ьютер, перебирал варианты, их было не так много, и  все
отпадали один за другим. Кроме очевидного. "Золотой круг". Тот, кто  мо-
жет отдать команду ОБЭП и налоговой полиции, вполне  способен  натравить
на неугомонного опера и УСБ. Других объяснений нет.
   - У вас тоже неприятности? - нарушил гнетущую тишину Трофимов.
   Лис вышел из оцепенения. Сержант верит в его могущество и надеется на
него. У человека, в которого верят, не должно быть  неприятностей.  Даже
если он завтра может оказаться в той же семьдесят шестой камере.
   - У кого их нет? - бодро ответил он. - Проблемы для того и  существу-
ют, чтобы их решать.
   Музыкальная трель вызова прервала начинающийся диалог.  Волошин  про-
диктовал номер.
   - А имя-отчество? - спросил Лис, черкая в отрывном блокноте. - Спаси-
бо.
   Через минуту он соединился с Чекулдаевым. Тот ответил голосом большо-
го и очень важного начальника, который к тому же чрезвычайно  занят.  Но
когда Лис представился, тон мгновенно изменился. Теперь  с  ним  говорил
простой хороший мужик, очень дружески расположенный к подполковнику  Ко-
реневу и максимально готовый к оказанию последнему всевозможных услуг.
   - Вспомнил ваше обещание, Виктор Фомич. Одному моему знакомому  очень
нужна помощь квалифицированного защитника. Но у него совершенно нет  де-
нег. Вы меня понимаете?
   Коренев отставил трубку от уха и сделал  приглашающий  жест.  Сержант
перегнулся через стол и превратился в слух.
   - Какие деньги, Филипп Михайлович, о чем разговор! - слегка  обиделся
Чекулдаев, как будто всегда работал исключительно бесплатно.  Лис  отме-
тил, что его имя-отчество адвокат помнил наизусть.
   - Ваш знакомый под стражей?
   - Да.
   - Назовите, пожалуйста, его фамилию и статью.
   - Трофимов, а статей у него целый букет. Одно убийство, одно  покуше-
ние, превышение власти...
   - Еще злостное хулиганство, - подсказал сержант, но Лис отмахнулся  -
частности сейчас никого не интересовали.
   - Конечно, это по версии следствия...
   - Разумеется, разумеется, - по тону адвоката было  ясно,  что  версии
следователя такая ерунда, которую не следует принимать  в  расчет.  -  Я
завтра же навещу вашего знакомого, и мы вместе определим линию защиты. А
начнем, я думаю, с изменения меры пресечения.
   - В этом ему уже несколько раз отказывали.
   Чекулдаев снисходительно хохотнул.
   - Теперь мы попросим вместе. А я умею убеждать людей.
   Да, бандитский адвокат был очень уверен в себе, и эта уверенность ос-
новывалась на сильных позициях.
   - Спасибо.
   - Не стоит благодарности. Надеюсь, что мы еще не раз будем плодотвор-
но сотрудничать.
   Надейся, никто тебе не запрещает.
   Трофимов ожил на глазах.
   - Постойте, так это тот самый Чекулдаев?! - вдруг сообразил он. - Са-
мый знаменитый защитник! Тюрьма аж гудит: Чекулда - то,  Чекулда  -  се!
Это он двух моих сокамерников вытащил! У него такса  -  сто  долларов  в
час. Неужели возьмется бесплатно?
   - Ты же слышал, - ответил Лис. Сейчас он не мог радоваться  вместе  с
сержантом, угнетали свои заботы. - Думаю, теперь все пойдет на лад...
   Он спрятал телефон и встал.
   - Как в камере? Может, хочешь в одиночку?
   Трофимов пожал плечами:
   - Да нет. Пока вроде все нормально.
   - Ну давай!
   Лис протянул руку, и окрыленный сержант пожал ее изо всех сил.
   По петляв по запутанным переходам, через несколько минут Лис зашел  в
кабинет начальника оперчасти.  Грузный  и  седой  подполковник  Стариков
оторвался от кучи грифованных бумаг и тяжело приподнялся в кресле.
   - Психбольница, - вместо приветствия сказал он. - Один идиот повесил-
ся, одного в жопу трахнули, а я виноват! Будто это я  его  трахал!  А  в
женском крыле молодая зечка забеременела, опять комиссия: как это  прои-
зошло? Да так и произошло! Как обычно происходит?
   Лис понимающе кивнул. Теоретически способов много.  Стариков  с  удо-
вольствием бы списал на следователя - он не ответчик за то, что делается
в следственных кабинетах. Даже если следак - женщина, и то  можно  найти
объяснение: привела мужа или приятеля обвиняемой, оставила наедине в ка-
бинете на пятнадцать минут. Чтобы поощрить  подследственную  за  хорошее
поведение и чистосердечное признание. Но это маловероятно. Скорей  всего
осеменение произвел кто-то из жеребцов-контролеров или один из оперов  -
непосредственных подчиненных Старикова. А  еще  скорее  -  сработало  не
чье-то личное необузданное сладострастие, а служебный интерес:  девчонку
подставили кому-то из интересующих оперчасть зеков, за бабу  они  готовы
все продать. Или агента поощрили. А может, она тоже  агент  и  поощрение
было обоюдным...
   - Ну его на хер, этот бардак, летом подам рапорт!
   Сколько Лис его помнил, Стариков всегда жаловался и грозил отставкой.
Только раньше увязывал ее с возрастом и выслугой, теперь и то и другое в
кармане - больше ничего не задерживает,  вольному  воля,  когда  хочешь,
тогда и уходи. И он стал переносить увольнение с одного сезона  на  дру-
гой. На самом деле подполковник так врос в специфический мир неволи, что
жить без него уже не сможет. Если тридцать лет ходить по лабиринтам  пе-
рекрытых решетчатыми дверьми коридоров, под  микроскопом  изучать  жизнь
битком  набивавшего  камеры  человеческого  материала:  подследственных,
осужденных, транзитно-пересыльных, сдаивать информацию,  плести  интриги
оперативных комбинаций, накрывать "хаты" плотной осведомительской сетью,
дергая за невидимые  ниточки,  управлять  человеческими  судьбами,  быть
всезнающим и всемогущим властителем полутора-двух  тысяч  душ,  а  потом
стать рядовым, никому не нужным пенсионером, то долго не проживешь.
   - Дело имею, Иван Никанорович, - чтобы не терять времени  понапрасну,
надо было сразу взять быка за рога.
   Стариков недовольно вздохнул. Он любил выговариваться до конца, но  в
последнее время этот процесс затягивался до неприличия.
   - Давай свое дело.
   - У вас есть такой Печенков. Надо ему передать записку.
   Лис протянул клочок бумаги.
   - Малевочка, малевочка, - пропел Стариков,  надевая  очки.  Он  любил
оперативную работу и сейчас заметно оживился. - Посмотрим,  что  ты  там
придумал...
   На листке под диктовку Лиса Валера Попов написал следующее: "За длин-
ный язык ты приговорен к смерти. Колдун".
   Начальник оперчасти дважды прочитал записку.
   - Неужели ты на Колдуна вышел? Мне в Управе все уши прожужжали,  одно
задание за другим спускают: любую информацию про этого Колдуна требуют!
   - Не знаю, - ответил Лис. - Может, вышел, может, пустышка. Но  бумагу
надо передать сегодня. Завтра его скорей всего освободят.
   - Ясно, ясно, - заглядывая в лежащий перед ним  журнал  распределения
по Камерам, Стариков принялся чертить какую-то схему на отрывном  кален-
даре. Его не очень интересовало содержание записки и то  место,  которое
она занимала в проводимой  Лисом  комбинации,  не  интересовали  причины
предстоящего освобождения Печенкова: все  это  воспринималось  как  дан-
ность. Для него было важно тактически правильно передать малевку адреса-
ту.
   Начальник оперчасти закончил рисовать, придирчиво осмотрел свое  тво-
рение, добавил одну линию.
   - Вот так лучше, - удовлетворенно сказал он и подозвал Коренева  поб-
лиже. - Смотри, какой расклад: Печенков у нас в  шестьдесят  третьей,  а
сорок шестую мы как раз ставим на дезинфекцию,  оттуда  расселяем  народ
кого куда... Одного человечка я направляю в шестьдесят третью через отс-
тойник, а там как раз этап из ИВС, его втемную и зарядят твоей запиской.
Красиво?
   Стариков широко улыбался:
   - Комар носа не подточит. Тем более если он завтра уйдет, то и разби-
раться некогда будет.
   Ничего красивого в столь примитивной комбинации Лис  не  находил,  но
радостно улыбнулся в ответ и довольно покивал головой:
   - Здорово. И еще... Мне надо точно знать,  когда  он  выйдет.  Завтра
созвонимся, уточним время. Без меня его не выпускайте.
   Подполковник понимающе подмигнул:
   - Хочешь "хвоста" приделать? Грамотно, молодец. Вначале воткнешь  ему
в жопу вот такое шило, - Стариков тронул толстым пальцем  записку.  -  А
потом посмотришь, куда он побежит. Так?
   Лис сделал неопределенный жест, не опровергая проницательности  собе-
седника, но и не подтверждая его догадок, что вполне объяснялось сообра-
жениями конспирации.
   - И еще одна вещь...
   Коренев пригнулся к волосатому уху оперативника и перешел на  довери-
тельный тон.
   - Меня УСБ обкладывает. Надо одного человечка подработать,  чтобы  он
меня не сдал. Он здесь, у вас, фамилия Громов.
   Солидарность оперативников общеизвестна, так же как и их общая непри-
язнь к службе собственной безопасности. Стариков аж подпрыгнул  в  своем
кресле.
   - Да я ему яйца оторву! Здесь я командую, а не УСБ! Сейчас вызовем  и
объясним: важно не сколько сидеть, а как сидеть... Думаю, он все поймет.
   Лис тоже не сомневался в этом.
   - Спасибо. Если что, звоните, я буду у себя.

                                 * * *

   Когда Коренев вернулся в РУОП, его уже ждали.
   - Зайдите к генералу, товарищ  подполковник,  -  сказал  дежурный,  и
обостренная интуиция Лиса сразу распознала недоброе.
   У Колорадского Жука сидели два человека. Одному было лет сорок,  ког-
да-то он работал опером в Октябрьском райотделе. Пару раз  они  встреча-
лись по пересекающимся делам, потом он куда-то исчез. Второй  молодой  -
не больше двадцати семи. Лис его никогда не видел.
   - Это к вам, - официально сообщил Нырков. Он явно ощущал неловкость.
   - Подполковник Зимин, отдел расследований УСБ, - представился старший
и показал удостоверение, как положено. Хотя дураку ясно, что если бы  он
был хреном с бугра, то не сидел с вальяжным видом у начальника РУОПа, да
и вообще не вошел бы в здание.
   - А это старший лейтенант Хмельнов, - указал подполковник на коллегу.
   - Хорошая фамилия, - похвалил Лис и тут же выругал себя за это:  опе-
ров, следователей и проверяющих лучше не злить.
   - Подполковник Коренев, начальник оперативного отдела РУОПа, - приняв
строевую стойку, доложился он по всей форме. Жук неодобрительно  покачал
головой, видно, решил, что он фиглярничает.
   - Пройдемте к вам в кабинет, - не то предложил, не то приказал  Зимин
и повернулся к Ныркову. - Товарищ генерал...
   - Да, да... - Жук нехотя встал. При  процедуре  осмотра  должен  при-
сутствовать непосредственный начальник проверяемого.
   В кабинете Лиса попросили открыть сейф,  старший  уэсбэшник  рылся  в
нем, младший - в столе. Опера знают, что в случае чего их будут шмонать,
и потому не держат ничего "горячего" в опасных местах. В райотделе укры-
тые материалы запихивают обычно за батареи или под  сейфовую  тумбу.  На
уровне Лиса материалы не укрывают, а для того, что не  должно  попасться
на глаза посторонним, у него имеется абонированный ящик в "Золотом  кру-
ге" и испытанный тайник в лесополосе на Левом берегу.
   И все же он чувствовал себя неуютно. Все опера ушлые и хитромудрые, а
если берутся за них всерьез, то обязательно что-то накопают. Или  непод-
шитое сообщение агента, или патрон, или косячок анаши.
   - Это что такое? - строго спросил молодой, разглядывая какой-то  лис-
ток. У Лиса перехватило дыхание.
   - Покажите ближе, не видно...
   Ух... Он перевел дух.
   - План проведения розыскных мероприятий по РД "Трасса".
   - Почему не в сейфе?
   - Там нет секретных данных.
   - Все равно!
   - Хорошо, положу в сейф.
   - А это что? - теперь старший внимательно листал ученическую  тетрад-
ку.
   - Это записи, кто сколько сдал. В смысле  на  дни  рождения,  бумагу,
картриджи.
   - Почему в сейфе?
   - Так денежный документ.
   - Все равно!
   - Хорошо, выну.
   Лис посмотрел на Ныркова. Тот незаметно погрозил кулаком.
   Через сорок минут шмон закончился. Ничего запрещенного к хранению или
компрометирующего подполковника Коренева обнаружено не было. С явным об-
легчением Колорадский Жук удалился.
   Но закончилась только первая часть действа.
   Теперь Зимин сел в кресло хозяина кабинета,  Хмельнов  за  приставной
столик, а Лиса посадили в стороне на специально отставленном стуле.  На-
чался допрос. Спрашивал старший, младший вел протокол.
   - Вы знаете Колерова?
   - Да, он проходил как связь преступного авторитета, я пытался  с  ним
работать, но результата не получил.
   - Он подозревается в двойном убийстве. Только вышел из  ИВС  и  сразу
зарезал двоих.
   - Негодяй! Надо было его не выпускать. Но доказательств не хватало...
   Лис пытался вспомнить хоть что-нибудь про бывшего коллегу, но напрас-
но. Ничего запоминающегося Зимин в сыскном деле не совершил. Вел он себя
не очень агрессивно, просто выполнял рутинную работу, но  чувствовалось,
что инструкции "придавить Коренева" получил. А молодой смотрит злобно  и
вряд ли из-за шутки с фамилией, скорей  всего  считает  его  нарушителем
соцзаконности или как там она сейчас называется,  позорящим  милицейский
мундир.
   - Каким образом вы на него вышли и на  каком  основании  водворяли  в
ИВС?
   - О нем упомянул в своих показаниях какой-то обвиняемый, не помню фа-
милии...
   - Громов?
   - Возможно. Вроде Колеров был его соучастником в грабеже...  Соучаст-
ника надо устанавливать, а поскольку он якобы был знаком  с  Хромым,  то
отдельное поручение следователь направил мне, поскольку наш отдел разра-
батывает ОПГ и связи авторитетов нам известны. Я установил его и  задер-
жал. Это тоже входило в поручение.
   - Следователь Апресян объясняет все по-другому...
   Лис пожал плечами.
   - Что вы на это скажете?
   - Я не знаю, что он объясняет, но отдельное поручение за его подписью
лежит перед вами.
   - Он говорит, это вы попросили его написать. Причем задним числом.
   - Я? - искренне изумился Лис. - Зачем? Что, мне  своей  работы  мало,
чтобы просить чужую? Сам бы пусть и искал! И потом -  разве  я  ему  на-
чальник? Он следователь - процессуальная фигура! Что он напишет, то я  и
должен исполнять. А я разве могу ему что-то поручать? Тем более противо-
законное? Если бы вдруг я и обратился с такой  глупой  просьбой,  то  он
послал бы меня куда подальше, и все на этом кончилось!
   - Имейте в виду, сейчас наши люди  допрашивают  Громова!  -  вмешался
Хмельнов.
   - Очень хорошо, - одобрил Лис. - Он расскажет, как все было.
   Хмельнов торжествующе улыбнулся:
   - Вот именно. Как все было. Потому что статью за хранение  наркотиков
ему вменяют в полном объеме. И теперь ему нет никакого смысла вас  выго-
раживать!
   "Молодец, парень, - подумал Лис. - Голова у него варит. Только  моло-
дой еще. Не знает, что важно не сколько сидеть, а как сидеть... И Цербе-
ра не знает..."
   А вслух сказал:
   - Не понимаю, при чем здесь хранение наркотиков, а выгораживать  меня
ему действительно смысла нет. Пусть соучастника  выгораживает,  этого...
Колерова!
   Зимин прокашлялся, призывая молодого к порядку.
   - У нас есть сведения, что Колеров ваш агент.
   Таких сведений нигде быть не могло. Только обрывки впечатлений,  наб-
людений да чьи-то догадки.
   - Еще чего! Зачем бы я его сажал в ИВС? И потом, это можно легко про-
верить!
   - "Карманный агент", - блеснул Зимин знанием оперативного  сленга.  -
Вы не показываете его в документах.
   - Как так можно? - удивился Лис. - Если человек у меня  на  связи,  я
его документирую и тем самым показатели повышаю. Какой  смысл  скрывать?
Это все равно, что я преступление раскрою и никому не скажу!
   Тут даже Зимин улыбнулся:
   - Есть сведения, что у вас и моральный облик того...
   - Не особенно! - снова вмешался молодой.
   Лис насторожился. Неужели про Ребенка раскопали? Вполне могли...
   - Не знаю, что вы имеете в виду. Но в партию я повторно  вступать  не
собираюсь, а бандитов мой моральный облик вполне устраивает. У них-то он
еще хуже.
   - Какое отношение вы имеете к банку "Золотой круг"? - переключился на
другую тему Зимин.
   - Одно время я там работал в службе  безопасности.  Сейчас  никакого.
Так, загляну по старой памяти, чайку попить, поболтать.
   - А в ОБЭП вы тоже по старой памяти ходили?
   - Нет, там другое... Бандиты на банк наезжали, а потом ОБЭП вдруг до-
кументы изъял. Я узнал и решил поинтересоваться, нет ли тут связи. Знае-
те ведь, сколько у нас предателей...
   Зимин и Хмельнов прессовали Лиса больше часа. Но  никаких  конкретных
фактов у них не было, а то, о чем они спрашивали, могло  быть  объяснено
пятью различными способами. Лис выбирал самое благоприятное  объяснение.
На прощанье молодой многозначительно сказал:
   - Колеров объявлен в розыск, его  фотографии  розданы  всему  личному
составу, дактилокарта есть в каждом райотделе. Рано или поздно его  пой-
мают...
   "Птичек ловят", - чуть не сказал Лис, но сдержался.
   - И тогда он расскажет много интересного.
   - Надеюсь, - скромно сказал Лис.
   - Мы еще встретимся. И не раз.
   - С удовольствием...
   Вскоре после их ухода Лиса вызвал Жук. Он был хмур и озабочен.
   - Кому ты перешел дорогу? - впрямую спросил он.
   - Многим, - честно ответил подполковник. - В последнее время даже Се-
вер на меня обижается.
   - Ты дурака не валяй. Мне звонил Крамской - тобой на самом верху  не-
довольны. В Администрации. Криминальные банки покрываешь, не в свои дела
нос суешь. Крамскому кто-то накапал, что Хондачев нам  ремонт  делал.  Я
объяснил: спонсор, мол, сейчас все на такой основе, бюджетного  финанси-
рования-то нет. Да он и сам все знает. Но сейчас плохо настроен. Что  за
спонсор, говорит, он вам ремонт, вы ему "крышу" - это по-другому называ-
ется!
   Жук помолчал, барабаня пальцами по столу:
   - Из-за этого банка весь сыр-бор, попомнишь мое слово! А  они  теперь
землю роют, чтобы на тебя что-то раскопать. И  раскопают,  будь  уверен.
Святых-то людей нет...
   Лис почувствовал, что он сильно устал. В голове гудело, он  испытывал
голод и одновременно тошноту.
   - Так что, написать рапорт? - вполне серьезно спросил он.
   Жук испытующе рассматривал начальника оперотдела. Судя по всему, сей-
час он не блефовал и не шутил. Не пропадет. Пригреют в том же банке  или
будет консультировать бандитов. Хотя это вряд ли, не по его характеру.
   - Пока не надо, - наконец сказал он. - Но будь очень аккуратен.  Сей-
час каждое лыко поставят тебе в строку. Иди, работай.
   - Спасибо! - Лис четко повернулся через левое плечо и  вышел.  Нырков
усмехнулся. На языке подполковника Коренева это был такой же  жест,  как
вытянутый средний палец у героя американского боевика.  Но  не  подкопа-
ешься!
   Не успел Лис вернуться к себе в кабинет, как следом завалились Попов,
Волошин и Гусаров.
   - Ну что, шеф? В связи с чем шум?
   - Сожрать хотят, - в горячке Лис пересказал разговор  с  Нырковым.  -
Копают, компру ищут. На хер мне вообще вся эта карусель?  Или  не  найду
работу на два миллиона старыми?
   - Ну, это крайности, - заметил Гусар.
   - Какие крайности? Я сейчас хотел рапорт написать! Устал,  надоело...
Башка болит...
   - А кто за всем этим стоит? - поинтересовался Волошин.
   - Хер их знает! Вроде сам Крамской Жуку звонил. Говорил, в  Админист-
рации мной недовольны. А Калашниковым Олегом Васильевичем довольны?  Или
Огаревым Иваном Ивановичем? Или Гуссейновым Гуссейн-оглы? Или  Колдуном?
Всеми довольны, одним Кореневым недовольны! Может, и мне в  бандюки  по-
даться? Тогда зауважают...
   Звякнул телефон внутренней связи.
   - Товарищ подполковник, Попов у вас? - раздался голос дежурного. -  К
нему подполковник Викентьев из УВД, пусть пропуск выпишет или сам прове-
дет.
   - Хорошо, - Лис положил трубку. - Валера,  к  тебе  подполковник  Ви-
кентьев, проведи.
   Фамилия была Лису знакома. Но он не мог вспомнить - откуда.
   Попов изменился в лице.
   - Где он?
   - Я ж тебе говорю - здесь, на вахте. Или рисуй  пропуск,  я  подпишу,
или иди проведи.
   Майор быстро вышел.
   - А я, мужики, готов. Сейчас уеду, отлежусь, приду в себя, а  вечером
вернусь. Мы с Валькой в больницу пр