прапорщик подмял его под себя, уткнул лицом в песок и осмотрелся. Густая
азиатская ночь была непроглядной, сквозь шум поднявшегося ветра не доно-
силось ни одного постороннего звука.
   Внизу резко щелкнуло. Свободной рукой Салахутдин подцепил  гранату  и
зубами вытащил чеку. До взрыва оставалось четыре секунды. Огнев коротким
ударом сломал напряженную шею и рывком набросил обмякшее тело на ребрис-
тую "лимонку". Сам прыгнул в сторону, дважды  перекатился  через  бок  и
распластался, вжимаясь в песок. Приглушенно  грохнул  взрыв,  сверкнуло,
свистнули осколки. Пронесло! Огнев поднялся и машинально принялся  отря-
хивать с одежды песок. Ноги заметно дрожали.
   В отделении вспыхнули два подствольных прожектора, вырвавших из  тем-
ноты убегающие фигуры.
   - Стоять, мать вашу! Стоять!
   Один из убегавших взмахнул рукой.
   - Ах, сука!!
   Ударили автоматы. Яркие лучи бесцельно метнулись, прочертив  извилис-
тые полосы по зыбкому склону бархана, сильно рванула граната.
   Содержимое  оружейной  палатки  разобрали  мгновенно.  Отряд   охраны
действовал четко и хладнокровно, хотя явственно ощущалось владевшее бой-
цами напряжение. Хорошо держались Богосов и его ассистенты, дублер  Чена
мгновенно протрезвел и попросил автомат, Джек обхватил голову  руками  и
как заведенный повторял одну и ту же фразу:
   - Я так и знал. Я так и знал. Я так и знал...
   Растерянно метался самый молодой член экспедиции - повар Вова,  авто-
мат криво висел на его шее и колотил по груди.
   - Четверо, все готовы, - доложил один из посланных на  перехват  бой-
цов. - Документов нет. Оружие и вот...
   Он протянул небольшую черную коробочку с короткой гибкой антенной.
   Васильев включил рацию, но ничего не понял в доносившемся бормотании.
   - Сайда ко мне!
   Вокруг лагеря разворачивалось кольцо обороны, ощетинившееся в темноту
двенадцатью стволами ручных и  двумя  -  станковых  пулеметов.  Снайперы
пристегивали к винтовкам инфракрасные прицелы. Косторезов тащил  "шмель"
и "выстрелы" к нему, занимали места автоматчики.
   - Переводи! - Васильев поднес рацию к уху  запыхавшегося  Сайда.  Тот
вслушался.
   - Салахутдин, ответь Пахадыру. Что за шум? Выходи на связь!
   - На связь, так на связь! - сказал Васильев. - Передавай: - Вы совер-
шили нападение на российскую военную часть. Немедленно прекратите боевые
действия и...
   Он запнулся, не зная, чего требовать от неизвестного противника.
   - И сдавайтесь! - закончил фразу Сайд.
   Из динамика донеслась отборная русская брань, потом  невидимый  собе-
седник вновь перешел на фарси.
   - Что он говорит?
   - Что уничтожит всех, разрежет животы и снимет кожу, заживо сожжет  в
костре, съест сырыми, - помедлив, перевел Сайд.
   - Ну-ка дай!
   Взяв рацию, Васильев на универсальном, понятном всем  языке  пояснил,
что он думает о Пахадыре и его ближайших родственниках и как относится к
его планам.
   Потом капитан связался с заставой.
   - У нас тут бой, - отозвался Вороненков. - Помочь не можем.  Запросил
подкрепление, но когда будет - неизвестно. Удачи!
   Замкомандира заставы отключился.
   В это время из темноты донесся леденящий душу вой, которым среднеази-
атские басмачи и афганские душманы парализовывали волю противника  перед
атакой. Они были совсем близко и сжимали кольцо.


   Глава двадцать третья

   Выполняя инструкции Морковина, Каймаков дал себя успокоить.
   - Я же не виноват, что так получилось, - жалко оправдывался Левин.  -
Я хотел как лучше!
   - Да ясно, ясно... Я на тебя от страха напустился, - миролюбиво  ска-
зал Каймаков.
   В дверь заглянула Верка.
   - Мальчишки, идем чай пить? - Она была пьяна, щеки горели  нездоровым
багровым румянцем. - Можно ко мне домой поехать... А чего вы такие наду-
тые?
   - Иди, Верунчик, мы сейчас. - Каймаков, как мог, ласково улыбнулся.
   - Ненасытная, сука, - пробурчал Левин, когда  она  закрыла  дверь.  -
Пойдешь?
   "Куда ты дел мой пакет, сволочь?" - вертелось на языке  у  Каймакова.
Он с трудом сдержался и отрицательно покачал головой.
   - Нет, домой надо. И охоты нет.
   Когда Кислый шел от метро к дому, он проходил мимо расстрелянной  не-
давно шашлычной. Стекла были уже вставлены, аппетитный запах  говорил  о
том, что заведение функционирует. На входе стоял крепкий небритый  армя-
нин, внимательно рассматривающий входящих.  Вот  он  остановил  молодого
парня в кожаном пальто, вышедшего из белой "Ауди-200".
   - Покушать или по делу?
   - К Арсену, - коротко ответил Гена Сысоев. - Я работаю на Седого.
   - Какая мне разница, на кого ты работаешь! На седого,  рыжего,  лысо-
го... Мне важно, чтоб порядок был!
   Охранник быстро ощупал карманы и подмышки кожаного пальто.
   - А то приходят бандиты, стреляют, убивают... Честных людей  защитить
некому... - бурчал он при этом. - Но мы земляка в обиду не дадим. Прохо-
ди!
   Гена ничего не понимал. Шашлычная находилась на их территории  и  под
их контролем, он всегда заходил сюда хозяином, и Арсен бесплатно  угощал
лучшими кусками мяса да норовил засунуть деньги в карман. Это не  считая
того, что регулярно отдавал сборщикам. А  сейчас...  Впечатление  такое,
что он попал в чужую зону влияния.
   - Здравствуй, Арсен!
   - Добрый день, дорогой, - степенно отозвался  шашлычник  без  обычной
радостной улыбки. - Сделать порцию? Всего пять тысяч.
   - Слушай меня внимательно, - начал Сысоев, но тут же сбился с привыч-
ного угрожающего тона: из подсобки на него смотрел  могучий  кавказец  с
холодно блестящими глазами. - Наших людей побили. Трех у  тебя  дома,  в
подъезде, двух здесь рядом, твои земляки. Что ты про это знаешь?
   Арсен пожал плечами.
   - Ничего не знаю. Как ваши здесь стрельбу устроили, это видел...
   Он обернулся в поисках поддержки, и она немедленно последовала.
   - Сейчас каждый день убивают, думают, так и надо, -  вмешался  холод-
ноглазый кавказец. - А когда их в ответ  убьют  -  не  нравится!  Только
по-другому не бывает... И не будет! Мы земляки, друг за друга постоим!
   - Что ты здесь базланишь! - вспылил Гена. - Чья это территория? И кто
ты такой?
   - Территория нашего друга Клыка, - терпеливо пояснил кавказец.  -  Он
разрешил и цветочный ряд поставить. За деньги, конечно:  хозяину  обяза-
тельно платить положено. А я Вартан. А ты кто?
   Гена повернулся и под насмешливыми взглядами вышел на улицу.
   "Пропала точка, - подумал он. - И это только начало..."
   На капоте "Ауди" было написано углем непристойное слово.  Гена  выру-
гался и зло хлопнул дверцей.
   Наблюдавший происходящее Каймаков двинулся дальше через пустырь.  Три
оборванных алкоголика разливали по замызганным стаканам вино из  большой
бутылки. В сотне метров ждал кого-то изысканно одетый человек с  букетом
красных гвоздик.
   - Эй, ты! - Один из оборванцев поманил Каймакова грязным  пальцем.  -
Иди сюда.
   "Чтоб вы передохли, - подумал  Кислый,  продолжая  движение.  -  Шагу
нельзя ступить спокойно!"
   Шило украл Левин, отвертку или молоток он так и не собрался сунуть  в
"дипломат", добытый Вовчиком пистолет лежал  незаряженным  дома.  Бывший
беспризорник обещал купить патронов на Рижском рынке. Хорошо, если бы он
уже это сделал и готовая к бою пушка находилась под рукой...
   - Я кому сказал!
   Они пошли наперерез - все  трое,  слегка  расходясь,  чтобы  взять  в
кольцо.
   Каймаков огляделся. Вокруг никого не было. Ни  бравых  омоновцев,  ни
решительных патрульных, ни постового, ни дружинника, ни просто граждани-
на, жаждущего прийти на помощь. Лишь франт с цветами наблюдал за  разви-
тием событий.
   Каймаков ударил первого в колено и бросился бежать.
   - Ну, сука!
   Раздался топот, толчок в спину сбил его с ног.  Пинки  посыпались  со
всех сторон. Зазвенело стекло.
   - Сщас ему рожу разукрашу...
   Зазубренное бутылочное горлышко приближалось к лицу,  когда  раздался
выстрел. Потом второй, третий! Горлышко исчезло.
   - Быстро вставайте! - Чья-то рука вцепилась в воротник пальто  Кайма-
кова, помогая ему подняться на ноги. Это был  тот  самый  франт,  только
вместо цветов он держал в руке пистолет.
   Один нападающий лежал на земле, двое терли глаза и надсадно  кашляли.
Каймаков почувствовал острый запах и резь в глазах.
   - Уходим, скорее! - Спаситель тянул его за пальто. - Не трите  глаза,
быстрей пройдет.
   - Я тебя, пидора, на нож посажу! - раздавалось сзади. - Сейчас догоню
и посажу!
   Отбежав на несколько сот метров, они оглянулись. Нападавшие,  похоже,
приходили в себя и действительно собирались пуститься в погоню.
   У Каймакова резало глаза, особенно левый.
   - Черт, я тоже наглотался, - сказал незнакомец. - Горло дерет, нос...
Надо бы прополоскать с содой... Посмотрите, они не бегут следом?
   - Вроде нет. Я живу в квартале отсюда, зайдем ко мне.
   - Это самое умное, - кивнул спаситель.
   Когда вечером к Каймакову заехал Морковин, тот рассказал о происшест-
вии.
   - Но это случайность, - закончил Кислый рассказ. - Обычное пьяное от-
ребье, хулиганы.
   - Да? А как ваш спаситель?
   - Отличный парень! Витя Клячкин. Отсидел ни  за  что  четыре  года...
Смелый!
   Они сидели на кухне, закрыв дверь в комнату. Каймаков на всякий  слу-
чай открыл кран, чтобы звук льющейся воды заглушал разговор.
   - Хорошо, что он подвернулся со своим газовым пистолетом.
   - О чем говорили?
   - Обычный треп. Знаете, как после драки... Бессвязно все. Еще и выпи-
ли... Потом он про зону вспомнил - ужасы всякие...
   - Когда договорились встретиться?
   - Завтра после работы...
   Каймаков осекся.
   - Откуда... Почему думаете, будто договорились?
   - Да потому, что это подстава.
   - Но...
   - Самая элементарная. Вариант номер семь из инструкции по  установле-
нию контактов. Девиз: "Лучший способ войти в доверие к  человеку  -  это
его спасти". Рассчитан  на  неискушенных,  слабозащищенных  и  впечатли-
тельных людей. Есть гораздо более изощренные способы знакомств...
   - Никому нельзя верить... - убито прошептал Каймаков. - Такой прилич-
ный парень. Я действительно ему очень признателен.
   - Данный вариант как раз имеет целью вызвать теплые чувства и искрен-
нюю благодарность к спасителю. Тогда легко сглаживаются всякие шерохова-
тости. Вы, например, не спросили, что он здесь делал?
   - Ждал девушку! С букетом цветов. Вчера познакомился в метро.
   - Прекрасно. Почему же она не появилась? Почему он не продолжил  ожи-
дание после своей чудесной победы? Начисто забыв о свидании, он  бросает
букет и идет к незнакомому человеку пить водку и травить байки  о  зоне!
Вам не кажется это странным?
   - Хороший парень, - печально повторил Каймаков.
   - Не отрицаю. Он действительно может быть приличным  человеком.  Воз-
можно, и не собирается причинять вам вред. Ему  просто  нужно  выполнить
задание. Что-то сообщить или, наоборот, узнать,  с  кем-то  познакомить.
Одним словом, сделать нечто совершенно невинное. Другое дело - не исклю-
чены побочные эффекты. Например, вы попадете под трамвай или  отравитесь
газом...
   - Что же мне делать?
   - Естественно вести себя, поддерживать контакты и сообщать  нам,  что
ему надо. А мы завтра пронаблюдаем - что он за птица.
   За проведенную операцию Асмодей удостоился искренних похвал Межуева и
Григорьева.
   - Он лихой оказался, этот Кислый, так двинул моего парня в  колено  -
чуть не сломал, - рассказывал Семен. - Пришлось  тридцать  тысяч  допла-
тить, чтоб без обид.
   - А Виктор молодец, бабахал как в кино, - сказал майор.
   - Кстати, - Семен протянул руку, - давай пушку, дозарядить надо.
   Они сидели в другой конспиративной квартире,  которая  отличалась  от
первой только месторасположением: планировка и обстановка совпадали поч-
ти до деталей.
   Семен извлек из "вальтера" магазин.
   - Осталось два газовых, так?
   - Так, - кивнул Асмодей. Один неиспользованный патрон  он  специально
вынул, чтобы Семенова арифметика сошлась с действительностью.
   - Точно. - Григорьев заглянул в дырочки обоймы. -  Теперь  давай  три
газовых и два звуковых.
   Когда Асмодей принес требуемое, прапорщик поучающе сказал:
   - Смотри и запоминай, пока я жив. Вначале эти,  с  желтой  заглушкой,
потом два с зелеными. Теперь досылаем в ствол...
   Он передернул затвор и протянул пистолет рукояткой вперед.
   - Вопросы есть?
   Ему явно нравилось учить. Но Металлист делал это наглядней.
   - Доложите Дронову, Валентин  Сергеевич,  что  газовый  пистолет  ис-
пользовался для проведения операции, - сказал Семен. - А то он  считает,
что мы поощряем блажь...
   Межуев кивнул.
   - Обязательно доложу.
   И повернулся к Асмодею.
   - Когда думаешь выходить на связь со Смитом?
   - После закрепления знакомства. Дня через два. Послушайте дальше  про
этого Каймакова...
   Асмодей чувствовал себя первооткрывателем.  Он  сам  установил  адрес
объекта разработки, проследил маршрут к дому, контрразведчики только ор-
ганизовали операцию знакомства.
   Теперь он с-упоением рассказывал о привычках Кислого, его манере  по-
ведения, обстановке в квартире, пересказывал беседу за совместной выпив-
кой.
   Межуеву и Григорьеву все это было хорошо известно, а пресловутая  бе-
седа даже  записана  на  аудиокассету.  Но  высказывать  осведомленность
нельзя и уклоняться от беседы непедагогично: агент должен высказаться.
   Поэтому они внимательно слушали Асмодея, задавали вопросы  и  хвалили
за оперативное мастерство. Это способствует укреплению  психологического
контакта.
   Капитан Иванченко бился всерьез, как и подобает офицеру. Схватка была
не шуточной, с криками, стонами и кровью. Крепкие руки сжимали его в же-
лезном захвате, ноги то и дело взлетали в воздух - таким броском стоящий
"на мостике" борец сбрасывает наседающего противника.
   Капитан держался. Он прижал белокурую голову к подушке, чтобы не  по-
лучить еще один глубокий укус, и мощными толчками противодействовал  по-
пыткам подбросить себя к потолку. И он сам, и бьющееся под  ним  сильное
гладкое тело Любаши были мокрыми от пота, оба тяжело дышали, словно пос-
ле пятикилометрового кросса, но капитан из предыдущего опыта  знал,  что
сумеет выдержать восхитительный марафон,  требующий  сосредоточения  как
физических, так и душевных сил.
   Концентрация энергии и внимания была столь высока, что  Иванченко  не
сразу отреагировал на отмеченное боковым зрением движение в комнате, да-
же когда он повернул голову и увидел небритого лохматого мужика, собира-
ющего в охапку его мундир и Любины вещи, то не прекратил своего  занятия
и, как загипнотизированный, произвел по инерции не менее десяти фрикций,
становящихся, правда, все слабее и слабее.
   Лишь когда вор выбежал из  комнаты,  капитан  разъединился,  разорвал
захват и мгновенно оказался сброшенным на пол, но тут  же  вскочил,  уже
приходя в себя и пытаясь сообразить, что надлежит делать в такой  ситуа-
ции. В голову ничего не приходило. Люба продолжала дергаться и протесту-
юще стонала. Он знал: около пяти минут она не сможет говорить.
   Зато разговор раздался в прихожей, и два милиционера ввели  лохматого
мужика, который вяло вырывался.
   - Сейчас глянем, что ты здесь натворил...
   Майор осекся и огляделся. Голые, без занавесок, окна, пустая  комната
с широкой тахтой и двумя стульями. Посередине стоял  Иванченко  в  одних
форменных зеленых носках. Вид он имел далеко не геройский, и даже внуши-
тельное мужское достоинство, секунду назад готовое к  действию,  обвисло
жалким, сморщенным стручком.
   - Та-а-а-к! - протянул майор. - Кто из вас ее убил?
   Одеревеневший Иванченко понял, что речь идет о Любе. Она  раскинулась
на тахте с закрытыми глазами и действительно напоминала мертвую. Он  хо-
тел ее прикрыть, но ничего подходящего в комнате не  было.  Сделав  нес-
колько бессмысленных движений, он поднял с пола смятый комок черных кол-
готок, расправил и положил на роскошное тело подруги  в  противоположном
естественному направлении, так что верхняя часть оказалась, как и  поло-
жено, на бедрах, а чулки, расходясь, прикрывали груди.
   Сзади раздался глухой удар.
   - Ты убил, сука?!
   Удар пришелся в плечо, но мужик согнулся, схватился за живот и рухнул
на колени.
   - Не я, век свободы не видать! - прохрипел он. -  Зашел  шопнуть  че-
го-нибудь, в натуре, замочки-то все одинаковые... А он ее  душит!  Зачем
мне к "мокрому" примазываться? Повернулся и бежать, а тут вы...
   - Значит, ты?! - Майор шагнул к Иванченко.
   Голый человек  в  безвыходной  ситуации  перед  лицом  позора,  краха
карьеры, крушения семейной жизни чувствует себя совершенно беззащитным.
   - Я капитан Российской Армии, - выдавил он из себя и отшатнулся.
   - А почему не полковник? - Майор сделал еще шаг. - Я - начальник уго-
ловного розыска майор Котов, на мне форма, в кармане удостоверение.  Нам
позвонили соседи: за стеной кричит и  стонет  женщина.  Женщина  мертва,
свидетель показывает на тебя. Ну!
   Люба зашевелилась, открыла глаза, быстро села, подтянув колени к гру-
ди и прикрываясь колготками.
   - Живая она, вот... - Иванченко был унижен, напуган и морально  слом-
лен. Впоследствии он винил роковую случайность, но ситуацию  создала  не
случайность, а оперативный расчет майора Котова, который учел все,  даже
продолжительность коитуса капитана и супруги его начальника.
   - А этот у нас одежду украл, - сообщил Иванченко, указав на небритого
мужика.
   - Да не брал я никакой одежды, - закричал тот. - На фиг она мне...
   - Выбросил, наверное, - сказал второй милиционер.  -  В  мусоропровод
или в окно. Может, в бочке с известью утопил...
   Иванченко схватился за голову и застонал. Люба заплакала.
   - Дай им накрыться, - скомандовал майор.
   Старший лейтенант принес из прихожей Любино пальто и капитанскую  ши-
нель.
   - И вправду офицер! - удивился майор. - Ну, пойдем на кухню,  погово-
рим, раз так...
   Через час, уложив подписанные листы объяснения в папку. Котов вернул-
ся в комнату. Люба сидела в прежней позе, но уже в пальто, из-под  кото-
рого беспомощно торчали босые ноги.
   - Ну, ты, - обратился майор к лохматому мужику. - Пять минут  -  вер-
нуть вещи. Иначе - с балкона головой вниз.
   В сопровождении старлея мужик вышел и почти сразу вернулся с вещами.
   - Проверьте, все ли на месте, -  сказал  Котов  и,  получив  утверди-
тельный ответ, попрощался.
   Милиционеры ушли, забрав с собою мужика. Иванченко и Люба  посмотрели
друг на друга.
   - Все хорошо, что хорошо кончается, - сказала она и улыбнулась.  -  А
ведь мы не кончили... Заново с того же места?
   Иванченко всегда удивлялся ее жизненной энергии. Но  не  предполагал,
что она настолько неисчерпаема.
   Мрачно покачав головой, он молча оделся.
   В непрезентабельной комнатке второго этажа агентства "Инсек" Морковин
обсуждал с напарником ход расследования.
   - Много узнать у наших не удалось, - рассказывал  Сергеев-Сидоров.  -
Особо расспрашивать не принято, к тому же все знают,  что  я  "на  выхо-
де"... Короче, вначале его хотели ликвидировать, а сегодня Карл и  Франц
получили приказ его охранять. С его статьями связан какой-то  политичес-
кий скандал в Думе. Вот и все...
   Сергеев помолчал.
   - Да, самое интересное! Знаешь, от кого  охраняют  нашего  друга?  От
одиннадцатого отдела! А ведь до сих пор одиннадцатый отдел  охранял  его
от наших!
   - Значит, машина закрутилась в обратную сторону...
   Сыщики уже закончили разговор, когда пришел Котов.
   - Ну и порядки - если б ты не заказал пропуск, не пустили бы...
   - Новые отношения, частная собственность, - сказал Морковин. - Дирек-
тор занят, придется полчаса подождать. Я с ним говорил, возражений  нет.
Можешь считать - дело на мази. Беседа - это формальность, вся информация
о тебе собрана. Завтра же и подавай рапорт!
   - С неделю придется подождать, надо одно дело закончить...
   Котов повернулся к Сергееву.
   - Кстати, у меня к тебе вопрос. Знаешь такого - Плеско?
   - Ну, - недовольно буркнул тот.
   - Засран по самые уши. Ор