ах.  Он
старался изо всех сил,  но  у  него  ничего  не  получалось.  Дрожь  заметно
усиливалась. Он убрал руки со стола и попытался  спрятать  их,  но  к  этому
времени дрожь уже добралась до его плеч.
   - Что вам нужно от меня? - спросил он слабым голосом.
   - Правду, док!
   - О чем?
   - Вы снова виляете! - предостерег я. - Давайте начнем с  того,  как  я  в
первый раз приехал сюда  и  рассказал  вам  о  своем  друге-актере,  который
нуждается в осмотре. Вы назначили прием на следующий день. Что же  произошло
после этого?
   Внезапно  дверь  распахнулась,  и  в  комнату  ворвалась   секретарша   с
покрасневшими глазами.
   - Доктор! -  закричала  она.  -  О,  доктор!  Меня  еще  никогда  так  не
оскорбляли!
   Фрэзер зловеще посмотрел на нее.
   - Убирайтесь с моих глаз, вы, бесполое пугало!  -  сказал  он,  тщательно
стараясь произнести каждое слово. - Идите и пусть вам  выпрямят  мозги,  все
равно вам терять больше нечего.
   Она попятилась с застывшим выражением ужаса на лице, и я пинком закрыл за
ней дверь.
   - Мне так хотелось сказать ей что-нибудь такое в течение  последних  пяти
лет, - произнес Фрэзер  почти  с  удовлетворением.  -  Все-таки  в  погибшей
карьере можно найти какое-то утешение. Никогда бы не подумал.
   - Давайте вашу историю, док, - терпеливо сказал я.
   - Вы услышите ее, мистер Бойд, - быстро ответил он. - Вам уже  так  много
известно, что при желании вы сами могли бы докопаться до остального. В  день
вашего визита у меня был еще один посетитель. Он знал все о вас и Блэрах. Он
сказал, что вы заключили пари с Блэром, что он не сможет держать специалиста
в заблуждении в течении пятнадцати минут.
   - Пока все верно, - но ведь здесь была  какая-то  зацепка?  Он  утомленно
кивнул.
   - Этот человек сказал, что хочет сыграть шутку  с  Николасом  Блэром,  но
нуждается в моем содействии. Я был раздражен всей этой затеей, раздражен  на
вас за то, что вы заставляли меня тратить время на такой вздор, раздражен на
Блэров за участие в нем и раздражен на  этого  человека,  желающего  завести
дело еще дальше. Я вышел из себя и хотел вышвырнуть его из  кабинета.  -  Он
мимолетно улыбнулся. - Или хотя бы попытаться сделать это.
   - И тогда появилась зацепка? Скажем, деньги?
   - Вот именно, скажем, деньги, -  кивнул  Фрэзер.  -  Он  был  чрезвычайно
вежлив и говорил  извиняющимся  тоном.  Он  признавал,  что  затея  выглядит
абсурдно, но ему очень хотелось бы осуществить ее. Он намекнул, что  у  всех
участников денег больше, чем здравого смысла. Если бы я нашел возможность не
препятствовать этой, в конце концов, безобидной шутке, он несомненно  найдет
возможность пожертвовать моей лечебнице три тысячи долларов.
   Я закурил, ожидая продолжения рассказа.
   - Вы заметили почти абсолютную тишину в лечебнице, мистер  Бойд?  -  тихо
спросил Фрэзер. - Полагаю, что да, и, вероятно, вы  объяснили  ее  акустикой
здания или чем-нибудь более зловещим, вроде стен с мягкой обивкой?
   - Да, - сказал я.
   - Объяснение простое, мистер Бойд. Лечебница в настоящее время пуста, так
как нет пациентов. Я сохраняю минимум персонала для поддержания видимости  в
расчете на возможных клиентов, но это и все. Три  тысячи  долларов  имели  и
имеют для меня большое значение.
   - Значит, вы согласились  на  этот  спектакль  за  три  тысячи  долларов?
Дальше! Он поежился.
   - Наверное, вы правы, представляя это таким образом, - сказал  он.  -  Вы
знаете, что произошло во время встречи с Блэром. И  вы  знаете,  что  миссис
Блэр  подписала  бумаги.  Я  тоже  подписал  их,  но  подписи  одного  врача
недостаточно, чтобы сделать заключение законным, так что эти подписи  ничего
не стоили. Блэр никогда не был законно признан невменяемым, как  не  было  и
настоящей попытки сделать это. Днем этот человек появился снова.  Он  был  в
восторге от того, как развивались события и попросил еще об одном  одолжении
-  предоставить  Блэру  удобный  случай  для  побега  поближе  к  вечеру.  Я
согласился, и мы договорились о деталях. Идея оставить  машину  прямо  перед
дверью, принадлежала ему. Итак, Блэр бежал, а  я  получил  свои  три  тысячи
долларов и беспокоился только о своей машине. После этого появился мой новый
знакомый и сказал, чтобы я предупредил полицию, что из моей лечебницы сбежал
сумасшедший, опасный маньяк по имени Николае Блэр. Я начал смеяться, пока не
понял, что он говорит серьезно. Я стал проклинать его. Тогда с  чрезвычайной
вежливостью он рассказал мне шаг за шагом, что я  натворил,  как  это  будет
выглядеть на суде и что подумают обо мне коллеги-медики.
   - Да, он взял вас за глотку.
   - Он облегчил для меня дело, - с горечью сказал Фрэзер. - Чтобы  избавить
меня от всякого беспокойства, он сам  позвонил  в  полицию,  пользуясь  моим
именем. Вот как появилась сломанная рука у санитара. Перед уходом он заверил
меня, что это только дальнейшее развитие шутки и через пару часов он положит
конец травле. Конечно, он этого не сделал, а ведь  прошло  уже  восемнадцать
часов с тех пор, как Блэр уехал отсюда  на  моей  машине...  И,  конечно,  я
больше не видел этого человека и не думаю, что когда-нибудь увижу.
   - Он назвал себя?
   - Хаммелманн или что-то в этом роде.
   - Вы могли бы узнать его, если бы снова увидели?
   - Его черты неизгладимо врезались мне  в  память,  -  подавленно  ответил
Фрэзер.
   - Высокий, плотный парень, - уверенно сказал я.  -  Волнистые  каштановые
волосы, карие глаза, густые усы. Нервная привычка жевать усы. Он?
   Я ожидал, что глаза Фрэзера в изумлении расширятся и он  подтвердит,  что
описание было совершенно точно. Но он недоуменно посмотрел на меня несколько
секунд, потом уверенно покачал головой.
   - Нет, мистер Бойд, - спокойно сказал он. - Ничего похожего!
   - Вы уверены? - прокаркал я.
   - Разумеется. Позвольте я сам опишу его вам.
   - О'кей, - слабо согласился я.
   - Ему около тридцати пяти, - осторожно произнес Фрэзер, - высокий, скорее
стройный, чем коренастый, тело атлета. Очень хорошо  одет.  Довольно  темное
лицо. Самая  интересная  черта,  несомненно,  глаза.  Они  голубые  и  очень
бледные, мистер Бойд. Почти изучающие, когда видишь их впервые.
   - Хорошее описание, док.
   - Еще одна деталь, - добавил он. -  Он  недавно  пострадал  от  какого-то
несчастного случая. У него заклеена переносица.
   - Угу, - кивнул я. - У него и почки не в порядке, но пока это незаметно.
   Фрэзер опять положил руки на стол.
   - Что теперь, мистер Бойд? - спросил он. - Каким властям вы  меня  теперь
передадите?
   - Доктор, я хочу, чтобы вы сейчас кое-что сделали. Позвоните в полицию  и
скажите им, что произошла страшная ошибка. Не существует  никакого  опасного
маньяка, не было никакого побега из вашей лечебницы, а Николае Блэр  никогда
не признавался сумасшедшим, он такой же нормальный человек, как все.
   - Я сделаю это немедленно,  -  сказал  Фрэзер.  Он  снял  трубку  и  стал
набирать номер. Ему потребовался почти целый час, чтобы поставить об этом  в
известность всех.
   - Спасибо, доктор, - сказал я. - Мне, пожалуй, пора уходить.
   - Что я должен еще сделать?
   - Я советую вам просто оставаться доктором, доктор.
   - Вы считаете, что наш общий друг мне позвонит?
   - Думаю, что могу вам это гарантировать. Он.., можно сказать, мой хороший
знакомый. Сегодня я поговорю с ним по-дружески. Уверен, что он разделяет мою
точку зрения.
   Неожиданно Фрэзер ухмыльнулся.
   - Это вы сломали ему нос!
   - Не знаю, где вы намерены подыскать себе  новую  секретаршу,  доктор,  -
заметил я, - но могу дать вам маленький совет.
   - Валяйте!
   - Пусть это будет женщина!
   Я открывал дверцу машины, когда он догнал меня.
   - Я все еще не могу в это поверить, -  сказал  он,  слегка  задыхаясь.  -
Значит, я не погиб, я по-прежнему врач и могу продолжать свою практику?
   - Я просил вас снять с Блэра все подозрения, и вы  это  сделали,  хотя  и
были уверены, что наш общий друг разделается  с  вами.  На  это  нужна  была
отвага. Не то чтобы очень, но все-таки. Но в другой  раз  вас  будет  трудно
сбить с пути! Разве я не прав?
   Я  протиснулся  за  руль  машины  и  включил  мотор  -   Тут   еще   одно
обстоятельство, доктор, - сказал я. - Вы были в руках у профессионала и  вам
не на что было рассчитывать с самого начала!
   Лишь приближаясь к Нью-Йорку,  я  сообразил,  что  поддался  сантиментам.
Такое нечасто со мной случается, но когда случается, это стоит мне денег.  Я
так увлекся, наставляя  доктора  на  праведный  путь,  что  совсем  забыл  о
полученных им трех тысячах долларов. Отобрать их у него было бы  легче,  чем
отнять конфетку у ребенка.

Глава 11

   После рассказа Фрэзера меня жег внутри медленный огонь.  Я  не  заработал
полученных от Эдел денег, но не это беспокоило меня.  Меня  беспокоило,  что
кто-то сделал из меня приманку. Я придумал хитроумный  план,  как  поместить
Ники-боя в лечебницу, и все это время они лопались  от  смеха,  наблюдая  за
мной! Хитроумный план! Кто-то использовал меня,  и  чем  больше  я  об  этом
думал, тем сильнее меня это волновало.
   Даже  в  кабинете  Фрэзера  я  был  так  занят,  разыгрывая  первый   акт
душераздирающей драмы, что почти забыл о парне, который ее придумал, который
заставил Фрэзера поступить именно так, как хотелось автору.  И  этим  гением
был - я содрогнулся при этой мысли - никто иной,  как  мой  старый  приятель
Херби.
   Херби, которого я  поколотил  несколько  дней  тому  назад.  Здоровенный,
отчаянный, сообразительный Дэнни Бойд способен  в  два  счета  справиться  с
любым паршивым психопатом. Вот только на этот раз получилось,  что  паршивый
психопат управился с Дэнни Бойдом, да так ловко, что  умница  Бойд  даже  не
заметил этого?
   Флойду Лэмбу принадлежал второй пенхаус в "Западном". Там-то  я  и  найду
Херби. Я хотел застать их вместе. У меня было что сказать, и я хотел,  чтобы
это они услышали оба.
   Я поставил машину за полквартала от отеля и прошел остаток пути пешком. К
квартире Лэмба поднялся на лифте, чувствуя,  как  тридцатьвосьмой  ободряюще
похлопывает меня по бедру.
   Лифт остановился прямо напротив  входной  двери.  Я  вышел,  одновременно
вытаскивая пистолет из заднего кармана. Держа его  в  правой  руке,  я  снял
предохранитель, а левой нажал на кнопку звонка.
   Я не отнимал пальца от звонка, пока не открылась дверь.
   Сердитое лицо Херби отнюдь не просветлело, когда он увидел, что это я.
   - Уходи! - сказал он.
   Я ткнул его в живот стволом пистолета. Он болезненно крякнул  и  медленно
попятился в прихожую, а я следовал за ним. Войдя, пинком ноги закрыл  дверь.
Гостиную заполняли огромные кресла и  диван-чудище,  который,  должно  быть,
использовали еще при съемках сотворения мира.
   - Повернись! - приказал я ему, и он угрюмо повиновался. Я обыскал  его  и
нашел только нож.
   - О'кей, Херби, - сказал я. - Садись. - От моего толчка  он,  спотыкаясь,
полетел на диван. - Смотри, не заблудись там, - предупредил я его.
   Он осторожно сел на диван, не сводя с  меня  глаз.  Наверное,  прикидывал
варианты нападения на меня. Я почти желал, чтобы он сделал эту попытку  и  я
мог вы всадить ему пулю туда, где будет по-настоящему больно,  но  это  было
слишком просто.
   - Где Лэмб? - спросил я.
   - Отдыхает в своей комнате.
   - Скажи ему, пусть выйдет сюда. Херби привстал.
   - Сядь! - приказал я. - Я не говорил тебе,  чтобы  ты  ходил  за  ним.  Я
сказал: позови его сюда!
   - Ему это не понравится, - тонко сказал Херби.
   - Не выводи меня из себя! Позови его! Херби прочистил горло и заорал:
   - Мистер Лэмб! Мистер Лэмб, можно попросить вас сюда? К нам пришел Бойд.
   - Мило и вежливо, - одобрил я. - Но заставит ли это его поторопиться?
   Я оглянулся вокруг.  Стол  у  одной  из  стен  был  уставлен  стеклянными
колпаками, под которыми находились часы всех марок и систем.
   - Кто их собирает?
   - Лэмб, - буркнул Херби, - это его хобби.
   - Должно быть, они недешевы?
   - Нет ни одной штуки, дешевле сотни или двух монет, - сказал он  почти  с
гордостью. - Это третья по ценности коллекция в Соединенных Штатах.
   - Ну да?
   Я дал Лэмбу еще десять секунд, но он так и не появился.
   - Эй! - заревел я. - Толстяк!
   Ответа не было, но он не мог не услышать меня, если только не умер, а  он
еще не умер.
   - Говорят, что у вас третья по ценности коллекция? Я  досчитал  до  трех,
навел свой пистолет на самые большие часы, какие там были, и нажал на спуск.
   Звук бьющегося стекла был вполне внушительным. Несколько секунд обломки и
осколки с шуршанием сыпались на ковер, потом опять стало тихо.
   - Толстяк! - завопил я. - Теперь у вас четвертая  по  ценности  коллекция
часов! Если вы не появитесь здесь через десять секунд, она станет пятой!
   Из комнаты Лэмба донесся раскатистый рев ярости.
   - Если вы прихватите  с  собой  пистолет,  толстяк,  -  крикнул  я,  буду
стрелять, а в вас не промахнешься!
   Через шесть секунд колыхавшаяся  туша  Лэмба  ввалилась  в  комнату.  Его
рубашка не была застегнута, а подтяжки волочились за ним.
   - Рад, что вы смогли придти, - сказал я. - Сядьте рядом с Херби на диван.
Дэнни расскажет вам на ночь сказку.
   Лэмб поплелся к дивану,  увидел  останки  часов  и  застонал  от  ярости.
Добравшись, наконец, до дивана, он бессильно опустил на него  свою  тушу,  и
диван немедленно стал на три дюйма ближе к полу.
   Они сидели рядышком, глядя на меня с жаждой крови в глазах.  Я  улыбнулся
им.
   - Я не буду оригинален и начну с самого начала.  Я  рассказал,  как  Эдел
наняла меня, чтобы отделаться от мужа. Как я нашел лечебницу доктора Фрэзера
и подготовил встречу Ники-боя. Как я предложил пари, на  которое  он  клюнул
так охотно, что сыграл, вероятно, лучшую в своей жизни роль и пересказал  им
историю Фрэзера, как он рассказал ее мне. Я даже рассказал  им  о  том,  как
уверенно описал Обри Фрэзеру в качестве человека, принудившего его поставить
Ники-боя в положение беглого маньяка.  Но  доктор  Фрэзер  заявил,  что  мое
описание этого человека неверно, а потом сам набросил  портрет.  Я  повторил
это описание до последней черточки, включая полоску пластыря на переносице.
   - Куда вы, черт побери, клоните, Бойд? - проворчал  Лэмб.  -  В  чем  тут
смысл? Этот ваш доктор явно лжет. Зачем бы Херби стал это делать? Он  знает:
я хочу, чтобы Николае Блэр осуществил свою постановку, и я смог вернуть хоть
бы часть денег, которые вложил туда. Херби работает на меня. У вас совсем не
сходится. Нет никакого смысла!
   - Если смотреть на это по-вашему, толстяк, - сказал  я  вкрадчиво.  -  Но
можно смотреть и под другим углом. Меня все время водили за нос и, возможно,
не одного меня! Верно, Херби работает на вас. Вы  думали  когда-нибудь,  что
может случиться, если он в то же самое время работает  на  другого?  Вы  оба
платили ему, но, может быть, другой платит больше?
   - Херби работает на меня вот уже шесть лет! - засопел Лэмб. - Я не  верю,
что он так поступил со мной! Но его голос звучал задумчиво.
   - Это все равно,  что  вы  уже  шесть  лет  носите  в  кармане  бутылочку
синильной кислоты и ни разу не пролили ни капли.
   Потом кто-то залезает  к  вам  в  карман  и  вытаскивает  пробку.  У  вас
по-прежнему есть бутылочка, но она пуста. Вы не  знаете  об  этом,  пока  не
почувствуете жжения.
   - Бросьте, Бойд! Зря теряете время!
   - Как хотите, толстяк. - Я  пожал  плечами.  -  Но  теперь  вам  придется
смотреть на это с двух сторон. Если вы правы,  тогда  Херби  верный  парень,
который режет людей только по двум причинам: по вашему приказу или по  своей
охоте. Но если вы ошибаетесь, и Херби водит вас за нос, вы это почувствуете.
С этого момента вы будете пристально наблюдать за  ним,  проверять  его  при
каждой  возможности,  а  он  будет  наблюдать  за  вами,  толстяк,  так   же
пристально, как и вы за ним. Потому что, когда настанет время  прыжка,  тот,
кто прыгнет первым, тот и уцелеет.
   Я попятился к двери.
   - Так-то, - сказал я. - Надеюсь, теперь вы будете наслаждаться  обществом
друг друга. Я дам  вам  один  последний  совет,  толстяк:  вам,  собственно,
следует остерегаться Херби по двум причинам. О первой я уже  сказал.  Вторая
намного сложнее. Иногда,  когда  на  него  находит,  ему  просто  необходимо
распотрошить кого-нибудь и может случиться, что достанется тому, кто  первым
попадется ему под руку. Ему не всегда нужна причина!
   Я остановился на секунду, дойдя до двери, и достал из кармана нож Херби.
   - Виноват, Херби, - извинился я. - Чуть не забыл отдать тебе нож!
   Я ловко бросил ему нож, он также ловко поймал  его  на  лету  и  сунул  в
карман пиджака. Может быть, мне показалось, но именно тогда  Лэмб  отодвинул
свою тушу по дивану подальше от Херби.
   - Ну, ладно, - сказал я, - желаю вам хорошо повеселиться.
   Лифт был на месте, дожидаясь меня. Я съехал  вниз,  по  дороге  засовывая
пистолет в задний карман, быстро дошел до своей машины и сел за руль.
   Возле  многоквартирного  дома  на  Восточной  семидесятой  улице  нашлась
приличная стоянка. Я поставил машину и вошел в дом, где мне  пришлось  ждать
лифта секунд двадцать. Я первым вошел в него  и  нажал  на  кнопку  девятого
этажа, но какой-то тип  вскочил  вслед  за  мной  и  уже  тянулся  к  кнопке
четвертого этажа, когда вдруг оказалось, что он не может ее достать. Главным
образом потому, что я ухватил его за локоть.
   - Сначала мы едем на девятый, - заметил я ему. - Я спешу. Вы потом можете
попасть на четвертый по дороге вниз.
   - Пусти руки! - зарычал он. - Да кто вы такой, черт вас побери! Доведешь,
дам разок по носу!
   Я отпустил его руку.
   - По-моему, я тот, кто сначала поедет  на  девятый!  -  Отодвинувшись,  я
врезал ему по носу. - Меня даже не надо доводить, особенно сегодня, братец!
   Я вышел на девятом. Тому парню, похоже, было наплевать  на  то,  кто  где
выходит.
   У двери Блэров я позвонил и ждал секунд десять,  но  никто  не  открывал.
Тогда, не отрывая пальца от звонка, я  одновременно  стал  стучать  в  дверь
ногой.
   Дверь стремительно распахнулась.
   - О! - обессиленно сказала Эдел. - Я подумала, что это  пожарная  тревога
или что-нибудь вроде этого. Ты один произвел весь этот шум?
   - Если бы ты сразу подходила  к  двери,  когда  звонят,  то  не  было  бы
надобности шуметь, - сказал я. - Думаешь, мне больше  нечего  делать,  кроме
как стоять весь день в твоем коридоре и вышибать твою дверь?
   - Какая муха тебя укусила? - озадаченно спросила она.
   - Я всегда считал себя большим человеком,  а  оказалось,  я  даже  меньше
мыши!
   - Когда ты начнешь выражаться осмысленно, Дэнни, - сказала она холодно, -
позови меня.
   Она отвернулась от меня и направилась к своей комнате. Я протянул руку и,
поймав ее за ворот халата, придержал. Секунду она пыталась  идти  в  прежнем
направлении и что-нибудь неизбежно должно было уступить. Уступил  ее  халат.
Он лопнул вдоль спины до места гораздо ниже талии.
   Я неожиданно отпустил ворот, и Эдел обнаружила, что снова идет. Она вышла
из своего халата, потом споткнулась, запуталась в нем ногами  и  растянулась
ничком.
   На ней были нейлоновые трусики, маленькие и незамысловатые, в отличие  от
ее выражения. Она медленно встала на четвереньки, затем поднялась  на  ноги.
Ее глаза называли меня худшими словами, чем ее голос.
   - Не надо уходить, пока я не кончил с тобой говорить, милая, - сказал  я.
- Мне это не нравится.
   - Ты, должно быть, пьян или свихнулся! - огрызнулась  она.  -  Или  то  и
другое!
   - Говорят, каждый день узнаешь что-то новое, - сказал я. - Детка, это был
мой день. Я понял, что к чему! Оказывается, вовсе не я  организовал  дело  с
Ники-боем. Я все время был только пешкой. Кто-то другой управлял  всей  этой
операцией через человека по имени Херби, ползучего гада, который работает на
другого гада по имени Лэмб. Это тот человек, который финансирует постановку,
а теперь беспокоится о пропавшем Ники.
   Она