дрожащей рукой  протягивая
нам обрывок какой-то грязной бумажки.
   Мы подошли к ней поближе и  увидели,  что  клочок  исписан  неровными
зелеными строчками, так хорошо нам знакомыми.
   - Откуда бы ему здесь взяться, если убил ее Никита? -  тихо  спросила
Мариша. - Неужели все-таки маньяк?
   - Мало ли кто пользуется зеленой пастой, -  сказал  Андрей.  -  Нужно
сверить почерк.  Пошли,  сейчас  это  сделать  удобней  всего.  Вряд  ли
лейтенант закончил опрос подозреваемых. Так что у нас  есть  возможность
покопаться пока в письмах Алининого маньяка.
   На выходе мы едва не столкнулись с группой вооруженных  чемоданчиками
и переносными фотокамерами людей.
   Двоих мы видели в обществе лейтенанта, один из них деловито натягивал
на руки резиновые перчатки, вероятно, .чтобы не терять даром времени:
   - Похоже, нашему недотепе лейтенанту удалось получить санкцию  своего
начальства на ведение этого  дела,  -  сказал  Андрей.  -  Видимо,  наши
показания показались ему правдоподобными. Радуйтесь!
   -  Мне  даже  страшно  предположить,  что  они  сейчас   там   смогут
обнаружить, - призналась я. - Как бы нам по совокупности улик, найденных
на месте преступления, не пойти под суд за убийство Алины.
   - А что? - оживился Андрей. - Может быть, вы и, правда, ее - того?  А
потом отправили меня звонить, а сами спрятали тело.
   - Прямо там в опилки и зарыли, - хмыкнула Мариша. - А звонить,  между
прочим, ты сам вызвался.
   - Таким ловким штучкам вроде вас с  Дашкой  вертеть  нами,  мужиками,
проще простого, - совершенно незаслуженно польстил нам Андрей.
   К этому времени мы дошли до фургончика Алины.
   С обыском следовало  поспешить,  так  как  по  пятам  за  нами  могли
пожаловать настоящие эксперты, и как бы мы им объяснили свое присутствие
в  фургончике  убитой,  да  еще  после  того,  как  они  изучили  сплошь
истоптанную нашими ногами землю?
   К счастью, письма лежали на том же месте, куда Алина их сунула утром.
В ящике  под  диваном.  Вообще-то  в  таких  ящиках  полагается  хранить
постельные принадлежности, но у Алины был свой  взгляд  на  такие  вещи.
Поэтому письма лежали вперемешку с прочей макулатурой. Мы не повели себя
как последние сволочи, не стали хапать все, схватили  только  некоторые,
оставив достаточно и для милиции, и быстренько ретировались.
   - Сличать буду  я,  -  вызвался  Андрей,  стоило  нам  оказаться  под
надежным укрытием четырех стен и крыши. - У меня глаз наметан.
   Мы без слов предоставили ему это право. Он водил носом по  найденному
клочку бумажки, потом еще дольше по строчкам из писем,  позаимствованных
нами из фургончика  Алины.  Наконец  он  поднял  голову  и  торжественно
заключил:
   - Совершенно ясно, что клочок, найденный нами, является частью одного
из посланий этого типа, - и Андрей помахал в воздухе письмами. -  Теперь
остается решить, откуда на арене оказалась эта бумажка и следует  ли  из
этого, что Алину прикончил этот самый маньяк.
   - А откуда же еще взяться возле трупа обрывку одного из его писем,  -
пожала плечами Мариша.
   - Например, оно могло быть в кармане Алины, - предположил Андрей. - И
просто выпало.
   - Исключено, у нее на платье не было карманов, - сказала я.
   - Ну, не в кармане, а где-нибудь еще, - не сдавался Андрей. - У  вас,
девчонок, куча разных потайных местечек, куда вы прячете от  нас  всякие
интересные штучки.
   - Идиот, - прошипела Мариша. - Вот скажи,  стал  бы  ты,  к  примеру,
класть к себе за пазуху ядовитую змею? Не стал бы, верно? Вот и Алина не
стала бы прятать в лифчик послание от  этой  мрази.  Так  что  его  туда
принес кто-то другой.
   - Ладно, - наконец согласился Андрей. - А что с самими  письмами?  Вы
не выяснили, откуда они приходили?
   Может быть, узнав отделение связи, мы сможем  вычислить  преступника.
Жаль, что мы не взяли все письма, тогда нам было бы легче работать.
   - Думаешь, мы совсем дурочки? - обиделась я. - Конечно, самым  первым
делом, как только Алина показала нам эту гадость, мы глянули на штемпеля
на конвертах. Так вот, письма приходили из разных  городов  и  в  разные
города. Где была ваша ярмарка, отправитель этих  писем  довольно  быстро
узнавал и начинал строчить свою гадость.
   Не проходило и двух недель после приезда, как Алина  получала  первое
послание.
   - Ясно, - глубокомысленно заметил Андрей. - Он был хорошо  осведомлен
о перемещениях нашей ярмарки.
   Значит, это все же может быть кто-то из наших.
   - Очень тонкое замечание, - ехидно заметила я. - И кто?
   - Завтра... - начал говорить Андрей, но замолчал, так  как  в  окошко
постучали.
   Андрей сделал знак, чтобы мы спрятали письма, и приоткрыл дверь.
   - Алина не у вас? - услышали мы с Маришей хорошо знакомый нам  голос,
от звука которого чуть не упали в обморок.
   - Заходи, - дрогнувшим голосом пригласил Андрей.
   И в фургончик, отряхивая с  себя  крупинки  отшелушившейся  краски  и
капли дождя, вошел Никита.
   - Ты это откуда? - справившись с первым оцепенением, спросила я.
   - Так Алина не у вас? - не обращая внимания на мой  вопрос,  повторил
Никита. - Странно как-то. Иду по территории, а никто  не  спит.  Все  на
меня косятся и молча в сторону шарахаются. Что это с ними? Но плевать на
них.
   Так где Алинка может быть в такое время? Уже  скоро  светать  начнет,
она что, с ума спятила шататься всю ночь?
   - У вас с ней что-то случилось? Вы поссорились? - спросил Андрей.
   - Поцапались немного перед представлением, она обиделась,  что  я  не
сделал по ее и не выпустил сегодня же на арену, - пробурчал Никита. -  С
кем не случается. Не понимаю, неужто из-за этого стоило из дома бежать.
   - А, стало быть, сегодня ты за ней не следил? - спросила Мариша.
   Никита снова сделал вид, что оглох.
   - И куда подевалась? - твердил он, но отделаться от  Мариши  было  не
так просто, как от меня, тактичной.
   Она завопила в самое ухо парня:
   - Ты же прекрасно знал, что у Алины сегодня рандеву с ее  любовником.
Мы тебя вчера видели, когда ты подслушивал ее разговор  по  сотовому.  А
потом на шоссе Алинина машина обогнала нашу, а следом за ней ехал ты.
   Тут Мариша немного приврала, но  оказалась  права  -  Никита  тут  же
перестал притворяться глухим и начал каяться.
   - Было такое, - сказал он. - Только мне ее не  удалось  догнать.  Так
что с кем она была, я так и не узнал. А чертовски хотелось выяснить, кто
же такой щедрый, чтобы дарить ей новенькие иномарки.
   - Только из-за этого? - ухмыльнулся Андрей.
   - Ну, рожу бы я этому типу начистил, - признался Никита. - Да и ей бы
не поздоровилось.
   - И что бы ты с ней сделал? Убил бы?  -  спросила  я.  -  Или  просто
избил?
   - Ты что, рехнулась? - ужаснулся Никита. - Она же женщина, и потом..,
я ее люблю. Да будь она последней шлюхой, я все равно пальцем бы  ее  не
тронул. Запер дома на несколько дней и ключи от  машины  спрятал,  чтобы
посидела в одиночестве и подумала о своем поведении. Вам что-то известно
про Алину?
   Но ответить мы не успели. В  дверь  постучали,  и  снаружи  донеслись
звуки возбужденных голосов.
   - Тут он! В заложники их взял. Никита, ты только не психуй! Они  ведь
тебе ничего плохого не сделали, а фургончик-то все равно  окружен!  Тебе
не удрать! Не делай глупостей!
   - Они что, рехнулись? - удивился Никита. - Сегодня вроде бы не первое
апреля.
   - Никит, ты только не волнуйся, - торопливо заговорила  Мариша,  пока
Андрей открывал дверь. - Алину убили. Зарезали  твоими  ножами.  Поэтому
думают, что это ты ее.., того... Это не ты ведь?  Ты  им  покажешь  свои
ножи, и все уладится.
   В суматохе она явно не отдавала себе отчета в том,  насколько  нелепо
звучат ее заверения в том, что все уладится.
   Но, совершенно оглушенный свалившимся на него известием, Никита  тупо
молчал. Он даже не сделал попытки сопротивления, когда его выводили двое
крепких ментов.
   Мы последовали  за  арестованным  Никитой  к  фургончику  Карабаса  и
устроились вместе с возбужденной толпой циркачей под его окнами.
   Потекли томительные минуты  ожидания.  Среди  циркачей  никто  ничего
толком  не  знал.  Догадки  ходили  самые  разнообразные.  Но   все   же
большинство придерживалось версии, что убийца Никита.
   - Он же бешеный! - говорил наш приятель Жека. - Я сам помню,  раз  мы
по селу проезжали, так бык в поле взбесился и  набросился  на  грузовик.
Пропорол рогами борт и, черт знает, каких дел натворил бы,  кабы  Никита
его не прирезал.
   - Как - прирезал? - ахнула Мариша. - Насмерть?
   - Ну, чистый тореадор, - удовлетворенно кивнул Жека. -  Все  тогда  и
ахнуть не успели, а бык уже на дороге в конвульсиях бьется. Я понимаю, в
другой ситуации мне самому было бы  жалко  животное,  но  в  попорченном
быком грузовике сидел и я. Так  что  мне  трудно  быть  беспристрастным.
Честно говоря, я никогда  так  не  радовался,  когда  увидел  подыхающее
чудовище. Но это я к тому, что нрав у Никиты горячий.
   - Точно, - подтвердил еще какой-то мужик с испорченной  гримом  кожей
лица. -  С  ним  никто  связываться  не  хотел,  когда  он  бывал  пьян.
Смельчаков не находилось.
   - Но сегодня он был не пьян, - возразила я, но меня подняли на смех.
   - Много ты понимаешь, - сказал Жека. - Он и трезвый мог  такие  штуки
отмачивать, что и не всякому  пьяному  в  голову  взбредет.  Нет,  я  не
удивлюсь, если это он ее убил.
   Удивляюсь одному: как у него терпения хватило дотащить ее до шатра  и
там еще возиться с наручниками.
   - Да, странно, - согласился тот же мужик. - Он бы должен был ее сразу
убить. Раз - и все. А так мучить бедную девочку, это не в его характере.
Разве что очень уж сильно его допекла, - попытался он пошутить, но шутка
не удалась.
   Никиту вывели из фургончика только через час.
   - Куда это они? - спросила Мариша. -  Вроде  бы  к  выходу  в  другую
сторону.
   - Куда, куда, - поддразнил ее всезнающий  Жека.  -  Пошел  ножи  свои
показывать. Они у него в фургончике спрятаны в тайнике.
   - Где? - спросила я.
   - В тайнике, в стене, - дружелюбно пояснил Жека.  -  Там  у  них  под
окошком такое углубление есть. Как раз для десятка ножей хватает.
   Сопровождаемый свитой  любопытных  и  двумя  телохранителями,  Никита
поднялся к себе в фургончик и скрылся из виду. Мгновение  спустя  оттуда
раздался дикий вопль.
   Затем Никита показался вновь, но на этот раз на нем лица не было.
   - Не нашли, - удовлетворенно констатировал Жека.
   Мы с Маришей потихоньку отошли в сторону.
   - Получается, что Никита убил? - растерянно сказала Мариша. - Ножи-то
из тайника пропали.
   - Да какой это к  черту  тайник,  если  всякие  Жеки  о  нем  отлично
осведомлены, а фургончики эти запираются замками, что соплей  перешибить
можно, - рассвирепела я.
   - Тебе просто Никита понравился, - уныло промямлила Мариша. - Я сразу
поняла, что ты на него глаз положила. Вот и не хочешь признавать, что он
виноват.
   - Ты еще скажи, что это и Алину я прикончила,  чтобы  путь  к  сердцу
Никиты себе расчистить, - обиделась я.
   - Этого не скажу, мы все время вместе были.
   - Вот и подумай: письма  угрожающие  были?  А  значит,  необязательно
Никита убивал. Да с какой такой стати придумывать такой способ убийства,
чтобы подозрение в первую очередь упало  на  него.  Если  он  не  совсем
дурак, то мог бы выбрать что-нибудь поумней, - сказала я. - И потом, эти
огромные следы возле того места, где мы нашли  убитую  Алину.  У  Никиты
нога максимум сорокового размера.
   А там все истоптано следами не существующей в природе обуви.
   - Ладно,  -  примирительно  буркнула  Мариша,  глядя,  как  Никиту  с
закованными за спиной руками запихивают в милицейскую машину. - Ты  меня
убедила. Мне и самой не верится, что Никита убил  Алину,  да  еще  таким
странным способом.

***

   Маленький мужчинка был обеспокоен. Сказать - обеспокоен - даже не  то
слово. Он просто трясся от волнения. Для всякого другого  повод  был  бы
просто  смехотворным:  подумаешь,  потерял  один  черновик.  Ну  и  что,
делов-то - черновик, но для него утрата этого жалкого листка, выдранного
из тетрадки в клеточку, была равносильна утрате партийного билета  в  не
столь далекие времена. Да и тогда чем ему это грозило? Ну, выгнали бы из
партии, понизили в должности. Можно пережить! Ведь речь не шла о счастье
всей его жизни, как теперь. Листок надо найти, но как?
   И к тому же пропал тот, кто  давал  ему  эти  странные  послания.  Он
пытался связаться с нами по межгороду, но ровный голос телефонистки  раз
за разом отвечал, что вызываемый абонент не подходит к  аппарату.  Когда
она сказала это в пятый  раз,  а  часы  показывали  около  полуночи,  он
похолодел.
   Долгая жизнь отучила его  бояться,  он  умел  принимать  решения,  но
сейчас растерялся. Сердце  подсказывало:  надо  мчаться  обратно  и  все
выяснить на месте, а рассудок требовал остаться здесь и довести дело  до
конца. Кого он послушается, маленький мужчина еще не решил. Напрасно  он
терзал  свою  густую  седую  шевелюру,  дельных  мыслей  в   голове   не
прибавилось. Наконец к утру его осенило.
   Надо пойти по адресу, по которому он отправил два последних письма, и
там сориентироваться.
   Он сам удивился, как это раньше  ему  не  приходила  в  голову  такая
простая мысль. Ведь он занимался этим делом  уже  так  долго,  а  толком
ничего не знал о нем. Мужчине не нужно было беспокоиться, что его  могут
узнать. Годы прилично его изменили, да он и не будет лезть на глаза.
   А если даже его и узнают, беды большой нет. Мало  ли  почему  он  мог
оказаться в этом городе. Никакой связи между ним и посланиями  вычислить
не смогли и более расторопные сыщики,  чем  те,  что  сидели  в  местном
отделении милиции.

***

   На следующий день  мы  с  Маришей  первым  делом  потащили  Андрея  к
клоунам. Все они единодушно отрицали тот факт, что кто-то мог украсть  у
них обувь, в которой они Выступают.
   - Это просто бред! - откровенно заявил нам Иннокентий. -  Кому  могли
понадобиться мои туфли? Они такие вонючие, что я их даже  не  запираю  в
шкаф. Валяются, где угодно. Конечно, любой мог взять.
   Мы с Маришей вышли от него вконец разочарованные.
   - Погодите, девчонки, - догнал нас Андрей. -  Не  вешайте  носа.  Это
Кеша что-то темнит. Сколько я людей повидал на свете, а такого скопидома
не  видывал.  Да  чтобы  он  оставил  хоть  замусоленный  карандаш   без
присмотра, ни в жизнь не поверю. А уж про свои драгоценные туфли и вовсе
говорить нечего. Он над ними трясется, словно мать  над  младенцем.  Его
это следы там и были. Только почему-то он не хочет в этом признаваться.
   - Отставной любовник Алины, человек недобрый, у  него  был  доступ  к
ножам, и он  постоянно  был  в  курсе  перемещений  Алины,  -  принялась
рассуждать Мариша. - То есть вполне подходит на роль убийцы  и  маньяка.
Только не совсем понятно, кто же тогда писал письма? Почерк-то не его.
   - Андрей, а долго Иннокентий тут работает?
   - Да лет шесть, - прикинул Андрей.
   - Значит, он тут уже был, когда директором стал Карабас?
   - Пожалуй, да, - кивнул Андрей.
   - Тогда мы и не могли видеть его анкеты, а значит, и его  почерка,  -
сказала я. - Нужно добыть образец.
   - Не трудись, милицию уже посетила эта  удачная  мысль,  -  остановил
меня Андрей. - Сегодня они заставили всех написать одну и ту же дурацкую
фразу сначала правой, а потом и левой рукой.
   - Какую фразу? - поинтересовалась я.
   - "Я хочу видеть, как ты будешь валяться у меня в ногах  и  молить  о
пощаде", - с  подозрительной  готовностью  процитировал  Андрей.  -  Все
исписанные бумажки они увезли с собой. Так что если письма писал  кто-то
из наших, то милиция его живо вычислит по почерку.
   - А вдруг он просил кого-нибудь со стороны и писать, и отправлять  за
него эти письма? - не сдавалась я.
   - Из города в  город  он  этого  "кого-нибудь"  за  собой  таскал?  -
рассердился Андрей. - Письма ведь следовали за Алиной  по  пятам.  А  мы
много мест сменили  за  последние  полгода.  Посторонним  затруднительно
узнать ее новый адрес, а маньяк очень быстро узнавал. Максимум через две
недели после приезда на новое место Алина получала От него весточку.
   Затем Андрей  ушел  на  выступление.  А  мы  отправились  бродить  по
ярмарке, стараясь услышать что-то новое. Слухов  была  масса.  Например,
одни говорили, что вместо номера Никиты Карабас собирается пригласить из
Волгоградского цирка каких-то  удивительных  акробатов,  которые  просто
чудеса на арене выделывают. Другие уверяли, что это чушь, а в шоу  снова
возьмут   дрессированных   медведей.   В   общем,    Василию    с    его
тараканами-гигантами приходилось еще ждать. Впрочем, тараканы  были  еще
совсем глупыми и пока что могли только шевелить усами и  разбегаться  по
углам. Экая, как говорится, невидаль.
   Затем мы наткнулись на бездельничавшего Кирилла, которому  полагалось
бы скакать сейчас на горячем коне по арене, но, как пояснил  он  нам,  у
него стресс. Его допрашивала милиция по поводу его связи  с  Алиной,  он
вспомнил все в мельчайших деталях, и теперь ему грустно и скверно.
   - И чего спрашивали? - жадно набросилась на него Мариша.
   Кирилл скорбно посмотрел на нее и закатил глаза к небу.
   - Главным образом интересовались  моим  алиби  и  размером  обуви,  -
наконец сообщил он. - Алиби у меня не было. С тех пор, как  расстался  с
Алиной, я живу один, и в момент ее убийства, если  оно  вообще  было,  я
спал. Кстати, вы точно уверены, что у щита видели именно Алину?
   - А то кого же? - мрачно насупившись, спросила я.
   - И она была мертва?
   Мы кивнули.
   - Пойду напьюсь! - решил Кирилл. - Помяну бедняжку.
   - Постой, а что у вашего клоуна с алиби? - остановила его я.
   - У Кеши? У этого типа всегда все в полном порядке.
   Его алиби подтвердили сразу двое. Он явился к ним, когда  еще  светло
было, и притащил бутылку. Потом они докупали, и так  втроем  весь  вечер
соображали, так что досоображались до полного  выпадения  в  осадок,  и,
конечно, хозяева оставили нетранспортабельного Кешу ночевать у себя.
   Когда  прибыла  милиция,  все  трое  спали  мертвецким  сном,  их   и
добудиться не смогли.
   - И у кого он угощался? - поинтересовалась я.
   - У наших горе-электриков, - сказал Кирилл.
   Какое-то смутное подозрение шевельнулось у нас при этих словах.
   - А разве они дружны? - спросила Мариша у Кирилла. - Не замечала.
   - Дружны, не дружны, какая разница, с кем пить, - огрызнулся  Кирилл.
- Когда на душе скверно, можно и с незнакомым  человеком  выпить.  Кешке
одному тоже несладко, он в Алину  здорово  втрескавшись  был.  Никак  не
ожидал, что она от него ко  мне  сбежит.  Мне-то  легче.  Кто  я  против
Ростислава? Понятное дело, девушка не устояла. Любая бы на ее  месте  не
устояла. А вот у Кешки и такого оправдания для нее нет, сбежала от  него
ко мне - и все дела.
   - Так это же давно было! Почти год назад! - уточнила Мариша.
   - Ну и что, старая любовь долго не ржавеет. А Алина такая девка была,
что ее забыть непросто, - сказал Кирилл. - Так  что  неудивительно,  что
Кеша решил напиться и забыться. С  кем  подвернулся  случай,  с  теми  и
выпил.
   Странно только, что он ко мне не пришел. Обычно он со мной по  поводу
Алины выпивал.
   - А в этот раз клоун, стало быть, выбрал себе других собутыльников, -
задумчиво произнесла Мариша, когда Кирилл  ушел.  -  Конечно,  возможно,
Кирилл ему надоел, и он просто  хотел  пообщаться  с  новыми  людьми,  а
может, и нет...
   - Хотел, чтобы алиби у него выглядело  безупречным,  это  ненадежнее,
чем квасить с Кириллом! - подхватила я.
   - Ну, это слишком сложно. Откуда бы Кешке знать, в котором часу будут
убивать Алину и что вообще ее будут убивать именно прошлой  ночью.  Если
подозревать Кешу, то получается, что  Алинино  убийство  было  тщательно
спланировано и назначено на определенное время.  Нет,  очень  сложно,  -
возразила Мариша.
   -  И  все-таки  я  бы  не  назвала   Жеку   и   Василия   инт