кон"... Группа Слямина? Они любили всякие эффектные споры...
   Крылов слушал с напряженным вниманием. От него веяло неотвратимой це-
леустремленностью, словно от самонаводящейся торпеды в момент пуска. Как
бы тщательно ни прятался фирменно наряженный Макс, как бы далеко  он  ни
убежал, как бы надежно ни замаскировался - промаха не будет. Отыщет  его
капитан, достанет из любой норы и возьмет - никакие навыки и приемы тому
не помогут.
   Колпаков остро ощутил, что ему бы не хотелось иметь противником  Кры-
лова. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
   Значит, постулаты Системы, пригодные для затерянных в горах  монасты-
рей средневекового Китая, действительно не срабатывают в наших условиях?
И умение голой рукой раздробить кирпич вовсе не делает человека всемогу-
щим, не возвышает над окружающими? И Гончаров был прав? Есть котлеты па-
лочками... Глупо. И смешно.
   Смеяться Колпакову совсем не хотелось.
   - А что за случай на Садовой? - поинтересовался он,  чтобы  заполнить
паузу.
   - Довольно странная история. Постучали трое, но один ударил хозяина и
ушел, остальные все в квартире вверх дном перевернули, но ничего не взя-
ли. Если, конечно, верить потерпевшему. Он побывал в нокауте, но перело-
мов нет: то ли в боксерской перчатке его били, то ли руку специально об-
матывали. Хозяин - личность одиозная, у него прозвище Миллионер, не слы-
хали? И знает он, конечно, тех, кто у него был, но раздувать дело не хо-
чет. Хулиганы, говорит, и точка. Если бы соседи не позвонили, мы бы  во-
обще ничего не узнали.
   Колпаков сглотнул. Миллионер, свисток, бегущий бывший чемпион, от ко-
торого не осталось ничего, кроме нокаутирующего удара... Мало ли  совпа-
дений! Как он сказал: "Ходячая отмычка"?
   - О чем задумались?
   - Да так, ни о чем.
   - Напрасно. С одной стороны - пропаганда силы, культ  всесокрушающего
удара, с другой - убийство в Зеленом парке, разбой  на  Садовой.  Можно,
конечно, считать, что никакой связи тут нет, но, помоему, следует  заду-
маться об обратном.
   "Сказать? - билось в голове Колпакова. - Но что я скажу? Они сами вы-
яснят, точно и наверняка..."
   - Вы, конечно, не согласны?
   - Ну, какая связь, обычное совпадение, - промямлил Колпаков.
   - Тогда до свидания. И спасибо за содействие.
   Крылов крепко сжал ему руку.
   После ноябрьских праздников Колпаков собрался в  Москву  -  оформлять
внедрение результатов диссертационного исследования. Сборы были недолги:
по картотеке он выбрал ученика с выходом на железнодорожные кассы и  за-
казал место в спальном вагоне, уложил красивый кожаный саквояж с  номер-
ными замочками, получил последние наставления Писаревского, оставил  ма-
шину на платной стоянке у привокзальной площади и  за  десять  минут  до
отправления подошел к сверкающему голубому составу.
   Лена его не провожала: она не любила расставаний, к тому  же  занятия
по сосредоточению и куча всяких важных дел...  Вагон  сиял  чистотой,  в
комфортабельных двухместных купе неторопливо устраивались солидные, соп-
ровождаемые услужливыми провожающими неулыбчивые мужчины.  "В  СВ  ездят
начальники, можно завести полезные знакомства", - говаривала  дальновид-
ная Лена, а Гришка Габаев хвастался, что именно таким образом  сдружился
с несколькими известными в городе людьми. Не исключено, что врал.
   Колпаков расположился на широком мягком диване, удобно вытянул ноги и
раскрыл рукопись пособия по рукопашному бою, которую  собирался  предло-
жить в одно из спортивных издательств.
   - Уф, еле успел! - отдуваясь, перевалился через порог начинающий пол-
неть коренастый человек с изборожденным морщинами лицом. Ему можно  было
дать лет пятьдесят с гаком, изрядно поредевшие седые  волосы  и  усталые
глаза говорили, что гак этот достаточно велик.
   - Значит, вместе едем, - то ли спросил, то  ли  констатировал  он.  -
Очень хорошо. Илья Сергеевич.
   Рука у него оказалась неожиданно твердой.
   - Хоть дух перевести...
   Попутчик откинулся на  диван,  вытер  аккуратно  сложенным  платочком
вспотевший лоб, затем достал блокнот, будто спеша записать внезапно при-
шедшую мысль.
   - Впрочем, засиживаться нельзя, надо дела делать. Это вам на память.
   Он вырвал и положил на столик листок с рисунком. Быстрые точные штри-
хи изобразили угол купе и глядевшего в окно Колпакова.
   - Вы художник?
   - В душе, только в душе, - весело отозвался Илья Сергеевич,  деловито
устраивая вещи - черный пластмассовый "дипломат" и большую дорожную сум-
ку.
   Затем он снял и повесил на вешалку пиджак,  ослабил  галстук,  сменил
туфли на мягкие домашние тапочки.
   Чувствовалось,  что  он  энергичен,  домовит,  основателен  и   любит
удобства. Колпакова сосед заинтересовал. Интересно, чем он занимается?
   Поезд медленно тронулся с места, лавируя между пассажирскими состава-
ми и товарняками, выбрался со станции, осторожно протиснулся сквозь  ре-
шетчатую ферму моста и, вырвавшись в загородный простор,  быстро  набрал
скорость.
   Колпаков просматривал рукопись, попутчик изучал газеты.
   - Наконец-то! - неожиданно нарушил  тишину  Илья  Сергеевич  и  ткнул
пальцем в небольшую заметку. - Построен деревообрабатывающий комплекс  с
полной утилизацией отходов! А то с кубометра древесины  треть  уходит  в
опилки, это какие убытки по стране! Вот давайте посчитаем, что получает-
ся...
   Оживившись, Илья Сергеевич сыпал цифрами: тонны, кубометры, сотни ты-
сяч рублей, производительность лесопильных линий,  рентабельность  лесп-
ромхозов...
   "Наверное, хозяйственник", - подумал Колпаков, которого вся эта мате-
матика начала утомлять.
   - Вы работаете в системе лесозаготовок?  -  попробовал  он  перевести
разговор в иное русло.
   - Да нет... - Илья Сергеевич потух так же быстро, как вспыхнул. - То-
варищ был большим специалистом по лесу... А я так...
   Он снова уткнулся в газету, но, очевидно, деятельная натура не позво-
ляла долго сидеть на месте.
   - Покурим?
   - Не курю.
   Илья Сергеевич вышел в коридор и вскоре уже беседовал  с  похожим  на
Фантомаса лысым крепышом, сжимавшим в золотых зубах злую дешевую папиро-
су.
   "Общительный дядя", - отметил Колпаков, прислушиваясь к обрывкам раз-
говора.
   Илья Сергеевич рассказывал об артельной добыче золота, северных коэф-
фициентах, методах ведения геологической разведки, охоте на медведя.
   "И с большим жизненным опытом".
   Попутчик вызывал у него все больший интерес.
   Любезная проводница в крахмальном фартуке принесла янтарный чай.
   - Слабовато заварен, - добродушно пробурчал Илья  Сергеевич  и  хитро
подмигнул. - Ну, ничего, не пропадем!
   Жестом фокусника он открыл "дипломат" и выставил на столик традицион-
ную железнодорожную снедь: вареную курицу, яйца, кусок колбасы,  длинный
парниковый огурец, спичечный коробок с солью.
   Потом значительно потер ладони и, как  художник,  завершающий  натюр-
морт,  добавил  плоскую  бутылочку  дагестанского  коньяка  и  блестящие
мельхиоровые стопки.
   - Приступим!
   Колпаков пить отказался, чем поверг спутника  в  изумление.  Пришлось
дать пояснения.
   - Ну, раз так!
   Илья Сергеевич быстро пил и энергично закусывал, при этом  шевелились
все лицевые мышцы, а морщины то разглаживались, то  еще  более  углубля-
лись.
   - У меня был сосед - тренер по карате, - сообщил он, обгладывая груд-
ную кость. - Слямин его фамилия, может, слышал?
   Колпаков кивнул.
   - Хороший навар имел...
   Илья Сергеевич снова наполнил стопку.
   - Но дуролом! За здоровье непьющих! Так вот... Имеешь свое дело и си-
ди тихо, веди себя прилично, а  он  драку  затеял  и  сел  не  по  своей
статье...
   - А какая у него "своя" статья? - насторожился Колпаков.
   - Сто пятьдесят третья, часть первая, - пробурчал  Илья  Сергеевич  с
набитым ртом. И, заметив недоумение слушателя, пояснил: - Частнопредпри-
нимательская деятельность. До пяти лет с конфискацией.
   - За тренерство не сажают! Хочу, даю уроки математики, хочу - карате!
- повторил Колпаков Гришкины слова.
   - Молодец, разбираешься! - засмеялся Илья Сергеевич, показав смахива-
ющие на искусственные зубы. - Но поверхностно! Математике можно учить  у
себя дома. А тут нужен зал! Чей он есть? Собственных  залов  не  бывает.
Значит - использование государственных, кооперативных или  иных  общест-
венных форм...
   "Разносторонний дядечка. Может, адвокат?" - подумал Колпаков и похва-
лил себя за предусмотрительность: аренду залов он всегда оплачивал.
   - А вообще мое мнение такое, - не переставая жевать,  продолжал  Илья
Сергеевич. - Карате - сплошное хулиганство. Орут, прыгают, ногами дерут-
ся. Его по ошибке к нам пустили и скоро прикроют, попомнишь  мое  слово.
Ни к чему хулиганов плодить!
   Несколько лет назад Колпаков вступил бы  с  ним  в  спор,  но  сейчас
только вяло возразил:
   - Вы судите обо всех по одному хулигану. Слямин получил то, что  зас-
лужил, зачем обобщать... И вообще он не был тренером. Если хотите знать,
на всю область нас всего двое. Это о чем-то говорит?
   Он поймал себя на том, что вновь заговорил словами Габаева.
   Собеседник усмехнулся.
   - Двое на область... Редкие звери! Как зубры в Беловежской Пуще.  Не-
бось приятно чувствовать свою исключительность?
   "Да он еще и психолог!"
   - У вас широкий круг  интересов.  И  рисование,  и  лесозаготовки,  и
статьи закона, и полярные коэффициенты... Какой  род  занятий  позволяет
иметь такой кругозор?
   Илья Сергеевич отставил стопку.
   - Повидал много. И по натуре любознателен.
   - А сейчас чем занимаетесь? - напрямую  спросил  Колпаков,  удивляясь
собственной бесцеремонности.
   - Сейчас? Да вроде как на пенсии. Изобретаю понемногу...
   - Изобретаете? - удивился Колпаков. - Что же?
   Попутчик сконфузился.
   - Да вот... Игрушку придумал... Кому расскажешь - смеются... А  чего?
В магазинах хорошую тяжело отыскать. Решил сам отвезти  в  министерство,
оно верней...
   - А посмотреть можно? - спросил Колпаков,  заинтригованный  необычным
поворотом дела.
   - Посмотреть...
   Илья Сергеевич старчески закряхтел, отодвинул наполовину опустошенную
бутылочку и закуски, а на освободившееся место поставил  извлеченный  из
сумки квадратный сверток размером с коробку изпод торта.
   - Покажем, если интерес есть, - бормотал он, снимая бумагу и  пороло-
новые прокладки. - Вот моя машинка!
   Аккуратно сделанный приборчик чем-то напоминал  арифмометр,  от  него
еще исходил запах свежей краски.
   С видом фокусника Илья Сергеевич передвинул рычажок и  нажал  большую
синюю кнопку.
   - Опля!
   Машинка обещающе заурчала, на панели замигали разноцветные  лампочки,
что-то щелкнуло раз и другой, раздался звонок, и из щели в боковой стен-
ке вылез бумажный прямоугольник с нарисованной уточкой и надписью  "один
рубль".
   - Ну как?
   Смущение прошло, глаза Ильи Сергеевича лучились торжеством.
   - Повторяем, опля! Без осечки, как часы!
   Колпаков вертел одинаковые бумажки.  Замысловатые  узоры,  завитушки,
уточки - это понятно.
   - А почему "рубль"?
   - Не обязательно, - добродушно пояснил изобретатель, - можно выдавать
трояки, пятерки... Клише поменять пара пустяков.
   Он снова загорелся энтузиазмом.
   - Это пробный образец, дальше я думаю усложнить конструкцию: на пово-
ротном барабане несколько штампов, нажал кнопку - и печатай что тебе на-
до!
   - Но почему именно купюры?
   - Если делать монеты, то их надо закладывать заранее. А так  интерес-
ней - вставляешь чистую бумагу, опля!
   Он опять нажал кнопку, снова застрекотала машинка, замигала  огонька-
ми, звякнула и выплюнула "детский рубль".
   - Я не понимаю, почему ребенок должен  изготавливать  именно  деньги?
Ну, картинки, портреты зверей, буквы, слова...
   - А детские игры? В магазин, дочки-матери! Без денег не обойтись! Так
что пусть приучаются!
   - К чему? Печатать денежные знаки?
   Илья Сергеевич помрачнел.
   - А ведь верно, тут могут нехороший смысл отыскать! Как же я не поду-
мал... - Он встряхнул головой. - Впрочем, недоброжелатели всегда  найдут
к чему прицепиться, не одно, так другое.  Интересная  игрушка,  зачем  о
плохом говорить...
   Приборчик снова был тщательно упакован и упрятан в сумку. Илья Серге-
евич задумчиво потягивал коньяк, машинально набрасывая что-то остро  за-
точенным карандашом.
   - Можно, конечно, оставить одних уточек,  зайчиков  всяких,  картинки
веселые, - вслух рассуждал он. - Но интерес пропадает, верно ведь?
   Колпаков сделал неопределенный жест.
   - А как у вас появилась идея такой игрушки?
   Илья Сергеевич поскреб затылок, как бы раздумывая - говорить или нет.
В конце концов природная общительность победила.
   - Была одна история...
   Он отставил раскрытый блокнот. На глянцевом листе рельефно выделялись
прорисованные в деталях два государственных герба.  Совершенно  одинако-
вые, будто оттиснутые искусно изготовленной матрицей.
   - В деревеньке под Киевом жил одинокий старик... - Илья Сергеевич до-
пил светло-коричневую жидкость, аккуратно убрал пустую бутылку под  сто-
лик. - Справный хозяин - куры, индюки, корова, сад... Прижимистый -  зи-
мой снега не выпросишь... Как-то пустил на постой двух приезжих, молодые
ребята, симпатичные, студенты... Те три дня прожили, сдружились с хозяи-
ном - в саду помогали, водку покупали, за жизнь разговаривали. Собрались
уезжать, дед от полноты чувств отвальную устроил: кур порезал, из подпо-
ла горилку выставил, сало копченое, отродясь за ним такого не  водилось,
сам себя не узнает!
   Выпили, расчувствовались, студенты переглянулись, пошептались и гово-
рят: "Ты нам, дедусь, как родной, а потому сообщим тебе большой  секрет,
только сначала закрой ставни, занавесь окна да двери запри покрепче!"
   Достают машинку навроде моей, раз - червонец выскочил, раз -  другой,
третий... "Это, дедусь, - говорят, - мы в институте наук много изучили и
изобрели самопечатный станок. Хотели сами пользоваться, но раз ты  такой
хороший человек, то продадим тебе недорого - тысяч за десять. А себе но-
вый сробим..."
   У деда аж ум за разум зашел, но проверку все же сделал: взял те  чер-
вонцы - и в сельпо, на почту, в сберкассу... Везде меняют без звука, ни-
каких подозрении, дед и сам видел, что деньги от настоящих не  отличают-
ся, а теперь окончательно убедился...
   Колпаков скрывал улыбку: он несколько раз слышал эту байку. Рассказы-
вали ее по-разному - чаще с иронией в адрес темноты и  глупости  жадного
старика, иногда - с плохо скрытым огорчением от того, что  чудесная  ма-
шинка оказалась обычной мошеннической залепухой. Уж не является  ли  иг-
рушка Ильи Сергеевича попыткой компенсировать его собственное  разочаро-
вание?
   - ...Раскопал он свои кубышки, корову продал, птицу -  и  ударили  по
рукам. Студенты, когда прощались, говорят: "Не спеши, дедусь, пусть сто-
ит станок в захоронке, как понадобятся деньги - отпечатай, сколько  нуж-
но, а впрок не запасай от греха. Тебе и так на всю жизнь хватит!" - Илья
Сергеевич невесело улыбнулся. - И точно б хватило - дед только на  хлеб,
соль, сахар да спички тратился... Но уж  натура  человеческая  такова...
Короче, решил он вначале свое вернуть,  кубышки  опять  наполнить,  чтоб
спокойней было.
   Заперся, все щели законопатил - и за работу! Станок  трещит,  звенит,
лампочки мигают, и выбрасывает десятки одну за другой, деду аж в  голову
шибает... Он каждую осматривает, обнюхивает, с другими сравнивает -  все
без обмана!
   Десять купюр напечатал, перетянул резинкой, еще десять - опять  пере-
тянул резинкой, еще десять - опять перетянул и в мешок  бросает,  здоро-
венный такой чувал приготовил...
   Так бы и не остановился, пока его не  набил,  да  по-другому  оберну-
лось...
   - Дальше я знаю, - не сдержался Колпаков. - Отказала  машинка,  запас
кончился. Ребята-то не изобретатели-специалисты, а обыкновенные мошенни-
ки. Сколько туда купюр зарядишь, столько назад и получишь. Старая байка!
Только в чем тут мораль?
   - А ты не спеши, милок. С таким концом эта история для дураков,  я  б
ее и пересказывать не стал. А в жизни по-другому было,  посложнее...  Не
выдержал дед волнений, какой-то сосудик крохотный в  мозгу  лопнул,  тем
для него все и кончилось... - Илья Сергеевич с сожалением повертел  пус-
тую стопку. - Если бы старикан выдержал испытание богатством,  еще  пару
минут продержался - был бы живехонек... Вот тебе и мораль! -  Рассказчик
прищелкнул языком. - Правда, остаток дней чувствовал бы себя  обманутым.
А так наоборот - умер на верху блаженства... Что лучше?
   - Вам, конечно, не деда жаль, а машинку сказочную?
   - Почему так? - быстро глянул Илья Сергеевич.
   - Раз взялись воссоздавать ее в детских игрушках...
   Попутчик молчал.
   - У каждого есть увлечение. У тебя - карате, у другого -  автомобили,
у третьего - женщины...
   Он замялся. Выпитый коньяк оказал свое действие, но не снял  барьера,
запрещающего касаться определенной темы. Той самой, о  которой  Колпаков
начал догадываться.
   - Я вижу, вы увлекаетесь графикой, - он показал на блокнот. - В  пер-
вую очередь официальной символикой.
   Илья Сергеевич быстро прикрыл листок, но тут же отдернул руку.
   - Верно, - он тяжело вздохнул. - У меня уникальное хобби! Ты вот  да-
веча похвалился: вас-де, тренеров карате, двое на область...
   - Да не хвалился, к слову пришлось...
   - А таких мастеров, как я, было двое на всю  страну!  Ваську  деревом
придавило, остался я один! Признанный специалист: восемь лет дали да еще
ссылка... Дали... Это только говорится так, на самом деле отобрали кусок
жизни... Ну, ладно, приехали, хорошо, мать еще жива  была,  обустроился,
художественным промыслом занялся: кукол расписываю, ложки всякие... Каж-
дый день гости: то участковый, то опер из обэхаэс -  здравствуйте,  Илья
Сергеевич, как живете-можете? Вежливые ребята, молодые, ученые - с  ром-
биками, глазами как рентгеном просвечивают: что, мол, старый сыч, у тебя
на душе?
   А у меня там - сказать страшно! Зуд нестерпимый,  жжение:  клише  ре-
зать, бумагу готовить, краску смешивать...
   Короче, к старому тянет. Не из  корысти,  зарабатываю  -  грех  жало-
ваться, да с Севера привез сберкнижку солидную: восемь лет  зарплату  не
тратил.
   Да и раньше не для наживы этим  занимался.  Хотелось  убедиться,  что
смогу самый тонкий, точный, защищенный  рисунок  повторить...  И  других
убедить... Убедил. Дружки хвалили - мол, чистодел, лучше,  чем  Госбанк,
работает, мне приятно такую исключительность осознавать, вот  и  рисовал
потихоньку купюру за купюрой... Многие уничтожал, если чем-то не  нрави-
лись, а стоящие работы отдавал приятелям, те тут же  в  магазин:  водка,
закуска - и понеслось веселье... Сам ни рубля не сбыл и наживы не искал.
   Ну, ладно, получил свое, отбыл срок, выводы сделал, и вдруг  это  на-
важдение - опять рисовать хочется!
   Написал в монетный двор, так, мол, и так, предлагаю свои услуги, имею
опыт... Какой именно опыт - не уточнил, но там, видно, догадались, прис-
лали ответ на машинке: вакантных мест не имеется.
   А у меня руки чешутся, бессонница появилась, как-то ночью сел в кухне
и на обычной бумаге простым карандашом  рубль  нарисовал,  грубо,  одним
цветом, будто понарошку. Потом изорвал его, сжег обрывки  и  пепел  -  в
унитаз. Полегчало, заснул.
   Через неделю снова зуд, и карандаш не помогает - душа настоящей рабо-
ты требует: с водяными знаками, защитной сеткой... А  затеваться  боюсь:
вдруг зайдет Андрей Иванович или Петр Васильевич со  своими  рентгенами,
попробуй объясни им...
   Три дня мучился, пошел в милицию, записался к  начальнику  на  прием,
рассказал все, попросил разрешения для себя рисовать, без выноса из  до-
ма... Отказал. Говорит: рисуй что угодно, а деньги - Боже упаси.  Статью
знаешь? Знаю.
   После этого милицейские гости стали ко мне по нескольку  раз  в  день
заглядывать, беседы долгие задушевные вести, закон объяснять... Только я
и сам все знаю - и про государственную монополию,  и  про  экономическую