л  эти
перчатки!..
   Парень двигался.
   Макс старался нащупать кнопку активизации, торопился, толстая чужая  кожа
оставалась бесчувственной Ч-черт!.. Активизация! Активизация!
   Крысиное лицо было совсем рядом. Можно было  разглядеть  точки  угрей  на
носу, каждую точку в  отдельности.  Активизация...  Ничего  не  происходило.
Ошибка? Или он просто не может вдавить кнопку? Еще раз, еще!
   Они  поравнялись,  и  парень  вдруг  спросил  настороженным   хрипловатым
голосом:
   - ...Ну чего уставился?
   В этот момент за  спиной  Макса  раздался  громкий  резкий  треск,  будто
сломался кусок шифера. Макс обернулся. Прямо перед ним. оказалось совершенно
незнакомое лицо в очках. Молодой человек смотрел на  Макса  с  немым  воплем
удивления в глазах. Его правая рука... Она выплыла откуда-то из одежды - там
оставалось  всего  два  или  три  пальца,  черных,  алых,  скрученных,   как
проволока, на месте остальных пальцев болтались окровавленные лохмотья.
   Рядом закричала женщина.
   Молодой человек, не отрывая взгляда от Макса,  рухнул  вперед.  Голова  с
глухим стуком ударилась в полированный пол.
   Люди сначала отхлынули в стороны, как волны от брошенного в  воду  камня.
Но секунду спустя волны сомкнулись вокруг них еще плотнее, чем прежде.
   - Что с ним?
   - Да помогите же!..
   - Человеку плохо!!
   Пожилой мужчина в черном берете склонился над упавшим, приподнял  голову,
пытаясь привести его в чувство. Рядом присел какой-то спортсмен в "адидасе".
   - Давай-ка...
   Вдвоем они приподняли тело. По толпе пронесся вздох.
   - Ничего себе "человеку плохо"... - пробормотал спортсмен. -  Да  у  него
сердце выскочило!
   На зеркально блестящих квадратных плитках лежал в  луже  крови  скользкий
кусок мяса. Он лежал и чуть дымился среди потрясенного безмолвия -  и  вдруг
конвульсивно дернулся, выдавив из разорванной аорты несколько капель  темной
жидкости.
   Это было сердце "чистодела" Савицкого.
   Макс снял перчатки, сорвал шарф и принялся  пробиваться  сквозь  толпу  к
эскалатору.
   - Что там произошло? - спросила Маша, когда они вышли на  улицу.  -  Меня
оттеснили, я ничего не увидела...
   - Чего там  видеть!  -  как  можно  равнодушней  ответил  Макс.  -  Алкаш
шлепнулся и разбил бутылку.
   - А почему ты разделся? Тебе уже не холодно?
   - Да. Похоже, я выздоровел.
   Перчатки, шарф и самоликвидатор он выбросил в ближайшую урну и до  самого
дома хранил молчание.
   - В почтовом ящике что-то есть. Ключ у тебя?
   Макс на автомате открыл почтовый ящик, достал газеты, так же молча прошел
в квартиру, с удовольствием выкупался, смывая не только  пот  и  раздражение
кожи, но и пережитое нервное напряжение.
   Потом налил себе рюмочку коньяка,  сел  в  кресло  и  стал  просматривать
газеты. Но то, что он увидел, не способствовало дальнейшему расслаблению.
   Похоже, "Консорциум" успел прибрать  к  рукам  не  только  левую  прессу.
"Известия", первая полоса. "Сделано в Лондоне.  Восемь  миллиардов  мегатонн
для российских компаний". "Российские вести", первая  полоса.  "Как  продают
Россию". Неожиданно мелькнула его фамилия, Макса будто ошпарило кипятком,  и
он впился глазами в прыгающие строчки.
   "...И тут, словно чертик из табакерки, в Лондоне появляется некий  Максим
Карданов, чей  портфель  набит  липовым  "компроматом"  о  якобы  незаконной
деятельности  ряда  ведущих  российских  предприятий.  Добившись  встречи  с
Джонсоном, он предлагает ему выгоднейшую сделку: кредит  Фонда  в  обмен  на
документы, которые помогут западным  компаниям  одним  махом  избавиться  от
конкурентов в России... Таким образом,  экономическая  независимость  России
была  оценена  в  восемь  миллиардов  долларов...  По  некоторым  сведениям,
господин Карданов является сотрудником Службы внешней разведки..."
   Макс понял, что автору статьи не было ровным  счетом  ничего  известно  о
содержании беседы на вилле Джонсона. Сам факт беседы  -  да.  Факт  передачи
каких-то  компрометирующих  документов  -  да  Не  более   того.   Остальное
высасывалось из пальца
   Но откуда они узнали об этом9 Откуда люди из "Консорциума" узнали,  когда
он прилетает из Лондона? И где их искать в Антибе? Слишком много совпадений!
Так бывает только в одном случае: когда секретная информация утекает наружу,
словно вода из ванны с поднятой пробкой!
   Тут взгляд его упал на  "Московский  комсомолец",  лежащий  последним  на
журнальном столике. Жирные буквы анонса  над  "шапкой".  Макс  взял  газету,
открыл  -  и  словно  чей-то  безжалостный  кулак  ударил  его  с  газетного
разворота. Разбил лицо, свернул челюсть, ослепил, оглушил.
   Там было фото Маши. Оно занимало половину полосы. Хорошо  знакомый  Максу
портрет, она сделала его  в  "кодаковской"  кабинке  моментального  фото,  в
переходе на "Охотном ряду", где-то в конце февраля...
   Маша улыбалась. Фото было сильно увеличено и обрезано в форме овала.
   "У наших гангстеров - самые красивые девушки в мире!"
   "...Российский бандит, убитый в недавней перестрелке в Антибе,  хранил  в
медальоне портрет любимой. В кармане у него  нашли  паспорт  на  имя  Рината
Шалибова и вчерашний авиабилет из Москвы..."
   Рядом - фото убитого брюнета. Таким видел его Макс в последний раз: глаза
открыты, кончик языка выглядывает наружу, следы грязи на лице...
   Вот все и состыковалось! Поднятой пробкой была Маша! Она знала, что  Макс
уезжает в Англию и  когда  приедет,  -  "Консорциум"  тоже  об  этом  узнал.
Постель, массаж, бешеный вальс в голове, голос Маши: "Скажи!  Скажи  еще!.."
Неужели она подсыпала ему в бокал какую-то психотропную дрянь?..
   Макс подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу.
   Она все это время работала на них.  Пахала,  доносила,  продавала...  она
трахалась с этим "Консорциумом". Что это? Деньги?  Любовь?  Трезвый  расчет?
Или просто какие-то потемки души?
   Под дых, в лицо, в челюсть, в печень, в горло, и - тяжелый,  как  паровой
молот, удар под сердце. Макс задыхался. Он  не  мог  уворачиваться  от  этих
ударов. Только бить в ответ.
   Взяв газету, он прошел на кухню, поднес фото к Машиному лицу.
   - Это и есть Ринат?
   - Ой!
   Девушка отшатнулась, лицо ее покрылось красными пятнами.
   - Отвечай, сука!
   Она закрыла лицо руками и заплакала.
   - Это я застрелил его, я! Мы стреляли друг  в  друга  в  темноте,  и  мне
повезло больше!
   Маша плакала все громче, навзрыд.
   - Но лежать там должен был я! И мои друзья! Ты все сделала для этого!  Ты
сообщала ему о каждом моем шаге, и о моем последнем звонке сообщила тоже!  А
узнать на телефонной станции,  откуда  он  сделан,  не  составляет  большого
труда! Но это было лишним - его люди и так  шли  за  нами  по  пятам...  Они
напали первыми, и все шансы были на их стороне, нам просто  повезло,  потому
что с нами был Спец! А теперь его нет...
   - Я не виновата, Максик, не виновата, - сквозь прижатые ладони простонала
Маша. - Он  познакомился  со  мной  будто  случайно,  лишь  много  позже  он
признался, что встреча была подстроена... Он расспрашивал о тебе,  но  потом
сказал, что это ерунда, я стала нужной ему сама по себе...
   Оторвав руки, она плеснула в заплаканное  лицо  водой,  налила  в  чашку,
жадно выпила. Зубы стучали о фарфор.
   - Мы собирались пожениться, но тут вернулся ты. И он  благородно  ушел  в
сторону, ради меня... Хотя иногда мы и встречались, но между нами ничего  не
было! Он расспрашивал про тебя, но  не  для  дела,  он  сказал,  что  все  в
прошлом, просто он ревновал и копался в своей ране... Я  не  рассказала  ему
ничего особенного: ведь многие знали - куда и насколько ты уезжаешь...
   - Не строй из себя целку!  -  заорал  Макс.  Чашка  упала  и  разлетелась
осколками по полу. - Ты убила Спеца! И чуть не убила меня и Веретнева!
   - Что ты, Максик! - Слезы снова брызнули из припухших покрасневших  глаз.
- Как я могла кого-то убить? Даже если  я  сболтнула  что-то  лишнее,  разве
слова убивают? Убивают пули...
   - Да? - совершенно спокойно спросил Макс и едва  заметно  улыбнулся.  Это
настолько не соответствовало ситуации, что Маша испугалась.
   - Прости меня... Прости меня... Я не хотела ничего  плохого...  Слова  не
могут убивать...
   - Сейчас посмотрим!
   Резким движением Макс придвинул к себе телефон, быстро набрал  номер.  Он
сам всплыл в памяти, тот номер с оборота чека.
   - Алло? - произнес пожилой женский голос.
   - У меня сообщение для Рината.
   От неожиданности Маша перестала плакать.
   - Вы от Геннадия? Это вы привезли тех самых замечательных пиявок?  Ринату
они очень помогают...
   Женщина явно не читала сегодняшних газет и  не  была  в  курсе  последних
новостей.
   - Рината и его пацанов убили! - холодно сказал Макс. - А продала  их  его
баба, Машка.
   Он положил трубку.
   Покрытое красными  пятнами  лицо  Маши  на  глазах  стало  гипсово-белым.
Неживым.

   Глава 3
   ПОПЫТКА К БЕГСТВУ
   В Управлении ФСБ свет горит допоздна.  Восемь  часов,  девять...  Десять.
Московские офисы, заводы, НИИ, даже многие магазины, оттрубив дневную смену,
давно погружены  во  тьму.  Рабочий  день  закончен,  всем  пора  на  родные
квадратные метры, смотреть телевизор, ужинать,  воспитывать  детей,  ласкать
жен, и - спокойной ночи.
   Но Лубянка не  спит.  Желтые  прямоугольные  глаза  смотрят  на  площадь,
наблюдают. Не дремлет враг, и нам дремать некогда.
   Четыре окна на первом, шесть на втором. Одно - на третьем. За этим  окном
меряет шагами тесный кабинет подполковник Фокин. Огромному Фокину здесь явно
тесно. Негде развернуться. Два  шага  -  и  стенка.  Два  шага  -  окно.  На
подоконнике  лежит  открытая  пачка  "Бонда",  все   двадцать   фильтров   с
белоснежными срезами на месте, один выглядывает наружу. Рядом - перстень.  В
гладкой квадратной печатке  отражается  -  мелькнет-исчезнет  -  беспокойная
фигура майора.
   Ему нечего делать дома. Он не любит смотреть телевизор, у него  не  готов
ужин, у него нет детей, и жена уже три дня как уехала к матери в Пензу.
   Фокин ходит, сунув руки в карманы. Квадратный подбородок и щеки  обсыпала
рыжеватая щетина. Глаза красные.
   Вс„. Уехала. Крест-накрест. В конце концов, он должен  был  заплатить  за
это. Из собственного кармана. За два ребра, за  разрыв  левого  яичника,  за
небольшое сотрясение, ссадины и гематомы,  за  чужую  сперму,  за  унижение,
боль, страх. За смазливую блондинку  Лизу  из  "Козерога",  за  Лену,  Вику,
Илону...
   А ведь раньше у них все было хорошо, они с Наташкой  любили  друг  друга,
никто на сторону не ходил, даже мыслей таких не  было.  Почему  же  так  все
вышло? Почему пошло наперекосяк?
   "Эти подонки, - подумал Сергей с бешенством. - Сволочи, ублюдки. Они  все
изгадили".
   Или он сам изгадился о них. Татарин, Маз, Лобан, Атаманов... Исполнители,
организаторы и даже заказчик - все наказаны.  Так  очень  редко  бывает.  Но
расплатились не только грязные негодяи, он сам тоже расплатился. Превратился
в другого человека. Съешь печень врага и сам станешь врагом. Кто на очереди?
   На очереди - Макс Карданов. И его дело Ершинский  поручил  Фокину  именно
потому, что он стал другим. Его сломали, он многое потерял и боится потерять
то, что осталось. Вот почему будет послушно делать то, что ему говорят.
   Генерал вызвал его утром и сразу взял быка за рога.
   - Звонил Валентин Егорович Шаторин из администрации  Президента.  Поручил
изъять у тебя особые полномочия и переслать спецпочтой в Кремль.
   - А звание они не забирают обратно? - Фокин вынул документ из внутреннего
кармана и положил перед начальником.
   - Про звание речи не было. Но он выразил недовольство тобой и дал понять,
что держать тебя в органах не имеет смысла.
   Взгляд Ершинского был достаточно выразительным. Подполковник решил больше
не лезть на рожон, и его молчание было расценено как признак покорности.
   - От наших коллег из внешней  разведки  поступили  материалы  на  некоего
Карданова. Когда-то он у  них  работал,  но  уже  давно  не  имеет  никакого
отношения к Службе. Они привлекли его для разового мероприятия, а он наломал
дров... И попал в центр политического скандала. Надо снять все спекуляции  и
без всякой шумихи решить вопрос с ним по существу. Он же проходил по делу  о
взрыве на Ломоносовском? Потом вы почему-то  утратили  активность...  Вот  и
доведите следствие до конца. Арестуйте, предъявите обвинение и направляйте в
суд. Санкция на арест уже получена... Вопросы есть?
   Вопросов не было.  Только  реплика:  ведь  Фокин  утратил  активность  по
прямому указанию  Ершинского.  А  тот,  в  свою  очередь,  выполнял  просьбу
разведки, к которой Карданов, оказывается, не имеет никакого отношения. Но в
его положении не до реплик.
   Фокин подошел к  столу,  вздохнул  и  захлопнул  тонкую  папку.  Конечно,
скандал с несанкционированными  похождениями  Макса  за  рубежом  никому  не
нужен. Куда  удобнее  обычная  уголовщина:  взрыв  микроавтобуса.  Несколько
месяцев назад именно за это он и собирался его арестовать...
   Теперь ему не хотелось  этого  делать.  Хотя  что  изменилось?  Появились
личные симпатии? Да и спас он его тогда в подъезде...
   Фокин вспомнил Клевца. Может, и не спас. Может,  он  сам  спасся.  Каждый
баран висит за свою ногу...
   Он набрал телефон дежурного.
   - Капитан Лунев слушает! - четко отозвался тот.
   - Пошлите группу на задержание, - через силу сказал он. - Карданов  Макс,
адрес...
   Диктуя адрес, он подумал, что Карданов тоже рассорился с  бабой  и  живет
один, как и он сам. У них вообще было немало общего...
   Но каждый баран висит за свою ногу...
   - Понял, товарищ подполковник.
   Фокин задумчиво повертел в руках перстень.  По  всем  правилам,  от  него
следовало избавиться. Бросить в реку? Нельзя... Выбросить  в  мусорный  бак?
Тоже. Слишком опасная игрушка. И он положил перстень в ящик стола.
   Тренькнул внутренний телефон.
   - Группа выехала, - доложил Лунев. - Только  что  пришло  сообщение:  наш
отставник застрелился. Подполковник Веретнев. У себя в квартире,  на  кухне.
Выпил бутылку водки и пальнул в рот из нетабельного пистолета... Приехали, а
на столе перед ним коллекция бриллиантов, словно из Алмазного фонда... Прямо
в  рыбьей  чешуе  и  картофельных  ошурках...  Милиция  хочет,   чтобы   наш
следователь выехал.
   - Нечего нам там делать, - угрюмо ответил подполковник. -  Он  пенсионер,
гражданский человек... Пусть они сами  разбираются.  А  бриллианты  окажутся
самым обыкновенным стеклом...
   Фокин положил трубку,  но  что-то  зацепилось  за  его  память  и  сидело
занозой. Веретнев! Да это же друг Карданова! Вот дела... И Максу тоже конец,
из камеры он не выберется.  Несчастный  случай.  Закупорка  сосудов,  острый
коронарный спазм, кровоизлияние в  мозг,  попытка  к  бегству.  "Консорциум"
найдет способ! Сволочи!
   Он придвинул городской телефон. Каждый баран  висит  за  свою  ногу,  это
верно. Но не все же бараны!
   Фокин достал записную книжку, набрал телефон  Карданова.  Трубку  тут  же
сняли.
   - Алло? - настороженно сказал Макс.
   - Слушай внимательно, у меня санкция  на  твой  арест,  -  быстро  сказал
подполковник. - Группа за тобой выехала. У тебя есть минут двадцать.  Может,
меньше.
   Пауза.
   - Я понял, - проговорил Макс. - Спасибо.
   Отодвинув от себя аппарат, майор сел в кресло и минуту сидел  неподвижно,
сцепив пальцы на  животе.  Потом  повернулся  и  взял  с  подоконника  пачку
сигарет. Подцепив фильтр, вытянул одну. Рассмотрел, понюхал.  Сунул  в  рот.
Зажигалка лежала в ящике стола. Фокин крутнул большим пальцем  колесико,  из
отверстия высунулся острый язычок огня.
   Фокин и его рассмотрел внимательно. Прикурил, держа сигарету  высоко  над
пламенем зажигалки. Небритые щеки майора втянулись, когда он  сделал  первую
глубокую затяжку.
   "А застрелиться никогда не поздно", - неожиданно подумал он.

   * * *
   Макс еще не представлял, куда ему бежать. Он знал  только  -  откуда.  Из
этой квартиры, из этого  города.  А  дальше  будет  видно.  Он  рассовал  по
карманам деньги, документы, метнулся по  комнатам  -  не  забыл  ли  чего...
Забыл. Забыл узнать у отца, какое же у него  настоящее  имя...  И  зачем  он
вообще появился на свет... А теперь уже никогда и не узнаешь...
   Макс  выскочил  из  подъезда,  оглянулся,  побежал.  Скорее.   Когда   он
поравнялся с углом дома, из-за поворота вдруг брызнул в глаза слепящий  свет
автомобильных фар. Макс отпрыгнул в сторону, нога в  темноте  наткнулась  на
что-то твердое, ребристое. Лодыжку пронзила острая боль.
   Все, теперь не уйти!
   Он поднялся - ладони в липкой грязи - и увидел застывший в метре от  себя
решетчатый  радиатор  "Мерседеса".  Ровно  работал  двигатель,   фары   были
переключены на ближний свет. Дверца  раскрылась,  оттуда  выскочил  какой-то
толстомясый детина в свитере.
   - Ну что, в морду, да?! - заорал он,  надвигаясь  на  Макса.  -  Ты  куда
лезешь, твою мать, пидор, баран?!
   Везет ему на "Мерседесы"! Он шагнул навстречу груде пока еще свежего мяса
и въехал прямым справа в нижнюю челюсть. Кость издала глухой негромкий звук.
Детина мотнул головой назад и  рухнул  на  асфальт.  Макс  перешагнул  через
неподвижное тело,  сел  на  место  водителя,  захлопнул  дверь  и  аккуратно
тронулся с места.
   Через минуту  к  дому  подкатил  каплевидный  микроавтобус  "Мицубиси"  с
четырьмя спецназовцами ФСБ.
   Фары выхватили из темноты раскинувшееся крестом на асфальте тело мужчины.
   -  Стой!  -  Резко  скрипнула,  стираясь  об  асфальт,   мягкая   резина,
микроавтобус остановился в нескольких сантиметрах от лежащего. Тот с  трудом
сел, очумело тряся головой.
   Старший группы выскочил наружу.
   - Давай в сторону! - Он хотел оттащить  мужика,  но  тот  сам  отполз  на
тротуар.
   - Этот гад машину забрал! - пожаловался он. -  Сам  вылетел  под  колеса,
будто убегал от кого... И  "мерсачка"  моего  забрал!  Вон  туда  поехал,  к
центру!
   - Двое в адрес, а мы следом! - мгновенно сориентировался старший. - Какой
у тебя номер?
   "Мицубиси" рванул в погоню. Через пару минут заработала рация.
   - Нет тут никого! - доложили из квартиры Карданова.  -  Дверь  сломали  -
свет везде горит, по полу бумажки какие-то... А его нет!
   - Я понял! - ответил старший и переключился на милицейскую волну:
   - Внимание,  опергруппа  ФСБ  преследует  "Мерседес",  госномер...  прошу
оказать содействие в задержании...
   Макс понял, что город поднят по тревоге.  В  зеркале  заднего  обзора  он
увидел, как мотоцикл ГАИ, ехавший по встречной полосе, вдруг заложил  крутой
вираж и помчался за ним следом. Потом из-за  поворота  выскочил  милицейский
"Форд" с мегафоном на крыше. Чуть-чуть не успел. Развернувшись, "Форд"  тоже
пристроился ему в хвост.
   В салон залетали обрывки фраз из мощного динамика:
   -  Водитель  "Мерседеса"  номер...  Вы  нарушаете  правила...  Сейчас  же
сверните...
   На ста километрах в час уютный салон  "мерса"  лишь  плавно  покачивался.
Макс тронул  ногой  педаль  акселератора.  Сто  десять,  сто  двадцать,  сто
тридцать...  Тело  вжалось  в  спинку  сиденья.  Огни  замелькали   быстрее,
превращаясь в змеящиеся линии. Голос из мегафона стал заметно тише.
   Макс скосил глаза в зеркало. "Форд" и мотоцикл  отстали.  Но  их  обогнал
стремительный каплевидный "Мицубиси". Расстояние сокращалось.
   Перекресток. Красный свет. Две девушки сошли  на  проезжую  часть,  яркие
джинсы, длинные тонкие ноги. Макс крутнул руль влево, машину понесло,  сбоку
мелькнули и исчезли перекошенные ужасом лица девчонок. Руль вправо, газ! Ему
удалось выровнять машину. Хорошо, что трасса почти пуста! Макс перевел дух.
   Спинка сиденья теперь кажется жесткой, неудобной. Бешеное  завораживающее
мелькание перед глазами. Поворот. Зеленый свет, слава богу...  Макс  положил
большой палец на  кнопку  сигнала.  "Мерседес"  несся  вперед,  как  ревущий
бешеный бык.
   И он все еще не знал, куда бежит.
   ...Почти весь