьей-либо подсказке?
   "Отлично, - подумала я. - Теперь она снова подозревает мою тетку.  Хорошо
еще, что на этот раз только в соучастии".
   - Ты это дело брось, - шепотом посоветовала я Инке. - Думаешь, я не вижу,
как ты прокручиваешь версию о том, что Зоя подговорила слегка чокнутую  Любу
прикончить бедную тетю Веру.
   - Но согласись: подозрительно, что записка написана Зоиной рукой, -  тоже
шепотом возразила мне Инка.
   - А не гонись ты за двумя зайцами, - посоветовала  я  подруге.  -  Выбери
себе какую-нибудь одну жертву и терзай ее, а остальных не  трогай.  А  то  я
вижу, что тебе бы хотелось всех нас в тюрьму  засадить.  Я  вот  только  что
подумала, что, может быть, ты и убила тетку Веру. Просто так, чтобы  немного
поразвлечься.
   - Ты с ума сошла. - Инка покрутила пальцем у виска.
   - А что? - не сдавалась я. - Ты что-то очень вовремя появилась. Несколько
месяцев не звонила, а тут объявилась. Не подозрительно ли это?
   - Ладно-ладно, - примирительно сказала Инка. - Не буду.  Но  все-таки  ты
мне скажи: с какой стати той Любе, что на острове, вредить Леше? Она ведь  с
его матерью не ссорилась, и в списке Лешкиного папы никакой Любы и в  помине
нет. Так что версию о том, что она хотела занять место тетки Веры,  придется
отбросить.
   Произнесено это  было  с  откровенным  сожалением.  Еще  бы!  Сразу  двое
подозреваемых исключались, и оставалась одна Светлана, да еще Леша, которого
я лично отказывалась рассматривать в качестве подозреваемого по причине  его
полной непригодности к четко организованному действию. Даже если  бы  Светке
удалось бы его заморочить настолько, что он согласился бы  стрелять  в  свою
мать, то все равно бы все перепутал и испортил. Я это изложила Инке,  и  она
неожиданно заявила:
   - А ведь так и  произошло.  Тут  чувствуется  Лешкина  рука.  А  Яна  они
отправили в качестве подставного лица, даже толком ему не объяснив,  в  кого
стрелять. Светлана могла все это организовать.
   - Ты теперь еще скажи, что она и Любу подговорила, чтобы та позвонила Яну
и заказала убийство тетки Веры, - хотела съехидничать я, но не получилось; у
Инки был такой вид, словно эта мысль ей в голову уже приходила и она  в  ней
ничего странного  не  видела.  -  Лучше  уж  ты  займись  своими  делами,  -
посоветовала я ей. - У тебя же еще два неоплаченных  долга  висит.  С  одной
стороны - бандиты, которые уверены, что это  ты  подставила  их  кривоногого
киллера, и, между прочим, не так уж они далеки от истины. А с другой стороны
- твой знакомый, которому ты должна отдать  кругленькую  сумму  в  настоящих
баксах в обмен на его фальшивые. Ты что-то не очень торопишься эти  проблемы
разрешить.
   - В моей ситуации лучше всего будет потянуть время, -  пояснила  Инка.  -
Время идет, и ситуация меняется. Может быть, через недельку бандитов  уберут
другие бандиты, а фальшивомонетчика посадят. Так  мне  тогда  и  волноваться
будет не о чем.
 
*** 
 
   Тем временем майор беседовал с Яном. Вернее, то что  они  делали,  только
весьма отдаленно напоминало беседу. Так как говорил в основном майор,  а  Ян
слушал, не проявляя своей реакции на услышанное. Беседовать  таким  образом,
да еще в течение долгого времени, дело весьма затруднительное.  Для  любого,
но не для майора.
   - Так был ты в тот вечер в детском садике? - в шестой раз спрашивал майор
у Яна, а тот по-прежнему притворялся полным  идиотом,  который  даже  такого
простого вопроса уразуметь не в состоянии.
   При этом Ян старался придать  своему  лицу  выражение  самого  дружеского
расположения к майору, но тот усилий подозреваемого не ценил,  а,  напротив,
раздражался все  больше  и  больше.  Наконец  Ян  почувствовал:  если  он  в
ближайшее время не скажет хоть что-нибудь, то для него все может закончиться
мордобоем.
   - В детский садик меня водила мама, - выдавил он с трудом.
   Майор перевел дыхание и приступил к дальнейшей проработке вопроса.
   - Не в тот садик, который в детстве, а в тот, где ты стрелял в женщину.
   - С женщинами я не воюю, - заявил Ян, стыдливо краснея.  -  Хотя  батюшка
говорит, что почти все зло в мире от них. Но я лично думаю, что  женщины  не
могут никому навредить, что мужчины сами виноваты, если их обманывают.
   - Тебя тоже обманули? - почему-то очень заинтересовался майор.
   - И не раз! - воскликнул Ян, почувствовав, что тема эта -  благодатная  и
надо ее развить.
   И он развивал ее в продолжение  получаса,  по  истечении  которого  майор
почувствовал, что парень ему почти нравится. Идиот, конечно, но добродушный.
   - И тем не менее тебя в том садике видели, - проговорил майор.
   Ян, который к этому времени уже успел забыть, почему  он  оказался  перед
майором, снова приуныл. Однако решил рассказать все именно  сейчас,  пока  у
сыщика еще не до конца выветрилось сочувствие к нему.
   - Значит, тебе позвонила женщина? - спросил майор. -  И  какого  возраста
она была?
   - Я же ее не видел, - удивился Ян.
   - Но все-таки примерно ты  можешь  определить  ее  возраст,  -  настаивал
майор, хотя прекрасно знал: возраст некоторых дам невозможно определить даже
при визуальном контакте, даже держа при этом в руке их документы.
   - Она была среднего возраста, - подумав, ответил Ян.
   "Завтра же вызвать к себе тех сумасшедших баб, которые обнаружили тело, -
постановил майор. - По одиночке, а то группой они меня с ума сведут".
   - И плохо выговаривала твердую букву "Л", - добавил Ян.
   Это майору не понравилось, речь ни одной из сестер такой порок не портил.
   - А в тот вечер ты никого не видел в детском  садике?  -  поинтересовался
майор. - Неужели, пока ты сидел в засаде, никто не появлялся?
   - Проходили несколько человек. Была компания школьников, потом  старушка,
совсем скрюченная от старости.
   - А женщины средних лет не было? - с надеждой спросил майор.
   - Не видел, - признался Ян. - Только та, в  которую  я  стрелял,  но  она
оказалась вовсе не женщиной, а молодой девушкой. Но я уже говорил, что  вижу
плохо, а временами и вовсе теряюсь. Целые куски пространства выпадают. Мне и
машину водить не разрешили, и в армию не взяли.
   Майор неодобрительно посмотрел на подозреваемого и  подумал,  что  парень
действительно никуда не годится даже в качестве свидетеля.  А  уж  притянуть
его к ответу за убийство, если он ничего не  видит,  а  свидетельница  вдруг
начинает путать следствие и говорить, что в садике  видела  совсем  другого,
будет и вовсе сложно. Однако никого другого  у  майора  на  роль  убийцы  на
примете пока не было, а начальство уже  несколько  раз  интересовалось,  как
идет следствие. Поэтому майор решил оставить парня у  себя.  К  тому  же  он
делал ставку на то, что Ян, возможно, нагло  врет  и  никакой  заказчицы  не
было, а была его сестренка, которая заставила его выстрелить. Правда,  тогда
непонятно: зачем Яну твердить, что деньги он получил? Не могла же  сестричка
со своей жалкой стипендии накопить такую внушительную сумму. И  зачем  ей  в
таком случае обращаться за помощью к братцу? Ведь  могла  нанять  настоящего
убийцу, если деньги все же имелись. А в  том,  что  деньги  были,  майор  не
сомневался. Настоятель лично его в этом заверил и даже  обещал  предоставить
бумаги, в которых указано, на какие нужды они истрачены.
   - Еще я видел в садике двоих  мужчин,  а  потом  еще  одного  мужчину,  -
говорил тем временем Ян.
   - То есть троих мужчин, - сосчитал за него майор.
   - Нет, - уперся Ян. - Двух и одного. Двое были  вполне  обычными,  прошли
себе, и все. А третий долго шнырял по садику, словно  чего-то  вынюхивая,  а
потом пропал.
   - Куда пропал? - не понял майор.
   - Ушел за угол и больше не  появлялся,  -  пояснил  Ян.  -  Я  тогда  еще
подумал, чего ему столько времени шнырять по садику, а потом  убегать?  Ведь
за ним никто не гнался... Правда, странно?
   Майор наслушался за это время столько всего странного, что  такой  пустяк
его уже не мог всерьез озадачить.
   - Домой, наверное, торопился, - рассеянно отмахнулся он.
   У Яна было другое мнение на этот счет, но он решил  его  не  высказывать,
чтобы не портить налаживающихся отношений с майором. Но для себя решил: если
бы тот мужичок торопился домой, он не стал бы битых двадцать минут бегать по
садику, и вообще ни один нормальный человек делать что-либо без  причины  не
будет, так что стоит поразмыслить об этом.
 
*** 
 
   Инка же тем временем разрабатывала план  нашей  поездки  на  остров.  Нам
предстояло разоблачить истинного убийцу тетки Веры.
   - Если эта особа еще на острове, то, считай, дело  в  шляпе,  -  говорила
Инка, сидя у нас дома, так как к себе нас Зоя почему-то не пустила. - И если
это она писала записку, то, конечно, сразу же кинется на Лешку. Тут нам надо
не зевать и проследить за ним. Потому что если это он прикокнул свою мамашу,
то может и эту  Любу  грохнуть.  И  еще  эта  Светлана,  которая  все  время
болтается под ногами. Может, Люба видела, как она стреляет, тогда Любе самой
грозит опасность. То-то Светка так заторопилась на остров, как  узнала,  кто
на самом деле написал записку.
   - Слушай, - не выдержала я.  -  То  ты  говоришь,  что  записку  написала
Светка, то выясняется, что это Люба, то ты наговариваешь  на  мою  тетку.  У
меня от тебя голова пухнет. И неужели ты думаешь, что милиция  первым  делом
не проверила алиби Светланы  на  час  убийства?  Словом,  давай  спать.  Нам
предстоит дальний путь.
   - Тебе бабушка сегодня гадала на картах? -  спросила  Инка.  -  Что  тебе
выпало? Дорога там была?
   - Дороги не было, был казенный дом, - с мрачным видом ответила я.  -  Три
раза вылез.
   - Может, карты врут, - успокоила меня Инка. Но карты не врали, с  раннего
утра нам позвонил майор и велел моей маме, а заодно и мне  зайти  к  нему  в
участок, так как за ночь он все обдумал и теперь  хотел  бы  видеть  у  себя
странную даму с острова. Так деликатно он выразился про Любу.
   - Ваши знакомые тоже скоро будут, - заявил он нам. -  А  за  вашей  общей
знакомой, которая сидит на острове, я послал своих людей.  Меня  интересует,
почему она не пришла в гости на день рождения к вашей бабушке, хотя обещала.
   Мы переглянулись, и Зоя, которая к этому времени уже  тоже  находилась  у
майора, сказала:
   - Надо знать Любу, чтобы не удивиться такому ее поведению. С нее  сталось
бы и на свадьбу не прийти, даже  если  бы  она  была  свидетельницей.  Между
прочим, она со мной так и поступила. Поэтому мы даже  не  удивились,  просто
отметили, что за столько лет она ни капельки не изменилась, и все.
   - Но она отказалась от приглашения сестры, - поставил нас  в  известность
майор. - Сказала, что у нее на вечер есть другие дела, и  не  пошла  к  той.
Хотя сестре в этот вечер удалось заманить к себе одного человека, с  которым
Люба давно мечтала познакомиться, и сестра пошла на великие жертвы, лишь  бы
заполучить его к себе. А в итоге они просидели весь вечер,  вдвоем,  и  Люба
так и не появилась. Что вы на это скажете?
   Сказать нам  было  нечего,  мы  только  плечами  пожали.  Майора  это  не
удовлетворило, но он продолжил:
   - И еще сестра сообщила мне, что у Любы имелся мужчина, с которым  у  нее
был долгий и давний роман и за которого она собиралась замуж. Но  есть  одно
"но". Мужчина несвободен, у него жена - жуткая мегера, которая вынуждает его
пить и совершенно не  уделяет  ему  времени.  И  еще  имеется  сын,  который
полностью под каблуком у матери и с отцом общается мало. Вам это  ничего  не
напоминает?
   - Если вы намекаете на Веркину семью, то там все так и  было.  Но  только
Саша никогда бы не посмотрел на Любу, - решительно заявила моя мама. - Верка
при всей ее стервозности была красавицей и прекрасно умела готовить, а  Люба
всегда выглядела так, словно только что выбралась из  норки,  и  к  тому  же
умела только варить пельмени.
   - И самое главное, - подхватила Зоя, - у Любы имелся список требований  к
ее будущему мужу. Я не  помню  точно,  сколько  их  имелось,  но  не  меньше
тридцати. Так вот, из них из всех Саша не соответствовал ни одному. А список
этот существовал реально - он был отпечатан на машинке и  висел  у  нее  над
столом.
   Майор поправил галстук и спросил:
   - И какие же требования она предъявляла?
   - Во-первых, он должен  быть  выше  метра  восьмидесяти  и  атлетического
телосложения. Во-вторых, брюнет, в-третьих, должен быть ее коллегой или хотя
бы заниматься той же наукой, что и она. В-четвертых - отдельная квартира,  и
он должен быть сиротой. Потом там имелись пункты про ум, эрудицию и  чувство
юмора, но это я опускаю, потому что кто же захочет замуж за дурака и зануду.
Десятым пунктом шло знание  пяти  языков,  один  из  которых  -  обязательно
древнегреческий.
   Мне стало страшно, что Зоя столько лет проработала бок о бок с совершенно
чокнутой особой и ни разу не заводила с  ней  разговора  о  том,  чтобы  той
немного подлечиться в какой-нибудь  тихой  психушке.  Тут  Зою,  к  счастью,
перебил телефонный звонок, и я смогла немного перевести дух. Майор вытер пот
со лба и взял трубку. Новости, судя по красноте, которая тут же  залила  его
лысину, были не самые лучшие.
   - Ваша Люба сбежала с острова еще вчера, - сообщил он нам.
   - Неужто катер починили? - ахнули мы с мамой, так как были  уверены,  что
после Лешиных стараний улучшить  монастырское  плавсредство  оно  не  сможет
плавать еще около месяца.
   - Приплыли какие-то рыбаки, у них пропадал улов за целый день, что-то там
случилось в рыбсовхозе. И  рыбу  у  них  не  принимали,  вот  они  и  решили
завернуть на остров и сделать доброе дело. Все  равно  выбрасывать.  А  ваша
Люба напросилась с ними, - сказал  майор,  и  чувствовалось,  что  поведение
Зоиной сотрудницы его чрезвычайно з