ие.
   - Просто отлично, - порадовался Слепцов и подмигнул,  как  будто  это
Лапин сделал что-то заслуживающее поощрения.
   Проводки от датчиков тянулись к черному блоку размером с энциклопеди-
ческий словарь, тот, в свою очередь, соединялся с компьютером. Перед мо-
нитором стояло кресло, куда менее удобное, чем то, в котором  сидел  Ла-
пин, и улыбающийся Слепцов с радостной улыбкой плюхнулся на жесткое  си-
денье.
   - Сейчас вы запишете любую цифру от ноля до десяти и покажете ее мне.
Вот картонка и ручка, прямо у вас под рукой. Давайте. Любую.
   Отставив палец с присоской, Лапин вывел кривоватую пятерку и повернул
картонку в сторону Слепцова.
   - Замечательно. А теперь я буду называть цифры подряд, но вы не приз-
навайтесь, какую написали. Хорошо?
   Лапин кивнул. Ерунда какая-то. Он знает, что я загадал,  какой  смысл
отказываться?
   - Начали. Итак, вы загадали ноль?
   - Нет.
   - Единицу?
   - Нет.
   На мониторе жили своей жизнью три линии - белая, голубая  и  зеленая,
они то поднимались вверх, то опускались  вниз,  то  перекрещивались,  то
сливались в одну.
   - Двойку?
   - Нет.
   - Тройку?
   - Нет.
   "Контрольный тест, - понял вдруг Лапин, когда они дошли до десятки. -
Какие реакции соответствуют заведомой лжи..."
   - Продолжаем. Теперь я буду задавать вопросы, а вы коротко  отвечать:
да, нет, не знаю. Вам ясно?
   - Ясно.
   - Ваше настоящее имя Лапин Сергей Иванович?
   - Да.
   - Вы родились тридцатого мая?
   - Нет.
   - Первого июня?
   - Да.
   - В шестьдесят четвертом году?
   - Да.
   - Ваши родители живы?
   - Не знаю.
   - Вы их помните?
   - Нет.
   - Вы воспитывались в детском доме?
   - Да.
   - В техникум вы поступали после десятого класса?
   - Нет.
   - После окончания техникума вы отслужили в армии?
   - Да.
   - В дивизии имени Дзержинского?
   - Нет.
   - В войсках связи?
   - Да.
   - После армии работали в торговле?
   - Нет.
   - На военном заводе?
   - Да.
   Слепцов задал еще несколько установочных вопросов, после чего принял-
ся умело вкрапливать контрольные.
   - Вам знакомо банковское дело?
   - Нет.
   - Вы богатый человек?
   - Нет.
   - Вы работали прежде в коммерческих структурах?
   - Нет. Хотя... Да. Фирма кабельных  сетей  -  это  ведь  коммерческая
структура?
   - В других коммерческих структурах?
   - Нет.
   Вопросы сыпались как из рога изобилия. Лапин отвечал без  запинки,  в
своих ответах он был вполне искренен. Какой смысл ему обманывать машину?
Хотя некоторые вопросы показались ему весьма странными.
   - Вы болели венерическими заболеваниями?
   - Нет.
   - Вступали в гомосексуальные связи?
   - Нет.
   - Сотрудничали с органами госбезопасности?
   - Нет.
   - С органами внутренних дел?
   - Нет.
   - С преступными группировками?
   - Нет.
   - Кто такой Тахиров?
   - Не знаю.
   - Вы встречались с Кондратьевым?
   - Нет.
   - Вы специально направлены для внедрения в банк?
   - Нет.
   - Бывали за границей?
   - Нет.
   - Жили по чужим документам?
   - Нет.
   - Вы проходили специальную боевую подготовку?
   - Нет.
   - Приходилось стрелять в людей?
   - Нет.
   - Париж красивый город?
   - Не знаю.
   - Вы проходили раньше испытание на полиграфе?
   - Нет.
   - Вас учили, как скрыть правду при опросе с полиграфом?
   - Нет.
   - У вас есть счета в зарубежных банках?
   - Нет.
   - В российских?
   - Нет.
   - Вам нравится Австрия?
   - Не знаю.
   - У вас есть крупные суммы денег или ценностей?
   - Нет.
   - В Африке очень жарко?
   - Не знаю.
   Опрос продолжался еще около двадцати минут, наконец Слепцов  улыбнул-
ся.
   - Ну вот и все. Устали? - Он снял с Лапина  датчики.  -  Можете  быть
свободны. Результаты я передам Пал Палычу.
   Сергей размял затекшие мышцы.
   - А каковы результаты?
   - Отличные, - Слепцов улыбнулся еще шире.
   Но, когда испытуемый вышел, улыбка погасла. Результаты вовсе не  были
отличными, скорее наоборот. Лапин не прошел тестирования. Слова и  реак-
ция организма не совпадали. Если верить прибору, Лапин говорит  неправду
примерно в двух случаях из трех. Эта неправда не опасна для банка  и  не
приносит никакой выгоды самому испытуемому. Зачем же он тогда врет?
   Да и картина лжи выглядит крайне странно и совершенно необычно.  Судя
по показаниям полиграфа, в процедуре тестирования поочередно участвовали
сразу несколько человек. Причем у каждого из них  имеются  специфические
отличия, например, разные временные реакции на вопрос, а также  отличаю-
щаяся по амплитуде и длительности импульсов психоэнергетика.
   Взять, к примеру, "зарубежный" вопрос, звучавший чаще других. В общей
сложности у Лапина на него нашлось четыре варианта ответов.
   Первый: твердое "нет". Полиграф, получающий объективную информацию со
своих датчиков и электродов, подтверждает, что Лапин  действительно  ни-
когда не бывал за границей.
   Второй вариант: испытуемый вслух сказал "нет", но компьютер столь  же
однозначно фиксирует ложь.
   Третий вариант: Лапин попытался "прикрыться", но сделал это не  очень
умело.
   И, наконец, четвертая "версия" Лапина: тестируемый вполне  профессио-
нально прикрыл свои эмоции, но сопоставление психофизиологических харак-
теристик выявляет умело замаскированную ложь.
   Полученные результаты выглядели настолько  неправдоподобными  и  даже
абсурдными, что заставили Слепцова усомниться в  исправности  оборудова-
ния. Он запустил с клавиатуры контрольный тест. Проверка  показала,  что
полиграф функционирует исправно. Странно, очень странно... В его практи-
ке подобных случаев никогда не встречалось. И в  специальной  литературе
они не описываются...
   Тяжело вздохнув, Слепцов принялся составлять отчет.
   Тем временем Лапин разговаривал с Терещенко.
   - Ты шикарно выглядишь, - отметил Пал Палыч. - Небось все деньги пот-
ратил?
   - Почти, - кивнул Сергей. - Но утром получил Мелешинский должок,  так
что опять при деньгах. А с сегодняшнего дня надеюсь сесть на твердый ок-
лад.
   Терещенко воздержался от ответа, и Лапина это насторожило.
   - Что-нибудь не так?
   Пал Палыч внимательно рассматривал его водянистыми глазами.
   - Ты изменился не только одеждой, но и всем обликом...
   - Так я же постригся!
   - Иногда мне кажется, что ты нарочно прикидываешься простачком. И те-
бе это неплохо удается временами.
   Сергей обескураженно замолчал.
   По внутренней связи позвонил Тимохин.
   - Тут Слепцов принес мне отчет. Твой парень провалился.
   - Да? - В голосе Пал Палыча не слышалось большого удивления.
   - Да! - раздраженно бросил начальник СБ. - Скорей всего это подсадная
утка Тахира. Или еще какой-то темный тип. Так что гони его в шею! Я  на-
деюсь, что ты не успел показать ему все наши секреты!
   Лицо Терещенко закаменело. Какой черт дернул его тащить в банк  этого
оборванца, отдавать ему свою одежду, водить по зданию  да  еще  пытаться
устроить На работу? Конечно, никакой он не человек Тахира, просто психо-
пат с перевернутыми мозгами, но это неважно... Тимохину нужно  отрабаты-
вать свой хлеб и демонстрировать умение разоблачать врагов в  своих  ря-
дах. Тем более что он всю жизнь этим и занимался. Сейчас он  может  под-
нять такой шум, что и сам Пал Палыч окажется на улице.
   - Что-нибудь случилось? - тревожно спросил Лапин, заметив перемену  в
собеседнике.
   Терещенко кивнул.
   - Ты не прошел испытания. Прошу тебя уйти и никогда не  возвращаться.
У меня из-за тебя могут быть крупные неприятности. И  никогда  не  звони
мне.
   - Но почему?!
   Пал Палыч с трудом держал себя в руках. Ему хотелось  заорать,  зато-
пать ногами на этого идиота, обложить его тяжелым трехэтажным матом. Од-
нако это не могло улучшить его положения.
   - Наверное, потому, что у тебя дефектные мозги. До свидания.
   Из дверей банка Лапин вышел как во сне. У него опять не было перспек-
тив, не было влиятельных покровителей, не было денег. Нет, деньги  есть,
три миллиона с небольшим. Но они скоро закончатся. И что тогда?
   Замаячившая было светлая жизнь растаяла, как  мираж.  Болела  голова,
звенело в ушах. Хотелось лечь, закрыть глаза и провалиться в долгий-пре-
долгий сон. Лапин побрел домой.
   Тиходонск, бандиты явные.
   Какой бы крупной и мощной ни была криминальная группировка,  расстрел
шести наиболее активных Членов, включая вожака и его главного помощника,
- это такой удар, от которого оправиться очень нелегко, если вообще воз-
можно. Во-первых, теряется часть прямой грубой, физической и огневой си-
лы, во-вторых - подрывается моральный дух уцелевших, в-третьих,  замкну-
тые на убитых деловые операции обрываются и все тонкости уходят вместе с
ними, что позволяет конкурентам  "наехать"  на  ослабевшую  организацию,
предъявив финансовые или территориальные претензии, в-четвертых, с утра-
той вожака резко падает дисциплина и возрастают центробежные  тенденции:
монолит раскалывается на отдельные куски и группировка перестает сущест-
вовать.
   Спасти положение может человек, пользующийся в организации  авторите-
том, обладающий силой, волей и жестокостью, способной привести братву  к
повиновению. Таким человеком у речпортовцев был Паша Битов  по  прозвищу
Биток. Сто восемьдесят сантиметров,  сто  десять  килограммов,  короткая
стрижка и сломанные уши, выдающие борцовское прошлое, вытатуированный на
пальце перстень ромбовидной формы с числом 146 в центре и четырьмя  рас-
ходящимися лучами - память о четырехлетней Отсидке за разбой.
   Баржа видел в Битке конкурента и опасался его, а потому всячески зад-
вигал, они часто ссорились, и смерть вожака объективно была для Паши по-
дарком. Если бы в момент убийства он не находился в другом месте на гла-
зах многочисленных свидетелей, подозрения в первую очередь  пали  бы  на
него. Да и так... Братва - народ недоверчивый, у  Баржи  связи  по  всей
России, не станешь же всем объяснять про свое алиби.  Да  они  и  слове-
чек-то этих, ментовских, не понимают, им одно дай - месть! Пацаны  тоже,
они вроде и готовы под Битком работать, но и им месть нужна, чтобы успо-
коить: не боитесь, братаны, чуть что - всех за вас на куски порвем!
   Поэтому в похоронных хлопотах Биток о мести не забывал.
   - Серый с Кумом наверняка выкарабкаются, а вот у Хомута дела плохи, -
докладывал только вернувшийся из больницы Питон. - Мы все лекарства  не-
доставали, врачей забашляли, охрану у палат поставили...
   - Что с кладбищем? - гулко спросил Биток.
   Угол слегка шевельнулся.
   - Места козырные забили, у самой Аллеи почета, гробы  заказали  дубо-
вые, катафалки. У них как раз три "Кадиллака" - все забили.
   Они сидели в задней комнате ресторана "Речной". Здесь было не так ши-
карно, как в "Якоре", служившем официальной штаб-квартирой  группировки,
но сейчас там все изрешечено пулями, да и кровь еще не отмыли как следу-
ет. И вообще... Братва верит в приметы...
   - Почему три? - спросил Питон. - А Хомута куда?
   - Так он же еще живой...
   - Это он сейчас живой, - возразил Питон. - А к похоронам скорей всего
будет готовый.
   Они посмотрели на Битка.
   - Пока живой - какой катафалк? - прогудел он. - Если что,  будем  ду-
мать...
   На этом оперативном совещании, или планерке, складывался и притирался
костяк нового руководства группировки, потому что кто  проявляет  актив-
ность при отправлении предшественника в последний путь, тот  и  занимает
его место. Это правило неоднократно подтверждалось при смене генсеков  в
начале восьмидесятых.
   - А эти обезьяны? - прорычал Биток. Он мало верил, что  слегка  приб-
латненные чужаки решились на такое дело и успешно  его  провернули.  Тут
чувствовался другой уровень и другая сноровка. Но раз молва назвала  от-
ветчиками Рубена и Сурена, было бы глупо это опровергать. Формально  ос-
нования у них имелись.
   - Нигде нет, - развел руками Питон. - Ребята везде ищут, четыре заса-
ды поставили, пусто. Скорей всего к себе в Ереван  дернули.  Там  их  не
достанешь...
   - Всю жизнь в Ереване не просидят. У них уже  здесь  дела,  должники,
бабки вложенные. Никто не бросит. Вернутся, - высказал свое мнение Угол,
и присутствующие отметили, что в его рассуждениях была логика.
   Но Биток не мог ждать у моря погоды.
   - А кто третий с ними был? - мрачно  спросил  он.  Ответом  послужило
столь же мрачное молчание. Но, когда троица приступила к обеду - толстым
свиным отбивным с жареным луком под холодную водку, в коридоре  послыша-
лись шаги и в кабинет ввалился возбужденный и слегка пьяный Коляша.
   - Нашел паскуду! - с порога сообщил он и, пройдя к столу, жадно выпил
водку из стакана Питона.
   - Кого? - вскинулся Биток. Его сотрапезники перестали жевать.
   - Третьего! - победно оскалился Коляша. - Есть такой  хер  -  Сережка
Лапин, на Мануфактурном живет. Кличка Чокнутый. Он с этими армянами вож-
жался. Они его на дело позвали, он и пошел.
   - Откуда знаешь?
   - Его пасынок проболтался. Сожительницы сын. Рассказал  пацанам,  как
Рубен пахана на дело позвал, тот был на мели, а вечером пришел с вот та-
кой пачкой "зеленых" стольников!
   Коляша расставил кривой большой палец  и  толстый  мизинец  так,  как
только позволяли связки ладони, и этот жест  придал  убедительность  его
рассказу.
   - Вот сука! - ударил кулаком по столу Питон.
   - За такие бабки любой подпишется! - высказался Угол и тут же  замол-
чал, поняв, что сморозил глупость.
   - Где он сейчас? - спросил Биток. Он не собирался вникать  в  степень
доказанности вины неизвестного Чокнутого, главное - есть конкретный  че-
ловек, на примере которого можно показать, что такое месть речпортовской
братвы.
   - Дома нету, я проверял. Подослал одного алкаша, вроде денег  занять,
баба сказала - вечером будет.
   - Ты там кого-то оставил?
   - А то! - обиделся Коляша. - Семен с братом дежурят. Машину  за  угол
поставили, все грамотно...
   - Живым пусть привезут! Мы из него все про тех двух  обезьян  вытрях-
нем!
   Тиходонск, банкиры.
   Юмашев вернулся в банк около трех, но его ждали, и никто из руководи-
телей служб не уходил даже на обед.
   - Всех ко мне! - скомандовал он, стремительно проходя  в  кабинет,  и
Ирочка мгновенно обзвонила отделы.
   - Пал Палыч, вас приглашает Владимир Николаевич, - прощебетала она  в
селектор.
   Хмурый Терещенко встал из-за стола, когда прозвонил  городской  теле-
фон.
   - Слушаю! - недовольно рявкнул он.
   - Приветствую вас. Пал Палыч, это Мелешин,  -  голос  звонившего  был
сладок, как патока. - Сегодня недоразумение с вашим другом  улажено,  он
получил полный расчет.
   - С каким другом? - Озабоченный своими мыслями,  Терещенко  не  сразу
въехал в тему.
   - С Сережей Лапиным, - пояснил Мелешин. - Мы с ним тоже давно знакомы
и всегда хорошо ладили...
   - Иди ты в жопу вместе с этим идиотом! - Всю накопившуюся  в  душе  и
требующую выхода злобу он выплеснул в этом крике и бросил трубку.  Выйдя
в коридор, он почувствовал, что разрядка помогла, он почти успокоился.
   В кабинете шефа уже находились вездесущий Тимохин, главный  бухгалтер
Лебедев, руководитель информационной службы Митяев, а следом за Терещен-
ко вошли заместители председателя Попов и Игнашин.  Все  сидели  по  обе
стороны длинного стола для  совещаний,  а  председатель  правления,  как
всегда, в торце.
   Юмашев был взволнован и даже не пытался этого скрыть.
   - Знаете, чего он хочет? - Ослабив узел галстука, Юмашев  обвел  соб-
равшихся усталым взглядом. - Ввести в правление двух своих людей.  Моти-
вирует красиво: слишком много его  структур  нами  кредитуются,  большой
объем инвестиций, - и он должен быть уверен, что мы не кинем его на оче-
редном крутом повороте.
   - Да-а-а... - выдохнул Игнашин.
   Остальные не издали ни звука, в кабинете наступила кладбищенская  ти-
шина. Схема известная, не первый банк прибирается таким образом к рукам.
Если члены правления не станут соглашаться с  вновь  кооптированными,  с
наиболее строптивыми произойдут несчастные случаи из тех, которые в пос-
леднее  время  преобладают  в  банкирской  среде:  убийство  в  подъезде
собственного дома или в автомобиле. Впрочем,  места  несчастных  случаев
могут варьироваться, но основная цель - никогда.
   - Сколько он хочет получить? - спросил Лебедев.
   - Пятьдесят миллиардов на строительство коттеджного поселка в Богатя-
новке. Под сниженный процент.
   Тишина сгустилась. Сумма была совершенно нереальной даже  для  "Тихп-
ромбанка". Значит, это просто жесткий ультиматум.
   - Что же делать? - растерянно спросил Попов. Он был  обычным,  "граж-
данским" человеком и не понимал, что на его вопрос имеется  единственный
ответ, только не каждый способен о нем даже помыслить, не говоря  уже  о
том, чтобы произнести вслух при стольких свидетелях.
   Тимохину, Митяеву, да и самому Юмашеву, как  бывшим  гэбэшникам,  все
было предельно ясно. Но от этой ясности холодело в желудках и сосало под
ложечкой.
   - Я уже беседовал с губернатором, - солидно проговорил  председатель.
- Поговорю с Крамским, Лизутиным. Думаю, они помогут мне убедить Тахира,
чтобы тот поумерил аппетит. В конце концов, мы с ним долго ладили и  мо-
жем продолжать доброе сотрудничество.
   Тимохин и Митяев переглянулись. Солидный бизнесмен,  прожженный  ком-
мерсант, опытный человек, с серьезным лицом нес полную  чепуху.  Детский
лепет какой-то...
   "Маскируется, - подумал Тимохин. - Чтобы никто ничего не подумал, ес-
ли что..."
   - Что скажете, Петр Алексеевич? - заметив  его  телодвижения,  слегка
улыбнулся Юмашев.
   К Тимохину у председателя было особое  отношение.  Именно  Тимохин  в
свое время сумел убедить правление реорганизовать структуры банка  таким
образом, чтобы вопросы безопасности и защиты коммерческой тайны из  вто-
ростепенных перешли в разряд приоритетных. Благополучные швейцарцы могут
позволить себе скромные три процента на  фирменную  безопасность,  но  в
России, где государственная защита бизнеса отсутствует напрочь, подобная
беспечность попросту самоубийственна.
   Перестройка потребовала больших инвестиций, но Юмашев на  расходы  не
скупился. Вскоре он смог убедиться в том, что  новая  политика  приносит
положительные результаты. Таких проколов, как в 93-м году, когда  конку-
ренты внедрили в охрану своих  людей,  в  практике  службы  безопасности
больше не встречалось. Да и всевозможные "жучки" и  "клопы"  исчезли  из
банковских помещений. Банк перестало лихорадить,  а  конкуренты  заметно
присмирели. Постепенно Юмашев приблизил к себе Тимохина, сделав его сво-
им главным советником. Оклад Петра Алексеевича был четвертым по величине
в фирме, чуть меньше окладов Игнашина и Попова. Хотя Тимохин виду не по-
давал, но этот факт не мог не вызывать у него раздражения.
   - Есть несколько вариантов, - медленно начал Петр Алексеевич. Он  по-
нял, что надо напустить туману, и импровизировал на ходу. - Мы можем пе-
реговорить с Хондачевым, руководителями других банков,  где  кредитуется
Тахир, пусть перекроют ему кислород...
   Тимохин тоже плел чепуху, но Юмашев одобрительно кивал,  и  начальник
СБ понял, что это не совещание, а спектакль.
   - Можем сделать и по-другому...
   Внезапно Терещенко вскрикнул и схватился за сердце. Он думал, что  на
нервной почве у него дрожит жилка на ноги. И вдруг  понял,  что  это  не
жилка. В кармане работает щекотунчик "МК-01".  Сверхсекретное  совещание
по важнейшим для банка вопросам прослушивает противник. Даже не  против-
ник - враг!
   - Что с вами, Пал Палыч? - привстал председатель. - Вам плохо?
   Лицо Терещенко покрыла мертвенная бледность, челюсть безвольно  отва-
лилась.
   - Здесь микрофоны... Нас подслушивают...
   Смертельно побледнев, он уронил голову на стол.  Раздался  деревянный
стук.
   Тимохин и Митяев вскочили, пока остальные озирались по сторонам,  Ти-
мохин нырнул под стол и через минуту вынырнул обратно с небольшим черным
коробком размером в половину спичечного. Лебедев ахнул. Впервые  происки
недругов имели такое материа