и  под запрещающий въезд  и  выезд  знак,
проехали  еще  немного  и встали возле  знака,  запрещающего
стоянку по нечетным дням. Надо ли говорить, что сегодня было
17-е?!
      Я  увидела, как из машины выскочила Ира и бросилась во
двор. Доведя это до сведения красной, как помидор, Мариши, я
продолжила  наблюдение. Мариша съехала  на  проезжую  часть,
пересекла  ее под носом у самосвала, взвизгнувшего  на  весь
район тормозами. Над улицей заструился запах горелой резины.
Мариша тормознула машину на остановке автобуса, перекрыв тем
самым  движение общественного транспорта на всем участке,  и
вылетела  из  машины.  Я  сочла  за  благо  тоже  в  ней  не
задерживаться,   так  как  сирена  приближалась   и   скорое
появление органов возмездия было более чем вероятно.
      -  Бежим скорей! - подгоняла меня Мариша, но я  и  так
спешила изо всех сил.
      Мы  успели  свернуть во дворы до  того,  как  к  месту
парковки  подлетели целых три милицейские машины  и  из  них
посыпались  вооруженные  до  зубов,  в  бронежилетах   и   с
автоматами,  субъекты.  Лица  у  них  были  закрыты  черными
шапочками  с прорезями для глаз и рта. Так как мы  были  уже
далеко,  то  не  увидели, как они скрутили  водителя  желтых
"Жигулей",  расслабившегося после ухода Иры и  не  успевшего
вовремя  покинуть  опасный  участок  дороги.  Наверное,  это
доставило  бы нам некоторое удовлетворение, но мы  были  уже
слишком далеко.
     - Куда она чешет? - волновалась Мариша.
      После  самоубийственной погони меня такие  мелочи  уже
мало  волновали.  Я  растеряла в последние  несколько  минут
годичный  запас беспокойства и теперь напоминала самой  себе
танк или сфинкса.
      -  Придет время, узнаем, - урезонила я Мари-шу, но  ей
мое настроение не передалось.
      - Как ты можешь быть такой спокойной?! - взвилась она.
-  На  наших глазах совершается нечто подозрительное,  а  ты
будто не замечаешь.
      На  это  я собралась ответить ей, что пускай  радуется
тому факту, что я с ней, а мое мироощущение пусть не волнует
ее,  но  не  успела.  Ира зашла в огромный  семиэтажный  дом
старой постройки. У нас в таких домах в центре города обычно
можно  было найти целый клоповник маленьких туристических  и
прочих, но тоже маленьких, агентств. Как обстояли дела  тут,
неизвестно. Но в доме был всего один подъезд, и мы  вошли  в
него.  В  конце  холла начиналась огромная  лестница,  возле
которой  сидел  консьерж, за которым располагались  двери  с
плачевно маленькими - не разглядеть - табличками.
      Спрятавшись за массивной дверью, мы наблюдали, как  он
приветливо  покивал  Ире, но тем не  менее  не  позволил  ей
пройти  прежде,  чем не позвонил куда-то по  телефону  и  не
получил  указание  пропустить  ее.  Только  после  этого  он
разблокировал вертушку.
      -  И  что будем делать? - обиженно, словно это  я  все
специально  подстроила, спросила Мариша.  -  Наверх  нам  не
пройти. С этим цербером не справишься.
      В  этом  я  была  с ней согласна. Старичок  производил
впечатление  крепкого и физически очень здорового  человека,
знакомого к тому же с тяжелоатлетическими снарядами.  Он  не
постеснялся  вступить  бы  с  нами  в  драку,  если  бы   мы
попытались пройти без спроса. Но мы все же вылезли из своего
укрытия и принялись прогуливаться перед самым носом вахтера.
В  восторг  он  от этого не пришел, но первые  десять  минут
терпел. Потом терпению его пришел конец, он спросил:
     - Вы к кому?
      - Мы ждем своего друга, - высокомерно ответила Мариша,
он на время удовлетворился этим объяснением, и мы продолжили
променад.
      Насчет того, чтобы за нас замолвили доброе словечко по
телефону,  было  нечего  думать. Хотя  бы  уже  потому,  что
разглядеть название хоть одной фирмы даже с такого  близкого
расстояния  оказалось невозможно. Таблички были  смехотворно
маленькими.  Нашли  на чем экономить! Мы гуляли  уже  добрые
четверть часа, и вахтер понемногу начинал сатанеть. Он кидал
на   нас  откровенно  враждебные  взгляды,  и  только  такая
толстокожая  личность, как Мариша, могла их не  замечать.  Я
всерьез  подумывала о побеге, когда в холле наконец возникло
еще одно живое существо.
      Им  оказался маленький испуганный господин с  грустным
взглядом  потерявшегося домашнего любимца.  Одет  он  был  в
дорогой шелковый пиджак, который выглядел на нем так, словно
его   подобрали  на  помойке  и,  не  отгладив   хорошенько,
напялили.  Брюки были просто плачевны. На носу  у  господина
были очки в тонкой золотой оправе, скрепленной пластырем.  В
руках  он  держал  кожаный кейс, тоже явно очень  дорогой  и
новый,   но   тем  не  менее  уже  начинающий  приходить   в
соответствие с общим видом своего владельца.
      Лицо  вахтера дрогнуло при виде мятого человека,  и  в
глазах   его   промелькнуло  нечто  похожее  на   раболепие,
мгновенно  подмеченное Маришей, сделавшей должные выводы.  В
b.b  момент, когда господин с кейсом со спокойным и  чуточку
застенчивым  лицом  направлялся  к  вахтеру,  наперерез  ему
устремился таран в лице Мариши.
      -  Мы  вас  совсем заждались! - радостно  вопила  она,
исполняя  вокруг  него танец туземца, предвкушающего  сытный
обед  из  упитанного  миссионера. - Вы  же  обещали  быть  к
двенадцати,  -  ласково и в то же время чуточку  укоризненно
упрекала  она застывшего на месте господина, - а сейчас  уже
почти половина первого. Нехорошо опаздывать.
      -  Я вам назначил? - удивился маленький господин. -  А
позвольте узнать, по какому...
      Но  узнать ему никто не позволил. Мариша завалила  его
самой разнообразной информацией о своих двоюродных тетушках,
которые  все  в  один голос передавали привет своему  милому
другу и просили его позаботиться об их племяннице.
     - А чья же вы... - попытался выяснить господин.
      Но  это  ему тоже не сообщили. Мариша обиженно  надула
губки и сказала:
      -  Неужели  мы  будем разговаривать  в  холле?  Вы  не
пригласите  нас  в  свой  офис? И это  после  того,  как  вы
опоздали на добрый час!..
      Бедный  и окончательно потерявшийся от мощного натиска
особы,  которая  была на голову выше его и в  несколько  раз
упитанней, подавляя уже одним этим, господин пригласил нас к
себе.
      -  Они  со  мной, - сообщил он вахтеру, и  вожделенный
проход был открыт.
      Стоило  Марише миновать вертушку, как она  моментально
потеряла интерес к тщедушному господину, который все пытался
выпытать  у нее, кто же ее к нему послал, или хоть  в  общих
чертах  узнать, что ей от него нужно. Кажется, он был  готов
на  многое,  лишь бы избавиться от нас, зря Мариша  этим  не
воспользовалась.
      Но  она оставила его возле лифта терзаться сомнениями,
не   обидел  ли  он  ненароком  чем-нибудь  свою  загадочную
визитершу, а сама помчалась вверх по лестнице, таща меня  за
собой за руку.
      -  Видишь,  - говорила она мне, - всегда  можно  найти
добрую душу, которая согласится помочь.
      Мы  обследовали  второй и третий этажи,  но  ни  одной
подходящей таблички не нашли. Верней, Мариша не нашла,  а  я
даже  и  не пыталась искать, так как не могла взять в  толк,
что  же  мы  ищем.  Мы  поднялись  на  четвертый  этаж,  где
остановились   на  симпатичной  площадке,  где  разместилось
несколько  керамических ваз с живыми цветами,  был  постелен
ковер  и  стояли  кресла.  И  в этом  славном  месте  судьба
улыбнулась  нам  своей  привычно кривой  улыбкой,  а  Мариша
мрачно прогудела мне в ухо:
     - Вот здесь они и окопались.
       На   очередной  двери,  отделявшей  добрую   половину
коридора,  висел плакат, на котором был изображен крест.  На
мой  взгляд,  в  последнее время мы слишком  часто  на  него
натыкались, но это было все, что я могла сказать  по  поводу
очередной  с ним встречи. Мариша же усматривала в нем  перст
ac$l!k и глас свыше.
      - Туда надо войти, - сказала Мариша и требовательно на
меня   посмотрела,  ожидая  какой-то  реакции,  которой   не
последовало.
      Вместо этого за нашей спиной открылись двери лифта,  и
из  них  вышел знакомый нам господин. Только на этот раз  он
был  без кейса и без пиджака, успев избавиться от них,  пока
мы обшаривали здание. Выглядеть лучше он от этой перемены не
стал.
     - Вы все-таки решили зайти ко мне? - обрадовался он нам
совершенно преждевременно, мне даже снова стало его жаль, он
был  так  мил и беззащитен перед лицом Маришиной  угрозы.  -
Проходите, пожалуйста.
      И  он отворил перед нами дверь своим ключом, и мы  все
зашли вовнутрь.
      Первое,  что мы увидели, были заляпанные краской  наши
знакомые ковры, стоявшие ровными рядами вдоль стен коридора.
Определенно  мы  попали  в  нужное  место,  Марише   сегодня
патологически везло. Крыть было нечем, Ира должна быть  где-
то  здесь, рядом с коврами. Меня мучил только вопрос:  стоит
ли ей знать о том, что мы знаем, где она?
      Наш  маленький  господин провел нас  в  свой  кабинет,
который тоже выглядел сильно помятым и потрепанным, невзирая
на    усилия    мастеров    придать   ему    благоустроенный
евростандартный вид. Вещи, которые по своему  предназначению
должны  пребывать в комплектах, были хаотично  разрознены  и
раскиданы.
      -  Вы хотите чаю? - спросил наш милый господин, но тут
же спохватился:
     - А еще у меня есть несколько видов соков. В такую жару
я бы посоветовал вам сок.
       И,  не  дожидаясь  нашего  согласия,  он  нашел  пару
разнокалиберных и чудом выживших стаканов, коробку с соком и
треснутый  графин.  Один из стаканов он  немедленно  разбил,
коробку уронил, на графин только посмотрел и отставил его  в
сторону,  от  греха  подальше, а лед просыпался  у  него  на
красивое  кожаное кресло и начал там потихоньку  таять.  Это
его  не  сильно  смутило, видимо, подобное случалось  с  ним
частенько. Он нашел еще один фужер, налил в него  сок  и  не
стал класть лед. Поставив напитки возле нас, он приступил  к
беседе.
      -  О  чем  же  мы  хотели поговорить? -  жизнерадостно
произнес    он,    видимо   решив,   что   с   обязанностями
гостеприимного хозяина уже покончил.
      Я  приготовилась выслушать очередную порцию Маришиного
вранья,  но  вместо  него  раздался звон  разбитого  стекла.
Ловким движением локтя Мариша отправила на тот свет еще один
стакан.
      -  О!  -  обрадовался наш хозяин. - Теперь Татьяна  не
будет ворчать на меня, что я всю посуду перебил. Я вижу, что
не я один такой.
      Мысль о том, что некая Татьяна больше не грозит,  явно
доставила  ему ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения.
Он  испытывал  легкий  триумф. Одним битым  стаканом  Мариша
'  ".%"  +  его признательность на долгие часы, если  не  на
годы.
       -   Знаете,  -  доверительно  сообщил  нам  маленький
господин,  - эта Татьяна приехала только сегодня  с  утра  и
сразу  же  взяла на себя все хозяйственные хлопоты. Приехала
она почти одновременно с грузом гуманитарной помощи, которую
наша   организация  регулярно  получает   из   Польши.   Два
поступления, а такие разные.
      На  этом месте его речи Мариша сделала выражение лица,
означающее: "Ага, что я тебе говорила!"
      Но  господин  вертел в руках ручку, глаз не  поднимал,
потому ничего не заметил и продолжал щебетать:
      -  Только  несколько часов как приехала, а уже  успела
войти полностью в курс наших дел. Просто молодец!
      Концовка  у  него  прозвучала  как-то  кисло.  Но  над
информацией,  которую  он  нам выдал,  стоило  поразмыслить.
Слишком  много людей крутилось возле этого внешне  невинного
груза. Елизар и староста понятно, а вот остальные и особенно
таинственно возникшая ниоткуда Татьяна - это уже слишком.
      Маленький  господин, поведав нам все о  надоевшей  ему
Татьяне,  замолчал, и в разговоре возникла тягостная  пауза,
которую  никто  не  знал  как заполнить.  К  счастью,  дверь
распахнулась и вошла Ира с подносом в руках.
     - А вот и наша Татьяна! - обрадовался господин.
     Увидев нас, Ира сказала:
     - Ой! - и уронила поднос на пол.
      -  А! - радостно воскликнул наш знакомый. - Не я  один
все  бью.  Очень славно, теперь буду знать, а  то  некоторые
совсем измучили меня своими упреками.
      -  Значит,  вы  и  есть  Татьяна,  -  многозначительно
произнесла Мариша. - Очень приятно познакомиться.
      После ее приветствия Ира настолько побелела, что этого
не мог не заметить даже наш рассеянный хозяин.
      -  Не стоит так волноваться! Это всего лишь посуда,  -
засуетился он возле Иры, видимо, сердце у него было доброе и
он уже простил ей ее многочисленные придирки.
     Ира перевела на него непонимающий взгляд и сказала:
     - Я что-то неважно себя чувствую и, пожалуй, пойду.
     С этими словами она пулей вылетела в коридор.
     - Нам тоже пора, - засуетились мы, - нас тетя ждет.
     Перепрыгнув через лежавший на полу поднос, мы бросились
прочь.
      -  Передавайте привет от меня тете и заходите  еще,  -
успел  крикнуть нам вслед маленький господин, но на ответную
реплику времени у нас уже не хватило.
     Ира неслась вниз, прыгая через две ступени.
      - Таким темпом она от нас уйдет! - застонала Мариша. -
Давай на лифте!
      Лифт  как на заказ стоял на нашем этаже, поэтому внизу
мы  очутились практически одновременно с Ирой, она опережала
нас всего на несколько метров.
     Но и их оказалось достаточно для того, чтобы она первой
миновала  вахтера,  оставив его в  недоумении  перед  бешено
завертевшейся  вертушкой.  В  этом  состоянии  он   пребывал
-%$.+#.,  так как сразу же за Ирой возле него возникли  наши
фигуры.
      К  нам он питал стойкое предубеждение с момента  нашей
первой  встречи. Это было тем более некстати, что  мы  очень
спешили и выяснять с ним отношения у нас времени не было, но
он считал иначе.
     Выскочив из своей будки, он грудью заслонил нам дорогу,
а  так  как перед этим заблокировал вертушку, то препятствие
на нашем пути возникло серьезное.
      Уговаривать его времени не было, поэтому Мариша просто
сиганула  через вертушку, а за ней и я. Одно могу сказать  -
хорошо, что первой приземлилась Мариша, вахтер набросился на
нее, а я смогла прошмыгнуть в это время мимо. Накинувшись на
Маришу,  вахтер малость не рассчитал своих сил.  Видимо,  он
жил  не сегодняшним днем, а своим далеким прошлым, когда был
полон  сил  и  энергии, а девушки ему попадались  хрупкие  и
субтильные.  Он и сейчас был полон сил, только  вот  девушка
ему  попалась... нестандартная. С Маришей, даже когда она  в
хорошем  настроении, опасно вступать в  единоборство,  а  со
взволнованной,  спешащей очистить себе  путь  Маришей  я  бы
никому  не  советовала  связываться. Поэтому  не  удивилась,
когда  позади  меня раздался душераздирающий  вопль  и  звон
разбитого стекла.
      Оглянувшись,  я обнаружила, что вахтер больше  уже  не
болтается, злобным терьером вися на Марише. А вот стеклянная
перегородка  здорово потеряла во внешнем виде в сравнении  с
недавним  временем. Ее целостность была существенно нарушена
врезавшимся в нее вахтером, который барахтался теперь  среди
осколков  битого стекла, пытаясь подняться  и  броситься  за
нами  в  погоню. Его движения успокоили меня:  если  у  него
хватало  сил,  чтобы  помнить о нас, значит,  с  ним  все  в
порядке.  Не  знаю  почему,  но я вспомнила  про  маленького
господина,  неучтиво оставленного нами наверху.  Определенно
сегодня был его день, стекло билось только так.
       Но   долго   размышлять   о   сегодняшней   везучести
преследуемого неудачами господина мне не дали.
      -  Что ты застыла? - подбегая, орала Мариша. - Беги за
ней, она же уходит!
     Где нам потом ее искать?
      Вопрос  был  по  существу.  Про  Киев  я  знала  всего
несколько  вещей,  что в нем есть Крещатик,  бульвар  Тараса
Шевченко   и   Киево-Печерская  лавра.  Если  Мариша   потом
потребует  от  меня  тратить драгоценное  время  отпуска  на
поиски  Иры, которые в огромном городе легко могут оказаться
бесплодными, то лучше уж догнать беглянку сейчас и  выяснить
у нее наконец мотивы ее странного поведения.
      Погоня за Ирой была продолжена. Мы бежали через какие-
то  подозрительно чистые дворы. Погоню сильно замедляли наши
рюкзаки,  болтающиеся  за  спиной,  и  вынужденные  зигзаги,
которые  мы делали из-за возникающих на каждом шагу  дорогих
иномарок. Они скопились тут просто в устрашающих количествах
и   затрудняли  движение.  Ира  огибала  их  с   необычайной
грациозностью, я по мере сил, а Марише приходилось нелегко -
она  привыкла  переть как танк и сейчас  проигрывала  нам  в
a*.`.ab(.  Но дворы обладали одним свойством - не  все  были
проходными.  Наступил момент, когда Ира  уперлась  в  стену,
дальше бежать было некуда.
      -  Ну,  Татьяна,  -  задыхающимся  голосом  произнесла
подоспевшая Мариша, - давай поговорим начистоту.
      Какое-то  время  мы все трое потратили  на  то,  чтобы
отдышаться, потом Ира покаянным тоном сказала:
      -  Ладно, девочки, признаюсь, что была не права, когда
удрала от вас. Но я так испугалась, когда неожиданно застала
вас  в  кабинете  Дмитрия Семеновича.  Я  подумала,  что  вы
расскажете ему все обо мне.
      -  Все!  -  восхитилась я. - Мы же о тебе сами  ровным
счетом  ничего  не  знаем,  а  наши  догадки  этому  Дмитрию
Семеновичу до лампочки.
      -  Но  вы вполне могли ему рассказать, что я вовсе  не
Татьяна  и  что  имею  к этому грузу, на  который  все  утро
избегала  смотреть,  чтобы не навлечь  на  себя  подозрение,
самое  непосредственноо отношение. И тогда, несмотря на  то,
что он такой рассеянный и забывчивый, он смог бы сложить два
плюс два и заинтересоваться причинами моего появления. Тогда
мой план неминуемо провалился бы, - не сдавалась Ира.
      Про  то,  что у нее, оказывается, существует план,  мы
слышали  впервые. Час от часу не легче. Мало мне было  одной
Мариши, у которой тоже вечно полна голова грандиозных  идей,
так теперь еще и Ира взялась за то же.
      -  Небось  хотела, пока никто не видит,  покопаться  в
вещичках?  -  спросила проницательная Мариша. - Признавайся,
что  они  там  перевозят? И не надо снова начинать  нам  про
западных зей и их бескорыстную помощь.
      -  Хотите верьте, хотите нет, но я и сама толком ни  о
чем  не  знаю,  - горячо заговорила Ира, и мы  почему-то  ей
поверили.
      Через  час  мы  сидели на скамеечке на  бульваре  Леси
Украинки,  под  живописно  раскинувшимся  кленом  и   жевали
копченую  колбасу с пышным белым хлебом. Сначала мы пытались
взять хот-доги, но Мариша случайно заглянула в ларек, где их
готовили, и вернулась с вытянутым лицом. Мы молча  вышли  из
очереди и пошли в ближайший продуктовый магазин. Может, есть
на улице бутерброды с колбасой и не столь эстетично, как хот-
доги, завернутые в аккуратные белые или розовые салфетки, но
зато  мы остались живы и здоровы. А как сказала Ира, следует
учесть,   что  за  сегодняшнюю  ночь  нам  надо   провернуть
несколько  важных дел, а значит, состояние  нашего  здоровья
куда   важней   какой-то  эстетики.  Мы  с   ней   полностью
согласились.  Еще  через пару часов  мы  зашли  в  маленькую
уютную  квартирку в новостройках в Саперной  слободке,  куда
добирались  на  метро  от площади Льва  Толстого,  потом  на
автобусе,  а  после шли пешком по парку, сильно смахивающему
на  лес.  Тут  обитала  Ирина бабушка  в  окружении  любящих
родственников. Честно говоря, родственников могло бы быть  и
поменьше. Или выглядели бы они иначе, или если бы, на  худой
конец, они проповедовали свои религиозные точки зрения не  с
таким жаром, то было бы славно. Учитывая, что температура за
окном  перевалила сильно за тридцать градусов,  хотелось  бы
/`(%,   попрохладней.  Однако  довольно  скоро  родственники
увидели,   что   мы  совершенно  равнодушны   и   откровенно
позевываем  над их рассказами о царстве божием, которое  нам
уготовано  на небе, если мы незамедлительно присоединимся  к
их братству, и отстали от нас.
      - Я