успокаивал себя: мол, я не прошу, сами дают за то, что я  так  и
так сделаю, да и у блатных не беру, преступников не отмазываю, а жить-то
надо, но понимал - он, в отличие от  многих  коллег,  в  "Вышке"  хорошо
учился, - что как ни крути, а по закону никакая это  не  "премия"  и  не
"благодарность", а самая настоящая взятка. И от понимания этого так пар-
шиво и тошно делалось, что выть хотелось. Раньше он коммунистов  не  лю-
бил, теперь этих, нынешних, жизнь такую устроивших, ненавидел.
   А изливал ненависть на блатоту - и старую, и новую, на всех, кто  пы-
тался в районе "погоду делать". Это неверно, что они ничего  не  боятся.
Кулака под дых, ноги в промежность, пистолета под ребро - очень даже бо-
ятся. К примеру, группа кавказцев из  вновь  прибывших  в  баре  "Спаса-
тельный круг" свою штаб-квартиру устроила. Весь тротуар заставят машина-
ми и тусуются до глубокой ночи - дела свои  обсуждают,  анашу  курят,  в
нарды играют, в карты, в подсобке девок трахают. Посторонних не  пускают
- нескольким морды набили, теперь сами не идут. Гаишники с машинами  ни-
чего сделать не могут, участковый дурачком прикидывается: мол,  там  все
спокойно, жалоб нет. Тогда берет Лис Ерохина и Волошина - тоже  надежный
парень, и под полночь закатывается в этот притон.
   Как в кино: стволы вынули, уперли восьмерых руками в стенку,  ошмона-
ли. Две пушки, четыре ножа, нунчаки, анаша, опия немного... А в подсобке
еще двое девчонку на ящиках раскладывают, с улицы затащили, сволочи,  та
орет, вырывается, губы кусает, ну да вовремя успели - Лис обоих на инва-
лидность перевел по мужской части, наручники накинули, а потом всю банду
в отдел.
   В былые времена, лет этак с десяток назад, всех бы  сразу  под  замок
упрятали, а через трое суток двух-трех бы выпустили, если  бы,  конечно,
ничего на них не раскопали, пустили  бы  свидетелями,  и  те  худо-бедно
проблеяли бы на суде свои показания... А дружки их до суда  за  решеткой
бы сидели, а потом лет на пять, шесть, восемь по зонам разъехались.
   Бы... Если бы да кабы. Савушкин - зам по опер - поглядел устало:  за-
чем тебе это? Шум на весь район, прокурор про нарушения законности пого-
варивает, как же, облава, массовое задержание. Толку-то все равно не бу-
дет... Действительно, шестерых сразу отпустили, тех, с разбитыми яйцами,
в больницу отвезли, двоих, правда, закрыли на семьдесят два  часа  крат-
ковременного задержания, но потом тоже освободили под подписку о невыез-
де.
   Ясно, что до суда дело не дойдет - поразбегаются все к чертовой мате-
ри! Выходит, зря Лис операцию проводил? Нет, не зря! Во-первых, девчонку
спасли, хорошая девчонка, симпатичная. Во-вторых, те двое  из  подсобки,
может, и будут еще что-то нехорошее делать, но насиловать точно не  ста-
нут, тут профилактика стопроцентная. Втретьих, пока  вся  заваруха  шла,
кто-то (а Лис знал - кто) кирпичом лобовые стекла  побил  всем  машинам,
что на тротуаре стояли. Это поубедительней гаишного штрафа. В-четвертых,
труппа из "Спасательного круга" убралась, все они теперь  засвечены,  на
учет поставлены. А самое главное - почувствовали, мерзавцы, что закон  -
это не только правильные слова по телевизору. И другие узнают, тоже пое-
жатся...
   Таковы основные итоги, а есть еще и побочный результат. Эдик - бармен
"Спасательного круга" - на крючке у Лиса оказался.  Замазан  по  уши:  и
притон содержал, и пособничал. Оправдывается: мол,  не  по  своей  воле,
звери насильно бар захватили, его вообще прогнать хотели.  Скорей  всего
так и было, но для убедительности надо свою лояльность к  милиции  проя-
вить, и Эдик старался изо всех сил - Лис с ним долго беседовал, и тот на
все вопросы отвечал.
   - Девчонки к ним в основном сами ходили, -  широко  раскрывая  рот  и
жестикулируя, рассказывал толстый, плешивый, так и не обретший  отчества
Эдик. - Те им приплачивали, ликерами угощали, шампанским.  Раз  с  одной
как-то не так обошлись в подсобке, она давай подружке жаловаться: персы,
мол, персы и есть, лучше с ними дела не иметь. А та отвечает:  они  хоть
платят, а наши тоже разные... Вот Галку, подружку, один замочил и  зако-
пал на Левом берегу. И все дела...
   - А что за девчонки? - зевая, спросил Лис тем же тоном,  каким  задал
уже сотни две уточняющих вопросов.
   - Одна беленькая, Тамара, в зеленых лосинах ходит, а та, что  жалова-
лась, - рыжая, с кудряшками, в джинсовой юбке. Они часто  здесь  бывали,
думаю, зайдут на днях. Так что если надо...
   - Не надо ничего, - по-прежнему брезгливо ответил Лис. - Мало ли  кто
что болтает...
   Выдержки Лису было не занимать, он поговорил с Эдиком еще минут двад-
цать, затем рванул в отдел. На линии розыска без вести пропавших работал
Реутов. Перелопатив толстую пачку розыскных дел  в  поисках  подходящего
имени и возраста, извлек коричневую папку с неровной надписью:  "Павлова
Галина Ивановна, 19 лет". Лис быстро просмотрел объяснения родственников
и знакомых. Вот она: Федотова Тамара, 19 лет, временно не  работает,  не
замужем. "С Павловой мы знакомы со школы, отношения поддерживали дружес-
кие, иногда ходили в кино, кафе. 15 июля я ее не видела, куда она  соби-
ралась идти, не знаю... Больше добавить ничего не могу..."
   Значит, врет, сучонка! Лис на мгновение задумался. Реутов не проходил
в списке причастных к сомнительным делам и странным совпадениям.
   - Вот что, Саша, здесь убийство, и эта телка знает все или многое,  -
медленно сказал он, и Реутов не удивился, потому  что  все  в  отделении
считали Лиса великим мастером добычи информации. -  Раз  она  ничего  не
сказала, значит, сама замазана или боится. Даю тебе два дня, чтобы взять
ее на крючок. Она путанит, шляется по барам с кавказцами, значит, зацеп-
ки будут. Давай!
   Тамару Федотову задержали вечером следующего дня в пятьсот  двенадца-
том номере гостиницы "Интурист", где она занималась сексом  одновременно
с двумя гражданами независимой с недавнего времени кавказской  республи-
ки.
   Реутов сработал четко. Дежурная своим ключом  тихо  отомкнула  дверь,
опер с нештатником,  держащим  наготове  автоматический  фотоаппарат  со
встроенной лампой-вспышкой, осторожно вошли в прихожую, а поскольку кай-
фовавшие гости Тиходонска и добросовестно трудящаяся Тамара были  в  из-
рядном подпитии, то нештатник без  помех  сделал  несколько  снимков,  и
только при третьей вспышке блица живая картина стала распадаться на час-
ти. Тамара визжала и скромно прикрывалась руками, кавказцы начали с воз-
мущения и плавно перешли к предложению денег, но больше всего негодовала
дежурная.
   - Ну надо же, сука какая, сразу двоим дает! Мне скоро сорок  стукнет,
так и в голову ни разу такое не пришло! - В  ее  голосе  явно  слышалась
гордость.
   Через полчаса Реутов работу закончил. Кавказцы написали объяснения  о
том, что познакомились с Тамарой в гостиничном баре, угостили ее кофе  и
ликером, а потом пригласили к себе, пообещав по  пять  тысяч  за  сексу-
альные услуги. Деньги она взяла  вперед.  Факт  проституции  подтвердили
письменно дежурная и нештатник, после чего Тамару отвезли в  отдел.  Это
называлось профилактическим мероприятием по предупреждению  вензаболева-
ний и борьбе с проституцией. А также незаконным вторжением  в  жилище  и
нарушением тайны частной жизни. Смотря с какой стороны смотреть.
   Поскольку Реутов денег не взял, а по кавказскому обычаю, пока  бакшиш
не принят, возможность неприятностей не устранена, гости засунули откуп-
ное дежурной. Правда, та не особенно и сопротивлялась.
   Вначале Тамару прессовал Реутов. Проституция, вензаболевания, связь с
преступной средой и все такое. Та вяло защищалась: по этой  жизни  денег
иначе не заработаешь, к врачам хожу, проверяюсь, с уголовниками  никаких
дел, и вообще лучше бы дали официальное разрешение, я  бы  налог  плати-
ла... Потом опер перешел к последствиям, и девушка стала более заинтере-
сованной.
   Штраф ее не очень-то пугал, а вот обязательное двухнедельное обследо-
вание в вендиспансере с  курсом  профилактического  лечения  портило  не
только репутацию: уколы болючие, девчонки желтые выходят, еле ноги воло-
чат... А особенно тревожили фотографии. По нынешним временам, глядишь, -
повыставят или в газете... А может, опер местным  пацанам  покажет,  что
она с черными вытворяет, а те ее начнут каждый день на "хор" ставить  да
морду бить...
   К концу второго часа Тамара была готова.
   - Давайте по-хорошему, начальник, - в двадцатый  раз  повторяла  она,
выкатывая "для искренности" большие бессовестные глаза. - Хотите, я  вам
все, что надо, буду делать прямо здесь или еще где... Девчонки  к  вашим
ходят, я знаю, те довольны...
   В это время и вступил в игру Лис.
   - Как же с тобой по-хорошему, сука, - заорал он, распахивая дверь ка-
бинета, - если у тебя подругу угрохали, а ты молчишь, как падла, и туфту
нам гонишь!
   Ярость его была наигранной, но Тамара этого не  знала  и  сжалась  на
стуле, ожидая увесистой оплеухи.
   - Ты нас что, за дураков держишь? - Лис действительно замахнулся,  но
ударил по столу так, что звякнул телефонный аппарат. - Думаешь,  мы  про
тебя ничего не знаем?! Как ты в зеленых лосинах в  "Спасательном  круге"
табуретки попой полировала да что в подсобке  делала!  Ты  думаешь,  про
убийство не раскопаем?!
   Найдется немного людей, способных выдержать конвейерный допрос с уси-
лением обвинений, и Тамара Федотова не относилась к их числу. Она  "лоп-
нула - и, плача и сморкаясь, рассказала, что в июле познакомилась в баре
"Встреча" с парнем по имени Сергей - из крутых, в "Адидасе", коже, ездит
на красной "восьмерке". Выпили, покатались по  городу,  остановились  на
пустыре, она хотела ему сделать что обычно, но у него ничего не  получа-
лось. Сергей отвез ее домой, проводил до дверей, попросил, чтобы про се-
годняшнее никому не рассказывала, и дал две штуки.
   Она рассказала Галке Павловой, та и говорит: "Познакомь, если  он  ни
за что две штуки платит, так, может, я его  и  на  большее  раскручу..."
Пятнадцатого пришли во "Встречу", он там с  друзьями,  как  всегда,  си-
дит... Ну, познакомились. Галка к нему и так, и эдак - то прижмется,  то
колено погладит, то обнимет. Он вроде тоже разгорелся...  Короче,  повез
он Галку покататься, а на другой день пришел к ней, к Тамаре, и говорит:
"Будут спрашивать, ты ни меня не знаешь, ни про Галку ничего... И  я  ее
никогда не видел. А иначе - хана тебе!" И глянул так, что мороз по коже.
А Галки нет нигде, вечером пошла во "Встречу", он  пьяный,  злой,  вроде
как не в себе. "Явилась, - говорит  и  улыбается  как-то  неестественно,
страшно. - Думаешь, пошутил? Ну гляди... - И вынимает из кармана Галкины
сережки и перстенек с красным камешком. - Сама  виновата,  сука!  Завела
меня, спровоцировала. Теперь лежит в яме на Левом берегу, а ты рот  отк-
роешь - рядом ляжешь..."
   - И положат в яму, - всхлипывала Тамара. - Они что хотят, то и  дела-
ют. Сколько девчонок насиловали и парней калечили, а им хоть бы  что.  У
них все куплено, они рынок контролируют. Это Шамана группировка...
   "Дожили, - думал Коренев, пока Федотова медленно, будто  по  складам,
читала протокол-заявление. - Весь город знает руководителя  местной  ма-
фии, а тот и в ус не дует. Уважаемый человек, учредитель пяти или  шести
фирм, генеральный директор, офис в центре Тиходонска... Везде  вхож,  со
всеми дружен. И вроде никто не может его за жопу взять!  Вроде  какой-то
особый закон им нужен об организованной преступности или черт знает  ка-
кой! Да возьмите взрыв "Ротонды", поджоги коммерческих ларьков,  перест-
релку на рынке и другие делишки шамановских ублюдков,  объедините  их  в
одно дело - о банде Шамана, привяжите его самого ко всем этим  эпизодам,
а сейчас и телефоны слушать можно, и записывать на видео,  магнитофон...
А при бандитизме для всех ответственность одинаковая - и для  того,  кто
взрывал и стрелял, и для всех причастных  -  организаторов,  пособников,
подстрекателей. А санкция - до расстрела! Вот  и  устройте  процесс  над
бандой Шамана да расшлепайте самых активных, и никаких новых законов вам
не понадобится!"
   Под "вами" Коренев имел в виду власть. Не просто  районный  уголовный
розыск или даже милицию в целом, не взятые в отдельности  прокуратуру  и
суд, а государственную власть, если она есть в этой стране,  потому  что
власть не мирится с преступным произволом, не  ждет  каких-то  идеальных
законов и уж тем более не сетует на их отсутствие.
   "Народ так и думает, что все куплено до самого верха. Вот,  например,
законы на кого работают? Суды - на кого?  Убийств  с  каждым  годом  все
больше, а смертных приговоров - все  меньше!  А  исполняется  и  того  с
гулькин хрен! Новая профессия появилась - наемный убийца, а высшую  меру
вообще собираются отменить. Это к чему приглашение?  Преступные  группи-
ровки в силу входят, их разобщать надо, а ссылку и  высылку  из  кодекса
убрали. Для кого послабление? Или последнее новшество: колонии усиленно-
го режима ликвидировали. Туда кто шел? Кто раньше срок не мотал,  а  со-
вершил тяжкое преступление. Теперь они на общий режим пойдут. А все эти,
из "новой волны", как правило, не судимы,  а  в  зону  идут  по  тяжелым
статьям. Значит, кому подарочек? Как ни верти, получается, что законы на
преступников работают, под их нужды подлаживаются! А если  закон  ментам
подмотает, то начальники свои же, ментовские,  его  укорачивают!  Сейчас
всем ментам, не только оперативникам, закон разрешает  оружие  постоянно
носить и права на применение расширил. Кому хорошо? Ясно, нам, а  банди-
там плохо.
   Но начальники как не давали разрешение на постоянку, так и сейчас  не
дают. Что ж они, курвы, все бандитами куплены? Да нет же, наш Симаков не
о бандитах заботится, он о своей жопе печется: вдруг потеряет кто писто-
лет или выстрелит не туда. Только Витьке Еремееву,  которого  в  прошлом
году шпана ножами заколола, все равно, по каким таким  соображениям  на-
чальник его безоружным оставил. А объективно начальник райотдела  банди-
там поспособствовал, а своего парня закопал. А если интересы начальников
милиции с интересами бандитов совпадают, то при нормальной власти их на-
до гнать к чертовой матери да самих за решетку прятать!"
   Лис выругался и стукнул кулаком по столу.
   - Да я уже подписала! - испуганно дернулась Федотова, и внезапно Лису
стало жаль ее. Молодая, дурная, чем может, тем и торгует. И живет, как в
джунглях, - что захотят, то с ней и сделают. Подружку  грохнули,  а  она
молчит. Потому что и ее могут. Запросто причем. Лис ей защиту  пообещал,
да как защитить-то... Ни людей, ни средств. Походят с ней опера по  оче-
реди с неделю... Да и то днем. А что сложного ночью в дом войти?
   - Вот что, Тамара, мы тебя на несколько дней в  вендиспансер  опреде-
лим. - Лис успокаивающе поднял руку. - Обследоваться так и так надо, ес-
ли все нормально, уколов тебе делать не будут. А потом спрячем тебя  ку-
да-нибудь...
   Когда Федотову увезли, Лис долго сидел  неподвижно,  оцепенело  глядя
перед собой. Так ли уж неуязвим этот знаменитый Шаман?  Да  нет,  просто
никто не хочет взять его за вымя. А может, попробовать?
   Лис позвонил своему институтскому приятелю  Карнаухову  -  начальнику
оперативного отдела Управления МБ.
   - Выручай, Коля! Как бы нам договориться, чтобы  вы  один  телефончик
послушали. Да и вообще одного человечка надо бы пофиксировать...
   - Что за человечек? - сразу ухватился эмбэшник.
   - Вначале давай решим в принципе, - уклонился от ответа Лис.
   - А чего решать? Есть закон - вы теперь сами можете и слушать, и фик-
сировать...
   - Закон-то есть, а аппаратуры ни хрена нет и специалистов  нет.  Я  у
тебя не совета прошу, а содействия! Мы же  должны  взаимодействовать  по
организованной преступности!
   - Это да, - без эмоций отозвался Карнаухов. - Но надо решать по  инс-
танциям. Ты пишешь рапорт своему начальству, оно связывается с  моим,  я
получаю указание, и мы с тобой взаимодействуем.
   Лис, прикрыв телефон, выругался.
   - Если бы наше с тобой начальство хотело бороться с преступностью,  я
бы не звонил с такой просьбой.
   - А партизанщиной заниматься я не могу. Времена-то нынче не те...
   - Раньше вы здорово "занимались партизанщиной"! - Лис бросил трубку.
   Когда армия держит глухую оборону, отдельный боец не  способен  вести
наступательные операции. Но он может ходить в разведку и остро  отточен-
ной финкой резать глотки вражеским солдатам, бросать гранаты в  блиндажи
и другими подобными способами успокаивать свою совесть.
   Сергея из бара "Встреча" установили легко: Сихно, двадцать четыре го-
да, не работает, не судим, контролер рынка багатяновской бригады группи-
ровки Шамана.
   Фотографию Сихно на бланке, в окружении других снимков, показали  Фе-
дотовой, та опознала его как "парня по имени Сергей, о котором  я  ранее
давала показания".
   Лис начал тщательную разработку нового  фигуранта.  "Подвел"  к  нему
несколько независимых друг от  друга  "источников",  установил  наружное
наблюдение и стал напитываться поступающей информацией.
   Третий разряд по борьбе, окончил ПТУ, плиточник-мозаичник, год  рабо-
тал в стройуправлении, потом занимался фарцовкой, короткое время  переп-
родавал наркотики. Отбывал пятнадцать суток за мелкое  хулиганство,  был
оштрафован за неповиновение работнику милиции. Последний год - в бригаде
рэкетиров, "держащей" рынок. Замкнут. Близких друзей нет. Постоянной де-
вушки нет. Предположительно, у него проблемы по женской части.  "Группо-
вуха" у этой публики - дело обычное, сколько раз во время разгульных ве-
черинок в саунах и на загородных дачах друзьяприятели пускали девочек "в
круг": то "ромашку" устроят, то "девятку", а то без затей - "паровозик",
"двустволку" или простой "очередняк". А Сихно пьет вместе со всеми, "ко-
сяки" забивает, а как до этого дела - раз, и в сторону...
   Как-то раз умелая базарная бикса на спор взялась за него двумя  рука-
ми: мол, у меня и мертвый кончит, заприте нас  на  часок  -  увидите!  И
действительно, увидели! Вся в фингалах вышла, в покусах. "Псих", -  ска-
зала, и это было единственное цензурное слово, которое произнесли разби-
тые губы. А Сихно напился до блевоты и три дня бухал не просыхая. Изред-
ка у него случались запои, последний как раз в середине июля.  Тогда  же
продал Генке Божкову женские серьги и перстень. Объяснил: "Одна сука по-
дарила, а у меня от них тошниловка".
   Эту часть информации Коренев дважды подчеркнул.
   И еще: сестра Сихно является любовницей  Шамана,  тот  оказывает  ему
покровительство и пообещал сделать бригадиром.
   Последнее сообщение Лис не записал и никому не  доложил.  Потому  что
это красный свет, сигнал "стоп". Одно дело  бросить  в  камеру  рядового
"быка", а другое - взяться за близкого боссу человека.  Это  уже  личный
выпад, неуважение, подрыв авторитета, а значит -  обязательные  ответные
меры. А кто из командиров окопавшейся в обороне армии способен совершить
действия, неминуемо вызывающие прицельный огонь? Никто. Разве что  голо-
ворез-одиночка, которому нечего терять...
   Лис вызвал Реутова и Ерохина, отдал нужные распоряжения.
   - Только смотрите, чтобы контакта между ними не  было,  -  подчеркнул
он, а Ерохину добавил: - Сними его тихо, на улице или возле  дома,  чтоб
никто из дружков не видел.
   Через пару часов Реутов принес дешевые сережки и тонкий золотой перс-
тенек с красным камнем. Коренев прочел протокол  добровольной  выдачи  и
объяснение гражданина Божкова о том, что эти вещи он купил за двенадцать
тысяч у своего знакомого Сихно с целью подарить невесте. Потом он прочел
протокол опознания, в котором гражданка Павлова В.Н, опознала  серьги  и
перстенек как принадлежавшие ее дочери Галине.
   - Как мать держалась? - неожиданно спросил Лис.
   Реутов пожал плечами:
   - Причитала, плакала... Она надеялась, что девка загуляла, уехала ку-
да-то, а тут поняла...
   Потом Коренев стоял и смотрел в окно. За пыльным, з