появилось множество  пекарен,  централизованная
доставка крупных партий хлеба прекратилась, и машина с такой  раскраской
скорей привлекала внимание, чем рассеивала его.  Теперь  стальной  кузов
украшала надпись: "Аварийно-техническая", а сверху, на маленькой площад-
ке, были намертво закреплены несколько полудюймовых труб.  Когда  фургон
разгонялся до семидесяти, они все равно дребезжали. Обычно Викентьев  не
обращал на это внимания, но сейчас монотонный вибрирующий звук  действо-
вал на нервы.
   Спецмашина шла на предусмотренной инструкцией скорости -  восемьдесят
километров в час. За рулем сидел многолетний пятый номер сержант Сивцев,
рядом с ним номер два - подполковник Викентьев, в кузове,  за  неимением
свободного места, находился первый - майор Попов. В былые времена первый
забирать "объект" не ездил -  основная  нагрузка  ложилась  на  второго,
третьего и четвертого. Но сейчас ни третьего, ни четвертого  не  было  в
фургоне вообще. Шестой тоже сегодня не задействован, и уж,  конечно,  не
будет ни врача, ни прокурора. Потому что впервые в  истории  всех  групп
"Финала" проводилась не операция по исполнению смертного приговора, а ее
имитация, фарс, позорный и стыдный спектакль, смысла которого не понимал
только сержант Сивцев. Больше того, совершалось  должностное  преступле-
ние.
   Но  все было обставлено, как обычно, и автомат "АКС-74 У"  лежал  под
рукой у второго номера, потому что преступление всегда опасней, чем  са-
мое рискованное служебное задание. Каждая легальная операция  спецгруппы
страховалась специальной директивой дежурному по УВД. В  детали  его  не
посвящали, но при поступлении радиовызова с особым паролем он был обязан
принять все возможные и невозможные меры для выполнения поступающих рас-
поряжений, используя  для  этого  силы  и  средства  райотделов,  вневе-
домственной охраны, ГАИ и любых других служб. Сейчас такого прикрытия  у
группы не было.
   К тому же каждое исполнение, как и любая боевая операция, хранились в
глубокой тайне. Время, место и условия перевозки знал очень ограниченный
круг лиц: номера с первого по четвертый, начальник Степнянской тюрьмы да
начальник УВД. Пятый и шестой номера ставились в известность в последнюю
минуту, когда ничего и никому сообщить не могли, а прокурор  и  врач  не
были посвящены в технические детали - они наблюдали только саму процеду-
ру исполнения. Осведомленные были многократно проверенными и  совершенно
надежными людьми, утечка информации исключалась, тем более что ранее от-
ношение к секретам было  совершенно  иным.  Сейчас  надежность  генерала
Крамского вызывала серьезные сомнения: раз он вступил в сговор с  другой
стороной, а называлось происшедшее именно так, неважно в каких кабинетах
и с кем он обсуждал предстоящее дело, то мог между делом шепнуть  и  не-
винную фразу: "Трое, на Степнянской трассе с полуночи до часу, аварийный
фургон..."
   Всего трое... Это пять лет назад бандиты не имели автоматов, гранато-
метов и принудительных систем остановки автотранспорта  "Еж"...  Сегодня
бронированные стены фургона и короткий малокалиберный автомат Викентьева
- просто антураж, а не средства для отражения продуманного и хорошо  ор-
ганизованного нападения... Впрочем, такое нападение можно ожидать только
на обратном пути.
   В Сгепнянскую тюрьму, именуемую в официальных документах  "Учреждение
КТ-15", спецавтозак вкатился точно по графику - ровно в  ноль  тридцать.
Начальник учреждения полковник Кленов лично встречал машину. Он был обя-
зан Викентьеву: несколько лет назад наряд особого блока не смог отразить
нападение смертника, но второй  и  третий  номера  заломали  озверевшего
преступника, предотвратив кровавую развязку. К тому же Викентьев не  на-
писал об этом рапорт, чем спас Кленову карьеру.
   - Что, опять тронулось? - спросил полковник, поздоровавшись со вторым
номером за руку и кивнув Попову. - А говорили - мораторий...
   - Говорят одно, делают другое, - спокойно ответил Викентьев. -  Поли-
тика. Как их можно не стрелять?
   - Это верно, - на вытянутом, не  по  возрасту  морщинистом  лице  на-
чальника тюрьмы отразилось полное согласие с такой постановкой  вопроса.
- Тех горлопанов, правозащитничков, к нам бы в особый корпус, пусть  по-
дежурят пару суток да посмотрят на этих...
   Викентьев протянул зловещий бланк с красной полосой - предписание  на
выдачу смертника.
   - А уведомление из Москвы мы не получили... -  с  недоумением  сказал
Кленов, рассматривая подпись генерала и гербовую печать управления. -  Я
еще удивился, что вы едете...
   - Их теперь не дублируют, - импровизировал второй номер. - Нам  прис-
лали, считают - достаточно.
   - Хоть бы сообщили... Порядки меняются  каждый  месяц,  а  инструкции
присылают через полгода...
   Кленов проставил на бланке время и расписался.
   - А вас что, только двое?
   - Так он вроде не супермен! Не то что Удав...
   Напоминание о давнем промахе отбило у Кленова охоту дискутировать, но
для себя он отметил, что всеобщее разгильдяйство и похуизм проникли даже
в спецгруппу и разъели даже такого железного человека, как  подполковник
Викентьев.
   Они прошли в особый корпус, из камеры вывели невзрачного человечка, в
котором непросто было угадать кошмар Тиходонска - любителя черных колго-
ток Киршева. Он трясся и монотонно выл, как будто скулила жестоко  изби-
тая собака.
   - Руки! - рявкнул Кленов, тот послушно завел руки назад, и  Викентьев
защелкнул наручники. После этого второй  номер  расписался  в  получении
смертника, и его отвели в фургон. Часы показывали ноль пятьдесят,  когда
группа тронулась в обратный путь.
   - Это не я... Они меня заставили... Говорили, не признаюсь - убьют...
Сейчас я вам всю правду расскажу, только послушайте...
   Кошмар Тиходонска плакал и нес обычную в таких случаях ахинею.  Попов
привык ко всему этому, но сейчас вой и  бессвязное  бормотание  вызывали
прилив злобы, и он понял, чем это вызвано. Когда ехали на настоящее  ис-
полнение, плакать и оправдываться смертнику оставалось от силы сорок ми-
нут, и с этим мирились. Но сейчас  жалко  лепечущего  кровавого  маньяка
ожидала свобода, все существо милиционера протестовало против происходя-
щего, и вой являлся поводом излить этот протест.
   - Заткнись, а то почки отобью! - рявкнул он, и, как ни странно, угро-
за подействовала, Киршев замолчал.
   Обратный путь тоже прошел без приключений, через сорок минут  спецав-
тозак въехал на территорию точки исполнения.
   - Гля, а где же все остальные? - удивился Сивцев.
   - Меньше вопросов! Ты не у тещи на блинах! - резко  оборвал  его  Ви-
кентьев. - Сейчас разгрузимся, и тоже будешь свободен!
   Сержант прикусил язык. Второй номер никогда не  грубил,  сейчас  явно
происходило что-то непонятное. А от  непонятного,  как  известно,  лучше
держаться подальше.
   Фургон не стали загонять в бокс, Киршева просто выдернули из кузова и
затолкали за скрипучую дверь. Повязки на рот и глаза  тоже  надевать  не
стали, поэтому маньяк таращился вокруг и явно не понимал, зачем его при-
везли в этот гараж. Первый и второй номера молча стояли  рядом,  дожида-
ясь, пока уйдет Сивцев. Когда калитка ворот захлопнулась, они перегляну-
лись. Процедура отправки приговоренного на тот свет была отработана дос-
таточно четко, а вот как надо выпускать его на свободу, они не знали.  И
Попов, и Викентьев всю жизнь занимались совсем другим: разыскивали прес-
тупников, задерживали их, охраняли за  колючей  проволокой,  а  наиболее
злостных переводили из живого состояния в мертвое.
   - Повезло тебе, ублюдок, - сказал Викентьев и расстегнул наручники. -
Сейчас мы тебя отпустим. Выведем отсюда, посадим в такси и езжай к  дяде
Леше. Понял? К дяде Леше. Он знает, что с тобой делать дальше.
   Про дядю Лешу второму номеру сказал Крамской. Кто сказал про него ге-
нералу, Викентьев не знал. Процедура подполковника тяготила, но она под-
ходила к концу.
   - Ты понял, что я сказал?
   Киршев мелко-мелко затрусил головой. Если бы не упоминание  родствен-
ника, он бы подумал, что это какая-то провокация. А сейчас он понял, что
произошло чудо.
   Буквально на глазах с приговоренным произошла  разительная  перемена.
Он перестал трястись, распрямился и увеличился в объеме, как подкачанная
резиновая кукла. В глазах появились осмысленность, и он по-новому осмот-
релся вокруг.
   Внезапно до Попова с удивительной отчетливостью дошло, что маньяк ос-
тается на этой земле, причем совсем рядом... Никто  не  повезет  его  за
границу - не та фигура, да и не приживется он там.  Выдадут  паспорт  на
другую фамилию, примитивно изменят внешность,  ну,  может,  перевезут  в
другой город... Никто не станет держать его под  контролем,  потому  что
это трудно, хлопотно и дорого, его просто выпустят в мир людей, как  зу-
бастую щуку выпускают в пруд с карасями и лещиками.
   На лице Киршева промелькнуло новое выражение. Он весь подобрался, как
волк перед прыжком, верхняя губа задергалась, приоткрывая стиснутые  зу-
бы, глаза хищно устремились на какой-то объект, в облике появилась опас-
ная целеустремленность. Попов повернулся в направлении хищного  взгляда.
Смертник смотрел на повешенный пятым номером календарь, на женские ноги,
обтянутые черным трико. В заброшенном гараже стоял возвращающийся в  мир
тиходонский кошмар.
   Валера держал руку в кармане,  раздался  характерный  щелчок,  и  Ви-
кентьев, тоже отвлекшийся на плакат, резко повернулся. Все  произошло  у
него на глазах. Попов быстро протянул ствол к остриженной голове  смерт-
ника, громыхнул гром, пуля проломила височную кость и вылетела из  глаз-
ницы, труп шлепнулся на бетонный пол. Потом осело эхо от  выстрела.  Же-
лезный Кулак остолбенело смотрел на напарника. Тот  спрятал  пистолет  и
полез за борт пиджака.
   - Вот. Я не собирался этого делать. Но и служить дальше тоже не соби-
рался. Потому что дальше - край...
   Сунув лист бумаги второму номеру, Попов вышел из бокса. Калитка хлоп-
нула еще раз. Викентьев машинально заглянул в листок. Это был рапорт  об
увольнении. А на полу лежал труп смертника, застреленного вопреки  мора-
торию на смертную казнь и установленной для этого процедуре. В Степнянс-
кой тюрьме осталась подпись Викентьева в том, что в ноль сорок  пять  он
принял осужденного под свою ответственность. Если при полюбовном  исходе
никто не стал бы жаловаться и документы осели в  архивах  или  попали  в
печь, то сейчас поднимется шум и все выплывет наружу.
   Единственное, что могло спасти второго номера, это предписание на вы-
дачу Киршева спецгруппе "Финал", подписанное лично Крамским. Надо подни-
мать генерала...
   Тяжело ступая, Викентьев направился к спецмашине, где имелась  рация,
настроенная на нужную волну.

                             Глава десятая
                             ИНТУИЦИЯ ЛИСА

                                          Интуиция  -  прямое постижение
                                       умом   истины,   не    выведенное
                                       логическим    доказыванием     из
                                       других  истин  и  не   вытекающее
                                       непосредственно     из      наших
                                       чувственных восприятии.

                                                     Философский словарь

   - Послушай, Филипп, а чего ты все расспрашивал девчонок,  совершенно-
летние они или нет? Ну когда мы были в "Аквариуме" и потом,  в  "Золотой
горке"?
   - А-а-а... Я же наливал. А в принципе это статья -  вовлечение  несо-
вершеннолетних в пьянство, - нехотя ответил Лис.
   - Какой ты законопослушный! А то, что ты делал  пять  минут  назад...
Это тоже статья? Как она называется?
   Лис засмеялся и потрепал Ребенка по голове.
   - Раньше - да. А теперь нельзя только до шестнадцати  лет.  Гуманиза-
ция!
   - Очень интересно! Значит, если ты со мной спишь, это ничего, а  если
ты налил мне шампанского, то тебя могут посадить в тюрьму? Так?
   - Получается так.
   - Ну разве не дурацкие у вас законы?
   - У нас, зайка, у нас у всех. Мы только исполняем их. Если это  можно
назвать исполнением...
   - А я вначале подумала, что ты бандит. И девчонки так подумали.
   - И испугались?
   - Нет. Чего им пугаться? Бандит - тот же бизнесмен.  Только  покруче.
Позавидовали: клевый папик, щедрый, красивая тачка...
   - В кино больше сниматься не зовут?
   - Нет. Ты представляешь - пропали куда-то...
   - Думаю, они сидят в тюрьме. Если тебе будут делать предложения тако-
го типа: сниматься для журналов, участвовать в конкурсе моделей,  дарить
дорогие вещи, - посоветуйся вначале со мной.
   Наступила пауза. Ребенок держалась подчеркнуто независимо и не любила
вторжений в свою жизнь. Поэтому от ее ответа многое зависело.
   - Хорошо, попробую...
   Лис обрадовался, хотя внешне никак этого не проявил.
   - А правду говорят, что какие-то бандиты убивают людей  выстрелами  в
глаза?
   - А что? - насторожился Лис. Он не любил разговоров о "живых" делах.
   - А то, что в одной книжке это было. Чтобы портрет убийцы не  отпеча-
тывался в зрачке. А правда отпечатывается?
   - Нет, ерунда... Что еще было в той книжке?
   - Один хитрый преступник придумал банду, в которой его никто не знал.
   - Что? - Лис даже сел на постели, но тут же сделал  вид,  что  просто
решил подняться. - Это как же?
   - Очень просто. Он давал команды по телефону. А его подчиненные  были
разбиты на пятерки, и тот, кто стоял ниже, не знал своего командира...
   - Что же это за книжка? - с искренним интересом спросил Лис.
   - "Яблоки с дерева зла", у меня она с собой, могу оставить...
   - Оставь, пожалуйста. Давно не читал хорошую занимательную книгу...
   - Сколько время?
   - Девять. Мне пора на службу.
   - Сегодня же суббота!
   - Я работаю и по субботам.
   - За это тебе много платят и выдали крутую тачку?
   - Ну... Не совсем.
   Ребенок встала, босиком подошла к окну и выглянула на улицу. Лис вни-
мательно рассматривал стройную фигурку, и в душе шевелилось какое-то но-
вое, неизвестное ранее чувство.
   - И что там видно?
   - Будет хороший день.
   Она повернулась и улыбнулась Лису. Без косметики, с распущенными  во-
лосами, она выглядела совсем ребенком.
   - Ты всегда носи с собой паспорт.
   - Зачем?
   - Чтобы меня не упекли. На вид тебе можно дать четырнадцать.
   Внезапно Лису в голову пришла свежая мысль, и она ему понравилась.
   - Оставайся у меня. А вечером я приду, и чтонибудь придумаем...
   - А мама?
   - Ты же на выездной демонстрации. А она может затянуться.
   - Верно. Тогда я сготовлю тебе завтрак и еще поваляюсь...

   На работу Лис пришел в прекрасном настроении. Бегло просмотрел сводку
происшествий, наткнувшись на совершенно необычный  факт:  в  Степнянской
тюрьме при попытке к бегству убит приговоренный к смертной казни Киршев.
Однако! Как можно пытаться бежать через десятки дверей и решеток особого
блока?
   Несмотря на субботний день, все, кроме Попова, были на местах. Разоб-
равшись с бумагами и отдав необходимые распоряжения, Лис посидел, прики-
дывая, чем заняться в первую очередь. Надо заканчивать  с  Колдуном,  но
Мальвина вчера на связь не вышла. Кстати... Он открыл принесенную Ребен-
ком книгу и погрузился в чтение. Последние годы он читал  только  опера-
тивные донесения, рапорта, планы раскрытии. Но сейчас  в  художественном
произведении отражались реалии розыскного дела "Колдун".
   Показания Печенкова один к одному  совпадали  с  содержанием  романа.
Глубоко законспирированная преступная организация, боевые пятерки,  жес-
точайшая дисциплина, показательные убийства выстрелами в глаза...  Демо-
нический главарь, которого никто никогда не видел. Команды по  телефону,
система связи, пароли, отзывы, негласный контроль... В объяснении Печен-
кова вместо телефонов фигурируют пейджеры, это более современно и  лучше
позволяет сохранять анонимность. Даже когда сыщик арестовал главаря, ни-
каких доказательств его вины обнаружить не удалось. Помог случай:  неос-
торожный выстрел разбил зеркало в прихожей, а между стеклом и рамой ока-
залась схема организации с фамилиями участников и номерами телефонов...
   В это время раздался звонок.
   - Это я, - тихо сказала Мальвина. - Надо встретиться. Срочно. На тре-
угольнике через полчаса.
   Треугольником они называли место в  нижнем  ярусе  городского  парка,
между фонтаном, детской площадкой и обсерваторией. На ходу Лис почему-то
вспомнил, как ему позвонил возбужденный Леший со своим неприятным  сюрп-
ризом. Почему ему это пришло в голову, он объяснить не мог.
   Мальвина уже сидела на скамейке в узком коротком платье, высоко  отк-
рывающем бедра. Эффектная девушка в таком  наряде  привлекает  внимание,
что совершенно излишне при встрече агента  с  курирующим  офицером.  Лис
много раз говорил ей о правилах конспирации, но беседы не достигли цели.
Что ж, делать нечего...
   С безразличным видом он опустился на другой край скамейки, достал си-
гареты, закурил, не глотая дым.
   - Пионерская четыре, новый дом в полтора этажа, -  сказала  Мальвина,
глядя в другую сторону. - Я вчера была у него до вечера, а сегодня приш-
ла - он лежит мертвый...
   - Что?! - Лис в который раз подивился своей интуиции. Такое же  сооб-
щение сделал тогда и Леший. Только он не  крутил,  а  выложил  все,  как
есть.
   - Мертвый... - безучастно повторила Мальвина.
   - Убитый? Как, чем?
   - Не знаю. Я не доктор. Пришла, увидела и убежала...
   Лис хотел спросить, не она ли прикончила Колдуна, но  сдержался.  За-
чем? В таких случаях чем меньше знаешь, тем лучше...
   - Иди домой, я сам тебя найду.
   Он встал, бросил сигарету в урну и, не торопясь, пошел по  посыпанной
желтой тырсой аллее. Человек посидел, покурил и гуляет себе дальше...
   Через двадцать минут Лис был на Пионерской. Машину он оставил за пять
кварталов, несколько раз обошел дом со  всех  сторон,  присматриваясь  и
прислушиваясь, наконец скользнул в незапертую калитку.  Задержавшись  на
веранде, надел белые нитяные перчатки. Дверь в дом тоже оказалась откры-
той. Из просторного холла двери вели в гостиную, каминный зал, спальню и
кухню-столовую. Изящная винтовая лестница  приглашала  на  второй  этаж.
Неплохое гнездышко свил себе Колдун! А главное - никому не известное...
   В гостиной громко играла музыка. Подчиняясь интуиции. Лис  направился
туда. Рука сама извлекла из открытой кобуры нетабельный "ПМ".  Служебный
пистолет сдан до окончания расследования стрельбы в Шерипова. По  закону
он должен сейчас то,  что  он  ищет.  Так  и  получилось:  под  покрытым
амальгамой стеклом скрывался листок бумаги. Опер извлек его и, не  разг-
лядывая, сунул в карман. Потом посмотрел на часы. Он  находился  в  доме
пять минут. Можно себе позволить еще столько же.
   У окна стоял письменный стол. Бегло просмотрев содержимое ящиков,  он
не нашел ничего интересного. Но, нагнувшись и  осмотрев  каждый  из  них
снизу, наткнулся на приклеенный лейкопластырем  конверт  -  этот  прием,
многократно описанный в шпионских романах, был известен даже не искушен-
ному в литературе Лису. В конверте находился десяток  визитных  карточек
только с одним словом: "Колдун". Одну он зажал в левой  руке,  остальные
положил в карман. На миг вернувшись в гостиную, он разжал пальцы, и кар-
точка, кувыркаясь, спланировала на грудь убитого. Больше в этом доме ему
было нечего делать.
   Проехав через весь город, он выехал на набережную. Только здесь обна-
ружил, что забыл снять перчатки. Правая прилипла к ребру ладони. На  бе-
лой ткани проступало пятнышко крови размером с пятирублевую монету. Ког-
да он все-таки сорвал перчатку, присохшая ранка вновь стала кровоточить.
Черт! Перехватив ладонь платком, он осторожно достал  зазеркальный  лис-
ток, внимательно всмотрелся в схему. Четыре квадратика,  в  каждом  пять
фамилий с указанием номера пейджера и командного пароля.  Судя  по  под-
чисткам, персональный со