ль-воспламенитель. Сив-
ков так отчетливо представлял происходящее внутри  смертоносного  овала,
как будто смотрел учебный мультфильм, в котором весело горел  четырехсе-
кундный замедлитель. Гладкая металлическая поверхность показалась  горя-
чей, но он чувствовал, что успевает, и, не разгибаясь, швырнул "эргэдэш-
ку" за спину.
   Если бы Сивков целился специально, он бы вряд ли попал в  узкую  щель
приоткрытой двери, но Его Величество Случай ювелирно подправил  траекто-
рию, и граната влетела в кожаное нутро "Мерседеса". За секунду до  этого
Череп, утробно охнув, вывалился на припорошенный снежком асфальт и судо-
рожно захлопнул дверцу.
   Бандиты и крупные руководители недаром любят "Мерседесы" и "БМВ". На-
дежно сработанные, они обладают исключительной прочностью корпуса и даже
без специального бронирования  отлично  защищают  пассажиров  при  самых
опасных столкновениях. Конечно, ни один автомобиль не рассчитан на взрыв
гранаты в салоне, но и в столь нештатной ситуации "Мерседес-300" показал
себя с самой лучшей стороны.
   Ослабленная тонированными стеклами вспышка,  заглушенный  герметичным
кузовом удар, взрывная волна расперла машину изнутри, но не смогла  сор-
вать двери с замков, самыми слабыми местами оказались заднее  и  лобовое
стекла - клубы расширяющихся газов выдавили их из резиновых уплотнителей
и выбросили наружу, да несколько осколков пробили стальную  обшивку,  но
не причинили, вреда ни откатившемуся в сторону Черепу, ни  его  сообщни-
кам, ни Сивкову, который по инерции своего рискованного  броска  ткнулся
головой в порог "Золотого круга" и  не  успел  развернуться  к  грозящей
опасности лицом, как делал всю свою сознательную жизнь. Может, он  бы  и
сумел по-змеиному вынырнуть из-под собственной подмышки с неизвестно как
прыгнувшей в руку "чешской зброевкой", самостоятельно находящей гипноти-
зирующим зрачком единственного глаза самую опасную, а потому  подлежащую
первоочередному уничтожению цель, но  Череп  еще  до  взрыва  настроился
"списать" непонятливого мужика, и когда он катился по  заснеженному  ас-
фальту, мощный "ТТ" уже был зажат в неврастенично подрагивающей руке,  а
первое, что он сделал, приняв устойчивое положение, - трижды выстрелил в
обтянутую кожаной курткой спину начальника охраны.
   Взрыв и стрельба - это уже шухер, минуты начинают  бежать  быстро,  и
очко играет, если бы дверь в кабак была открыта, можно было рискнуть,  а
так - уж больно стремно... Поразмыслив, Череп решил не доводить дело  до
конца и вместе с бригадой скрылся в темноте.
   Он поступил правильно, потому что через семь минут на  место  прибыла
группа экстренного реагирования, которая имеет обыкновение вначале стре-
лять, а потом разбираться. На этот раз стрелять было уже не в кого. Вяло
горел салон взорванного "Мерседеса", матово поблескивали в снежной поро-
ше стреляные гильзы, у порога "Золотого круга"  распластался  человек  с
одним слепым и двумя сквозными ранениями, две свежие пробоины  виднелись
в толстой деревянной двери - криминалистов ждал широкий фронт работ.
   Пока  экстренная  группа  тушила  автомобиль   и   ожидала   прибытия
следственной бригады, Артем пытался оказать помощь шефу, но тот уже  по-
холодел, и единственное, что смог подчиненный для него сделать - заменил
незаконно хранимую "чешску зброевку" легальным газовым "комбатом", изба-
вив семью убитого от обыска и унизительных допросов. Спасенных бизнесме-
нов выпустили через черный ход, чтобы не перешагивать через труп,  и  те
отправились по домам, прикидывая, кто мог подослать киллеров. Все шесте-
ро должны были разнести по Москве весть об уровне охраны "Золотого  кру-
га", успешно противостоящей профессионалам,  что  значительно  укрепляло
репутацию заведения. Начальник охраны  отработал  свою  тысячедолларовую
зарплату, и хозяева ресторана не были связаны  обязательством  мести  за
его смерть. Охранников убивают нередко, и  в  конце  концов,  подписывая
контракт, они знают, на что идут.
   Но в данном конкретном случае имелся один нюанс, не позволяющий  счи-
тать похороны завершением этой истории. Отставной  майор  принадлежал  к
невидимому братству "летучих мышей", которые не любят, когда лишают жиз-
ни их коллег. И никогда не оставляют такие факты без отмщения.


   * * *

   Огромное багровое солнце погружалось в яркоголубую воду, и она посте-
пенно теряла насыщенность окраски, темнела, чтобы через час превратиться
в черное зеркало, отражающее крупные тропические звезды. Ночь  приносила
облегчение от экваториального зноя и  позволяла  поставить  тент  верти-
кально, как парус. Правда, сейчас стоял полный штиль, но квадратный  ку-
сок выгоревшего брезента выполнял еще роль ловушки для летучих рыб,  так
что все равно приносил пользу.
   - Девять дней, - Кисляков завязал на отрезке веревки очередной  узел.
- Где же все эти чертовы танкеры, сухогрузы, "пассажиры"? Сергей, ты го-
ворил, что здесь очень оживленный район!
   Голос его звучал довольно нервно. Он был на пределе.
   - Извини, брат, - невозмутимо отозвался Ершов, сосредоточенно вгляды-
ваясь в серебристую от закатных лучей гладь океана,  пропарываемую  туго
натянутой леской. - Здесь действительно много маршрутов. В Аден,  Джибу-
ти, Бомбей, Коломбо... Рано или поздно нас кто-то выловит... Как  я  эту
рыбину... Смотри: раз!
   Резким рывком он выдернул из воды полуметровую макрель.  Разбрызгивая
соленые капли, упругое серебристое тело  забилось  на  дне  спасательной
шлюпки. Рыбная ловля помогала существенно экономить сухие пайки  аварий-
ного запаса.
   - Я бы не хотел, чтобы нас выловили именно так, -  буркнул  Кисляков,
глядя на безуспешные попытки добычи вырваться из неожиданного плена.
   Третий человек, находящийся в шлюпке, молчал, обшаривая мощным бинок-
лем удручающе пустынный горизонт.
   - Пусть хоть как выловят, там разберемся, - скупо  отозвался  он,  не
отрываясь от окуляров. Еремееву тоже хотелось поговорить о  перспективах
спасения, но командир обязан быть сдержанным и немногословным.
   Коротким движением блестящего, с зубчатой заточкой, клинка Ершов рас-
пустил макрели брюхо и вычистил внутренности за борт.
   - Ножи у них хорошие, сами режут...
   - Смотри, приманишь акул, - Кисляков нахмурился и вновь взял  в  руки
предмет, похожий на приделанный к пистолетной рукоятке корпус  мясорубки
с тринадцатью отверстиями в торце - подводный револьвер  конструкции  В.
Барра, состоящий на вооружении в специальных подразделениях боевых плов-
цов военно-морского флота США.
   Здесь все было американским. Каркасная надувная спасательная  шлюпка,
продукты аварийного запаса, ракетницы, компас... Даже комплекты одежды и
исподнее белье принадлежали многофункциональной  субмарине  специального
назначения, приписанной к базе в Литтл-Крик. Только обожженные тропичес-
ким солнцем тела под синими куртками ВМФ США принадлежали гражданам Рос-
сии. Тела были хорошо тренированы и  обладали  специфическими  навыками.
Трое в американской спасательной шлюпке являлись высококвалифицированны-
ми подводными диверсантами, пешками политических игр. То, что они оказа-
лись за тысячи миль от дома, в иноземной шлюпке и  чужестранной  одежде,
без поддержки страны, которой приносили присягу, свидетельствовало,  что
эти игры ведутся без всяких правил.
   Клацнула защелка - Кисляков переломил  револьвер.  Последние  дни  он
почти не выпускал оружия из  рук  и  пристально  всматривался  в  водную
гладь, как будто сию минуту опасался нападения акул.
   - Здорово сделано! Здесь три бойка, и курок бьет по всем сразу...  Но
срабатывают они по очереди...
   - Да? - Еремеев опустил бинокль. - Ну-ка, дай посмотреть...
   Ершов чуть заметно кивнул, одобряя действия командира. Затерявшимся в
водной пустыне грозит много опасностей, и на первом месте, вопреки расп-
ространенным представлениям, вовсе не смерть от  голода  и  жажды.  Ален
Бомбар, пересекший в одиночку океан, доказал, что можно питаться рыбой и
пить морскую воду. Но мало кто знает, что отчаянный француз стал  посто-
янным пациентом психиатрических клиник: не помогли ни могучее  здоровье,
ни железная воля - просто есть вещи, которые человеческий  рассудок  вы-
нести не в силах.
   - Действительно здорово...
   Бегло заглянув в механизм, Еремеев привел револьвер в обычное положе-
ние и сунул под сиденье.
   Кисляков недовольно скривился и потянулся вперед.
   - Отдай мне!
   Ершов и Еремеев переглянулись.
   - Оружие должно находиться у командира, - Еремеев вложил в протянутую
руку бинокль. - А ты смени меня в наблюдении за горизонтом.
   - Подумаешь, командир... Ты лейтенант, а я - старший лейтенант!  Рас-
командовался! Где ты был, когда нас бросили на морском дне?
   С того момента, когда глубоководный колокол плавучей базы для  прове-
дения специальных операций неожиданно пошел вверх, оставляя трех  "тюле-
ней" на произвол судьбы в морской пучине, они не расставались ни на  ми-
нуту. Но похоже, Кисляков этого не помнил. Тяжелые испытания, когда  они
следуют одно за другим, могут сломить даже тренированную психику.  Угро-
жающая неминуемой смертью бескрайняя гладь океана гипнотизирует, высасы-
вает разум, вызывает агрессивные психозы. Загадка "Марии Селесты" и дру-
гих внезапно обезлюдевших судов имеет простое и страшное объяснение... А
в надувной шлюпке негде повернуться, и многодневная раздражающая скучен-
ность подсказывает самый простой выход...
   - Заткнись и выполняй приказ! - рявкнул Ершов. - Оружие должно быть у
командира, а ты следи за горизонтом!
   Кисляков вздрогнул.
   - Ладно, ладно, не ори... - примирительно пробормотал он и прильнул к
окулярам.
   Ершов и Еремеев снова переглянулись.
   Может, у товарища еще и не "поехала крыша", просто раздражение,  деп-
рессия... Но лучше не давать ему ни ножа, ни  револьвера,  не  поворачи-
ваться спиной и не оставлять бодрствовать, когда двое других спят.
   Еремеев разделал макрель на куски для провяливания. Он  обыденно  вы-
полнял работу, ставшую привычной и необходимую для того,  чтобы  выжить.
Но мысли возвращались к главному вопросу: какая сволочь  бросила  их  на
верную гибель? Кто отдал приказ? И чем он мог быть вызван?
   - Надо было нам перемочить их всех, - неожиданно сказал Кисляков.
   - Кого? - удивился командир.
   - Американцев. Захватить лодку - и дело с концом! Сейчас бы уже  были
дома.
   - Больно ты быстрый. Перемочить... За что? И разве это так просто?
   - Просто, сложно... Я вернуться хочу! Посмотреть в глаза сукам, кото-
рые нас уже похоронили с воинскими почестями! Знаю я эти почести!  Зако-
пали гробы с камнями да дали залп... Квартиру Нинке небось никто не  вы-
делит, так и будет мыкаться с девчонкой по углам! И за нас ни с кого  не
спросят - спишут, и дело с концом!
   Его спутники тяжело вздохнули. Скорей всего так и  будет.  Подумаешь,
три человека! Сейчас целые дивизии списывают, и ничего!
   Ход мыслей преданных начальством "тюленей" был верным: жертва пешек -
обычное дело в любой игре. Но в данном случае игра имела  продолжение  и
ставила целью низвержение более крупных фигур. А потому  безболезненного
"списания" пропавших не произошло.


   * * *

   - Какова судьба трех офицеров, прикомандированных к вашему судну  для
выполнения специального задания?
   Генерал Верлинов возглавлял служебное расследование  в  ранге  специ-
ального представителя Президента. Он занимал свой собственный кабинет  в
бывшем одиннадцатом отделе, а ныне  Управлении  по  безопасности  специ-
альных технических объектов. Напротив, за приставным столиком, сидел се-
дой, просоленный морскими ветрами и  сильно  загорелый  командир  специ-
альной плавучей базы, замаскированной под  болгарское  научно-исследова-
тельское судно "Солнечный берег". За десятилетия нелегальной  работы  он
забыл свою настоящую фамилию и привык к конспиративному болгарскому име-
ни и цифровому псевдониму "четыреста двадцать восьмой". И  то  и  другое
ему порядком осточертело.
   - Где эти люди? - повторил вопрос Верлинов. Энергичный и  целеустрем-
ленный, в отглаженном и безупречно сидящем генеральском мундире, он  ра-
зительно отличался от заметно подавленного полковника, на котором нелепо
топорщился китель с чужого плеча: на "ковер" полагается являться в  фор-
ме, а "четыреста двадцать восьмой" всю службу проходил  в  тельняшке  да
штатских костюмах.
   - Они спустились на глубину, в это время власти собрались  произвести
досмотр "Солнечного берега", я запросил Центр и получил приказ  покинуть
территориальные воды Греции...
   Голос полковника звучал глухо, и смотреть Верлинову в глаза он  избе-
гал, хотя старался, чтобы это  выглядело  естественно:  то  рассматривал
свои туфли, то обшаривал взглядом кабинет.
   - Выполняя приказ, я поднял колокол и  ушел  в  нейтральные  воды.  О
судьбе водолазов мне ничего не известно. Связь с ними отсутствовала.
   - Значит, вы бросили товарищей на гибель?
   - Я выполнил приказ, - повторил "четыреста двадцать восьмой". Он  все
решил для себя тогда, когда приказал поднять пустой колокол.  И  рассчи-
тал, что приказ защитит его от неблагоприятных последствий. Но лица  ос-
тавленных в пучине людей навсегда врезались в память.
   - Иначе база была бы расшифрована и разразился международный скандал.
   - Кто подписал приказ?
   Верлинов спрашивал для диктофонной записи. Копия шифротелеграммы  уже
лежала у него в папке.
   - Полковник Дронов.
   Недолго занимавший должность начальника управления  Дронов  оглушенно
расхаживал по коридору. Увидев Верлинова, он потерял дар речи, а  прочтя
предписание на проведение служебного расследования,  понял,  что  судьба
его предрешена. И учреждение гудело, как растревоженный улей:  "меняется
власть... ", "никакой он, оказывается, не предатель  -  видно,  выполнял
особое задание... ", "еще бы, полномочия от самого Президента... ".
   Из кабинета на негнущихся ногах вышел "четыреста двадцать восьмой".
   - Вам приказано зайти.
   Дронов с трудом открыл удивительно тугую дверь.
   - Где группа лейтенанта Еремеева? - сразу же спросил генерал, даже не
предлагая ему сесть.
   Полковник пожал плечами. В этой игре роль жертвы предназначалась ему.
А значит, оправданий никто слушать не будет. Да и чем  оправдать  гибель
троих подводников...
   - Где начальник института Данилов?
   Дронов обессиленно прислонился к стене.
   - Это был несчастный случай... Передозировали "сыворотку правды"...
   - Значит, преступная халатность, незаконные методы ведения дознания и
неумышленное убийство, - обращаясь к самому себе, подытожил Верлинов.  -
Что ж, юристы разберутся.
   Он нажал кнопку селектора. Через несколько минут два  ухватистых  мо-
лодца в штатском из прибывшей с генералом свиты вошли в кабинет, привыч-
но срезали с Дронова погоны и, крепко взяв под руки, свели вниз, к маши-
не. Здесь на него надели наручники.
   - Давай в ГВП, - приказал старший и водитель привычно тронул с места.
   Директор ФСБ, как и положено по должности, узнал о происходящем очень
быстро. Полученная информация казалась невероятной: убежавший за  кордон
Верлинов внезапно объявился в Москве и по-хозяйски распоряжается в одном
из подразделений Службы. Такого просто не могло быть! И тем не  менее  -
факт налицо... Значит, за ним некто очень и очень  влиятельный  и  могу-
щественный.
   "Коржовские штучки, - с ненавистью подумал Степашкин. - Совсем обнаг-
лел! Делает что хочет, лезет через мою голову и даже  в  известность  не
ставит! Сейчас доложу Хозяину, пусть придержит своего пса..."
   Но прежде чем он успел что-либо предпринять, раздался  звонок  белого
аппарата с устаревшим гербом СССР на диске. По системе связи АТС-1 могли
звонить только первые лица в государстве, и Степашкин сразу взял трубку.
На линии был Коржов.
   - Там ваш Дронов такого наворочал! - без предисловий начал он. - Про-
валил специальную операцию в Эгейском море, по его вине погибли три  ис-
полнителя... А это дело напрямую  касается  безопасности  высшего  руко-
водства страны!
   "Вон куда загнул..." - директор выпустил  распирающий  грудь  воздух,
словно пар сбросил. Он тоже нес ответственность за акцию на шельфе Тино-
са, при желании спросить могли и с него. А могли только с  Дронова,  ибо
по общему правилу голову рубят тому, кто стоит ближе  к  неблагоприятным
последствиям. Вышестоящему же руководителю лишь  грозят  пальцем.  Если,
конечно, отсутствуют всякие привходящие обстоятельства.
   - Почему я ничего не знаю о проверке? - совершенно мирно спросил  он,
будто минуту назад не был готов разорвать Коржова в клочья. -  И  почему
проводит ее разыскиваемый преступник?
   - Администрация Президента правомочна проводить внутренние  расследо-
вания без уведомления заинтересованных руководителей, - буднично  сказал
Коржов. И он сам, и Степашкин знали, что никакого закона по этому поводу
нет. Но оба знали банальную, избитую, циничную, но тем не менее справед-
ливую присказку: "Тот прав, у кого больше  прав".  Когда  действуешь  от
имени главного человека в стране, нет необходимости  отчитываться  перед
директором ФСБ.
   - А насчет Верлинова вы ошибаетесь, - продолжал  Коржов.  -  Он  пол-
ностью реабилитирован. Я бы ходатайствовал о восстановлении его в  преж-
ней должности.
   - Что?! - Степашкин задохнулся от возмущения. У каждого человека есть
чаша долготерпения и осторожности, сейчас она переполнилась. - Если  до-
ходит до такого, то назначайте его сами! Хотя для этого вам надо  занять
мое место!
   - Есть и другой выход, - невозмутимо возразил Коржов. - У меня в  ру-
ках проект президентского указа о преобразовании Управления по  безопас-
ности специальных технических объектов в Службу внутреннего контроля при
Главном управлении охраны. И о назначении генерала Верлинова начальником
этой службы. Через десять минут он будет подписан.
   Директор молчал. Бессильная ярость сотрясала его тело.
   - До свидания, - вежливо произнес Коржов и отключился.


   * * *

   Морозный ветер обжигал щеки, мелкие колючие снежинки секли  лицо,  но
Аслан Идигов блаженно улыбался: после мрачного и затхлого подземелья его
радовала любая погода. Свежий воздух, дневной свет, иногда  проглядываю-
щее сквозь низкую облачность солнце... Он никогда не обращал внимания на
все это, разве что когда сидел в СИЗО и раз в день выводился на прогулку
в маленький квадратный дворик с каменными, в бетонных набрызгах стенами,
стянутыми поверху проволокой, образующей привычный  решетчатый  узор.  В
тюрьме тоже хватало всяких мерзостей, но по крайней мере там не водились
огромные пауки, высасывающие человека словно обычную навозную муху!
   Бр-р-р! Волк не отличался впечатлительностью, но, вспомнив, что  ста-
лось с несчастным Клювом, передернулся от ужаса и отвращения. Эта  тварь
вполне могла высосать его самого, да, видно, Аллах сохранил. Или  просто
повезло. Волк был не слишком религиозен и предпочитал  простые  объясне-
ния. В том, что он оказался на поверхности, ему тоже повезло  -  помогла
дружба с Русланом Тепкоевым. Сам Магомет принял его, обласкал и распоря-
дился устроить в Москве. Теперь он получил отдельный номер в "Останкине"
и талон регистрации, защищающий при проверках паспортного режима.  Маго-
мет сказал, что все будет нормально. Будут и дела, будут и деньги, будет
уважение земляков.
   А остальные "командированные" пока сидят под землей,  но  со  дня  на
день их отправят на родину. А что там хорошего? Война - она и есть  вой-
на... Одно дело, когда ты с друзьями остановил поезд, где нет ни  одного
вооруженного человека, и делаешь что тебе вздумается. И совсем другое  -
когда против тебя армия с пушками, танками, вертолетами... Правда, армия
почему-то сделать ничего не может. Так считается: не может. А многие ду-
мают по-другому: может, но не хочет. Точнее, там наверху не хотят, пото-
му и армию за узду держат. Скорей всего так и есть. Ведь даже в  поезде,
когда напоролись на этих двоих с пистолетами,  что  получилось?