шкафчик.
Увидев свои ботинки, он обрел былую уверенность.
   - Никаких парней я не дам! - рявкнул он. Рявкнул почему-то на меня.  -  У
меня лишних людей нет. Все делом заняты.
   Мама с бабушкой открыли было рты, чтобы сообщить ему, что самое  насущное
и необходимое для него дело - защита жизни всех  граждан  вообще  и  моей  в
частности, но майор не стал дожидаться продолжения и слинял.
   - И что нам теперь делать? - в растерянности спросила мама, когда дверь с
грохотом захлопнулась. - Зоя, может быть, Слава посоветует?
   - Лучше его не трогать,  -  посоветовала  любящая  супруга.  -  Пока  ему
объяснишь, он уснет и все равно все забудет.
   - Точно, справимся своими силами, - подала голос бабушка. - Я на  пенсии,
поэтому могу целый день посвятить моей единственной внучке. Таня может взять
вторую смену и утром будет свободна, а Вася свободен от занятий по  вечерам.
Дашин папа тоже сможет найти несколько часов, чтобы встретить или, наоборот,
проводить Дашу до работы.
   Начинали сбываться мои самые ужасные опасения.
   - Мамуленька! Бабуленька! - взмолилась я. - Ну что вы говорите? Какая  от
вас защита? Своим телом вы меня будете закрывать от пуль того типа?  Это  же
нелепо! Если он захочет меня пристрелить, то вы  ему  не  сможете  помешать.
Максимум - это вы сможете запомнить его приметы, но ведь мы их и так  знаем,
так стоит ли рисковать?
   Судя по выражениям их лиц, они были твердо уверены в том, что стоит.
   - Я против, - решительно заявила я, - учтите это. И к  тому  же  я  плохо
представляю себе... механику процесса. Мы с мамой и  папой  живем  в  другом
месте. Как бабушка сможет каждое утро добираться  до  нас,  чтобы  проводить
меня до остановки?
   - Не надо утрировать, - возмутилась бабушка. - Утром тебя могут проводить
и родители. И почему только до остановки? А что - в  метро  или  в  автобусе
нельзя устроить несчастный случай? Я сама в транспорте сто  раз  попадала  в
несчастные случаи. Положим, живу я  значительно  дольше  всех  вас,  но  это
лишний раз доказывает, что несчастья на транспорте случаются.
   - У меня есть еще и свои дела после работы, - заметила я. - Не могу же  я
тащиться на свидание с бабушкой? После этого  смело  можно  будет  поставить
крест на моей личной жизни. И чем ей заняться, пока мы будем сидеть в  баре?
Бабушка, ты пьешь мартини?
   - Ради тебя я и не такое выпью, - мужественно согласилась бабушка.
   Я была обречена. Однако  оставалась  надежда  на  папу,  который  трезвым
мужским  умом  оценит  ситуацию  и  запретит  такие  радикальные  методы  по
отношению ко мне. К сожалению, папа пошел на поводу у  своих  чувств  и  сам
вызвался провожать меня на свидания.
   - Славно повеселимся! - заговорщически подмигнул он мне. - Давненько мы с
тобой по злачным местам не шастали.
   - Папа! - простонала я. - Ну  разве  ты  сам  не  понимаешь,  что  будешь
мешать? Я-то тебя очень люблю, но нельзя же требовать  того  же  и  от  моих
поклонников. Они же придут на свидание со мной, а не с нами обоими.
   В итоге был выработан промежуточный план: мне  возбранялось  возвращаться
домой после наступления темноты и вообще выходить на улицу одной или  с  кем
бы то ни было, если этот кто-то по меньшей мере не Добрыня Никитич в  полном
боевом снаряжении. Вместо этого мне  предписывалось  утром  отправляться  из
дома вместе с папой, а возвращаться обратно либо с мамой  и  Васей,  либо  с
Зоей и бабушкой. Оставалось только придумать,  как  быть  с  работой.  Папин
рабочий день начинался в восемь утра, а мой только в десять.
   - Ничего, - утешила меня мама. - Сделаешь  вид,  что  у  тебя  наконец-то
появилось рвение. У вас в офисе ведь есть охрана? Ты  ее  предупреди,  чтобы
присматривались ко всем подозрительным типам, которые тебя будут спрашивать.
   Я не стала ее информировать о том, что в  этом  случае  большинство  моих
посетителей будет подвергаться пристальному осмотру, так как  я  работала  в
фирме "Элана", в которой занимались главным образом  тем,  что  выводили  из
запоев хронических алкоголиков.  Некоторых  приводили  родные,  а  некоторые
приходили сами, и среди них попадались весьма  колоритные  фигуры,  внимание
охранников им было обеспечено. Мама о специфике нашего заведения  не  знала,
мне в разговорах с ней как-то удавалось обходить этот вопрос.
 
*** 
 
   Утро следующего дня я встретила у себя на работе. То  есть,  по  идее,  я
должна  была  его  встретить  значительно  раньше,  но  как-то  мы   с   ним
разминулись, и оно прошло мимо меня. Дело было в том, что вставать  в  такую
рань с непривычки было трудновато, и я впала в состояние транса,  в  котором
могла ходить, есть и  умываться,  но  абсолютно  ничего  в  моей  памяти  не
сохранялось. Только оказавшись у себя за столом, я стада кое-что соображать.
До этого времени ответственность за меня полностью лежала на папе.
   Мой папа - человек в высшей степени рассеянный, он постоянно  забывает  в
транспорте перчатки, сумки с завтраками, книги, береты и один раз даже забыл
чертеж  горно-обогатительного  комплекса,  над  которым  в  течение   месяца
трудилась целая группа его сотрудников.  Поэтому  возникали  опасения  -  не
потерял ли по пути и меня, увлекшись последним номером журнала "Звезда"?  Но
факт оставался фактом: я была жива и находилась на своем рабочем  месте  под
охраной  трех  крепеньких  мужичков.  То  ли  папа  оказался  таким  хорошим
сторожем, то  ли  время  для  покушения  на  меня  убийца  счел  не  слишком
подходящим, но я была жива и здорова. Надолго ли?
   Рабочий день прошел как обычно. Никаких кареглазых красавцев с пистолетом
за пазухой я не видела. Шли почтенные матери семейств со своими горе-мужьями
и потрепанные деятели  сцены,  которым  срочно  надо  было  отправляться  на
гастроли, а они лыка не вязали и без моей помощи обойтись  никак  не  могли.
Часам к шести я увидела, как ко мне безуспешно пытается  прорваться  Васька.
Со своими тремя массивными серьгами в одном ухе и двумя поменьше  в  другом,
со стрижкой под какую-то футбольную  знаменитость,  с  прыщавой  физиономией
вкупе с кожаной  курткой  он  показался  охранникам  вполне  подходящим  для
задержания. Я их еще с утра предупредила, чтобы всех неалкоголиков,  которые
будут рваться ко мне, они тщательнейшим образом обыскивали. Вася на  хроника
никак не тянул, за что и поплатился. Его  остановили  и  начали  обыскивать.
Пришлось мне вмешаться.
   - Ну, у вас и обезьяны работают! - восхитился мой братец, когда мы с  ним
вышли из офиса. - Они меня чуть не до трусов раздели.  Если  бы  не  ты,  то
вообще не знаю, что бы со мной было.
   - Тебе не мешало бы кое-чему у них поучиться, - рассеянно заметила я ему,
намекая на то, что он тут не просто так прохлаждается, ему семейным  советом
поручено ответственное дело.
   Кроме того, я  прикидывала:  удастся  ли  мне  совратить  Васю,  то  есть
согласится ли он зайти со мной в несколько магазинчиков? Приближался июнь, а
вместе с ним - многочисленные дни рождения моих  родственников  и  знакомых.
Какое-то совершенно несуразное количество.  Про  июнь  я  начинаю  с  ужасом
вспоминать уже в начале зимы, другие люди с нетерпением ждут прихода лета, а
я с тоской вспоминаю, что придется (разумеется, в последний день)  таскаться
по магазинам, лихорадочно совмещая  цены,  потребности  и  желания.  Причем,
покупая приглянувшуюся мне вещь, я твердо уверена: у новорожденного при виде
моего подарка челюсть отвиснет и он долго потом будет  гадать,  издеваюсь  я
над ним или просто такая дура. Поэтому мне был необходим совет,  а  лучше  -
сразу несколько. Вася для этой цели подходил ничуть не  хуже,  чем  кто-либо
другой. К тому же я все равно бы поступила по-своему,  но  у  меня  было  бы
оправдание перед именинниками, - мол, я пыталась прикупить  что-нибудь,  что
пришлось бы им по сердцу, и даже консультанта для этой цели пригласила.
   - Вася, - нерешительно начала я, - ты ведь хотел купить себе  футболку  к
лету?
   - Денег нет, - пробурчал Вася.
   - Но давай хотя бы присмотрим,  -  предложила  я.  -  Я  тут  знаю  рядом
несколько подходящих магазинчиков и один рынок.
   - Тебе же надо домой, - настаивал Вася. Почему именно сейчас  его  обуяло
желание быть послушным? Почему так некстати?!
   - Брось, -  тоном  профессионального  змия-искусителя  проговорила  я.  -
Ничего с нами не случится. И потом... ты же будешь со мной.
   Ваську я уговорила, он признался, что ему надо позвонить в одно  место  и
сказать, что задержится. После этого мы купили мороженое  и  отправились  по
магазинчикам. Я быстро накупила несколько совершенно ненужных вещей, которые
обычно принято дарить к юбилеям, и мы переключились  на  Васькину  футболку.
Найти ее оказалось делом трудоемким. Никогда бы  не  предположила,  что  наш
город может быть так беден годящимися для Васи изделиями из трикотажа.
   - Это не то, - неизменно отвечал Вася. - Она должна быть белой.
   На мое робкое замечание, что мы видели уже без малого две сотни  футболок
и среди них - множество белых, он ответил, что трикотаж не того  качества  и
рисунок выполнен красками, которые смоются  в  водопровод  после  первой  же
стирки. Сумка с подарками уже изрядно оттянула мне руку, и я предложила Васе
одному поискать  футболку,  сама  же  хотела  посидеть  в  кафе  и  выкурить
сигаретку. Васька  охотно  согласился  и  исчез  в  бесконечных  рядах,  где
толклись без малого несколько тысяч человек.
 
*** 
 
   А я осталась. Как ни странно, я чувствовала себя в  полной  безопасности.
Народу вокруг была тьма, мне же казалось, что для  убийства  нужна  интимная
обстановка.  Все  должно  быть  обставлено  романтично   и   не   привлекать
постороннего взгляда. Оказалось, что я ошибалась. Убедилась я в этом  в  тот
момент, когда из-под меня вышибли  стул  и  я  вместе  со  своими  подарками
полетела на асфальт, покрытый еще очень весенней грязью.
   - Черт! -  только  и  успела  возмутиться  я,  услышав  характерный  звук
бьющегося стекла.
   Мне сразу  вспомнилось,  что  среди  моих  подарков  была  и  симпатичная
подставка для кактусов. И хотя продавец уверял меня с пеной у рта,  что  это
пепельница, но я-то твердо знала, каков ее истинное предназначение, и ввести
себя в заблуждение не позволила. Но наши разногласия с продавцом теперь  уже
не имели значения, потому что чертова вещица была сделана из тонкого стекла,
которое вместе с нанесенными на него белыми разводами разлетелось  вдребезги
при моем падении. Этот факт и заставил меня  вспомнить  про  того  коварного
типа, из-за которого я лишилась своего лучшего трофея.
   Оторвавшись от земли, я повертела головой, ожидая увидеть злоумышленника.
К моему удивлению, их оказалось двое. Стул из-под меня вышибла моя тетка,  я
всегда догадывалась, что она против меня что-то имеет,  но  не  думала,  что
докатится до такого мелкого вредительства; а вторым оказалась  моя  мамочка,
которая сейчас громадными для своего роста прыжками  мчалась  прочь  от  нас
сквозь толпу. Разинув рот, я наблюдала за выкрутасами  своих  родственниц  -
для одной из них я всего несколько минут назад приобрела подарок.
   - Лежи, - распорядилась тетка, оставшись  стоять  рядом  мной.  -  А  где
Васька?
   - За футболкой пошел, - сообщила я.
   - Вот мерзавец, - помрачнела тетка. - А твоя мать так и сказала,  что  вы
во что-нибудь вляпаетесь, поэтому мы за вами и отправились.
   После падения я плохо соображала, но твердо знала: вляпалась я  в  чей-то
недоеденный гамбургер, обильно сдобренный кетчупом и горчицей.  Моему  плащу
это, безусловно, на пользу не пошло, но после вчерашнего моего  ползания  на
животе нынешнее падение следовало считать удачей. Тут вернулся  Васька  и  с
удивлением уставился на  меня.  Потом  посмотрел  на  свою  мать,  бдительно
следящую, чтобы я не шевелилась.
   - Что это у вас здесь? - задал братец вполне своевременный вопрос.
   - Что у нас?! - взвилась тетка. - Дашу чуть не убили!
   Я хотела сказать, что она сильно преувеличивает, потому что убиться, упав
с высоты стула, на котором я сидела, невозможно, если только  падать  не  на
минное поле. Но тетка продолжала:
   - Я сама в последний момент вышибла  стул  из-под  нее.  Тот  уже  небось
прицеливался, как бы половчей попасть.
   - Куда попасть? - спросила я.
   - В тебя, конечно! - завопила тетка. - Зачем ты отправилась на рынок? Тут
же полно всякого сброда и дикая толчея, в которой очень  удобно  кого-нибудь
прикончить. Он за соседний столик уселся и пистолет прикрыл полой куртки.  Я
такое сто раз в фильмах видела. А перед этим, должно быть, следил за вами от
самой работы. Иначе с чего  бы  ему  тут  оказаться?  На  случайность  такая
встреча не похожа. Неужели вы ничего не видели?
   Но в это время вернулась моя слегка запыхавшаяся  мама  и  разрешила  мне
подняться с асфальта. Осушив одним махом стакан минералки, она выдохнула:
   - Представляете, я его не догнала!
   Мы хором заметили, что ничего удивительного в этом нет, наоборот, было бы
странно, если бы она догнала длинноногого и тренированного парня.
   - Ты цела? - наконец-то вспомнил про меня Васька.
   - Цела, - успокоила я его. - Он же не успел  выстрелить.  Только  подарок
разбился. Придется снова идти к тому противному продавцу.
   - И думать не смей! - хором закричали мои родственники.
   Противиться грубой силе я не могла,  и  они  потащили  меня  и  уцелевшие
подарки домой, по пути  объясняя,  что  просто  чудом  успели  предотвратить
преступление. Хорошо, что Вася догадался позвонить своей маме  на  работу  и
сообщить о предстоящей экскурсии. Они сразу  же  созвонились  и  примчались,
потому что чувствовали: убийца тоже здесь появится. Он и появился, а они его
спугнули и тем меня спасли.
   Спасибо, конечно, но особого смысла я в этом не видела, так как  по  пути
домой  меня  терзал  вопрос:  откуда  убийца  мог  знать,  где  я   работаю?
Предположим, он проследил за мной утром от моего дома,  но  тогда  выходило,
что мой домашний адрес он тоже прекрасно знал. Это меня совсем расстроило. В
таком случае получалось, что  он  и  вчера  вертелся  где-то  поблизости  от
бабушкиного дома и навел обо мне и,  должно  быть,  обо  всех  нас  справки.
Только у кого он их наводил? Так как я его видела  вчера  впервые  в  жизни,
логично было предположить, что и он со мной знаком не был. Откуда же он  мог
знать, где меня искать? Что это еще за  общие  знакомые  выискались  на  мою
голову? А если бы мои мама и тетя были не столь  бдительны,  то  все  вообще
могло закончиться для меня так же быстро, как и для бедной тети Веры.
   - Как там Леша? - поинтересовалась я по пути. - Переживает сильно?
   - После визита к нему нашего майора он  не  столько  переживает,  сколько
пребывает в бешенстве, - поделилась  со  мной  тетка.  -  Твердит,  что  его
никогда еще так не оскорбляли. И переводит стрелки на нашу семью  и  деловых
знакомых своей мамы.
   - А с ними что? - снова заинтересовалась я. Леша  в  качестве  вероятного
заказчика убийства собственной  матери.  Такое  не  укладывалось  у  меня  в
голове, хотя бы в силу того, что в долг в подобной ситуации ему никто бы  не
поверил, а наличных у Леши никогда  не  было.  Он  все  до  копейки  отдавал
матери. А вот деловые знакомые тети Веры  -  достаточно  обеспеченные  люди,
вполне могли бы в складчину или даже не в складчину нанять убийцу.
   - Верка обладала удивительной способностью вредить людям, которые  с  ней
имели дело. У нее просто мания какая-то с годами выработалась, -  продолжала
тетя. -  Мне  рассказывали:  как  только  предоставлялась  возможность,  она
кого-нибудь подставляла и делала это  так  ловко,  что  обманутые  долго  не
догадывались о том, что их надули. Я этому не удивлялась, помнила о том, как
она поступила со мной. И меня не удивляет, что нашелся человек,  который  не
пожелал  спустить  обиду  на  тормозах.  Не  все  же   с   ней   дружили   с
университетской скамьи.
   Я задумалась.  По  словам  моей  тетки,  выходило,  что  самым  вероятным
подозреваемым должен быть кто-то из деловых знакомых Веры. Но меня продолжал
терзать вопрос: как  тот  узкоглазый  киллер  узнал  мой  адрес?  Может,  он
подстерегал именно меня, а тетю Веру прикончил, приняв ее за меня? Вообще-то
теперь это было уже не столь существенно, так как теперь убийца твердо решил
прикончить меня, видимо, за неимением других клиентов. Ситуация складывалась
удручающая. Вдобавок в милиции нам в очередной раз не  поверили.  И  никакой
охраны, естественно, тоже не прислали, только посоветовали  не  высовываться
из дома и посторонних к себе не пускать.
   - Придется тебе взять на работе отпуск, -  констатировала  мама,  повесив
трубку, и горестно посмотрела на меня - словно не верила, что мне его дадут.
   - Какие проблемы? - бодро воскликнула я, хотя перспектива  провести  свой
отпуск в четырех стенах меня не вдохновляла. - Сейчас же звоню.
   Позвонила я, разумеется, только на  следующий  день,  и  на  работе  моей
просьбе  не  обрадовались,  наоборот,  директор  намекнул,  что   намечается
сокращение штатов,  и  выразительно  замолчал.  Пришлось  спешно  выдумывать
какую-то престарелую родственницу в Тюмени, которая внезапно  решила  отдать
концы и требует меня к себе для подписания завещания и ухода за ней.  А  так
как старушка баснословно богата и к тому же обещает долго не тянуть со своей
кончиной - и врачи это подтверждают, - то спорить с ней  просто  глупо.  Все
это я сообщила недовольно сопящему в трубку директору,  и  мне  был  выделен
отпуск сроком на две недели и за свой счет.
   - Надеюсь, что за это время твоя бабка скопытится, - так  выразился  этот
черствый  человек,  и  я  начала  всерьез  подумывать   об   увольнении   по
собственному желанию - кому охота работать на такого типа?
   Итак, оказавшись свободным от  всех  обязательств  человеком,  я  сделала
удручившее меня открытие: когда тебе  абсолютно  нечем  заняться,  начинаешь
просто беситься от скуки. Казалось бы: если  весь  день  заполнен  какими-то
делами, то  только  и  мечтаешь  о  том  сладком  мгновении,  когда  сможешь
завалиться на диван, взять в руки книгу или бутерброд,  или  просто  закрыть
глаза и вытянуть ноги. А когда предоставляется такая возможность делать  это
в течение двадцати четырех часов, тоска одолевает.
   Промучавшись от вынужденного безделья два дня, распоров три  пары  старых
джинсов и перестирав все, что  имелось  в  доме,  включая  залежи  тряпья  в
чулане, я почувствовала, что просто  не  в  состоянии  вести  затворнический
образ жизни. Не готова я еще! Это озарение пришло ко мне  в  час  дня,  и  я
поняла, что просто взорвусь, если еще раз переставлю  мебель  в  доме.  Мыть
потолок у меня рука не поднималась, так как он был совсем недавно побелен, а
стены и кафель просто сверкали чистотой. Готовить  обед  смысла  не  было  -
всего наготовили на неделю вперед. Более  того,  испеченный  накануне  пирог
грозил зачерстветь, а одной мне его не одолеть; мама же сидела на  диете,  а
папа сладкое ел только раз в два месяца, правда, съедал он  сладостей  гору,
но только, повторяю, раз в два месяца. Мой пирог с медом, орехами,  цукатами
и свежими фруктами выпадал из его графика, и папа куска в рот не взял.
   - Надо кого-нибудь позвать в гости,  -  слоняясь  в  тоске  по  квартире,
решила я и тут же бросилась к телефону. - В милиции не упоминали о том,  что
надо сидеть под домашним арестом, - убеждала я себя. - Они только говорили о
посторонних. А кто же зовет  в  гости  посторонних?  Зовут  друзей,  подруг,
родственников или, на худой конец, просто знакомых.
 
*** 
 
   К тому времени, как я набрала первый номер, мне удалось внушить себе, что
я чуть ли не выполняю рекомендации правоохранительных органов. К  сожалению,
почти все, кому я звонила, были на работе и обещали прийти только к  вечеру,
на следующий день или даже на следующей  недельке.  Ни  то,  ни  другое,  ни
третье меня не устраивало. Гость требовался