распрекрасно заснул, и рожу не  перекривило,  как  у  Гри-
горьева! Нормально вошел в работу, начальника здешнего,  Викентьева,  на
место поставил, тот выводы сделал, старикашки этого  противного  сегодня
уже нету. Глядишь - и пьянку затевать не станут...
   Буренко находился в самом скверном настроении. По своему должностному
положению он постоянно имел дело со следователями и оперативниками, час-
то уезжал из дома и возвращался на канареечном "рафике" дежурной  части,
поэтому окружающие считали его полностью причастным к тайнам сыска, вро-
де как милиционером с медицинским дипломом. Бывало, обращались  с  соот-
ветствующими просьбами: кому-то надо техосмотр пройти, кому-то племянни-
цу прописать, кому-то сообщение из вытрезвителя на  работу  перехватить.
Иногда, правда, не часто, Буренко брался похлопотать, и иногда  ему  шли
навстречу. Хотя случалось такое довольно редко, этого хватало  для  под-
держания репутации "своего человека в милицейском мире".
   На самом деле судмедэксперт не был здесь своим и прекрасно это  пони-
мал. Доверие в совместных делах доходило лишь до некоего предела,  опре-
деляемого людьми в милицейской форме. Сколько раз прекращали при его по-
явлении разговоры, казалось бы, закадычные друзья, с  которыми  обнюхано
сто мест происшествия и выпито десять литров спирта! Сколько раз отшучи-
вался на вопрос о способе раскрытия того или иного дела дежурный по  го-
роду, безотказно присылающий "разгонную" машину, когда  ночью  возвраща-
ешься из гостей и не можешь вызвать такси! Милицейская среда выталкивала
его, как в далеком детстве морская вода, когда он,  ныряя  за  рапанами,
достигал предельной по своим возможностям глубины.
   Будучи человеком неглупым и склонным к анализу, он догадывался, какие
тайны скрывали от него следователи и оперативники. Но  чувство  какой-то
неполноценности не проходило, хотя он и пытался успокоить себя тем,  что
секретов "Финала" не знает никто из не доверяющих ему людей.
   "Финал" был чем-то ирреальным, существующим за  пределами  привычного
мира. Заходя в "уголок", он терялся и трусил, а чтобы скрыть это, цинич-
но шутил и дразнил чудовище в обличье безобидного старичка Ивана Алексе-
евича Ромова. Впрочем, все члены спецгруппы казались чудовищами,  иногда
появлялась мысль, что они с привычной легкостью могут пустить пулю и ему
в затылок, как положено по какой-то сверхсекретной инструкции  для  пре-
дотвращения утечки информации. Или откроют еще одну дверь в той дьяволь-
ской комнате... нет, скорее, разгребут влажные опилки,  поднимут  крышку
люка и увлекут вслед за собой в преисподнюю...
   Чтобы успокоить себя, он вспоминал Павла Сысоевича,  которого  сменил
на этом посту и которому ничего плохого не сделали. "Держи  с  ними  ухо
востро", - говаривал тот и многозначительно поднимал палец,  но  никаких
дальнейших пояснений не давал. Воспоминания помогали мало,  куда  лучшее
действие оказывала добрая порция спиртного, потому Буренко норовил  вре-
зать перед выездом да иногда приматывал к животу грелку со спиртиком.
   Неожиданное предложение двух чудовищ, которое,  несомненно,  исходило
из высоких сфер, ибо самодеятельность тут исключалась,  вконец  испугало
врача. Противиться не имело смысла, все равно сделают,  как  захотят,  у
них на то секретные приказы имеются, а вот как бы не подставили его,  не
выставили в случ-чего виноватым. Длинный и худой палец был у Павла Сысо-
евича: "Держи ухо востро!" Может, с прокурором поговорить? Да небось они
все заодно!
   Когда "Волга" заехала в точку исполнения, Шитов привычно загнал ее  в
гараж и подошел к воротам, поджидая остальных. Прокурор прошел в диспет-
черскую, сел к шаткому столу, брезгливо застелил пятна на зеленом сукне.
"Почему я должен их ждать? - раздраженно подумал он. - Надо это дело по-
ломать! Пусть они меня ждут!"
   Он вытащил приговор на  Лунина,  постановление  об  отклонении  хода-
тайства о помиловании, еще раз бегло просмотрел. Врач подошел и стал ря-
дом.
   - Освоились на новом деле? - довольно развязно спросил он.
   - Занимайтесь своим делом! - отрезал прокурор и сделал вид, что углу-
бился в бумаги.
   "Точно, заодно!" - подумал Буренко.
   "Только не сразу порядок ломать, - подумал прокурор.  -  У  них  ведь
своя круговая порука... Викентьев генералу, тот моему шефу: "Кто, мол, у
тебя такой шустрый, только пришел и все под себя перекраивает?" А шеф за
свое: "Скромность, выдержка, достоинство..." Ладно, сразу не будем..."
   Лебедев растерянно метался вдоль забора. Может, сейчас, пока их трое?
   Он подбежал к седьмому посту, чтобы спустить  с  проволоки  Беса,  но
стоило протянуть руку к карабинчику ошейника, пес свирепо лязгнул  зуба-
ми, и он едва успел отдернуть кисть. Бес грозно зарычал, Гоша шарахнулся
в сторону.
   - Сбесился, скотина...
   Взъерошенный, с выпученными глазами и перекошенным ртом,  он  излучал
такие мощные биоволны смятения и страха, что собака громко залаяла. Зай-
дя за зеленый ангар, Лебедев сел на пустой ящик из-под гвоздей,  перевел
дух, причесался и попытался успокоиться. Это ему удалось, во всяком слу-
чае. Бес позволил отстегнуть цепь и послушно пошел рядом. Громадная чер-
ная собака внушала уверенность еще больше, чем револьвер, потому что бы-
ла способна действовать самостоятельно, без участия человека.
   Но когда они подошли к нужному месту,  Лебедев  понял,  что  допустил
ошибку: не предусмотрел, как волкодав преодолеет более чем  двухметровый
забор.
   Тем временем вновь заскрипели ворота. Лебедев взглянул на часы.  Ноль
десять.
   Спецавтозак въехал на территорию точки исполнения.
   - Как считаешь, почему врач решил, что нас прислал Викентьев? -  нео-
жиданно спросил Попов.
   - Хрен его знает!
   Сергеев пошарил под сиденьем и осторожно положил что-то в карман.
   - Слышь, Палыч! Не подведи! Упал вперед и не двигайся!
   - Я бы уже сейчас не двигался, - еле ворочая языком, вымолвил  Лунин.
- Хотите - стреляйте, хотите - что хотите...
   Дверь фургона резко распахнулась.
   - Такси по расписанию! Пассажиров просят выходить! - бодро сказал Ши-
тов.
   Прокурор, как обычно, сидел за столом, сбоку приткнулся Буренко,  Ви-
кентьев стоял у сейфа, все трое смотрели, как Попов и Шитов вводили  Лу-
нина. Тот почти не стоял на ногах, его чуть ли не  тащили.  Руководителя
спецгруппы и врача это не удивляло, прокурор же был новичком и видов  не
видывал.
   - Спекся? А еще милиционер! Самому убивать легче?
   - Пожалуйста, по инструкции, - почти  не  разжимая  губ,  сказал  Ви-
кентьев.
   - Что?
   - По инструкции! - рявкнул второй номер. И почтительно добавил: - По-
жалуйста.
   Прокурор мотнул головой, как одернутая за узду лошадь.
   - Имя, фамилия, год рождения...
   Покончив с необходимыми формальностями, прокурор  хотел  что-то  ска-
зать, но, покосившись на Викентьева, передумал и махнул рукой.
   Будто подчиняясь жесту, Попов и Шитов развернули осужденного, втащили
в комнату с опилками, Сергеев вошел  следом.  Викентьев  шагнул  вперед,
внимательно наблюдая за происходящим, Буренко встал, следя за рукой Сер-
геева, поднимающей пистолет к голове смертника.
   Ба-бах! - надтреснуто грохнул выстрел. Стриженая голова дернулась, на
затылке вспыхнула пузырящаяся рана. Тело повалилось вперед.
   "Чего же они мне мозги полоскали? - подумал врач. - Неужели розыгрыш?
Мол, предложили такую фигню, а он согласился..."
   Викентьев сел на место. Лицо у него было мрачным.
   Сразу после выстрела Сергеев разжал левую руку, и на опилки упал  пе-
ревязанный красной ниткой красный детский шарик, в который  было  налито
двести граммов имитационной краски. Правой ногой он наступил на  него  и
раздавил.
   - Не везет тебе, Петя, опять перемазался...
   Тот крутанулся вокруг позвоночника: брючина почти до колена забрызга-
на кровью, кровь разлилась по опилкам, и огромный башмак Сергеева был  в
потеках.
   - Вот гадство! - Неожиданно он согнулся пополам, его стошнило.
   - Иди мойся! - скомандовал Сергеев. - И быстро назад вместе со Сивце-
вым - уберете все здесь... Валера, давай брезент!
   У Буренко полегчало на душе. Значит, никаких коварных планов никто не
строил и козлом отпущения выставлять его не собирался. А шутить он  тоже
умеет. Сейчас подойдет, возьмет труп за запястье и скажет: "Пульс  бьет-
ся, не дострелили!" То-то смеху будет... и сразу все расставится по мес-
там: дал понять, что понял шутку и сам юмор проявил!
   Сергеев и Попов уже заворачивали брезент.
   - Подождите, я еще не констатировал...
   Буренко вразвалку приблизился к расстрелянному и взял его за руку.  И
челюсть у него отвисла и мороз пошел по коже, потому что пульс  действи-
тельно бился размеренно и спокойно, как у спящего человека.
   - Убедились?
   Врач поднял голову, наткнулся  на  страшный  взгляд  Сергеева  и  по-
чувствовал, что у него опускаются внутренности.
   - Э-э-э, кх-э, м-да, - откашливаясь в скомканный платок, он  вернулся
к прокурорскому столу.
   Сзади шуршал брезент. Викентьев начал заполнять акт. Что-то в  серге-
евском выстреле показалось ему странным, и эта странность занозой засела
в подсознании, отвлекая от важного документа, он сосредоточился на текс-
те. Прокурор безразлично прятал в папку бумаги.
   "Заодно, все заодно, - бились в голове врача панические  мысли.  -  У
них руки развязаны, что захотят, то и сделают. Ладно! Что мне,  в  конце
концов, больше всех надо?"
   - Выпивать будем? - нахально спросил Сергеев.
   Прокурор вскинулся, как ужаленный.
   - Никаких пьянок! Это не ресторан, а рабочее место!
   - Ладно, тогда я расписываюсь и поехал. - Сергеев  подошел  к  столу,
небрежно черкнул свою фамилию, следом расписался Викентьев, потом проку-
рор и подвинул бланк врачу. Тот на секунду замешкался.
   "А чего там, их три подписи, а моя одна..."
   Буренко поставил малоразборчивый автограф.
   Викентьев спрятал акт. Сергеев и Попов поднимали по лестнице  брезен-
товый сверток. Впервые в истории "Финала" Южной зоны этот подвал покидал
человек, который вопреки самым грозным бумагам, наперекор самым  автори-
тетным подписям и самым официальным печатям остался в живых.
   Лунин оказался неожиданно тяжелым, Попов перехватил  сверток  поудоб-
ней, обернулся к Сергееву. Тот подмигнул.
   В подвале Буренко неподвижно сидел над бланком справки о смерти граж-
данина Лунина.
   Штанины Шитова были насквозь мокрыми, волосы тоже. Он немного успоко-
ился и теперь оправдывался перед пятым номером:
   - Это от неожиданности... И вообще одно к  одному:  плотно  поужинал,
тут штаны новые жалко, да еще наклонился...  Неприятно,  конечно,  но  я
повторю: мог бы и за первого сработать! Особенно если чуть привыкну...
   Из подвала поднялись первый и третий  номера,  с  двух  сторон  держа
длинный сверток.
   - Давайте вниз, - строго сказал Сергеев. - Нечего болтать, когда дело
не сделано! Уберите все и свободны. Мы сами отвезем!
   Лебедев пытался подсадить Беса, но в нем было под центнер веса, к то-
му же пес вырывался и когтем расцарапал ему щеку.
   - Скотина, скотина! - Забывшись, Лебедев несколько раз ударил  волко-
дава ногой, тот отскочил и ощерился.
   "Сейчас прыгнет!" Страх толкнул Лебедева к забору, вскочив  на  ящик,
он неожиданно легко подтянулся и оказался наверху, так же легко  переки-
нул тело на ту сторону, повис на руках и  пружинисто  спрыгнул.  "Наган"
удобно лег в ладонь, и, еще охваченный инерцией удачливой легкости Лебе-
дев бесшумно перебежал через двор и приоткрыл дверь в гараж. Дверь  обя-
зан был запереть шестой номер, но, переключившись на исполнение  функций
третьего, этого не сделал.
   В гараже гигант со зверским лицом и блевавший слабак несли к санитар-
ному фургону брезентовый сверток. Распахнув дверь, Лебедев шагнул  через
порог.
   - Руки вверх! - Окрик получился визгливым, но громким. Гигант  повер-
нул голову, рука скользнула в карман.
   И вдруг кураж прошел, и Гоша Лебедев ощутил себя слабым,  беспомощным
мальчиком, который по глупости встал с жалкой столетней пукалкой на пути
опасной и наверняка хорошо вооруженной банды.
   "Судьба барабанщика", - мелькнуло в голове название гайдаровской  по-
вести: смелый пионер, пересилив страх, выпрямился с "браунингом" в руках
и уложил матерого врага, отделавшись неопасным ранением в шею.
   "Наган" дернулся в руке и негромко пукнул, больше играть в барабанщи-
ка Гоша не мог: захлопнув дверь, он опрометью кинулся обратно к  забору,
каким-то чудом перелетел на заводской двор, даже не выпустив револьвера.
   Разъяренный Бес был хорошо обучен сторожевой службе и мгновенно отре-
агировал на вооруженного нарушителя охраняемого периметра. Увидев  оска-
ленную пасть и горящие красноватым огнем глаза распластанного  в  прыжке
волкодава, которого он своими руками спустил с цепи двадцать  минут  на-
зад, Гоша Лебедев успел подумать, что неправильный мир в  очередной  раз
выкинул с ним скверную шутку, но за секунду до того, как мощные  челюсти
сомкнулись на тощем горле, еще понадеялся, что обойдется и на этот раз.
   - Что вы тянете время? - сухо спросил прокурор. - Выписывайте  справ-
ку, и разъезжаемся!
   Вот она, ловушка! Справку подписывает один человек - врач Буренко - и
тем самым отдает себя в руки тех, кто в любой момент сможет упрятать его
за решетку. За бюллетени сажают, а тут...
   - А кто будет отвечать? - противным сварливым голосом спросил врач. -
Ваши штучки, ваши спектакли, а я крайний?
   - О чем вы говорите, Николай Васильевич? - Викентьев брезгливо помор-
щился. - Что это за истерики?
   - А то! Ваш Лунин живой и здоровый, пульс около  шестидесяти!  Нечего
делать из меня дурака и прикрывать мной свои делишки!
   - Что?! - Прокурор поднялся и бросился вслед за Викентьевым,  который
в три прыжка преодолел пятнадцать стертых каменных ступеней.
   Буренко откинулся на спинку стула.
   "И что теперь? - механически думал он. - "Расстреливать два раза  ус-
тавы не велят?" Так то в песне... тут уставов нету..."
   В подвал медленно спустился Викентьев.
   - Ничего, Николай Васильевич, - мягко сказал начальник спецгруппы.  -
Вы переутомились. Надо отдохнуть, попить бром, валерианку, да  вы  лучше
меня знаете...
   Каменная ладонь похлопала врача по жирной спине.
   - Но дело надо довести до конца. Бумаги требуют  полного  порядка,  а
других врачей сейчас здесь нет. Поэтому померьте пульс еще раз и  убеди-
тесь, что вам померещилось. А после этого выпишите справку.
   Теперь Буренко рванул вверх по лестнице. Брезентовый сверток, наполо-
вину развернутый, лежал на кафельном полу  у  стены.  Куртка  на  голове
осужденного набухла от крови. Врач все же взял безжизненную руку. Пульса
не было.
   "Дострелили! - подумал Буренко. - Не прошла их химия,  и  дострелили.
Как же я выстрела не услышал? Хоть дверь, подвал... Ну и дела..."
   Он вернулся в подвал и оформил справку о смерти.
   - Мне тоже мерещится всякое, - сказал Валера Попов  прокурору.  -  То
люк неожиданно привидится, то галоша с расстрелянного. А  однажды  пошел
на такой люк и чуть не провалился.
   "Они все шизики, - подумал прокурор, направляясь к выходу. -  И  Гри-
горьев был шизик. И я стану..."
   - Я вас отвезу, товарищ прокурор, - вызвался Шитов.
   - Куда там... Расстрелянного повезешь, - грубо перебил Попов.
   - А товарищ майор сказал - вы сами...
   Сергеев сидел на старой покрышке, и лицо его было совершенно  безжиз-
ненным.
   - Лучше бы его эти подонки убили... Тогда похоронили бы по-людски,  с
салютом. А сейчас как собаку закопают. Езжай, тебе сказали!
   - Могу и я поехать. - Шитов обиженно подошел к развернутому брезенту.
   - Давай, Федька, заворачивай и поехали, - скомандовал четвертый номер
пятому.


   Глава двадцать первая

   В Предгорье шла обычная размеренная жизнь. Перевыполнял план  химком-
бинат союзного значения, закрытия которого уже несколько лет  добивались
местные жители, знаменитый коньячный завод, наоборот,  не  дотягивал  до
уровня прошлых лет. Исправно работали мясокомбинат  и  колбасный  завод,
хотя, куда девалась их продукция, оставалось для всех загадкой. В роддо-
мах появлялись на свет новые жители, в  системе  спецобъединения  комму-
нальных услуг завершали свой путь старые. Выходили на маршрут  карманные
воры и милицейские бригады по борьбе с ними. Обильные и неимоверно доро-
гие базары обходили важные участковые и шустрые оперативники.  Торопился
утром к станкам, а вечером по пути домой терся в очередях  рабочий  люд.
Прилетали с разными опозданиями самолеты и приходили старые,  подлежащие
списанию по ветхости поезда. Чаще, чем обычно, их ожидали Беймураз Абду-
рахманович со своими подчиненными, встречая похожих друг на друга пасса-
жиров - молодых, крепких, почти без багажа. Прибывающих поселяли в  гос-
тинице МВД, после чего те сразу же включались в работу по реализации ро-
зыскных дел "Дурман", "Кочевники" и "Трасса".
   Однажды вечером Беймураз Абдурахманович  подогнал  автобус  прямо  на
взлетную полосу аэропорта к трапу выполнявшего спецрейс "ЯК-40".  Четыр-
надцать накачанных, коротко стриженных парней мигом забросили в салон  с
тонну снаряжения, среди которого опытный глаз без труда распознал бы за-
чехленные автоматы "АК-47" и  "АК-74",  мощные  снайперские  самозарядки
Драгунова, новейшие защитные костюмы "Мираж", "Комплекс", "Система". Бы-
ли здесь и импортные микрорации, и ящики с гранатами, дымовыми  шашками,
газовыми зарядами. Натягивая поводки, ворвались в автобус четыре  молча-
ливые овчарки, настороженно косящие в сторону незнакомого человека. Бей-
мураз  Абдурахманович  опасливо  подобрал  ноги.  В  Предгорск   прибыла
единственная в Союзе особая группа захвата "Удар", которая ставила точку
в истории наиболее опасных банд, вооруженных группировок, кровавых  бун-
тов заключенных и особо "выдающихся" террористов.
   Но перехваченный в ту же ночь телефонный разговор отсрочил введение в
действие "Удара" и перебросил внимание всех задействованных  в  операции
лиц к Тиходонску.
   Викентьев сидел у себя в кабинете и оформлял ведомость оплаты на  ис-
полнение, когда дверь тихо раскрылась и так же тихо закрылась, пропустив
Ивана Алексеевича Ромова.
   - Здорово, Михалыч, - буркнул он. - Вот пришел за пенсией, думаю, дай
загляну. Как ты тут живешь-можешь?
   - Да ничего... Вроде нормально... - Викентьев удивился. Он  был  уве-
рен, что Ромов смертельно обижен и  станет  обходить  бывших  коллег  за
квартал. - А ты-то как?
   - Отлично! Все время в саду, на воздухе, сплю хорошо, утром зарядочку
делаю. Глянь, румянец появился!
   Наполеон ткнул пальцем в обвисшую щеку.
   - В общем, не нарадуюсь. И старуха рада, даже пилить меня  перестала.
Дурак, что раньше не плюнул - и на отдых!
   Наступила пауза. Викентьеву надо  было  заканчивать  документ,  да  и
настроение не располагало к душевным разговорам. К тому же его раздража-
ло, когда неудачу пытаются выдать за достижение, а от рассказов  уволен-
ных и разжалованных о том, как им теперь хорошо и прекрасно, просто тош-
нило.
   - Ну а что у вас вчера получилось? - спросил Ромов.
   Тон у него был совершенно безразличный и вид -  равнодушный.  Значит,
он специально надел маску, скрывающую интерес. Но к чему?
   - А что должно было получиться?
   - Да особенного-то, может, и ничего. Я просто интересуюсь: как прошло
вчера?
   Викентьев внимательно посмотрел на безразличное  лицо  Наполеона,  на
котором не появилось и признаков здорового румянца.
   - Обычно. Исполнили, и все... Почему вопрос-то?
   - Обычно, говоришь? Ну ладно... - Ромов шмыгнул носом. - А чего тогда
пацаны бежали как оглашенные? Чуть меня с ног не сбили сейчас на лестни-
це? И Валерик, и Саша - к руководству их, видно, выдернули.
   - Не знаю. Это, видимо, по другому поводу. У меня все нормально.
   - Нормально, значит? Обычно? - Щелкнула тяжелая заслонка, рентгеновс-
кий пучок просветил Викентьева насквозь, и тут же обычно мигнули  мутные
слезящиеся глазки. - Тогда покедова!