той поднос.
   - Прекрасный сервис в нашем общепите, - елейно проговорил  Полугаров.
- Правда, Костик? Может, напишешь благодарность в книгу отзывов?
   Азаров поморщился.
   - У тебя сегодня перебор с остротами. Помолчи, хотя бы пока жуешь.
   За столом наступила тишина, только позвякивали о тарелки ножи и  вил-
ки. Певица низким, чуть хрипловатым голосом повествовала о девушке,  со-
общавшей матери, что она влюбилась в цыгана по имени  Ян.  Девушка  была
примерной дочерью и подробно информировала родительницу о вкусах и  зап-
росах своего избранника. Ян оказался разносторонней личностью: он  любил
золотые кольца, дорогие шубы и вина армянского  разлива.  Н-да...  То-то
мама обрадуется!
   - Это вам передали с соседнего столика, - на скатерть опустились  две
бутылки дорогого коньяка.
   - Сразу отнесите назад! - резко бросил Крылов.
   - Но...
   - Немедленно! И больше не вздумайте передавать нам что-либо!
   Официантка, обескураженно разведя руками, унесла коньяк.
   - Это небось твои подопечные? - спросил Александр у Азарова.
   - Да нет, - недоуменно ответил тот. - Моим я, видно,  аппетит  испор-
тил, они сразу смотались. - Он кивнул на опустевший при нашем  появлении
столик у окна, за которым еще недавно гулеванили трое солидных мужчин  с
продувными физиономиями. - А больше знакомых лиц не видно.
   - Однако! - Крылов покрутил головой. - И тут загадки.
   - Да никакой загадки нет, - вмешался Роман. - Просто трудящиеся любят
свою милицию.
   Сказал он это очень серьезно, и оттого получилось особенно смешно.
   Впрочем, загадка вскоре разрешилась.  Мы  заканчивали  ужин,  ожидая,
когда принесут кофе.
   "До-ро-ги длин-ной стрела по сте-пи про-легла,  как  слеза-а  по  ще-
ке-е-е, - брюнетка на эстраде выводила слова медленно, как бы по слогам,
но постепенно набирала темп и  начинала  пританцовывать  все  быстрее  и
быстрее, разворачиваясь на месте так, что шнур микрофона  черной  лентой
метался вокруг нее. - ...И только цокот копыт, только песня летит о  за-
мерзшем в степи ямщике-е-е!"
   Из-за столиков поднимались пары и выходили на  танцевальную  площадку
под сплошную россыпь хрустальных  многоцветных  светильников.  На  плечо
легла чья-то рука, я скосил глаза и увидел тонкие пальцы, на  безымянном
отблескивал золотой перстень с красным камнем.
   - Можно вас пригласить?
   Сзади стояла Марочникова. Обернувшись, я сразу охватил  ее  взглядом.
Красивое синее платье, кажущаяся простота которого не могла ввести в за-
блуждение относительно его цены. Высоченная шпилька, создававшая впечат-
ление, что она приподнялась на цыпочки. Чуть больше, чем следует, косме-
тики. Надо сказать, что в освещении и обстановке вечернего ресторана она
выглядела очень эффектно и уже не казалась пустенькой куколкой. Так  ме-
няется тусклая елочная игрушка, извлеченная из картонной коробки и  вод-
воренная на свое место среди праздничной хвои, украшений, блесток  "дож-
дя" и разноцветных лампочек.
   - Меня? - Придумать вопрос глупее было трудно. Но, честно  говоря,  я
несколько растерялся.
   - Вас, - Марочникова обворожительно улыбнулась. - Можно?
   Я чуть замешкался. Полугаров не удержался от привычки  балагурить  по
любому поводу.
   - Конечно, можно, - очень серьезно сказал он. - Наш товарищ стесните-
лен, но он как раз мечтал...
   Я не дослушал и вышел из-за стола.
   На танцевальном пятачке Марочникова положила руки мне на плечи,  а  я
обнял ее за талию, и мы начали раскачиваться в такт музыке, чуть переми-
наясь с ноги на ногу, насколько позволяла колышущаяся вокруг масса  раз-
горяченных людей.
   Лицо Марочниковой было совсем близко, от нее слегка пахло вином и до-
рогими духами.
   - Вы, конечно, думаете, зачем я вас пригласила? - Марочникова  загля-
нула мне в глаза. - Угадала?
   - Нет, - ответил я чистую правду. То, о чем она спросила,  я  обдумал
раньше, в короткие секунды, когда поднимался со стула. Потом,  когда  мы
шли между столиками к эстраде и я поддерживал ее за руку, чуть выше лок-
тя, ощущая гладкую горячую кожу предплечья, перепроверил свои  выводы  и
окончательно убедился, что никаких определенных целей Марочникова  прес-
ледовать не может, скорее всего ею просто руководит интерес  экзальтиро-
ванной девицы к человеку экзотической, на ее взгляд, профессии. Да  еще,
может быть, желание завести на всякий случай "нужное" знакомство. В пос-
леднем ей, бедняжке, предстоит пережить глубокое разочарование.
   - Удивляюсь, как вы удерживаете равновесие.
   Она хихикнула.
   - Иногда я боюсь бухнуться с этих ходуль. Зато так красивей. Правда?
   Увеличенные серой тушью глаза кокетливо раскрылись.
   - И еще я думаю, по какому поводу и с кем вы пришли в ресторан.
   - Повод? Разве для отдыха нужен повод? - Она откровенно веселилась. -
Мы с Валерием часто здесь бываем. Он любит "Спутник", почти каждый вечер
- сюда.
   - И зарплаты инженера-озеленителя хватает?
   - Что ему зарплата! Он же как-никак внук адмирала...
   - Кстати, кто вам сказал эту чепуху?
   - Какую чепуху? О чем вы?
   - Что Золотов - внук адмирала?
   - Господи, да это всем известно! Почему же так сразу "чепуху"?
   - Да потому, что дедушка уважаемого Валерия Федоровича никогда не был
адмиралом!
   - То есть как - "не был"? Кем же он был?
   - А вы поинтересуйтесь у своего приятеля.
   - Не может быть! - Марочникова даже в лице изменилась. -  Какая  сво-
лочь... И я, дура, - ведь знала, что врет по любому поводу, ложь у  него
в крови! Но про деда... и подумать не могла... Ах, мокрица!
   Интересно, почему она так остро реагирует? Или притворяется?
   Музыка кончилась, пары возвращались к своим столикам.
   - Можно еще танец? - взвинченно спросила она. - Не хочу сейчас видеть
эту падаль!
   Похоже, она не притворялась.
   - Однако! Вы меня удивляете! Вы же... гм, дружите с  ним,  отдыхаете,
развлекаетесь, сейчас вот пришли в ресторан. И такая реакция... Непонят-
но!
   Она отвернулась.
   - Разве все объяснишь? Да и к чему?
   - "Поспели вишни в саду у дяди Вани, у дяди Вани поспели вишни..."  -
радостно сообщала нам певица, по-прежнему колыхался вокруг танцующий на-
род, так же руки Марочниковой лежали у меня на плечах, но что-то измени-
лось: лицо девушки застыло, взгляд стал каким-то отсутствующим, отрешен-
ным. Она будто постарела.
   - Чья это затея с коньяком? - Все было и так ясно, но я спросил, что-
бы как-то расшевелить девушку, вывести  ее  из  подавленного  состояния,
причину которого понять не мог.
   - Ясно чья. Золото не может, чтобы икру не метать.
   - Золото?
   - Это Валеркина кличка, - она презрительно скривила губы. - Только не
все золото, что блестит. Дерьмо.
   Последнее слово она произнесла в сторону, одними губами, но я  разоб-
рал.
   Музыка кончилась, и я повел Марочникову к ее столику,  в  малый  зал,
примыкающий к основному под прямым углом. Теперь понятно,  почему  я  не
заметил знакомых лиц.
   - Кого мы видим! Почет и уважение! - Золотов был изрядно  навеселе  и
улыбался так, что можно было пересчитать все его зубы. - Ай да  Куколка!
Молодчина! Такого гостя нам привела.
   Непонятно, объяснялась его  аффектация  алкоголем  или  укоренившимся
представлением, что именно так бурно надо выражать свои чувства в подоб-
ных ситуациях.
   - Познакомьтесь - Эдик и Таня.
   Напротив Золотова сидел крепкий парень с  грушевидным,  расширяющимся
книзу лицом и обвисшими щеками и смазливая,  потасканного  вида  девица,
которые притворно разулыбались и угодливо закивали головами.  Эдик  дер-
нулся было, чтобы протянуть руку, но передумал, и правильно сделал.
   - Это уважаемые люди, - продолжал распинаться Золотов. - Эдик -  зам-
директора магазина, а Таня - его помощница.
   По лицу и манерам Тани нетрудно было догадаться, какого  рода  помощь
она способна оказывать, но я еще раз подивился представлению Золотова об
"уважаемости" на замдирекгорском уровне.
   - А что, разве есть зависимость между занимаемой  должностью  и  сте-
пенью уважения? - осведомился я.
   - Самая прямая. Как между нехваткой противозачаточных средств и коли-
чеством подпольных абортов, - он тоненько, визгливо засмеялся, дурашливо
тряся головой. - Да вы и сами это прекрасно знаете.  Небось  коньяк  мой
пить не стали, марку выдерживаете, мол, я вот где, - он показал ладонью,
- а вы вон тут, - теперь он провел рукой пониже. - У нас  свой  круг,  у
вас свой!
   - Еще бы, - вставил Эдик. - Товарищ запросто с обэхаэсэсником сидит!
   Я хотел откланяться и уйти, но Марочникова как  стояла  рядом,  держа
меня под руку и прижимаясь к боку, так и осталась стоять, не отпуская.
   - Пить с нами вы, конечно, не будете, - утвердительно сказал Золотов,
поднимая фужер. В фужере лежали массивные часы с  металлическим  брасле-
том, шампанское придавало им золотистый оттенок  и  как  линза  искажало
пропорции. Неправдоподобно толстая красная секундная стрелка резво бежа-
ла за облепленным пузырьками газа стеклом.
   - Ну да мы люди не гордые, сами выпьем за ваше здоровье.
   Он широко раскрыл рот и, отставив локоть, одним махом  вылил  в  себя
шампанское с миллиардами гнездившихся на браслете микробов. Вино потекло
по подбородку, и Золотов поспешно смахнул его платком.
   - Вы рискуете, Золотов.
   Он непонимающе вытаращил круглые, навыкате глаза.
   - Рискуете проглотить часы вместе с браслетом, - я откровенно  насме-
хался над ним и не скрывал этого.
   - Это не простые часы, - самодовольно проговорил  он.  -  "Ориенг"  -
"Королевский ныряльщик". Тридцать фунтов стерлингов, а у нас в  комисси-
онке - четыреста рэ. Идут в любой жидкости - в вине, спирте, керосине  -
я пробовал. Так что и желудочный сок им нипочем. Да что там сок! - Золо-
тов довольно захохотал. - Я  их  раз  в  чайнике  прокипятил,  на  спор.
Стольник выиграл. А им хоть бы что.
   Он врал. Кипячения не перенесет даже "Королевский ныряльщик".  Нагрев
нарушит герметичность корпуса, испарит смазку, накипь  парализует  меха-
низм, и часы можно сдавать в утильсырье. Неужели он сам этого не понима-
ет?
   - Валера у нас хват, - одобрительно проговорил Эдик, и его голос  по-
казался мне знакомым. - С ним лучше не спорить. Себе дороже обойдется.
   Довольный Золотов продолжал рассуждать о преимуществах своего "Ориен-
та" перед "Риконом" или "Сейкой".
   - По-моему, вы ошиблись в выборе специальности, - сказал я как  можно
насмешливее. - Наверное, мечтали стать часовщиком?
   - Нет, - Золотов хохотнул и снова залил часы  шампанским.  -  Знаете,
кем бы я хотел быть? Купцом. Фамилия у  меня  подходящая.  Купец  первой
гильдии Золотов! Звучит? Склады, лабазы, мануфактура. Баржи с зерном  по
рекам ходят. Заводишко небольшой, коптильня, винокурня. - Он мечтательно
закатил глаза. - Отпустил бы бороду лопаткой,  пароходик  бы  завел,  на
корме крупно: "Валерий  Золотов  и  Кё".  На  пароходике,  как  водится,
банька, бильярдная, цыгане... Галку бы с собой возил. Только фамилию  бы
ей заменил, надо что-нибудь звучное - Глэн Маркизова,  танцы  на  столе!
Ножки у нее классные, да и фигурка - все в порядке... - Золотов  победо-
носно посмотрел на  Эдика  и,  чуть  скривившись,  выразительно  перевел
взгляд на Таню. - ...Так что была бы вне конкуренции. Полный сбор  обес-
печен!
   Он опять залпом выхлестал бокал и утерся тыльной стороной руки, а ру-
ку вытер о скатерть. Потом придвинул розетку с зернистой икрой и,  нама-
зав толстый бутерброд, смачно откусил.
   - Вы любите икру? - обратился ко мне, бодро двигая  челюстями.  И  не
дожидаясь ответа, продолжил: - А я терпеть ее не могу. - Он развел рука-
ми. - Но ем. И знаете почему?
   - Нетрудно догадаться. Это же по-купечески - икру  есть.  И  шикарно:
она дорогая, значит, престижу способствует.
   - Ну нет! - Золотов опять хохотнул. - Вы уж  совсем  меня  примитивом
считаете! Я вот жую и чувствую, как лопаются на языке,  зубах  маленькие
шарики. Хрусть, хрусть, хрусть... Каждая икринка - осетр! Сколько я съел
за вечер икринок! Тысячи полторы? Значит, полторы тысячи  осетров.  Гро-
мадных, тяжелых, в толстой ороговевшей чешуе, с пилообразными спинами  и
мощными хвостами. Говорят, осетр еще с мезозойской эры сохранился, пере-
жил ящеров, динозавров, птеродактилей всяких... Царь-рыба! А я  за  один
присест целый косяк сожрал, семьдесят пять тонн осетрины! А если  посчи-
тать, сколько бы они икры наметали? Миллионы,  миллиарды  осетров!  А  я
один! И где все эти миллиарды царь-рыб? Вот здесь! -  похлопал  себя  по
отвисшему животу. - Вот когда ощущаешь себя венцом природы!
   Он перевернул бутылку, выливая остатки. Шампанское наполнило бокал  и
побежало через край, заливая скатерть. Я смотрел на него  и  думал,  что
ошибся, считая его амебой. Нет, это совсем иной зверь... Одноклеточна  в
нем, пожалуй, только мораль.
   Я высвободил руку.
   - Спасибо за танец, мне пора.
   Марочникова сделала нетвердый шаг вперед.
   - Красиво говоришь, адмиральский внучек! - В голосе отчетливо  слыша-
лись издевательские нотки, и смотрела она зло и брезгливо. -  Пароходик,
значит... Небось загранплаванье, круизный, высшего класса.
   Очевидно, Золотов через свою толстую шкуру почувствовал и  злость,  и
издевку, потому что отставил недопитый бокал и грубо сказал:
   - Ну, что уставилась? Иди пей, звезда стриптиза!
   - Брехло собачье! Чтоб у тебя брюхо лопнуло от этой икры! -  Марочни-
кова резко повернулась и пошла к выходу.
   Уходя, я расслышал, как Золотов сказал своим спутникам:
   - Пейте, чего рты раззявили! Никуда она  не  денется.  Перепсихует  и
вернется.
   Голос у него был искусственно спокойный и  деланно  благодушный,  как
будто ничего не случилось.
   Когда я вернулся к своему столику, ребята уже пили кофе.
   - Кто эта особа? - поинтересовался Крылов.
   - Свидетельница по делу Вершиковой. Ну, убийство  на  даче.  Подружка
обвиняемой.
   - Чего хотела?
   - Не знаю.
   - Странно. По-моему, она из тех дамочек, которые не приглашают на та-
нец без определенной цели.
   - Во всяком случае, о своих целях она не высказывалась,  -  я  поднес
чашку к губам.
   Кофе "по-турецки" был сварен из кофейного напитка, а может,  хитроум-
ные работники обшепита, не мудрствуя лукаво, залили  кипятком  использо-
ванную кофейную гущу.
   - Ну что, встали? - предложил Азаров.
   - Да что ты! - притворно удивился Роман.  -  Только  начались  танцы,
впереди, можно сказать, самый разгул...
   - Вот и задержись, разгуляйся, - добрым голосом посоветовал Костя.  -
А я сейчас из первого же автомата позвоню твоей жене и открою глаза бед-
ной женщине, думающей, что ее благоверный ловит жуликов по чердакам.
   Это был верный способ сделать Полугарова серьезным.
   - Разве так шутят? - обиделся Роман. И сразу засуетился.  -  Действи-
тельно, давайте собираться!
   Мы расплатились и пошли к выходу.
   У края танцевальной площадки, небрежно придерживая одной рукой  обви-
вавшую его Таню, вальяжно раскачивался Валерий Золотев,  лжеадмиральский
внук. Другой рукой он солидно помахал мне. Между пальцами торчала незаж-
женная сигарета. Наверняка "Мальборо".
   - А это кто? - настороженно спросил Крылов, как только мы  спустились
по лестнице настолько, что увидеть с танцплощадки нас было нельзя.
   - Тоже свидетель по делу Вершиковой.
   - Они что, все здесь собрались? - попытался пошутить  Роман,  с  лица
которого, впрочем, так и не сошло выражение озабоченности.
   - Он вертелся вокруг Сурена Шахназарова, - задумчиво проговорил Алек-
сандр. - А Сурена Костя хорошо знает!
   - Очень темный тип, - кивнул Азаров. -  Валютой  промышлял,  золотыми
самородками. Хитрый, увертливый, осторожный. Помучились мы с ним. Да как
веревочка ни вьется... Восемь лет получил недавно. Но этого парня  среди
его деловых связей не было.
   - Может, просто хвосты Шахназарову  подносил.  Вокруг  таких  дельцов
всегда крутится всякая мелочь, - Крылов взял меня под руку. - Но  досто-
верность показаний у подобных свидетелей не того... Тут тебе не  позави-
дуешь.
   Мы вышли на улицу, попрощались. Ребята повернули налево, я - направо.
Квартал вдоль небольшого сквера, нырнуть в подземный переход,  выскочить
на другой стороне - и я дома.
   Аллеи сквера были пустынны, только кое-где в  тени  уютно  устроились
влюбленные парочки да несколько собачников, несмотря на запреты, выгули-
вали своих четвероногих друзей на аккуратно подстриженных газонах.  Впе-
реди на ярко освещенной площадке перед памятником сидела одинокая девуш-
ка. Что ей делать здесь в поздний час одной?
   Оказалось, что это Марочникова.
   - Почему вы не идете домой? - спросил я, чтобы что-нибудь сказать.
   - Не знаю. Засиделась, задумалась...
   В мертвенном свете ртутных ламп я рассмотрел, что  тушь  вокруг  глаз
чуть расплылась. Плакала?
   - О чем же, если не секрет?
   - Так... О том, что в жизни все подло устроено.
   - Да ну! Почему же вы пришли к такому выводу?
   Марочникова досадливо прищурилась.
   - Вы уже привыкли из людей жилы тянуть вопросами. Почему да почему...
Потому что врут все! А прикидываются хорошими, чистенькими. На самом де-
ле нет ни правды, ни справедливости!
   Я не впервой выслушивал подобные сетования и каждый раз злился. Пото-
му что исходили они от тех, кому и слова  эти  -  "правда",  "справедли-
вость" - произносить должно быть стыдно.
   - Вам-то грех на жизнь жаловаться. Ни забот, ни хлопот. Веселые  ком-
пании, кутежи на дачах, рестораны. Никаких обязательств ни перед кем,  -
я говорил спокойно, но чувствовал: еще немного - и сорвусь. - Нарядов  и
украшений, как у вас, на скромную зарплату продавца и за год не  купить!
Так нуждаетесь ли вы в правде и необходима ли вам справедливость?
   Последние фразы я выкрикнул. Марочникова осталась невозмутимой и даже
чуть заметно улыбнулась.
   - Вы ведь здесь на углу живете? Через переход и налево, вон в том до-
мике, квартира первая, вход прямо с улицы. Правильно?
   Я опешил.
   - Что же вы молчите?  -  Улыбка  стала  явной  и  откровенно  издева-
тельской. Так она смотрела на Золотова полчаса назад.
   - Откуда вы знаете?
   - Вот то-то! А в ресторане комедию разыгрывали...  Дескать,  я  такой
правильный и честный, и пить с тобой не буду, и разговариваю свысока!  А
дома-то у себя пили с ним коньяк, пили! И разговоры разговаривали по ду-
шам...
   - Да ты что, девочка, с ума сошла? Откуда эта чушь?
   У меня даже дыхание перехватило от возмущения.
   - Откуда! Да Валерка и рассказал! Все рассказал, подробно... Как  ему
в справочном ваш адрес не дали, тогда он пошел в  книжный  магазин,  где
подписные издания, знакомые девочки квитанцию нашли, он  и  переписал  и
улицу, и дом, и квартиру, и телефон...
   Я мгновенно успокоился. Ай да Валерий  Федорович!  Ведь  прирожденный
мошенник. С подробностями узнаваемыми, с логикой правдоподобной - ну как
ему не поверить? Следователь - человек интеллигентный, должен книжки чи-
тать, да и положение небось позволяет дефицитные подписки  себе  устраи-
вать, а в карточке обязательно и адрес, и телефон. Все сходится.
   - Ну а дальше-то что было? - с искренним интересом спросил  я  и  тем
озадачил Марочникову.
   - Вам позвонили его друзья из горисполкома,  а  потом  он  пришел,  с
коньяком, икрой, конфетами, цветы принес, - она говорила уже не так уве-
ренно. - Вы еще чай заваривали, на стол собирали...
   Я представил эту идиллическую картину и не смог удержаться от смеха.
   - Ну а потом что, потом, зачем цветы, коньяк,  чай?  Кстати,  он  вам
когда-нибудь дарил цветы? Нет? Я так и думал. Не похож Золотов на роман-
тика!
   - К нужным людям он знает как подойти...
   Марочникова запнулась.
   - Я-то ему зачем нужен? Чего он от меня хотел?
   - Выпили, говорит, он просил к  Маринке  похорошему  подойти,  статью
другую подобрать, неосторожность вроде бы.
   - И я, конечно, согласился?
   Она кивнула.
   - Посоветовали адвоката, через которого все вопросы с Валеркой решать
будете, и сказали, что Маринку скоро выпустите и статью замените.