се,
трибунал!" - Ты Косте Белову локтем челюсть выбил!
   - Сказали же - в полную силу, как в настоящем бою... - промямлил он.
   - Мало ли что сказали! Сам должен соображать, - Бизон немного успоко-
ился. И уже другим тоном добавил: - А зачем ты нашего техника зарезал?
   У Макса словно камень с души свалился.
   - Пусть не попадается под руку!
   Бизон пристально  смотрел  на  него,  уголки  губ  подергивались  все
сильнее, наконец он расхохотался и обнял курсанта за плечи.
   - Ну ты зверь! Так еще никто не отвечал! - И, понизив голос, добавил:
- По песне догадался?
   Макс сделал удивленное лицо.
   - По какой песне?
   - Ладно! - Инструктор сильно хлопнул его по спине.  -  Я  нарочно  ее
поставил. Подсказка. Ты бы никогда не ударил!
   - Не понимаю, товарищ майор!
   Бизон перестал улыбаться.
   - Почистить и смазать оружие, отчитаться за патроны, привести себя  в
надлежащий вид и убыть на базу номер два!
   - Есть, товарищ майор! - четко, как и положено, ответил Карданов.
   Подмосковье, 20 октября 1986 года. База N2 Высшей школы КГБ СССР.
   Из пятнадцати экзаменующихся восемь не прошли четвертый  сектор.  Еще
двое прошли, но впали в истерику у ложной таблички при выходе. Всех  де-
сятерых перевели на профиль, не связанный с диверсионно-боевыми действи-
ями. Один хотя и выдержал испытание, не захотел продолжать учебу и подал
рапорт на увольнение.
   С оставшимися руководство школы провело индивидуальные  беседы.  Точ-
нее, парные беседы, потому что вызывали по двое.
   - Вы прошли полный теоретический курс, всестороннюю практическую под-
готовку, успешно выдержали тестирование и контрольные испытания, - веско
говорил генерал-лейтенант Бутко. Начальник  школы  выглядел  гражданским
человеком, форму он надевал только по большим  праздникам,  но  курсанты
знали, что почти всю жизнь он провел за кордоном, работая по линии неле-
гальной разведки. И, несмотря на молодость, понимали, что это значит.  -
Сейчас в инстанциях, - начальник многозначительно поднял  палец,  а  его
замы понимающе кивнули, - в  самых  высоких  инстанциях  рассматривается
предложение КГБ СССР о создании нового подразделения. Точнее, о  воссоз-
дании необоснованно и преждевременно  упраздненного  подразделения,  су-
ществовавшего еще в системе НКВД СССР.
   У Бутко было вытянутое костлявое лицо с выдающимися скулами и  болез-
ненно запавшими глазами, на правой щеке торчала довольно  большая  боро-
давка, о которую постоянно цеплялся  взгляд  Карданова.  Ходили  упорные
слухи, что начальник "на вылете" и замполит с замом  по  учебной  работе
ведут подковерную борьбу за еще не освободившееся кресло.
   - Вы слышали что-нибудь о подразделении "Л"? - спросил Бутко.
   - Никак нет! - рявкнул Гена Прудков. В последнее время его  постоянно
ставили в пару к Карданову и даже поселили в одной комнате.
   - Нет, - качнул головой Макс.
   - И слышать не могли, - сказал генерал, а замполит подтверждающе кив-
нул. Он походил на упитанного хомяка и, хотя любил рассказывать  курсан-
там про свои ценные  вербовки,  никогда  не  выезжал  за  рубеж,  сделав
карьеру в парткомах центрального аппарата. - Эта служба занималась  лик-
видацией предателей и изменников Родины, врагов советской власти и  Ком-
мунистической партии, которые скрылись  за  границей,  надеясь  избежать
возмездия...
   - Справедливого возмездия, - добавил замполит, и  генерал  недовольно
повел бровью, после чего хомяк замолчал. Длинный  и  тощий,  похожий  на
жердь зам по учебе сидел как истукан, пристально рассматривая  курсантов
водянистыми глазами, словно проверяя в очередной раз их благонадежность.
Про него вообще ничего не было известно, как про длинный стол под  крас-
ным сукном, за которым восседали все трое.
   - В последнее время случаи предательства и перехода на  сторону  про-
тивника участились, поэтому целесообразность  воссоздания  подразделения
"Л" вполне назрела.
   Начальник сделал паузу, давая курсантам возможность осознать услышан-
ное. Макс уже понял, о чем пойдет речь. И знал, что он ответит.
   - Вам предлагается пройти подготовку для работы  в  новой  службе,  -
произнес начальник школы. - Какие есть возражения?
   На несколько минут в помещении воцарилась тишина.
   - Возражений нет, - произнес Макс.
   - И у меня тоже...
   Обычно Прудков говорил быстро и уверенно, а сейчас  проблеял,  словно
баран перед закланием. Он хотел  стать  резидентом  под  дипломатической
"крышей" в какой-нибудь богатой европейской стране - Австрии или Швейца-
рии... Но понимал: отказ от ответственного задания навсегда закроет  та-
кую возможность.
   - Хорошо, что вы оправдываете доверие, - чуть улыбнулся  Бутко.  -  В
таком случае мы направим вас на шесть месяцев в Особый учебный центр для
прохождения углубленной специализации. Но есть еще одна деталь...
   Курсанты насторожились. Обычно такие добавления не сулят ничего хоро-
шего.
   - Вы будете работать в паре...
   Карданову это не понравилось. Генка не вызывал каких-либо  конкретных
претензий, но что-то в нем настораживало. То ли бессмысленный взгляд, то
ли стремление винить во всех своих бедах и неудачах  окружающих,  то  ли
вспышки немотивированной агрессивности.
   - В оперативных целях вам необходимо  внешнее  сходство.  Когда  пары
подбирались, то учитывалась конституция, рост,  тип  лица.  Для  оконча-
тельной доводки товарищу Прудкову придется подвергнуться несложной плас-
тической операции для изменения внешности... - Генерал выдержал еще одну
паузу. - Вопросы есть?
   - Почему мне операцию? - запальчиво спросил Генка,  хотя  всегда  был
исключительно почтителен с начальством и никогда ему не возражал. - Тог-
да давайте жребий бросим!
   - Отвечаю, - доброжелательно произнес генерал. - Жребием  такие  дела
не решаются. Один из вас должен быть первым номером, а второй его  прик-
рывать. Первому номеру необходима совершенно естественная внешность, по-
этому изменению подвергается номер второй. В вашей паре учебные,  боевые
и психофизиологические показатели выше у Карданова, поэтому роль первого
номера отведена ему. Я ответил на ваш вопрос?
   - Ответили... - после некоторой заминки нехотя произнес Прудков.
   - В таком случае можете быть свободны. Желаем  успехов  в  дальнейшей
учебе и последующей работе.
   Когда они вышли, Генка повернул к Карданову возбужденное, исполненное
обиды лицо.
   - Видишь, как получается! Я из-за тебя должен рожу  резать!  А  ты  в
стороне! Подумаешь, показатели у него выше! Ну и  что,  что  показатели?
Так мне из-за этого под нож ложиться?!
   Чего-то подобного и следовало ожидать. Карданов почувствовал себя ви-
новатым, хотя прекрасно понимал, что никакой его вины тут нет.
   - При чем здесь я? Не хочешь - возьми и откажись.
   - Да, откажись! Умный какой! Я откажусь, меня выгонят, а  ты  поедешь
резидентом в Вену! Молодец, хорошо придумал!
   В этом был весь Генка Прудков, отныне его напарник.
   Место, координаты которого неизвестны, 28 апреля  1987  года,  Особый
учебный центр КГБ СССР.
   - Борсхана, независимое  развивающееся  государство  социалистической
ориентации на юге Африки, расположена  между  ЮАР  и  Намибией,  площадь
пятьсот шестьдесят тысяч квадратных километров, население шесть с  поло-
виной миллионов человек...
   - Шесть миллионов пятьсот  шестьдесят  тысяч,  -  брюзгливо  поправил
Крымский. - Или для вас шестьдесят тысяч человек значения не имеют?
   - Имеют, товарищ полковник! - покаялся Макс и получил знак продолжать
ответ. - Президент - прогрессивный общественный и  политический  деятель
Мулай Джуба, видный борец за освобождение Африки от  колониального  гос-
подства и большой друг Советского Союза.  Полезные  ископаемые:  золото,
алмазы. Исключительно важное  стратегическое  расположение,  позволяющее
осуществлять радиотехнический контроль Западного полушария. Наличие  со-
ветской базы атомных подводных лодок...
   - Не базы, а пункта ориентации и ремонта, - теперь вмешался  Желудев,
и Макс согласно кивнул:
   - Так точно, товарищ подполковник! Высокая  активность  ЦРУ,  попытки
политической переориентации, в 1984 году с  нашей  помощью  предотвращен
государственный переворот. Зона жизненно важных интересов  СССР  в  этом
районе мира. Условия оперативной работы четвертой категории сложности...
   - А почему? - прервал Карданова третий член  комиссии  полковник  Жу-
равский. - В Штатах уровень сложности пять, на то они и главный  против-
ник. А в дружественном социалистическом государстве -  четыре!  Как  так
может быть?
   Макс обескураженно замолчал. А ведь действительно...
   - Не знаю... В учебниках написано про государственный и  политический
строй, а в лекциях - про четвертый уровень сложности...
   - Ладно, - добродушно сказал Крымский. - Это  вопрос  не  курсанту...
Тем более что Владимир Михайлович и сам вряд ли сможет дать  однозначный
ответ. - Все трое понимающе переглянулись.
   - Вы свободны!
   Через несколько минут объявили итоги экзамена  по  оперативно-полити-
ческой обстановке в странах мира. В строю стояли два  курсанта,  похожие
как братья-близнецы. Карданов получил "отлично", Генка -  "хорошо".  На-
чальник ОУЦ полковник Крымский поздравил обоих с окончанием учебы и  по-
желал успехов в предстоящей  работе.  Никакие  дипломы  и  свидетельства
здесь не выдавались: совсекретные справки переправят специальной  связью
и вошьют в личные дела. Нагрудный знак тоже не полагался,  его  заменило
крепкое рукопожатие Крымского.
   - От души желаю тебе в Борсхану не попадать, - шепнул полковник, нак-
лонившись к уху Карданова, и дружески подмигнул.
   - Что он тебе сказал? - ревниво допытывался потом  Генка.  Его  шрамы
зажили и практически не различались. Но он был обижен. И за более низкие
оценки, и за посредственные результаты  тренажерных  тренировок.  Причем
обижался не на себя, а на Крымского,  Журавского,  Желудева,  Спеца,  на
тренажер и, конечно же, на Карданова. "Если бы ты из кожи не лез, учился
нормальненько, средне, вот и были бы мы на равных, - болтанул как-то он.
- Им тут особенно выбирать не из кого, ставили бы четверки как миленькие
и тебе и мне, и обоим хорошо было бы! Они же  нас  нарочно  стравливают,
неужели не понятно? Тебе надо быть отличником, а  я  остаюсь  виноватым,
как всегда!"
   - Да ничего особенного он не сказал, - отмахнулся Макс. - Пойдем пока
с Савченко попрощаемся.
   Напарник поджал губы.
   - Ты иди, а я у вертолета посижу. Это же твой друг...  Мне  он  трояк
влупил - вот и все прощание!
   Спец, как всегда, толокся в тренажерном зале возле виртуального  ими-
татора реальности, напоминающего сложный спортивный снаряд для  трениро-
вок космонавтов. Зависший в неестественной  позе  распахнутый  сенсорный
скафандр был похож на выпотрошенный труп, а подполковник увлеченно  сос-
тавлял программу очередного упражнения, в изобилии нашпигованную  такими
и еще более жуткими трупами. На шум шагов он  сторожко  вскинул  крупную
голову с коротко стриженными седыми волосами.
   - Закончили? - Яркие голубые глаза сейчас не отблескивали  ни  льдом,
ни сталью.
   Макс кивнул.
   - Через полчаса вертолет. Попрощаться зашел.
   - С ним? - Спец кивнул на тренажер. Он одушевлял машину и под предло-
гом доводки и контроля программ часами висел на растяжках, выделывая го-
ловокружительные трюки. Он любил жить в виртуальной реальности,  воспро-
изводящей всевозможные опасности и дающей  возможность  испытать  острое
чувство риска. Хотя долгие упражнения съедали ресурсы нервной и  сердеч-
но-сосудистой систем, о чем сам Савченко неоднократно  предупреждал  но-
вичков. "Он больной, - говорил Генка. - Когда-нибудь он так и  умрет  на
тренажере". Макс тоже опасался, что в конце концов это произойдет.
   - И с ним тоже, - Карданов погладил хромированную сталь опорной стой-
ки.
   - Ты неплохо работаешь, - сказал Спец. - Но я  тебе  скажу  то,  чего
раньше не говорил.
   Он подошел почти вплотную - глыба мышц и навыков убийства, боевой ро-
бот. Терминатор из одноименного фильма.
   - Ты хочешь, чтобы все было по правилам. В тебя прицелились, ты выст-
релил. Вроде самооборона. Тебя послали на ликвидацию отпетого негодяя  с
отвратительной харей - моральное самооправдание. Как в кино. Здесь  чер-
ное, а вот здесь - белое.
   Подполковник Савченко вздохнул. Он не был роботом, потому  что  белая
футболка сильно взмокла под мышками и на груди, явственно ощущался запах
рабочего пота. А Терминаторы не потеют.
   - Только в жизни так не бывает. Негодяй может  быть  красавчиком,  он
чей-то муж, чей-то отец, чейто сын, его жена может оказаться рядом в мо-
мент ликвидации... Это не имеет никакого отношения к делу. Если ты  хоть
на миг задумаешься - провалил задание и сам сгорел! Поверь, я знаю много
примеров...
   Спец левой рукой потер грудь.
   - И дуэлей устраивать не надо, ждать, пока он вынет оружие, повернет-
ся лицом - это дурость и больше ничего. Даже  не  глупость,  а  дурость.
Есть возможность выстрелить в затылок - пали! И даже не задумывайся, хо-
рошо это или нет! Потому что, если задумываться, не надо было сюда идти!
Убивать всегда нехорошо, и есть очень много чистоплюев, которые тебе про
это охотно расскажут. И они же осуждают врагов, предателей, требуют  для
них высшей меры! Но... Чтобы они сами подыхали! Здесь вынесли  приговор,
а он там сразу и помер. А гады не хотят подыхать, они очень живучи,  по-
тому что других в землю кладут и их жизни в себя  всасывают...  Так  что
приходится кому-то работать... Как в любой работе, тут своя техника  бе-
зопасности, и ее надо соблюдать.
   Макс кивнул.
   - Я это все понимаю. А как на месте выйдет - не  знаю.  Тренировки  -
это одно, а взаправду - совсем другое...
   - Верно. Вот у напарника твоего все хорошо  выходить  будет.  Гораздо
лучше, чем на тренажере.
   - Почему?
   - Не знаю.  Вернее,  объяснить  не  могу.  Но  попомнишь  мое  слово!
Только...
   Савченко на миг задумался, словно взвешивая - говорить  или  нет.  Но
потом решился и наклонился к уху ученика, как недавно начальник ОУЦ.
   - Скорей всего не придется вам этим заниматься. Отдел "Л"  решено  не
создавать. Там, наверху, посчитали, что это незаконная деятельность, на-
рушающая международное право. Как будто те гады ничего не нарушают!
   - Это точно? - опешил Макс.
   - Да. Только никому ни слова, пока вам официально не объявят.
   - Вот оно как... Может, и к лучшему... Честно говоря, мне не по  душе
это дело, если взаправду.
   - Ну, назад уже не отыграешь. Ты получил такую специальность, что де-
лать дело все равно придется. Не сейчас, так через пять лет, десять,  не
в одном подразделении, так в другом.
   Видно, лицо у Макса изменилось, и Спец не захотел омрачать  последние
минуты общения. Улыбнувшись, он хлопнул начинающего Терминатора по  пле-
чу.
   - Хотя, может, и обойдется - в жизни всякое  бывает!  Давай,  беги  к
вертолету, а то опоздаешь!
   Из глухого чрева транспортного вертолета не определишь ни направления
полета, ни маршрут. Через три часа грохота и мелкой  вибрации  они,  щу-
рясь, вылезли на бетонку подмосковного военного аэродрома. И вновь  оку-
нулись в обычный человеческий мир. Оба получили  десятидневные  отпуска,
причем Карданова неожиданно вызвали к замначу Школы по  тылу  и  вручили
ключи от двухкомнатной квартиры,  чему  он  был  несказанно  удивлен.  С
жильем в Комитете было получше, чем везде, но обычно точкой отсчета ста-
новилась однокомнатная хрущевка где-нибудь на окраине, полученная  через
трипять лет службы. А тут сразу, почти в центре, рядом с метро  и  сразу
две комнаты. Фантастика!
   - За что тебе вдруг? - оскорбленно спросил Прудков. - Опять за  учебу
и показатели? Так за это оценки повыше  ставили!  Квартира-то  при  чем?
Жить-то всем где-нибудь надо! А ты опять за мой счет!
   Карданов почувствовал, что напарник его откровенно ненавидит.
   - Почему за твой? Ну, хочешь, давай вместе там жить будем!
   - Ну да, молодец. Все будут знать, что Прудков в  улучшении  жилищных
условий не нуждается и квартиру ему давать не надо! Так и останусь у те-
бя вечным квартирантом! Хорошо придумал, спасибо! -  с  горечью  ответил
Прудков, и его новое лицо, лицо Макса, приняло выражение  обиды,  харак-
терное для Генкиной физиономии. Будто сквозь маску  проступил  подлинный
облик.
   Когда отпуск кончился, Карданову и Прудкову  объявили,  что  создание
службы "Л" отложено на неопределенное время, а им предстоит другая рабо-
та. Гораздо более серьезная, конспиративная и ответственная. Это удивило
обоих, ибо они считали, что более серьезной и ответственной работы  поп-
росту не существует.


   Глава вторая
   ОХОТНИКИ И ДИЧЬ

   Тиходонск, 11 февраля, 12 часов 40 минут, минус три, солнце.
   - Ты просто не понимаешь, о чем идет речь! Не о Лапине, не о наших  к
нему претензиях. - К, разговаривал с Юмашевым как строгий, но доброжела-
тельный учитель интерната для умственно отсталых с двенадцатилетним  де-
билом.
   Они гуляли по Левому берегу, там же, где два дня назад Юмашев  обсуж-
дал с Тимохиным судьбу Тахира. Если это можно  было  назвать  прогулкой.
Встречу назначил К., но вывез его сюда Юмашев. За  прошедшие  сорок  два
часа здесь ничего не изменилось. Тот же чистый, с речным  запахом,  воз-
дух, те же проволочные остовы зонтиков, тот же плотный, укатанный ветром
снег, на котором еще можно разобрать две цепочки полустертых следов. А в
городе, раскинувшемся на противоположном берегу, изменилось многое.  Не-
даром километровый отрезок пляжа с трех сторон блокирован черными джипа-
ми. Кроме штатной охраны, Тимохин задействовал и  боевиков.  Хотя  после
событий прошлой ночи, когда застрелили Кондратьева и убили или захватили
почти всех авторитетов тахировской группировки,  вероятность  мести  су-
щественно снизилась. Точнее, отодвинулась на неопределенное время.
   - Меня интересует другое. Как вы пробили блокаду? Что он сказал? Дос-
ловно. Кто при этом присутствовал? Как процедура фиксировалась?
   К, остановился и впился высасывающим взглядом в  зрачки  банкира.  Он
знал, что умеет вселять в сердца людей страх, даже  когда  звериные  уши
прикрыты шапкой. Потому что биоволны прямой и вполне реальной угрозы ис-
ходили от него постоянно. Сейчас поток отличался особенной силой.
   Но банкир стоял на своей земле, в окружении своих людей.  Бывают  мо-
менты, когда авторитет и могущество чужака не стоят ничего, если  он  не
может немедленно и эффективно защититься от грубого физического насилия:
выстрела, удара ножом, наброшенной на шею удавки... Сейчас как  раз  вы-
дался такой случай.
   - Ты ведь один здесь? - спросил Юмашев.
   Только очень далекому от мира спецслужб и криминала человеку этот не-
винный вопрос мог показаться и в самом деле безобидным. К, посмотрел  на
банкира по-новому, с интересом, и усмехнулся одним уголком рта.  Юмашеву
померещилось, что если губа отодвинется дальше, то  выглянет  длинный  и
острый волчий клык. Эта усмешка показала, что с К, не следовало так  го-
ворить. Он никогда не оставался беззащитным. Никогда и нигде.
   - Хочешь спустить меня в прорубь? - казалось, у него даже  улучшилось
настроение. - И списать под какую-нибудь легенду?
   Улыбка стала шире, но клыки не показались. Пока.  Руки  он  держал  в
карманах. При посадке в машину его незаметно проверили детектором, и ме-
талла массой больше пятидесяти граммов не обнаружили. Но дело не  в  ме-
талле. "Если сердце из железа, и деревянный  кинжал  хорош",  -  говорят
грузины. Стилеты из особо прочного дерева не раз использовались наемными
убийцами, да и взрывчатку детектор не заметит. Правда, уровень К, не та-
ков, чтобы подрываться с недругом. Да и повода особого пока нет... И все
же Юмашев испытывал сильное беспокойство.
   - Знаешь, что такое "Консорциум"?
   Юмашев кивнул:
   - Ты забыл, кто его создавал.
   - Создавался скелет. Потом он оброс плотью, нарастил мускулы,  воору-
жился... Не думаю, что ты представляешь