зад, кому приятно... Но с другой стороны - сколько можно ра-
ботать?
   Сергеев вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный  вчетверо  ра-
порт, хотел порвать, но передумал и положил в сейф.
   - Что ни делается, все к лучшему, - сказал он Попову. - Надо попробо-
вать с врачом. Только подход найти убедительный...
   Предлог для контакта с Буренко майор искал основательно и нашел.
   Через пару дней оперативники из областного УВД майор Сергеев и  капи-
тан Попов зашли в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Ничего  странного
в этом не было, дела в СМЭ есть у них почти всегда, а что явились к кон-
цу работы - так сыщики крутятся как белки в колесе и времени не  выбира-
ют. Словом, обычный рабочий визит. И вскинувшийся было навстречу  вошед-
шим эксперт Буренко взял себя в руки и с безразличным видом  вернулся  к
микроскопу.
   - Мы к вам, Николай Васильевич, - проговорил Сергеев. - За советом не
врача, но нумизмата...
   Сергеев полез в карман, отметив, что на одутловатом лице эксперта от-
разилась тень удовольствия.
   - Ты на все руки, как я погляжу. - Сухопарый, будто иссушенный форма-
лином, сосед по кабинету то ли одобрял разносторонность коллеги, то  ли,
наоборот, - осуждал.
   - Эту монету изъяли у квартирного вора. Он показаний не дает,  а  нам
надо устанавливать, где он ее взял. Заявлений нет. Отсюда вопрос: что за
монета, где искать хозяина. Вы, коллекционеры, друг о друге  больше  нас
знаете.
   Буренко как-то странно взглянул на оперативника, взял  небольшой  се-
ребряный диск, внимательно рассмотрел со всех сторон сквозь толстую  лу-
пу, привычно извлеченную из кармана халата, и молча вернул.
   - Что скажете?
   - Греческая драхма, - с тем же странным выражением ответил врач. - Вы
хотите, чтобы я назвал адрес и фамилию владельца?
   - Хотя бы приблизительно: у кого могла быть такая монета?
   - А вы не знаете?
   - Я же говорю - наш не колется, заявлений нет. Откуда же нам знать?
   - Уже почти шесть, - вступил в разговор Попов. - Может, по дороге по-
говорим?
   Буренко неопределенно качнул головой, грузно поднялся с белой  вертя-
щейся табуретки и начал переодевать халат.
   - Пусть в ресторан ведут, - напутствовал высушенный сосед. - А то по-
лучается, ты за одну зарплату два дела делаешь...
   - Какие еще "два дела"? - недовольно буркнул эксперт и, не застегивая
пальто, пошел к выходу.
   Зима стояла теплая, как почти всегда бывает в Тиходонске, снег подта-
ял и покрылся скользкой ледяной коркой. Буренко запахнулся и,  с  трудом
удерживая равновесие, двинулся по "стеклянному" тротуару. Раньше морг  и
Бюро СМЭ располагались в центре города на тихой пешеходной  улице,  нес-
колько лет назад переехали в новое громадное  здание  комплекса  "Скорой
помощи", выросшего в степи между северной окраиной старого Тиходонска  и
стремительно расстраивающимся жилым массивом. Добираться на работу и об-
ратно стало проблемой: транспорт сюда почти не ходил, а до Магистрально-
го проспекта было не меньше полутора километров. Зато "уголок" находился
почти рядом - пять минут машиной, иногда Буренко забирали  прямо  с  де-
журства.
   В сотне метров от больничных ворот начинались частные  дома,  тротуар
здесь был посыпан золой, и Буренко перевел дух.
   - Ну, зачем я вам понадобился? - Вопрос прозвучал сухо, если не враж-
дебно.
   - Насчет монеты посоветоваться, - сказал Сергеев, которому не  нрави-
лось странное поведение врача, тем более что он не мог понять его причи-
ны. Может, старый мухомор настучал? Так не должен...
   - Я вам могу назвать фамилию и адрес хозяина. Можем зайти - живет  он
неподалеку. - Буренко остановился и попытался посмотреть гиганту в  гла-
за. Такие попытки всегда выглядели смешно. -  Никто  у  него  ничего  не
крал. Монету вчера взял под расписку майор милиции  Сергеев,  будто  для
сравнительной экспертизы. Но мы приятели - этого майор не  учел.  Грубая
работа. Давайте, я слушаю.
   Оперативникам было не до смеха.
   - Лучше зайти куда-нибудь, сделать по сто граммов, закусить. И разго-
вор легче пойдет.
   В голосе Сергеева вряд ли можно было распознать оттенок смущения.
   - Нет, - отрезал эксперт. - Разговор за бутылкой - это одно, а  мили-
цейские штучки-дрючки - совсем другое. И совмещать их нельзя. Говорите!
   Место под ржаво качающимся фонарем на продуваемой ветром улице совсем
не подходило для предстоящей беседы, но разогнавшегося Сергеева  остано-
вить было невозможно.
   - Есть дело, - отрывисто бросил он. - Монета - предлог. Ничего  обид-
ного в этом нет. Короче. Скоро исполнение Лунина. Слышали про такого?
   Буренко кивнул. Очевидно, тон Сергеева подействовал: эксперт  уже  не
казался враждебным, просто усталым и злым.
   - Что думаете? - по-прежнему отрывисто  спросил  майор.  -  Правильно
стрелять капитана милиции за трех мерзавцев?
   - И за двоих стреляли... Бывало - за одного.  Кто  мерзавец,  кто  не
мерзавец - определить обычно трудно. А что капитан... Закон-то вроде для
всех один!
   Все шло прахом. Повернуться и уйти - значит отказаться от  задуманно-
го. Доверяться человеку, явно находящемуся не в  духе,  испытывающему  к
тебе неприязнь, сводящему серьезный долгий разговор к  трехминутной  пе-
ребранке в желтом прыгающем скрипучем круге света, не способного  рассе-
ять уже довольно густые сумерки, - и вовсе глупо. Попов ждал, что  това-
рищ плюнет и выждет более удобный момент. Хотя такого может и не быть.
   - Про законы сейчас все знают... Грамотные, образованные. Только, как
говорит ваш лучший друг Иван Алексеевич, - толку нет.
   Сергеев придвинулся к врачу вплотную, нависая  над  ним  внушительной
массой.
   - Почему вдруг он - "лучший друг"? - Буренко отступил на шаг.
   - Неважно. Дело в другом. - Майор снова сократил дистанцию. - На этом
исполнении вам не надо ничего проверять. Ни зрачковую реакцию, ни пульс,
ни дыхание. Покрутитесь для вида, и все, такая к вам  просьба.  Затем  и
пришли с этой дурацкой монетой.
   - Конспираторы... - озадаченно протянул врач. - Уж действительно... Я
и не знал, что такие вещи делают!
   Реакция судмедэксперта была какой-то странной, Попов понял, в чем де-
ло, только услышав следующую фразу:
   - А почему Викентьев вас прислал, а не сам? И в таком месте, на  ули-
це...
   Оперативники переглянулись.
   - Вы только что правильно все сказали, -  мягко  ответил  Сергеев.  -
Именно конспирация. Считайте, что Викентьев ничего не знает.  Даже  если
вы обратитесь к нему напрямую, он будет удивлен. По крайней мере, сдела-
ет вид, что удивлен.
   - Я же говорю: милицейские штучки-дрючки...
   - Отойдите в сторону, - сердито заверещала маленькая старушка в прож-
женном ватнике. - Места мало, что на самой дороге стали, весь проход за-
городили!
   Буренко запнулся на полуслове и, подталкиваемый  костлявым  кулачком,
двинулся по узкой полоске золы на отблескивающем льду. Старушка шла сле-
дом, бурча и звеня огромными ведрами. В сотне метров находилась  водоза-
борная колонка.


   Глава двадцатая

   В особом блоке Учреждения КТ-15 время не двигалось. Тот  же  спертый,
прокуренный воздух, тот же старый, с печатью  безысходной  претерпелости
на лице прапорщик, тот же капитан в вечно мятой форме и с таким же мятым
лицом, те же безразличные ко всему волкодавы дежурного наряда, то же до-
мино и те же резиновые палки.
   Днем и ночью здесь было одинаково плохое желтое  освещение,  зимой  и
летом - одинаковая духота и вонь. И девять одинаковых экранов  мониторов
показывали внутренности одинаковых камер, в которых находились одинаково
уравненные приговором временные постояльцы.
   Лунин выделялся из среды обычных транзитников этого накопителя  смер-
ти.
   - Колбасу давали, кефир, я котлеты из дома  приносил,  -  рассказывал
капитан, выбирая на связке нужный ключ. - Свой как-никак. Только ел пло-
хо... И за что его? Сколько волков, труболетов всяких миловали да в  об-
щий корпус переводили... А тут...
   Из камеры вышел заросший седой  щетиной  сильно  горбящийся  человек,
совсем не похожий на фотографию в паспорте Лунина. Обвел всех  потухшими
глазами, задержался на Сергееве, вытянул вперед руки, хрипло пояснив:
   - Плечо болит, назад не выворачивается...
   В спецавтозаке Сергеев снял с него наручники и дверь в камеру не  за-
пер. Попов почему-то испытывал беспокойство от нарушения обычного поряд-
ка: будто рядом в клетке зверь-людоед, который в любую минуту может выр-
ваться наружу.
   - Вот где свиделись, Саша, - так же хрипло сказал Лунин. - Об этом же
все время думаешь, в снах видишь и спрашиваешь себя: кто  же  придет?  Я
ведь почти всех ребят знаю, наверняка кто-то знакомый... Перебирал,  пе-
ребирал, а про тебя не вспоминал.
   - Водки дать? - Не ожидая ответа, Сергеев отвинчивал колпачок плоской
фляжки.
   - Давай. Мне ребята в блоке так и сказали. Своему нальют для храброс-
ти...
   Голос смертника был равнодушен. Он залпом выпил стакан, от плавленого
сырка и хлеба отказался, попросил сигарету.
   - Горькая водка какая-то... Или давно не пил...
   Кузов спецавтозака наполнился тяжелым духом спиртного и табака.
   - Там лекарства, -  пояснил  Сергеев.  -  Успокаивающее,  снотворное.
Большая доза.
   Спецгруппа еще не была укомплектована полностью,  Сергеев  согласился
выполнять функции и первого, и третьего номера, благодаря чему в  брони-
рованном фургоне, как обычно, находились только он и Попов.
   Викентьев сидел в кабине и размышлял, что так не годится, надо искать
человека на место шестого.
   - Кого возьмете вместо Петьки? - Сивцев как будто читал мысли.
   - Посмотрим...
   - Петька разошелся: говорит, и за первого мог бы работать, -  неодоб-
рительно продолжил пятый. - А правда, что первый  за  каждое  исполнение
сотню получает?
   - Поменьше, - нехотя ответил второй.
   - А что офицерское звание присваивают, правда?
   - Разбежались. Сразу генерала получит...
   Сивцев тяжело вздохнул.
   - А чего, все равно интересней, чем баранку вертеть...
   - Следи за дорогой! - приказал Викентьев, и водитель обиженно  смолк.
В кабине наступила тишина. Викентьев обдумывал возможные кандидатуры.
   В кузове фургона тоже молчали. Лунин часто зевал.  Действовали  снот-
ворное и водка, хотя многие смертники зевают и без этого.
   Спецавтозак сделал плановую остановку. Слышалея стук вагонных  колес.
Переезд. До города два километра. Очень напряженное место. Шлагбаум, ма-
шины могут стать и сзади и сбоку. Здесь конвой всегда настороже.  Но  не
сейчас. Никто не будет освобождать Лунина извне. Никому он не нужен.
   - Подействовали лекарства? - спросил Сергеев.
   - Как пьяный... Вроде и сон наваливается, ноги ватные. Заснул бы -  и
все. Да разве заснешь? И не положено - разбудите...
   - Слушай внимательно, - перебил Сергеев. - Мы не будем исполнять при-
говор. Я выстрелю имитационной пулей - будет удар, как камнем из  рогат-
ки. И вались вперед, лежи тихо, засыпай. Мы тебя замотаем  в  брезент  и
вынесем. Потом отвезем ко мне, отсидишься и на Алтай, как собирался ког-
да-то...
   Лицо Лунина на миг ожило и тут же вновь омертвело.
   - Мне-то зачем эти басни... Я никаких фортелей... Смирился уже...
   Сергеев потер грудь и шумно сглотнул.
   - Слушай и запоминай, Палыч! Ты мне  в  свое  время,  можно  сказать,
жизнь спас. Я уже решил тогда: если что - бритовкой по венам, но в каме-
ру не пойду!
   - Сам себя, конечно, лучше, - осужденный с трудом  выдавливал  слова,
язык слегка заплетался, речь стала невнятной. - Я бы тоже сам... Но пис-
толет небось не дадите... С одним патроном, с  подстраховкой?  Знаю,  не
дадите. Не положено, мало ли что смертник выкинет...
   Сергеев еще раз сглотнул и надсадно откашлялся.
   - Сюда, сюда слушай, Палыч! Не раскисай, ты же стальной мужик! Я тебя
вытащу, а Валера мой друг, он поможет! Падай вперед и, самое главное, не
шевелись! Иначе и сам пропал, и нас подведешь!
   Мигнула лампочка условным сигналом начала движения,  фургон  переехал
рельсы и гладко покатился по асфальту.
   Лунин молчал. Голова его безвольно моталась из стороны в сторону, ли-
ца видно не было.
   Григорий Лебедев ждал полуночи. График наблюдений показывал, что бан-
диты появляются на сопредельной территории по  вторым-четвертым  средам,
около ноля часов. Очевидно, их дьявольский план жестко сопрягался с  ка-
ким-то расписанием. Лебедев провел аналитическую работу, изучил движение
поездов, побывал в аэропорту, и здесь его как током ударило: по вторым и
четвертым средам каждого месяца около пяти утра вылетал самолет в  Вену.
Григорию стало жарко, и он ощутил противную пустоту в желудке -  смутные
догадки  получили  объективное  подтверждение!  В  животе  крутило   все
сильнее, он поспешно спустился в платный туалет и бурно облегчился, даже
в неудобной позе продолжая обдумывать свое открытие.
   Эти разъезжаются в полвторого или два часа ночи, до аэропорта  -  час
езды.
   Как раз к самолету подвозят контейнер с сердцем, почками, разными же-
лезами... Таможня и пограничники, конечно, с ними заодно, и  вот  ранним
утром в чужом капиталистическом городе мчится по  чисто  вымытым  улицам
санитарный автомобиль  с  внутренностями  безвестного  нашего  бедолаги,
предназначенными для продления жизни акулы империалистического  бизнеса,
нечистоплотного политикана,  мафиози  или  какого-то  другого  кровопий-
цы-миллионера!
   В состоянии сильнейшего возбуждения  Лебедев  приехал  домой,  достал
папку, в которой накапливал нужную информацию,  нашел  заметку,  неровно
вырезанную из центральной газеты, и не смог сдержать вскрика:  адресатом
трансплантатов называлась Австрия! Все совпадало один к одному!
   Наверное, это был звездный час в жизни Гоши Лебедева. Он ощутил,  что
такое железная логика умозаключений,  умение  наблюдать,  анализировать,
выдвигать версии и находить им стопроцентное подтверждение. Он испытывал
упоение мощью своего интеллекта и одновременно нешуточный, до  пупырышек
на коже, страх от того, что проник в тайны международной мафии.  Сколько
же они зашибают, подумать страшно! Да еще в валюте... А он, Григорий Ле-
бедев, поставил их на грань разоблачения!
   По канонам всех фильмов, которые он видел, и книг, которые  прочитал,
его ждала участь опасного свидетеля. Причем в  нашем  неправильном  мире
милиция не станет охранять его днем и ночью, не разрешит  постоянно  но-
сить верный револьвер и даже плохонького пулезащитного жилета не выдаст.
Даже разговаривать с ним ни один милицейский чин не станет,  а  попросту
отправит в психбольницу или, в лучшем случае, посмеется.
   Он, Григорий Лебедев, был наедине с опаснейшей преступной организаци-
ей! В животе снова забурлило, и он опять поспешил  в  туалет.  Наверное,
расшалилась печень. С этими сыщицкими делами он перестал  регулярно  пи-
таться и даже пропускал время приема лекарств. Лучше всего заняться здо-
ровьем, бросив любительскую игру, которая ничем хорошим  не  завершится.
Что, ему больше всех надо? Пусть ломают себе головы, а у него есть  свои
дела!
   Гоша успокоился, покушал творожка без сахара, выпил зеленоватую пилю-
лю "Лива 52" и уселся у телевизора. Недавно он подключился к  кабельному
вещанию и  теперь  регулярно  смотрел  "крутые"  боевики  и  эротические
фильмы. Первые пробуждали желание скорей взять в руки  любимый  "наган",
вторые облегчали половую жизнь, которую он вел в одиночестве.
   На экране очередной супермен разделался в одиночку  с  целой  бандой.
Ситуация была похожей; полиция тоже не захотела прийти на помощь,  герой
собирался уехать, а потом пересилил себя и приобрел "магнум", отбрасыва-
ющий человека  на  несколько  метров.  Бандиты  не  ждут  отпора,  реши-
тельность, жестокость и первый выстрел - беспроигрышные  козыри  даже  в
неравной на первый взгляд игре. Главный негодяй  прибегнул  к  хитрости,
надев бронежилет, который не взял даже "магнум". Но у  героя  под  рукой
оказалась базука, и реактивный снаряд проломил  бронированным  мерзавцем
толстенную стену, размозжив ему голову, как сырое яйцо.
   Лебедев почувствовал прилив уверенности, а на следующий день,  остав-
шись один в комнате дежурной смены, долго выхватывал перед зеркалом "на-
ган", вскидывал и щелкал разряженным барабаном семь раз подряд.  Получа-
лось очень быстро и ловко.
   Бандитов было как раз семь, если не считать еле переставляющего  ноги
старика... Да и грузный не в счет, и этот, с кислой рожей... Опасен  ги-
гант с лицом убийцы да переодетый милиционером... Тот, который блевал, -
слабак, он тоже не в счет, сколько там  остается?  Двое?  А  патронов  -
семь! И стрелок Григорий Лебедев отличный! И внезапность на его стороне!
Надо перебороть себя, и все: почести, награды, слава...
   А чтобы никаких осечек, можно захватить с собой собаку.  Точно!  Льва
или Беса! Или обоих! Эти псы разметают всю  шайку  даже  без  выстрелов,
разве в воздух, для острастки...
   Настроение у Лебедева улучшилось, страх прошел, и  перед  сном  он  в
очередной раз прокручивал картину предстоящего задержания.
   И вот наконец ожидаемая среда. Он ходил вдоль забора, прислушиваясь к
звукам с той стороны. Щель, через которую он вел  наблюдения,  оказалась
замурованной, это его насторожило. Опустив  руку,  он  нащупал  холодную
рифленую рукоять, торчащую из-за отвернутого клапана кобуры, чуть  сдви-
нул пальцы вперед и за кольцо вытащил стальной, сплющенный на конце шом-
пол.
   Вновь расковырял цемент, заглянул и облегченно  вздохнул:  территория
прилегающего двора была убрана. Исчезли груды металлолома, ржавый  остов
грузовика, гора старых покрышек. Очевидно, когда наводили порядок,  под-
латали и забор. Только и всего.
   Приедут или нет? Эта мысль жгла и не давала покоя. Сегодня он решился
и ни за что не отступит, но если  боевой  настрой  не  удастся  реализо-
вать... Кто знает, что будет в следующий раз. Глубоко в сознании копоши-
лась мыслишка: "Не получится - значит, не судьба, забудь и проси путевку
в санаторий. Лечиться надо, а не в ковбоев играть". Лебедев хорошо  знал
себя и подозревал: если сегодня сорвется, больше он не решится.  И  при-
дется клянчить путевку на общих основаниях, не будет статей в газетах  и
фотографий. Приедут или нет?
   В двадцать три тридцать ржаво заскрипели петли, ворота разошлись. Ле-
бедев припал к щели в бетоне. Сердце его бешено колотилось.
   На этот раз в серой "Волге" находились три человека. Рядом с  водите-
лем важно сидел молодой прокурор, не удостоивший спутников ни одним сло-
вом, сзади привычно развалился Буренко. Шитов был  недоволен:  четвертый
номер не должен крутить баранку, открывать да закрывать ворота. Мало  ли
что нет приказа! Раз переместили сразу на два номера, значит, он им  ну-
жен, вот пусть и устраивают, как положено, это их дело! Сергеев  за  два
номера работает - тоже его дело, может, ему так нравится... Впрочем, сам
себе Шитов мог признаться, что злится он не из-за лишней работы. Подума-
ешь, попашет и за четвертого и шестого один раз!  Задевало  другое:  все
так и смотрят на него, как на вечную "шестерку". Ну  Федька  ладно,  тот
просто завидует, а остальные? Вот прокурор... Григорьев тоже был не шиб-
ко приветливым, но от него так презреньем не веяло... А ведь подсуетился
в прошлый раз - домой отвез, анекдот рассказал: с прокурором  надо  дру-
жить, это завсегда пригодится. Хоть бы улыбнулся, руку  подал...  Нет  -
буркнул что-то и сейчас воротит физиономию, как от картонного чучела!  А
тут еще угораздило в новых брюках, замотался,  забыл  переодеться,  если
как в прошлый раз...
   Прокурор ни о чем особенном не думал, он был человеком  маловпечатли-
тельным, к фантазиям не склонным, потому и выбрали на замену Григорьева.
Знал он, что держаться нужно строго, дистанцию  соблюдать,  панибратства
не допускать, потому как он есть орган надзора, а все остальные  -  под-
надзорные. Какие тут могут быть разговоры да выпивки? Понятно, что ника-
ких. Выпить он вполне и дома может. Только какая нужда?  В  прошлый  раз
попил чайку и