базу, но от знаний тех мне не легче...
   Хотел к врачам обратиться, может, болезнь у меня такая, вроде клепто-
мании - неудержимой тяги к кражам, но побоялся - вдруг упекут в  дурдом.
Сам достал книжку, прочел: про страсть к подделке денег ничего нет.
   Так бы и пропал: или с ума сошел, или в тюрьму угодил, да  решил  для
детей игрушку сделать, занялся - и все прошло...
   Илья Сергеевич вырвал из блокнота лист с четкими, казалось, чуть  вы-
пуклыми рисунками и разорвал на мелкие кусочки.
   - Почти прошло.
   На всякий случай он разорвал и следующий,  чистый  лист,  на  котором
могло отпечататься изображение. Очевидно, предусмотрительность тоже была
чертой его характера.
   Когда утром Колпаков проснулся, попутчик успел побриться и  задумчиво
смотрел в окно. Он был неразговорчив и явно жалел о вчерашней  откровен-
ности.
   На первой крупной станции Илья Сергеевич сбегал за газетами и отгоро-
дился бумажной ширмой.
   Колпаков решил, что остаток пути пройдет в молчании, и тоже углубился
в рукопись.
   - Ну вот, и до вашего брата добрались! - оторвал его от дела  радост-
ный возглас попутчика. - Новый указ "Об  ответственности  за  незаконное
обучение карате"!
   Колпаков почти выхватил торжественно протянутую газету, впился взгля-
дом в строгие черные строчки, торопясь, пробежал, ухватывая смысл, потом
прочел еще раз, медленно и основательно.
   За нарушение установленных правил открытия секций спортивного  карате
или набора в них граждан, обучение в секциях приемам, запрещенным  спор-
тивными правилами, а также самовольное обучение приемам карате  устанав-
ливается административная ответственность в виде  штрафа  до  пятидесяти
рублей.
   За повторное нарушение наступает уголовная ответственность -  лишение
свободы на срок до двух лет, а если незаконные действия связаны с  полу-
чением материальной выгоды в значительных размерах - наказание  усилива-
ется до пяти лет с конфискацией имущества.
   Колпаков похолодел. Снова ворохнулось чувство,  испытанное  во  время
суда над Пинкиным: что сейчас войдут милиционеры и арестуют его.
   "Что же делать? - закрутилась карусель беспомощных мыслей. -  Возвра-
щаться домой нельзя... Бежать, скрываться?"
   Он представил себя с поднятым  воротником,  избегающим  в  вокзальной
толчее бдительных взглядов милиционеров, свое фото на стенде "Их  разыс-
кивает милиция", голодную и холодную жизнь в какой-то горной пещере, и к
горлу подкатила тошнота...
   До сознания слабо доходили слова попутчика, и хотя он их  не  расслы-
шал, но понял смысл - успокаивающий, перечеркивающий  жуткие,  созданные
чрезмерно развитой фантазией картины, и мгновенно переключился на  опыт-
ного, искушенного в подобных делах Илью Сергеевича.
   - Я же тебе говорю, закон обратной силы не имеет,  за  прошлые  грехи
ничего не будет, только новых не совершай...
   Господи, неужели все так просто? И не надо бежать, скрываться, его не
будут искать суровые стремительные люди с лицом оперуполномоченного Кры-
лова, и не маячит впереди скамья подсудимых, похожая на  ту,  где  сидел
Пинкин... И всего-то надо - не делать больше того,  что  он  делал  нес-
колько  лет,  вовсе  не  представляя  возможности  столь  ужасных   пос-
ледствий...
   - Да я и так давно бросил...
   Мысленно он выкрикнул так громко, что и  вслух  произнес  эти  слова.
Пришло физически ощущаемое облегчение, и он, как после  нокдауна,  отки-
нулся на пружинящую спинку комфортабельного дивана,
   - Ну и хорошо, - участливо говорил попутчик, заглядывая в глаза, -  и
успокойся, а то побелел, я думал, сознание теряешь...
   Добрейший и благороднейший человек Илья Сергеевич, спаситель, если бы
не он - неизвестно, что могло произойти...
   Волна теплых чувств захлестнула Колпакова, захотелось сказать  что-то
доброе, хорошее успокоившему его человеку.
   И Илья Сергеевич располагающе улыбнулся, возникший между ними холодок
отчуждения исчез, наоборот, что-то изменилось настолько, что они  однов-
ременно испытывали друг к другу взаимную симпатию и приязнь.
   Колпаков перевел дух, сходил умыться, постоял в коридоре у  открытого
окна и, окончательно успокоившись,  снова,  уже  отстранение,  перечитал
указ.
   "Да, все лазейки закрыты. Конец  "контактникам",  да  и  вообще  всем
"подпольным" секциям, конец доморощенным сенсеям..."
   - Вот видишь, я же говорил, - журчал Илья  Сергеевич.  -  Это  только
первый шаг, скоро вообще вашу лавочку прикроют. Послушай меня и  держись
от карате подальше. Если распирает - прыгай и ногами маши  дома,  только
без шума. У тебя же ни инструментов, ни бумаги, ни краски, если  кричать
не будешь - никто не засечет.
   Тон у попутчика стал другим - сочувственным и доверительным, и Колпа-
ков вдруг понял, что изменилось, что объединяет их, столь разных на пер-
вый взгляд людей.
   Поезд прибывал к Курскому вокзалу  Москвы.  Илья  Сергеевич  деловито
собрал вещи, привел себя в порядок,  почти  одинаковыми  движениями  они
поправили галстуки, тщательно причесались  перед  зеркалом.  Аккуратные,
солидные мужчины, прибывшие в столицу по своим достаточно важным делам.
   Но объединяло их не это. Оба были  бывшими  преступниками.  Осознание
столь страшного факта как громом поразило Колпакова. Он попрощался с по-
путчиком в коридоре, быстро прошел в тамбур и вышел на перрон. Поскольку
руки у обоих были заняты, прощального рукопожатия удалось  избежать.  Но
дела это не меняло.
   Приятель Писаревского оказался полной противоположностью  астматичес-
кому толстяку. Вальяжный, сановитый, он хотя  и  подобрался  вплотную  к
пенсионному возрасту, но сохранил хорошую форму. Очевидно, гимнастика по
утрам, бег трусцой, диета. Впрочем, судя по красным прожилкам на носу  и
щеках, диета нередко нарушалась.
   Принял он Колпакова хорошо, сразу проявив способность на лету хватать
суть вопросов и мгновенно их решать.
   - Давайте вашу документацию. - Он протянул руку за папкой. Затем  на-
жал клавишу селектора и вызвал начальника экспериментального цеха. - Вам
придется пожить у нас пару недель. - Снова щелкнула клавиша, И прозвуча-
ло распоряжение предоставить командированному на завод  специалисту  от-
дельную комнату в общежитии. - С вашим участием внедрение пройдет  быст-
рее.
   Колпакова что-то смущало.
   - Но вдруг мои разработки вам не подойдут?
   - Обязательно подойдут! - Уверенный бас гулко раскатился по  простор-
ному, со вкусом оборудованному кабинету. - Об этом не думайте,  пусть  у
Клепикова голова болит. А вот и он!
   В двойную дверь вошел маленький юркий мужичок с плутоватым выражением
лица, бесшумно приблизился к широкому полированному  столу  и  выжидающе
замер.
   - Результаты научных исследований товарища Колпакова... - Хозяин  ка-
бинета значительным жестом подал вошедшему  папку.  -  ...Выделите  трех
практикантов и Веру Сергеевну, пусть сегодня к концу дня изучат и  дадут
предложения по форме внедрения. В семнадцать тридцать доложите. Вопросы?
   - Все ясно.
   Клепиков понимающе покивал.
   - Тогда подождите товарища в приемной.
   - Вот так! - подмигнул главный, когда они остались одни. - Фирма  ве-
ников не вяжет. У нас все по высшему разряду, никакой  халтуры.  Кстати,
пока не забыл...
   Колпаков улыбнулся про себя: собеседник не был похож на человека, ко-
торый что-нибудь забывает...
   - Писаревский говорил, что вы большой специалист в карате. А я читал,
что оно продлевает молодость, мобилизует резервы организма  и  вообще...
Позанимайтесь со мной эти дни? Чтобы я мог потом самостоятельно  продол-
жать...
   Теперь ему стало не до улыбок, даже мысленных... Указ многое изменил,
и просьба такого характера уже не  выглядела  простой  и  невинной,  как
раньше. Но отказывать было нельзя, по крайней мере напрямую.
   - Я научу основному: сосредоточению и дыханию. Освоив это, вы  сохра-
ните бодрость до глубокой старости.
   - Отлично! Я пришлю за вами шофера!
   Встреча продолжалась не более пятнадцати минут, но  расставались  они
довольные друг другом.
   Колпакова поселили в директорской комнате общежития, не уступающей по
комфорту гостиничному люксу. Впрочем, вода и здесь текла еле-еле, плохой
напор преследовал его как какой-то рок.
   Утром он пошел на завод, но в его вмешательстве не было  ни  малейшей
необходимости: дело продвигалось на удивление быстро. Три практиканта  и
сотрудница экспериментального цеха - симпатичная Верунчик - умело орудо-
вали паяльниками. Колпаков с удовольствием вдыхал пряный запах канифоли,
нагретого металла и смотрел, как блестящие капли припоя  соединяют  про-
водники с катушками индуктивности, конденсаторами, резисторами. Ему было
приятно видеть возрождение своего детища, энтузиазм практикантов щекотал
самолюбие, только огорчала  раздражительность  Веры  Сергеевны,  которая
держалась так, будто по его глупому капризу выполняет совершенно  ненуж-
ную работу. Очевидно, у нее что-то не ладилось в личной  жизни  -  такое
случается и у красивых женщин. Впрочем, делу это не мешало, а  остальное
Колпакова не касалось. Через пару  дней  схему  собрали,  опробовали,  и
вскоре усилительные блоки бытовых радиоприборов поступали из  сборочного
цеха прямо на новый участок, где подвергались проверке и регулировке  по
методике Колпакова и на его установке.
   Смышленый, чем-то напоминающий Васю Савчука студент вел подробный от-
чет об испытаниях, фотографировал, перерисовывал схемы - Клепиков пообе-
щал засчитать ему эту работу как результат преддипломной практики.
   Гордый Колпаков довольно наблюдал за изменениями, иногда сам  садился
к прибору, потом однообразный ритм утомлял, и с обеда он уходил  бродить
по городу.
   Вечером расторопный, как все окружавшие главного инженера сотрудники,
водитель вез Колпакова за город. Дача была возведена умно, без бьющих  в
глаза излишеств, хотя внутри имелось все необходимое и многое сверх  то-
го. Предусмотрительный хозяин в отечественном  спортивном  костюме  пос-
войски встречал Колпакова, они занимались дыханием и медитацией.  Иногда
хозяин просил показать какой-нибудь удар, но  Колпаков  под  благовидным
предлогом уклонялся, а то, что пришлось-таки изобразить, уступая нажиму,
не имело никакого отношения к карате. Потом они парились  в  истопленной
водителем баньке, отбиваясь от комаров, ужинали за им  же  сервированным
столом, и Колпаков, нащупавший слабую струну главного  инженера,  пичкал
его легендами карате, которые тот слушал с нескрываемым интересом,  оса-
живая водителя, утверждавшего, что монтировка в  умелых  руках  надежней
любого приема.
   Несколько раз Колпаков заходил на тренировки к  ребятам,  с  которыми
познакомился во время учебных сборов. Там оживленно обсуждали указ, спо-
рили: одни считали, что он перекроет все лазейки  нечистоплотным  людям,
греющим руки на карате, другие, настроенные скептически, утверждали, что
беспорядки проникли всюду, даже в Союзную  федерацию,  шепотом  поминали
зовущую к преодолению трудностей фамилию - теперь, мол, порядка  не  на-
вести!
   Две недели пролетели быстро. В последний день Колпаков с удовольстви-
ем полистал отчет о внедрении: обоснование, приказ об организации нового
участка, технические и технологические схемы, справка  об  экономическом
эффекте.
   Наглядность документу придавали фотографии: монтажная схема  установ-
ки, она же в сборе, она же в работе. Особо впечатлял снимок колпаковско-
го метода в действии: Верунчик и практиканты в белых халатах и  шапочках
сосредоточенно проверяли усилительные блоки.
   Колпаков снова ощутил гордость за результаты своего труда. Значит, не
такая уж сырая его диссертация, как представляется некоторым!
   Тепло распрощавшись с Верунчиком и студентами, он в радужном настрое-
нии направился к выходу из цеха. Впереди подсобный рабочий катил тележку
с только что проверенными блоками.
   - Куда их теперь? - добродушно спросил Колпаков, распираемый желанием
похвастать, кто автор нового метода.
   - Известно куда, - хмуро ответил худой прыщавый парень. - В цех конт-
роля и регулировки.
   Колпаков опешил.
   - Их же уже отрегулировали!
   - Не знаю, - раздраженно бросил рабочий. - Раньше  вся  продукция  со
сборки на регулировку шла по конвейеру, а теперь зачем-то завожу пятьде-
сят штук сюда, а уж потом на контроль...
   Хвастать Колпакову расхотелось. Он зашел в крохотный кабинетах Клепи-
кова и спросил пояснений.
   - Как же иначе? - удивился тот. - Разве без  проверки  и  регулировки
ОТК продукцию пропустит?
   - Чем же занимаются Вера Сергеевна и ребята?
   - То же эксперименты, - снисходительно улыбнулся очевидной  наивности
вопроса начальник цеха. - А завод должен план выполнять и качество  дер-
жать...
   Главный инженер сказал то же самое, потом  торжественно  поздравил  с
успехом и, вытащив из красной с золотым теснением "на подпись" папки акт
внедрения, жестом фокусника положил перед Колпаковым.
   Геннадий повертел солидный, украшенный подписями и печатью бланк.
   - Значит, это липа?
   - Боже упаси! - ужаснулся главный инженер и стал чем-то похож на сво-
его друга Писаревского. - Какая же липа, если создан участок, идет рабо-
та, все документы и фотографии соответствуют действительности! Вот  пос-
мотрите!
   Он открыл свой экземпляр отчета, показал снимок: симпатичная  девушка
и старательные ребята работают на установке Колпакова.
   - Разве это фотомонтаж?
   Колпаков подумал, что у сидящего напротив вальяжного человека своеоб-
разное представление о правде, но тут друг Писаревского устало, как  ар-
тист, отыгравший трудную роль, бросил отчет на полированную столешницу и
укоризненно глянул ему в глаза.
   - Честно говоря, я вас не понимаю. Вы чем-то недовольны?
   Взгляд был умным и испытующим.
   - Да нет, это я так... Спасибо за помощь.
   Колпаков спрятал в "дипломат" внушительный документ,  напомнивший  на
миг Илью Сергеевича и  его  "детские  рубли"  с  уточками.  Нет,  скорее
иное...
   - Это другой разговор. Я уж огорчился: думал, вы получили не то,  что
хотели... Счастливого пути, Писаревскому привет.
   "А действительно, что я рассчитывал получить? - думал Колпаков, спус-
каясь по довольно узкой с крутыми ступенями лестнице. - Как тот жадный и
темный дед - настоящие деньги из волшебного ящичка? Так не  бывает:  что
положишь, то и возьмешь..."
   Хорошее настроение улетучилось бесследно. Странно  -  ведь  очередная
цель достигнута.
   Перед отъездом он зашел в спортивное издательство, где оставлял  свою
рукопись. Редактор отрицательно покачал головой.
   - Нам это не подходит. Не думаю, что его примут где-нибудь  в  другом
месте. Наш рецензент - автор нескольких книг по самбо, в том  числе  его
боевым вариантам, сказал, что это инструкция по  членовредительству,  не
больше. Я с ним полностью согласен.
   По дороге на вокзал Колпаков швырнул  пособие  в  топку  асфальтового
котла. В поезде он спал двенадцать часов кряду, а оставшееся время  оце-
пенело смотрел в окно.
   Переступив порог квартиры, Колпаков ошарашенно  замер.  Голые  стены,
пустые полки серванта, сиротливо лежащие у  припорошенного  пылью  трюмо
Ленины тапочки.
   Эта деталь сразу сбила первую мысль, что их залили верхние соседи,  и
вторую - что их обворовали. Он открыл шкаф, одежды жены там не было: ха-
латик, несколько платьев - и все. Прошел в комнату, кабинет, на кухню  -
искал прощальную записку, но ничего не обнаружил.
   Сел на диван, машинально отметив, что такой финал семейной жизни  его
не очень удивляет. Лена не любила объяснений, не терпела сцен  прощания.
И знала наверняка, что он не будет спорить из-за  имущества.  Могла  бы,
конечно, написать о причинах своего решения. Впрочем, писать она тоже не
любила.
   А причины... Самому себе он мог признаться - Лена никогда его не  лю-
била. Вначале просто терпела, потом заинтересовалась экзотическими  спо-
собностями и теми возможностями, которые они обещали, и, наконец,  реши-
ла, что он - подходящая партия. Все было учтено,  рассчитано,  взвешено.
Сухая математика и холодная логика стояли у колыбели их брака. Любовь...
Смешно!
   Правда, он иногда любил ее,  и  надо  сказать,  что  она  умело  этим
пользовалась. Колпаков вспомнил, с какой обыденностью она пустила его  к
себе в постель, не очень-то скрывая, что сделала это в благодарность  за
оказанную услугу... Да и потом сколько раз его коробила откровенно прак-
тичная направленность помыслов и поступков супруги...
   Все силы в одну точку, чтобы добиться цели. Надо сказать, что  она  в
совершенстве освоила этот принцип. И не только она... Все ее окружение -
молодящиеся, "умеющие жить" приятельницы, считающая себя всемогущей Зве-
рева, другие: Писаревский, его столичный приятель, искушенный  Клепиков,
который наверняка упразднит новый участок, едва успев доложить начальни-
ку о выполнении распоряжения...
   Все эти далекие от Системы люди использовали принцип, который  посвя-
щенные считали откровением, и использовали умело, со знанием дела...
   В замке повернулся ключ.
   - Ты уже приехал, Генчик? А я спешила, ушла раньше... Где же ты?
   Лена заглянула в кабинет. С улыбкой.
   - Что же ты молчишь?
   Подошла, поцеловала, села рядом, обняла... Что происходит?
   - Жалко, не успела на вокзал... Как съездил?
   Она отодвинулась, разглядывая мужа, нахмурилась, оживление исчезло.
   - Неприятности?
   - Где ковры, посуда, твои вещи? Что происходит в доме?
   - Отнесла к маме. Тут знаешь какая поднялась паника: указ,  конфиска-
ция... Я и убрала самое ценное. На всякий случай.
   Лена снова улыбалась, она была довольна собой и ожидала похвалы -  за
предусмотрительность и самостоятельность. Клавдия ее непременно бы  пох-
валила.
   "Мужья приходят и уходят, а вещи остаются", - мрачно  подумал  Колпа-
ков.
   - Я думал, ты меня бросила.
   - Бросила? Ну, ты даешь! Ну, придумал!
   Жена хохотала от души, и Колпаков, чувствующий, как спадает владевшее
им напряжение, не мог понять, что же он сказал такого смешного.
   На следующий день Колпаков встретился с Окладовым,  тот  рассказал  о
событиях, происшедших за время его отсутствия.
   - Того парня, что совершил убийство в Зеленом парке, поймали! Оказал-
ся ничейный - из "дикой" секции. Поспорили с приятелями насчет эффектив-
ности низкой стойки, убивать не хотел, говорит - случайно получилось...
   "Так я сразу Крылову и сказал", - подумал Колпаков.
   - ...Шум в городе поднялся, пошли письма во все инстанции, чтобы  ка-
рате вообще запретить, - с горечью говорил Окладов. - Ну, разве можно по
одному случаю судить?
   - Там один случай, здесь один - много всего их набирается...
   Окладов глянул удивленно: Колпаков первый раз не соглашался с  ним  в
этом вопросе.
   - Да, Рогов умер...
   - Как?!
   - Несчастный случай: забыл закрыть газ...
   Собственно, Колпаков  подсознательно  ожидал  чего-то  подобного,  но
мрачное известие сильно испортило настроение. Нужно  было  поговорить  с
ним по душам, остановить. Не у ларька  приема  посуды,  тогда  было  уже
поздно. А вот после встречи на  набережной  или  еще  раньше,  когда  он
только пошел в разнос. Не помогло бы? Но ведь ты привык добиваться  пос-
тавленных целей! Да нет, бесполезно. Не тот Рогов человек, чтобы слушать
чьи-то советы. Он сам выбрал путь и прошел его до конца.
   - Ты что, отключился? - Окладов ткнул его пальцем в грудь.
   - Давай, излагай дальше.
   - После указа "дикари" присмирели, многие группы распались.  "Сенсеи"
напуганы, Гришка Габаев даже вещи к родителям перевез, потом к  адвокату
сбегал, немного успокоился...
   В памяти что-то шевельнулось. Лена не читает газет,  в  ее  окружении
указ обсуждаться не мог, откуда же у нее такая осведомленность по  части
конфискации? И почему действия один к одному совпадают с Гришкиными?
   - Ты меня не слушаешь?
   - Нет-нет, говори...
   - По-моему, Гришка придумал что-то новое. Секции свои  распустил,  но
все время крутит какието дела с "дикарями", домой к нему ходят...
   - Может, на