а  она  после  получаса
каторжного труда и сняла простыню с зеркала.
     - М-да, - протянула Аня. - Даже не верится, что это я.
      Из  зеркала  на  нее  смотрела девушка  с  удивительно
причудливой стрижкой.
      Некоторые пряди были отхвачены под корень, другие - до
половины,  а  третьи  остались  нетронутыми.  Анина   голова
пострадала  от цемента неравномерно. Больше всего  досталось
ее левой части, и сейчас она выглядела особенно живописно.
     Основная часть проплешин сгруппировалась именно там.
     - Ты хоть сделай симметрично, - потребовала Аня.
      Мариша  попыталась возразить, уверяя, что так  гораздо
оригинальней, но почему-то слова застряли у нее в  горле,  и
она приступила к делу.
       -   Теперь  хорошо,  -  одобрила  Аня,  когда  Мариша
закончила.  -  Завтра пойду к мастеру и  попрошу,  чтобы  он
обрил меня наголо. А сейчас пошли перекусим.
      Спустившись в холл, девушки дружно ахнули.  В  горячке
спасения  Аниной  прически  они совсем  забыли  про  цемент,
оставшийся  на  полу, стенах и мебели. К  этому  времени  он
застыл уже намертво.
      - А какого-нибудь растворителя для цемента случайно не
изобрели?   -   поинтересовалась  расстроенная   представшей
картиной Анна. - Ты только посмотри на это. Меня же убьют.
      -  Кто? - осведомилась Мариша. - Если дом твой, то  ты
можешь  делать  с  ним  все, что захочешь.  Можешь  все  тут
целиком  облить  цементом,  никто  тебе  и  слова  не  смеет
сказать.  Видишь,  теперь у тебя появился еще  один  стимул,
чтобы  не отдавать дом твоим конкурентам. А то они еще  тебя
заставят заплатить за разбитые окна, изуродованную мебель  и
пол и сломанный пылесос.
      -  Как,  пылесос  тоже  сломался?  -  упавшим  голосом
спросила Аня.
      -  Ты  как  думала, у них же тут сплошная  пластмасса.
Ясно,  что она не выдержала удара. То ли дело у нас: бытовую
b%e-(*c делали чуть ли не из ковкого чугуна, поэтому  она  и
служила практически вечно.
      Но  Аня  уже  не слушала разглагольствований  подруги.
Медленно  переставляя  ноги, девушка поднималась  обратно  в
спальню. Аппетит у нее как-то пропал.
      Укладываясь в постель, она вдруг подумала, не напрасно
ли вытащила Маришу к себе. Почему-то в голову полезли всякие
воспоминания. Вот они с Маришей едут на прогулочном пароходе
на  Валаам. Но по пути с пароходом что-то случается, и  всех
пассажиров   срочно   эвакуируют   на   ближайший    остров,
оказавшийся необитаемым.
     Стоял октябрь, и ночи были не то чтобы очень холодными,
но все-таки довольно сырыми.
      И  вот  они  идут в ночной клуб, откуда им  приходится
настолько  поспешно  ретироваться, что  они  оставляют  свою
одежду  и  сумочки  в  гардеробе. Как уже  говорилось,  дело
происходило не летом. А потом они вынуждены были  поехать  к
каким-то  грузинам домой, потому что никуда  больше  они  (в
смысле грузины) ехать не согласились. А потом на них (теперь
уже  на  Маришу с Аней) чудом не заводят уголовное  дело  по
факту  нанесения физических увечий. Спасла тогда  их  только
нелюбовь  милиционера к грузинам вообще. С этими  же,  кроме
всего  прочего,  у  него  были еще  и  свои  счеты.  Поэтому
милиционер  отпустил девушек домой целыми  и  невредимыми  и
даже одолжил им куртки тех грузин.
      И наконец, последняя прогулка с Маришей перед тем, как
Аня  уехала в Германию. Мариша затащила Аню к каким-то своим
случайным    приятелям,   которые   выглядели   законченными
бандитами и вели себя соответственно. И Мариша выкрала у них
из-под  носа  видеокассету, которую  они  почему-то  явились
требовать от Ани в аэропорт.
      -  Как  я  могла  быть такой дурой! - простонала  Аня,
зарываясь изуродованной головой в подушку.
      Следующее  утро  началось для нее  не  самым  приятным
образом. Ее разбудил громкий стук. За окнами было еще темно,
и   Аня  не  сразу  сообразила,  что  нужно  вставать.  Стук
становился  все  громче, и она вылезла из постели,  накинула
халатик  и  поплелась в соседнюю комнату. Там  Анна  увидела
необычайно  бодрую для такого раннего часа  Маришу,  которая
увлеченно  молотила туфлей по пустому книжному шкафу.  Книги
из него Аня вытащила еще в самом начале поисков, да так и не
удосужилась поставить обратно.
      -  Всю  ночь ставила себя на место Вернера,  -  увидев
возникшую перед ней бледную Аню, сказала Мариша. - И поняла,
что  отодрать плинтуса мы еще успеем, а начать  надо  с  той
комнаты, куда направился Вернер после своего возвращения.  Я
рассуждала  так:  вот приехал он домой  от  нотариуса,  а  в
затылок уже дышат гости, надо где-то спрятать завещание,  но
так,  чтобы никто его не нашел. Менять шифр на сейфе поздно,
да и склероз не позволяет, а старый шифр жена знает. Поэтому
сейф не годится. Вспомни, что делал твой жених, вернувшись в
тот вечер домой.
     - Он прошел на кухню и заглянул в холодильник, - присев
на  краешек  письменного стола, начала  перечислять  Аня.  -
Oотом,  сказав,  что  хотел  бы умыться,  прошел  наверх.  Я
сопровождала его, поэтому переодевался и умывался жених  при
мне  и  завещания нигде не прятал. А его кейс остался внизу.
Потом  я  побежала  открывать дверь  первым  гостям,  Вернер
спустился  со  мной, но, пока я здоровалась  с  Моникой,  он
подхватил  кейс и опять пошел наверх. При этом  сказал,  что
ему нужно убрать важные бумаги. Мы все почтительно проводили
его  взглядом,  и  поэтому  я  помню,  что,  поднявшись   по
лестнице,  Вернер  повернул направо. Там расположены  только
его кабинет и наша с ним спальня.
      -  Но  ты  мне  говорила, что кейс  нашелся  здесь,  в
библиотеке, - возмутилась Мариша. - Как тебя понимать?
      -  Сама не знаю, но кейс я действительно нашла  здесь.
Может, Вернер, покрутившись в кабинете, не нашел подходящего
места  и  тихонько проскользнул сюда? Мы же не все время  за
ним следили. Но сделать это ему надо было быстро, потому что
уже  через  несколько  минут Кати  начала  орать,  чтобы  он
спускался. И он появился буквально сразу же. Ой!
     - Что "ой"?
      -  Я  тут  подумала, как это Вернер  мог  появиться  в
гостиной через кухонную дверь, если в кухню нет лестницы  со
второго этажа. Он должен был пройти через холл.
     - Ты хочешь сказать... потайной ход?
     - Вот именно, - торжественно заявила Аня. - Дом старый,
тут  еще  и  не такое можно найти. Спрятан ход где-нибудь  в
библиотеке.  Времени у Вернера было мало, и он  сделал  вид,
что  идет в кабинет, а сам осторожно прокрался в библиотеку,
а потом из нее спустился прямо в кухню.
      И  Аня, соскочив со стола, кинулась выстукивать  стены
вместе с Маришей.
      Пустое  пространство в полу они нашли довольно быстро,
но,  сколько  ни  разглядывали стену, никакой  щели  на  ней
обнаружить не могли.
      -  Ход  должен быть за одним из этих шкафов, - уверяла
Мариша. - Во всех фильмах это именно так. К тому же, смотри,
все они намертво привинчены к полу.
      И  чтобы  ход  открылся, нужно повернуть  какой-нибудь
канделябр, или дотронуться до статуи, или просто сдвинуть ее
с места.
      - Но здесь ничего такого нет, - возразила Аня. - Разве
что вот этот светильник.
      И она дотронулась до электрической лампочки в красивом
стеклянном абажуре, висевшей на стене. Внезапно пол в центре
комнаты провалился, и Мариша с диким воплем исчезла  в  дыре
вместе с ковром, на котором стояла. Ход был найден!
      -  Ты  жива?  -  поинтересовалась Аня, наклоняясь  над
дырой. - Ничего не сломала?
      -  Если ты беспокоишься за свою собственность,  то  не
волнуйся, ничего, кроме моего колена, не пострадало.  Вытащи
этот  чертов ко вер, мне же из-за него не встать, проворчала
-Мариша.
      Справившись с ковром, Анна увидела винтовую лесенку  с
перилами,  которая  вела вниз. На одной из  ступенек  сидела
Мариша и сердито терла колено. - Иди сюда, - приказала  она.
- Не век же мне тут куковать. Пора идти завтракать.
      Девушки  осторожно стали спускаться вниз. Ни  одну  не
прельщала перспектива оступиться и загреметь по этой  крутой
лесенке вниз. На этот раз ушибом колена ни одна из них  явно
не  отделалась бы, так как спасительного ковра,  смягчившего
Маришино  падение, под ногами уже не было.  Наконец  подруги
оказались в каком-то тупике.
     - А дальше что? - остановилась в недоумении Аня.
      - Это у тебя надо спросить, раз ты такой знаток тайных
подземелий,  - пробурчала Мариша. - Поверни еще какую-нибудь
хреновину, может, в этот раз получится лучше.
      Увы,  лучше  не  получилось.  Потайная  дверь  надежно
оправдывала свое название и открываться не хотела.
      - Все бесполезно, - констатировала Мариша и оперлась о
стену.
      -  Да, больше искать не стоит, - поддержала ее  Аня  и
тоже   прислонилась,   чтобы   немного   передохнуть   перед
неизбежным подъемом.
      В  этот  же  момент часть стены отошла  в  сторону,  и
Мариша, взвизгнув от неожиданности, вывалилась в кухню.
     - Ну, знаешь, - пробормотала она, немного придя в себя,
-  с  тобой  прямо опасно иметь дело. Так на мне  ни  одного
живого  места  не останется. Теперь вот локоть  ушибла.  Дай
хоть поесть калеке.
      -  Интересно,  - сказала Аня, не обращая  внимания  на
стенания Мариши, - а как эта дверца закрывается? Не может же
стена оставаться в таком положении?
       -  Полочки  тут  явно  для  маскировки  приделаны,  -
констатировала  Мариша. - Ну и повезло нам с  тобой.  Небось
тут еще и привидения водятся.
       -   Про   что-то  такое  Вернер  упоминал,  -  нехотя
пробормотала  Аня. - Не то его прабабушка кого-то  зарезала,
не  то  ее  кто-то  придушил, и  теперь  она  порой  в  доме
появляется. Обычно это бывает перед затяжными дождями.
       -  Прямо  не  бабка,  а  бюро  прогнозов  погоды!   -
восхитилась  Мариша. - И вообще, я замечаю, что немцы  очень
практичный народ. Все у них идет в ход.
     Стоило появиться призраку, так и его к делу пристроили.
Нашла чего-нибудь?
     Последний вопрос относился к Ане, которая все это время
внимательно  осматривалась по сторонам в надежде  обнаружить
нечто похожее на рычаг, закрывающий потайную дверь.
      -  Кажется,  я нашла, - предположила она, указывая  на
маленький   букетик  полевых  злаков  в  красивой   вазочке,
приделанной  к стене. - Мариша, я побегу наверх и  посмотрю,
как  там обстоят дела с дырой, а ты, когда я крикну, поверни
эту вазочку. Ясно?
      -  Чего уж ясней, - ответила подруга, и Анна поспешила
наверх.
      Там  ее  ждал приятный сюрприз. Дыры в полу  не  было.
Видимо,  она  закрылась в тот момент, когда открылась  дверь
внизу.
     - Давай! - крикнула Анна.
      Из кухни не донеслось ни звука. Аня спустилась вниз  и
.!-  `c&(+  ,  что Мариша, удобно устроившись за  столом,  с
аппетитом  уплетает  ветчину. Дыры в  стене  тоже  не  было,
полочки вернулись на место.
      -  Ты  чего  мне  не  сказала, что все  получилось?  -
выхватывая  из-под  носа подруги последний  кусок,  спросила
Аня.
      -  А что могло не получиться? - удивилась Мариша. -  Я
повернула вазочку, как ты сказала, дверь и закрылась.
     После завтрака подруги еще немного поэкспериментировали
с  механизмом  открывания потайного  хода  и  выяснили,  что
действует он определенным образом.
      То  есть, если дверь внизу закрыта, то, крути  вазочку
хоть до посинения, она не откроется. И если наверху войти  в
тайный  ход, то верхняя дверь закроется только тогда,  когда
откроется  нижняя.  Но  нижнюю можно закрыть  изнутри,  если
нажать особым образом на второй гвоздь снизу.
      -  Тут можно хоть до старости просидеть, никто тебя не
найдет,  -  сказала  Мариша. - Сидишь  себе  на  ступеньках,
грызешь  сухарики  и  горя  не  знаешь.  Вокруг  все  шумят,
скандалят, а у тебя тишина и покой. Думаю, что и та бабушка-
привидение тоже любит это местечко.
      -  Мы  собирались поискать завещание, -  напомнила  ей
Анна, которой тема про привидения что-то не очень нравилась.
Это  ведь  только  в Англии замок без фамильного  привидения
считается  чем-то  ущербным, и  его  хозяин  идет  на  любые
ухищрения  лишь  бы  заманить к себе  хоть  самый  завалящий
призрак. Тогда перед гостями не будет стыдно.
      - Теперь мы можем смело утверждать, что Вернер спрятал
завещание  в  библиотеке, - заявила Мариша. - Ты  поклялась,
что  просмотрела все книги и журналы. Это значительно сужает
круг наших поисков, спасибо тебе. Просто не представляю, как
бы  я смогла пролистать все эти фолианты. Их же тут тьма.  У
тебя, должно быть, на это ушел не один день.
      Девушки  снова  поднялись в библиотеку  и  взялись  за
поиски,  применяя самые варварские методы. Обшивку стен  они
просто  раздирали. Если бы Вернер был жив, то наверняка  все
равно  бы  немедленно скончался, увидев такое  обращение  со
своей любимой комнатой.
      -  Пути назад нет, - пыхтела Мариша. - Такого разгрома
они нам точно не простят. Ты чего-нибудь нашла?
      -  Скелет какого-то животного, по всей видимости,  это
была крупная мышь, - сообщила Аня.
      -  Ищи  дальше,  может, еще повезет, -  подбодрила  ее
Мариша.  - А как ты думаешь, зачем этому старичку -  Густаву
покупать наркотики?
      -  Ясно  зачем,  Моника попросила, - уверенно  сказала
Анна.
     - А ей зачем? .
      -  Вернеру подсыпать. Как это, жена и не знала, что  у
мужа  плохо с сердцем. Конечно, знала. Может быть, к  врачам
он и не ходил, но, даже я замечала, что часто, побледнев, он
хватается  за  левую  сторону груди. И  синяки  у  него  под
глазами   бывали  огромные,  особенно  по  утрам.  Так   что
наверняка  Моника и подослала глупого Густава за наркотиком.
Eсли  бы ты с ним поговорила, то сразу бы поняла, что старик
о такой вещи, как наркотики, даже слыхом не слыхивал. А уж о
том,  чтобы ими пользоваться, это вообще невероятно. Но ради
Моники он и не такое бы купил.
       В   это  время  раздался  телефонный  звонок.  Мариша
продолжала ковырять стены, а Аня пошла к телефону. Вернулась
она белее мела.
      -  Звонил  Том,  сказал, что Монику  нашли  в  постели
мертвой. Говорит, что она застрелилась из пистолета.
     Ошеломленная Мариша только присвистнула.
      - А почему они думают, что это самоубийство? Может, ее
прикончил тот же тип, что и Вернера?
      -  Нет,  -  покачала головой Анна. - Том говорит,  что
рядом  с ней нашли клочок бумажки, на котором ее рукой  было
написано: "Простите меня".
     - И это все? - удивилась Мариша.
      -  А  еще  вечером она была в возбужденном  состоянии,
напилась  и говорила, что это она виновата в смерти Вернера.
Очень себя корила, и, как ее ни успокаивали, к себе ушла вся
в  слезах, - продолжила Аня. - Том говорит, что они  с  Евой
вынуждены  задержаться  теперь  здесь  надолго,  потому  что
придется  утрясать  дело  с наследством.  Так  что  он  даже
собирается звонить в свою фирму с просьбой уволить их обоих.
     - Какое еще наследство? - сварливо пробурчала Мариша. -
У  них мать умерла, а они все про деньги папаши толкуют. Ну,
народ!
      - Так у Моники был свой капитал, - возразила ей Аня. -
Вернер  говорил, что жена раза в три богаче его, а он  тоже,
сама  понимаешь, был далеко не бедным. И потом у Моники были
какие-то  акции,  доставшиеся  ей  от  ее  отца.  И  они  за
последние несколько лет выросли в цене в десять раз. Так что
Моника считалась женщиной весьма состоятельной.
     - И кому достанутся ее денежки? - спросила Мариша.
      -  Ясно  кому,  дочерям. Мать всегда в первую  очередь
позаботится  о своих детях, это отцы все на сторону  норовят
денежки спихнуть.
      -  Этот  вопрос надо выяснить поточнее,  -  озабоченно
сказала Мариша. - Как мы можем это сделать? Ты говорила, что
подружилась  с  их нотариусом? Может быть, он  тебе  скажет,
кому достанутся деньги Моники. Знаешь, бывает, что человек и
из-за небольшой суммы готов пойти на преступление.
      -  Какое  преступление? - всполошилась Аня.  -  Моника
покончила с собой.
      -  И  ты  в это веришь? - с явным презрением  спросила
Мариша.  - Я видела ее всего один раз, но точно тебе  скажу,
эта  женщина  способна отправить на тот свет десяток  мужей,
при  этом  и  глазом бы не моргнула. Не верю я  в  угрызения
совести,  которые  доводят  до самоубийства.  А  пока  пошли
поговорим с Гансом.
      - Как-то неудобно туда соваться, они там все в горе. А
мы с пустыми расспросами, - засомневалась Аня.
       -   Не   хочешь   говорить  с  любовником,   которому
посчастливилось заполучить Монику под свой кров, а заодно  и
всех  ее родственников, которые припрутся на похороны, давай
/.#.".`(,  с  человеком, который только мечтал об  этом  всю
жизнь.
      Он  сейчас, понятное дело, тоже не в себе, что для нас
очень хорошо. Наверняка его потянет излить кому-нибудь душу,
а тут мы так кстати.
     И подруги помчались к дому Густава. Анна не решилась, а
Мариша прошла внутрь, толком еще не зная, как оправдать свое
появление. Старик оказался дома и был, как они и думали,  не
в  себе. Анна видела этого человека всего пару раз, и  тогда
он  показался ей вполне бодрым старичком. Теперь же от  того
Густава осталась лишь тень. Он весь осунулся и постарел  лет
на  двадцать.  Но как подруга и предполагала,  старику  надо
было  излить душу, и он начал разговор, не дав девушке  даже
снять ботинки.
      -  У  меня огромное горе, - с ходу заявил он. - Умерла
моя близкая подруга.
     - Это ужасно, - посочувствовала Мариша. - Никто до вас,
конечно, не переживал такой потери.
      Дедулю  ее  высказывание несколько приободрило,  и  он
продолжил уже решительнее.
     - Самое главное, что в ее смерти я могу упрекать только
себя  -  произнес  он  и  посмотрел на слушательницу,  желая
проверить, какое впечатление на нее производят его слова.
      Девушка  его ожиданий не обманула. Мариша не  отводила
широко  раскрытых глаз от его рта и слушала, затаив дыхание.
Густав немного расправил плечи и продолжил:
      -  Она  отравилась из-за меня. - О! - только и  смогла
выдавить из себя Мариша, но Густава это удовлетворило.
      - Да, да, - сказал он. - Но поймите меня правильно,  я
не думал, что она задумала самоубийство. Когда я покупал для
нее  этот  порошок, то думал... Нет, ничего я не думал.  Она
просто меня попросила, а ее слово для меня было законом.
     Я, естественно, сделал, что она просила. Но теперь меня
гложут сомнения, правильно ли я поступил? Как вы думаете?
     - Вы поступили как настоящий рыцарь, я всегда мечтала о
таком верном и преданном друге, - заверила его Мариша.
      -  Спасибо, - оживился Густав, молодея на глазах. -  Я
передал ей этот порошок, а через день умер ее муж - тоже мой
друг. Мы с ней очень горевали. Она к тому же начала обвинять
себя в его смерти.
     - А почему? - прервала его Мариша.
      -  Говорила, что, если бы она не ушла от него,  он  не
связался  бы  с одной юной особой, которая его и ухайдакала.
Но лично я думаю, что такая смерть предпочтительнее смерти в
одиночестве, - заявил Густав.
      - Я тоже всегда так думала, - поддержала его Мариша. -
Нет  ничего  благороднее для молодой девушки,  чем  скрасить
последние годы жизни какому-нибудь достойному мужчине.
      -  Какая  вы  умница! - воскликнул Густав,  на  глазах
расцветая и надевая очки.
      - Верно, вы единственный, кто так горюет по умершей? -
желая  отвлечь  Густава  от созерцания  ее  бюста,  спросила
Мариша. - Она была одинока?
      -  Вовсе нет, - рассеянно пробормотал Густав, протирая
ab%*+   очков  и  опасаясь, что увиденные  прелести  -  лишь
оптический  обман зрения. - У нее есть две  дочери.  Обе  ее
наследницы.  Старшая  как  раз  приехала  из  Канады.  Очень
удачно.  То есть я хотел сказать, что не надо будет еще  раз
тратиться на дорогу, то есть...
      Тут  старик  вновь нацепил очки, убедился,  что  грудь
Мариши никакой не обман зрения, и окончательно умолк.
       -   Можете  себя  не  винить,  Монику  застрелили  из
пистолета,  успокоила  его Мариша на прощание  и,