-
кими, что действительно заглушили бы автоматную очередь.
   Амбал сел на груду кирпича, прикрыв его сверху доской, чтобы  не  за-
пачкаться. Он был совершенно спокоен. Плойка  заметно  нервничал,  Амбал
закурил и дал сигарету ему.
   Состав притормаживал, послышался протяжный скрип тормозов.  Грохот  и
лязг стали более ритмичными.
   Плойка что-то сказал. Амбал показал,  что  не  слышит.  Поправив  ма-
ленькую кепочку, залетный наклонился, заглядывая в люк.
   Бесшумно, по-кошачьи вскочив, Амбал с силой ударил ногой в  позвоноч-
ник, между лопаток. Будто срубленное топором, тело провалилось в подвал.
Амбал прыгнул следом.
   Валек и Ржавый гвоздили Плойку железными трубами, тот корчился, слабо
двигая руками, - то ли пытался защититься, то ли агонизировал.
   Калинка был уже готов, и Башка обшаривал  одежду,  шмонал  отлетевший
портфель Плойки.
   Земля перестала дрожать, грохот стих.
   - Быстро прячем и уходим, - крикнул Амбал обретшим  силу  голосом.  -
Все забрали?
   - Все!
   Ржавый вытащил за ноги перебитое тело Плойки в угол, свалил в заранее
вырытую яму. Валек бросил туда же труп Калинки. Обломками  досок  спешно
загребли двойную могилу, завалили камнями, кусками фанеры, битыми бутыл-
ками, проржавевшими ведрами.
   Вылезли наверх, морщась от дневного света, огляделись. Стоящий на са-
мом высоком куске стены Попугай помахал рукой - все спокойно. Закрыли  и
замаскировали люк.
   - Что взяли? - тяжело дыша, спросил Амбал.
   - Три пушки, две пачки патронов, две запасные обоймы - пустые. И  еще
- бабки, дурь, финарь...
   Денег оказалось девятьсот тысяч. Анашу тут же забили в  беломорину  и
пустили "косячок" по кругу.
   - Бабок должно быть больше, - сказал Амбал, вертя  в  руках  финку  с
тусклым клинком и наборной плексовой рукояткой. -  Они  не  одну  волыну
задвинули! Где же остальные?
   - Или на своей "яме" оставили, или у Шершня, - сказал Попугай и нерв-
но улыбнулся.
   Хотя он и не спускался в погреб, но прекрасно понимал, что там  прои-
зошло.
   - Ладно! Ржавый, Валек, берите стволы. А ты, Башка? Возьмешь?
   Башка замялся.
   - Где его держать? Да и обращагься не умею. Лучше потом...
   Через полчаса вся Компания вернулась в коммерческую  палатку  Шершня.
Тот шептался о чем-то с Веретеном. Оба выглядели озабоченными.
   - А где ребята? - вскинулся Шершень.
   - Где они? - одновременно спросил Веретено.
   - Уехали...
   - Как уехали? - насторожился Шершень.
   - Очень просто. Сделали дело и уехали. Калинка сказал, чтобы его баб-
ки ты мне отдал Я ему через неделю завезу.
   - Вы что? Неужели? Спрашивать же с меня будут!
   Шершень задрожал побелевшим вмиг лицом.
   - Не ори!
   Амбал звонко хлопнул его по щеке.
   - Ты своей "крыше" сколько отстегиваешь?
   Шершень замолчал, переходя с одной мысли на другую.
   - Когда половину лимона, когда семьсот штук... А что?
   - Когда они приходят?
   - Обычно по четвергам...
   - Да...
   Амбал что-то прикинул.
   - Теперь мы твоя "крыша". И брать будем всего три сотни, как с  коре-
ша. Доволен?
   Шершень заморгал глазами.
   - А те?
   - Покажешь на Попугая, он отведет ко мне. И все решим.
   - Ты знаешь, чьи они? - поинтересовался Ржавый. - На кого работают?
   - Нет. Степа, Миша, Иван... Их все здесь знают.
   - Надо бы уточнить, чтоб не нарваться, - сказал Ржавый Амбалу.
   - Ничего не надо Пусть потом они про нас уточняют!

                                 * * *

   - Дело в том, что наш банк является акционерным  обществом  закрытого
типа, иными словами, посторонние лица могут приобретать акции  только  с
согласия всех учредителей, - респектабельный джентльмен,  подкативший  к
зданию РУОП на "мерседесе-600" с водителем, был заметно возбужден  и  не
столь заметно испуган, но Крылов привык улавливать флюиды страха  и  от-
четливо ощущал, что председатель правления банка "Золотой  круг"  сильно
боится за свою жизнь, хотя старается это скрыть.
   - В последнее время я заметил какую-то нервозность среди учредителей.
Петровский улегся в больницу, Басилов плюнул на все и укатил на  Кипр  -
это в самый разгар финансового года! Одилян избегает всяких контактов со
мной... Трефилов запил, хотя с ним такого не происходило очень давно!
   Хондачев поймал себя на том, что почти кричит, и принудил себя замол-
чать.
   - Простите.
   Он поправил узел модного галстука  оливкового  цвета,  сел  ровнее  и
одернул пиджак.
   - Собственно, я-то вначале узнал все от Трефилова, -  обычным  ровным
голосом продолжил банкир. - Он заехал ко мне, попарился в сауне,  разом-
лел и после ударной дозы "Смирновской" рассказал, что  и  Петровский,  и
Басилов, и Одилян, и он сам свои акции уже продали! Как так,  спрашиваю,
без согласия всех учредителей, вопреки закону, не поставив никого в  из-
вестность? С ума вы посходили, что ли?! А он скривился, подумал и объяс-
няет: "На нас "наехали"! Мало мы читали про  другие  банки?  Теперь  это
произошло с нами!" Я поинтересовался у Одиляна,  съездил  в  больницу  к
Петровскому, по спутниковой связи соединился с Басиловым... Да, они про-
дали акции! О подробностях говорить не хотят, но намекают, что нас подг-
ребает под себя мощная криминализированная структура, противостоять  ко-
торой мы не сможем!
   - Сколько всего учредителей у "Золотого круга"? -  спросил  Крылов  и
сделал еще одну пометку в блокноте.
   - Девять.
   - Значит...
   - Да. Обработав еще одного, они завладеют контрольным пакетом и прев-
ратят "Золотой круг" в машину для "отмывания черных денег".
   - К оставшимся учредителям подходы были?
   - Нет. Они не местные, живут в Москве, занимают серьезные посты в фи-
нансовой системе страны и достаточно хорошо защищены.
   Крылов кивнул:
   - Понимаю. Сегодня они наехали на вас.
   Хондачев встал, прошелся по кабинету, постоял у окна. Крупный,  начи-
нающий седеть мужчина сорока девяти лет в безукоризненно сидевшем костю-
ме, уверенный в себе, с властными манерами. Но сейчас  это  была  только
видимость, внешняя оболочка. Банкира терзал страх.
   - Вчера... - Он вернулся к столу, сел. - Накануне я объявил на  прав-
лении, что продажа акций таким образом незаконна, и я намереваюсь  оспо-
рить незаконные сделки в судебном порядке. И вот вчера ко  мне  приходит
какой-то юрист по фамилии Хасьянов. Я не хотел его принимать, но он  пе-
редал, что уполномочен вести со мной переговоры о контрольном пакете ак-
ций, и я из любопытства распорядился пропустить его к себе в кабинет.
   Хондачев вздохнул, потер ладонями виски.
   - Совершенно серая личность, явная марионетка. Предложил мне  продать
свои акции могучей негосударственной компании. И посоветовал  не  подни-
мать шума, не обращаться в суд и вообще не затевать скандала. Надо,  го-
ворит, быть разумными людьми.
   Банкир пристально посмотрел Крылову в глаза.
   - Я, наверное, не вполне разумный человек. Вызвал  начальника  службы
безопасности и приказал разобраться с этим типчиком и представляемой  им
"негосударственной компанией". А потом решил сдать их  всех  в  милицию.
Начальник службы безопасности с четырьмя сотрудниками  взяли  Хасьянова,
уехали и... пропали. Поздно вечером мне  позвонил  Воронцов  -  директор
Центрального рынка, и мягко пожурил: "Что же  вы  в  ответ  на  выгодное
предложение моего юриста чуть ли не под стражу берете да  ко  мне  целую
бригаду на разбор посылаете... Куда это годится? Пришлось посадить их  в
холодильник, пусть подумают. И вы подумайте тоже. До завтра!"
   Хондачев нервно переплел пальцы, вывернул ладони, суставы щелкнули.
   - Я как заору: не выпустишь моих людей, я сейчас всех на ноги подниму
- и угрозыск, и спецназ, и ОМОН! Ну он их выпустил. Пришли  потрепанные,
в синяках, перемерзшие... Да, говорят, там банда серьезная, ничего мы  с
ними не сделаем!
   Хондачев замолчал.
   - Все это произошло вчера, - сказал Крылов. - А вы пришли сегодня Что
же случилось ухе сегодня?
   Хондачев полез в карман.
   - Вот!
   Он положил на стол две вещи: письмо в грубом казенном конверте серого
цвета и патрон от пистолета ТТ.
   - Утром нашел в почтовом ящике.
   Крылов аккуратно извлек письмо, держа за края, прочел "Продавай  свою
долю немедленно. Будешь упираться или пойдешь в ментовку - получишь  пу-
лю".
   - Более лаконичных и убедительных посланий я за свою  долгую  деловую
жизнь не получал.
   Крылов перечитал текст еще раз.
   - Что вы мне посоветуете?
   - А те, продавшие акции, они дадут показания? - не  отвечая,  в  свою
очередь, спросил Крылов. - Что их запугивали, угрожали расправой  и  все
такое?
   - Однозначно нет. Они не хотят ввязываться в это дело.
   - А вы напишете заявление?
   Хондачев задумался.
   Крылов тоже замолчал, прикидывая возможности РУОПа. Ну получат  заяв-
ление, спросят Хасьянова. Тот пояснит - проводил юридическую  работу  по
скупке акций. Все добровольно, на принципах личной материальной  заинте-
ресованности. О том, что акционеры не имели права действовать без согла-
сия других учредителей, он, конечно, не знал. Да если бы и знал! Коммер-
ция есть коммерция. Им выгодно - они и продают!
   Можно опросить и Воронцова Заранее известно, что он скажет, дал пору-
чение юристу, все по закону. А беднягу схватили, запугивали, потом к не-
му самому заявились какие-то люди с угрозами, пришлось вызвать свою  ох-
рану.
   И все! Про письмо и патрон никто ничего, естественно,  не  знает,  но
подозревают, что это чья-то неумная шутка.
   Можно  приставить  к  Хондачеву  охрану  из  СОБРа,  вдобавок  к  его
собственной. Ну и сколько держать физическое прикрытие? Всю жизнь?  Год?
Месяц? Неделю? Два дня? Ни один вариант не решает проблемы.
   - Заявления я писать не буду, - наконец произнес банкир. - Я ведь все
рассказал, и если бы у вас были возможности мне помочь вы  бы  могли  их
задействовать уже сейчас. Но, как я понимаю, эффективных методов  у  вас
нет. Так?
   Крылов промолчал.
   - А заявление нужно как формальность. Для "галочки",  для  выполнения
положенных в таких случаях мероприятий, которые заведомо не дадут  ника-
кого результата.
   - Мы могли бы дать охрану... Ненадолго... На несколько дней...
   - Охрана у меня есть своя, - печально усмехнулся Хондачев. - Но миро-
вая статистика говорит, что она способна предотвратить лишь семь процен-
тов покушений.
   Он встал.
   - Письмо и патрон вам нужны?
   - Оставьте, - кивнул Крылов.
   Банкир попрощался.
   Подполковник  внимательно  осмотрел  маркировку  на  гильзе,   провел
пальцем по округлому телу пули, пробивающей практически  любой  бронежи-
лет. Именно из-за этого достоинства давно снятые с вооружения  ТТ  вновь
вошли в моду.
   Потом перечитал угрожающее письмо. Оно было отпечатано на старой раз-
долбанной машинке, причем человеком, не имеющим навыка машинописных  ра-
бот.
   Крылов вызвал Королева. После реализации материалов в отношении  Быка
оперативник почувствовал вкус победы.  Чтобы  не  разочаровывать  парня,
Крылов так и не раскрыл ему истинных движущих пружин того дела.
   - Патрон экспертам, и в картотеку. Письмо тоже экспертам, пусть опре-
делят марку машинки. А ты поищи эту машинку где-нибудь поблизости от Ша-
мана. Ясно?
   - Ясно.
   Оперативник вышел, а Крылов принялся составлять  подробный  рапорт  о
необходимости оперативной проверки По факту попытки  группировки  Шамана
взять под контроль банк "Золотой круг".
   Вечером того же дня Хондачев в сопровождении усиленной бригады службы
безопасности возвращался домой.
   Он ехал в мягкой красной "вольво", рядом с водителем сидел  вооружен-
ный охранник, да и у шофера имелось оружие. Самому Хондачеву пистолет не
полагался - он должен был полностью  доверить  свою  жизнь  оплачиваемым
сотрудникам и при этом надеяться, что они будут защищать ее более  само-
отверженно и беззаветно, чем он сам. Таков был один  из  бюрократических
идиотизмов мира идиотской бюрократии, в котором банкир  существовал  уже
сорок девять лет.
   Чуть приотстав, за "вольво" катилась серая "волга-3102" с  тремя  ох-
ранниками, вооруженными не  только  пистолетами,  но  и  гладкоствольным
ружьем крупного калибра.
   Смеркалось, центр города запружен автомобилями, сотни  красных  огней
габаритов и стоп-сигналов впереди, сотни  ярких  галогенных  фар  сзади,
пробки у светофоров, скрип тормозов и скрежет переключаемых передач, рев
набирающих обороты моторов...
   В комфортабельном салоне "вольво" было тихо, удобно, хорошо думалось.
В другое время Хондачев открыл бы бар с мягкой подсветкой и смешал  кам-
пари с тоником, чтобы, откинувшись на мягкие подушки, потягивать горько-
вато-пряную жидкость, отключаясь от суеты прошедшего дня.
   Но сейчас дурные предчувствия не давали ему расслабиться.  С  охраной
он чувствовал себя уверенно, но прекрасно понимал, что, если его захотят
убить всерьез, никакая охрана не спасет.
   "Надо выкупить все квартиры на лестничной площадке, - подумал  он.  -
Поселить охрану, поставить  телекамеры,  мониторы,  пусть  несут  службу
круглосуточно... И у входа в подъезд поставить постоянный пост..."
   Но и это ничего не даст. Могут садануть по квартире из гранатомета, а
то и вообще взорвать дом.
   В аналитическом мозгу банкира, привыкшем находить самые выгодные  ва-
рианты сохранения ценностей, сейчас, когда речь шла о собственной жизни,
мелькала какая-то догадка, но додумать уже не оставалось времени.
   "Вольво" резко затормозила, но все равно ударилась о твердую  прегра-
ду, послышался шелест сминаемого металла, утробно  охнул,  натыкаясь  на
руль, водитель, охранник головой достал ветровое стекло и обмяк.
   Сзади вынырнувший из бокового проезда грузовичок с укрепленным желез-
ными трубами капотом протаранил серую "волгу", отбросив ее на  несколько
метров в сторону.
   Но Хондачев этого не видел. Мягкая обивка салона спасла его от удара,
и он сохранил сознание, хотя и упал между сиденьями. Когда  распахнулась
правая дверца, краем зрения банкир увидел обтянутую черным свитером  ру-
ку, черную перчатку и длинный черный пистолет.
   С улицы донеслась автоматная очередь, и туг же салон  "вольво"  взор-
вался от грохота. Желто-синий сноп пламени протянулся от среза ствола  к
голове лежащего на полу человека, но пуля лишь вскользь чиркнула по шее,
обдав весь организм Хондачева горячей волной боли и предсмертного ужаса.
   Черная рука просунулась глубже в кабину, холодная сталь больно уткну-
лась в висок, дернулась  раз  и  другой,  послышалось  сдавленное  руга-
тельство. Пистолет заклинило.
   Тем временем пришел в себя водитель, который не сломал грудную клетку
о рулевое колесо, как происходит в отечественных машинах, а согнул трав-
мобезопасную рулевую колонку, отделавшись легким ушибом.
   Он нашарил на поясе оружие, отстегнул застежку кобуры и резко  повер-
нулся.
   - Ложись, сука! - рявкнул он как учили.
   Нападающий отпрянул и захлопнул дверь.
   - Как вы, шеф?! - почему-то громко заорал водитель.
   - Ранен...
   Хондачев ладонью зажимал сорванный лоскут кожи.
   - Уходим! - хрипло скомандовал он. - В больницу надо!
   Но вокруг получилась такая пробка, что выбраться из нее было нельзя.
   Человек в черном свитере запрыгнул в машину таранившего "волгу"  гру-
зовика. Лицо его было закрыто маской из черного чулка. Еще один нападаю-
щий в такой же маске, но с коротким автоматом в руке, сел за руль. Взре-
вел мотор, и грузовик задом заехал в тот же проезд, из которого выехал.
   С оханьем выпрямился на переднем сиденье охранник, оглаживающий  раз-
битую голову. Из "волги" подбежали еще двое.
   - Как вы? Целы? Автоматчик, видно,  на  испуг  стрелял...  Поверху...
Крышу продырявил, стекла, Артему в ногу попало, видно, рикошетом...
   Хондачев уже сидел как обычно, откинувшись на подушки. Платком он пы-
тался обмотать шею.
   - Давайте я, шеф, - один из охранников ловко наложил на рану  индиви-
дуальный пакет.
   - Поверхностная. Всем повезло!
   - Знаете, кому особенно повезло? - повернувшись к оптимисту всем кор-
пусом, спросил банкир. - Этим бандитам. Они должны были  лежать  на  ас-
фальте дохлыми! Именно за это вам платят деньги!
   Хондачев попробовал двинуть шеей и поморщился.
   - Кто из вас выстрелил? Хоть один раз? Кто?
   Ответом было молчание.
   - На их стороне преимущество, шеф, - буркнул старший охранник. -  За-
щищаться всегда труднее, чем нападать...
   "Вот именно", - подумал Хондачев. И догадка, мелькнувшая  за  миг  до
покушения, развернулась  в  четкую,  отточенную,  логически  законченную
мысль.
   З а щ и т н и к  д о л ж е н  о п е р е ж а т ь  у б и й ц у!

   Перед тем как зайти во двор, девушка остановилась, посмотрела  в  ма-
ленькое зеркальце, но не на свое симпатичное личико, а на улицу за  спи-
ной. Какой-то мальчик катался на велосипеде, две толстые тетки обменива-
лись новостями.
   Спрятав зеркальце, девушка прошла в ветхие ворота. Натаха хорошо  за-
помнила инструкции, которые Лис давал ей шепотом под звук льющейся  воды
и ночью, укрывшись с головой одеялом.
   Слева в углу четыре ступеньки вели в полуподвальное помещение, Натаха
постучала по стеклу подслеповатого окошка, за которым немедленно  метну-
лась всполошенная тень.
   Натаха ждала, понимая, что ее внимательнейшим  образом  рассматривают
изнутри.
   И действительно, многомудрый Клоп пялился на высокую  тонкую  фигуру,
туго обтянутую белым, до половины бедер платьем, висящую на длинном  ре-
мешке красную сумочку, легкую прядку волос, спадающую на лоб. Он не  мог
понять, что привело сюда эту девушку. Посещавшие его каморку особи  про-
тивоположного пола относились к совершенно другой разновидности  женщин,
именуемых бабами, борулями, биксами, марухами, двустволками...
   Что же нужно этой?
   Наконец дверь приоткрылась.
   - Вы к кому?
   Хитроватый прищур, изборожденное  морщинами  лицо,  неожиданно  ясные
глаза, пытающиеся заглянуть в самую душу собеседника.  Все,  как  описал
Лис.
   - К вам, Леший.
   Клоп Дернулся как от удара и чуть не захлопнул дверь. Под этим  псев-
донимом его знал лишь один человек на свете. А тот не  склонен  делиться
знаниями такого рода с кем-либо еще.
   - Я от Коренева. От Лиса... Невеста его.
   - Вы что-то путаете, гражданка. Никаких Лисов не знаю. И этого тоже -
как вы его назвали...
   - Лис просил передать: "Петруччо, надо тебя  в  форму  переодевать  и
оформлять на полный оклад".
   Это действительно говорил Лис, когда бывал им  доволен.  Клоп  открыл
дверь пошире.
   - Ну заходите, коли так.
   Натаха ступила было на следующую ступеньку, но передумала, а  точнее,
вспомнила инструкции и предостережение  Лиса:  "Сделаешь  что-то  непра-
вильно - и я здесь останусь, и у тебя может все наперекосяк  пойти.  Они
только с виду люди, а внутри - зверье.  Есть  дикое,  есть  прирученное,
большой разницы здесь нет, особенно когда укротитель далеко..."
   - Я вас подожду в парке, на четвертой скамейке.
   Там Клоп частенько встречался с Лисом.
   Леший моргнул.
   - Сейчас я... Мигом.

   Председатель Тиходонского областного суда Казанкин любил вставать ра-
но и на работу ходил пешком, благо от престижного дома, выстроенного еще
для партийно-советской элиты, до Дворца правосудия было не  больше  двух
кварталов.
   Председатель относился к руководителям старой формации, обожженных  в
горне партийной подготовки кадров. Высокий, дородный, он  всей  фигурой,
каждым движением, осанкой, поворотом головы излучал властную силу.
   Тридцать пять лет Казанкин провел на судейской работе. За  это  время
случалось всякое, много раз можно было шею сломать. Конечно, когда мест-
ные следователи дело раскручивали, особых проблем не бывало: все еще  до
передачи в суд определялось. Кого арестовать, а кого -  под  подписку  и
спустить на тормозах, на кого вообще производство прекратить или  приос-
тановить, пока обвиняемый болеет...
   Но, бывало, налетали московские бригады во главе с важняком, которому
сам черт не брат - кого захотел, того и бросил в камеру,