дмете, чтобы ближе ознакомить с ним; его рассуждения постоянно  клонились
к защите католической  религии  и  к  опровержению  еретиков;  если  бы  он,
свидетель, всегда пользовался его толкованиями, то не впал бы в заблуждение.
На вопрос о вифлеемских монахинях Педро  Касалья  ответил,  что  не  помнит,
чтобы он так говорил, но что  он  стал  думать  таким  образом  в  отношении
архиепископа с тех пор, как тот не донес на дона Карлоса де Сесо.
     XIX. 13 июля инквизиторы приказали забрать  у  маркизы  Альканисес  все
книги,  труды  и  рукописи,  составленные  архиепископом  Толедским.   После
некоторых инцидентов этот приказ был выполнен. 28 июля та же особа показала,
что,  прочитав  Толкование  на  пророка  Исайю,  написанное  Каррансой,  она
спросила  брата  Хуана  де  Вильягарсию,  откуда  автор  почерпнул   столько
учености. Брат Хуан ответил ей, что в труде Лютера, что эта книга  не  может
быть доверена никому, потому что у этих авторов хорошее часто смешивается  с
дурным. На запрос об этом брат Хуан де Вильягарсия ответил,  что  книга  эта
составлена не Лютером, а Эколампадием и что архиепископ постоянно держал  ее
в  секрете;  он  действительно  почерпнул  в  ней  некоторые  материалы  для
трактата, в котором толковал пророка Исайю, но он обыкновенно  говорил,  что
не следует иметь ни малейшего доверия к авторам-еретикам, изливающим скрытый
яд, которым они полны, когда меньше всего можно ожидать  этого;  архиепископ
никогда не обольщался их учением, потому  что  всегда  защищал  католическую
религию. Мы уже сказали, что Павел III даровал  дому  Бартоломее  разрешение
читать запрещенные книги. Бреве, содержавшее это разрешение,  нашлось  среди
его бумаг.
     XX. 31 июля Елизавета Эстрада показала, будто  брат  Доминик  де  Рохас
говорил, что от дома  Бартоломео  зависит,  чтобы  маркиза  Альканисес,  его
сестра, усвоила учение Лютера, так как она во всем доверяет его советам;  он
еще надеется, что эта перемена произойдет  и  тогда  король  и  вся  Испания
примут эту религию. Свидетельница сказала  также,  будто  узнала  от  самого
брата Доминика, что дом Бартоломео читал произведения Лютера.  Брат  Доминик
на  вопрос  об  этом  ответил,  что  ему  часто  случалось  так  говорить  с
монахинями, которые держались его мнения,  а  также  с  другими  лютеранами,
прибавив, что Карранса разделял его мнение по  вопросу  об  оправдании  и  о
чистилище; он, Рохас, составив Изъяснение членов веры  согласно  его  личным
убеждениям, подумал, что придаст больший вес своему сочинению,  выдавая  его
перед монахинями и другими читателями за труд Каррансы.  Он  старался  среди
этих людей  поддерживать  мысль,  будто  принципы  Лютера  одобряются  таким
добродетельным и ученым человеком, как архиепископ; он считал  это  средство
удобным для убеждения их в этом веровании и для его упрочения; но он никогда
не говорил, что дом Бартоломео читал  произведения  Лютера,  потому  что  он
действительно не знал, делал ли это когда-либо Карранса. Свидетель прибавил,
что перемена, происшедшая в его положении, обязывает  его  говорить  правду,
поэтому он уверяет, что архиепископ  никогда  не  усваивал  этого  учения  и
постоянно придавал католический смысл тезисам, которые по сходству фраз  или
выражений можно понять в противоположном смысле.
     XXI. 23 августа брат Бернардин де Монтенегро и брат Хуан де Месета (оба
из  францисканского  монастыря  в  Вальядолиде)  донесли   по   собственному
побуждению на проповедь, которую  слышали  два  дня  назад  от  архиепископа
Толедского  в  монастыре  Св.  Павла;  некоторые  выражения   ее,   хотя   и
католические, казались им согласными с теми,  которые  употребляют  еретики.
Архиепископ говорил также, что следует милосердно обходиться с обратившимися
еретиками и что иногда называют некоторых людей еретиками, иллюминатами  или
квиетистами только потому, что видят их на коленях перед распятием,  бьющими
себя в  грудь  камнем.  Проповедник  призывал  авторитет  св.  Бернарда  для
поддержки последнего предположения, которое (по словам доносчиков) нисколько
не соответствовало тому, что он высказывал  раньше.  Впоследствии  проповедь
была найдена в бумагах архиепископа, рассмотрена квалификаторами, и в ней не
нашлось ни одного тезиса, который заслуживал  бы  критики.  Эти  два  монаха
явили доказательство недоброжелательства, в особенности когда они включили в
оговариваемые   ими   тезисы   тот,   который   рекомендует   милосердие   к
новообращенным. Однако инквизиторы осмелились официально запросить принцессу
Хуанну, правительницу королевства, чтобы она соблаговолила сказать, что  она
думает об этой проповеди, при которой,  как  было  известно,  Ее  Высочество
присутствовала. Принцесса имела любезность ответить, что вспоминает  только,
будто слышала несколько положений, которые ей не очень понравились.
     XXII. 25 августа Фернандо де Сотело донес на дома  Бартоломео,  что  он
сказал в присутствии Педро Сотело, его  брата,  и  Кристобала  Падильи,  что
попросит нотариуса составить акт отречения от всех своих добрых дел, если  в
минуту смерти у него  будет  нотариус.  Педро  и  Кристобал  были  в  тюрьме
запрошены, говорили ли они по этому поводу с Фернандо  де  Сотело;  на  этот
запрос они ответили, что ничего не помнят об этом. Но брат Доминик де  Рохас
показал 10 апреля 1559 года под пыткою, что вспоминает, как, будучи  однажды
в деревне Альканисес, слышал, что дом Бартоломео говорил, будто желал  бы  в
минуту смерти иметь при себе нотариуса, который составил бы акт отречения от
всех его добрых дел,  потому  что  старается  опереться  на  заслуги  Иисуса
Христа; будто он считал все свои грехи ничтожными, потому что Иисус  Христос
их искупил.  Доминик  прибавил,  что  дон  Луис  де  Рохас,  его  племянник,
рассказывал ему ту же  историю,  как  случившуюся  при  его  возвращении  из
Фландрии в свите короля. Все эти выражения не  заставляли  его  смотреть  на
архиепископа как на лютеранина, потому что католики и  лютеране  различаются
тем,  что  последние  отрицают  способность  добрых  дел  человека  искупать
совершенные им грехи  и  приписывают  это  искупление  единственно  заслугам
Иисуса Христа;  между  тем  Карранса  не  говорил  этого,  но  заявлял,  что
искупление добрыми делами  грешника  маловажно  в  сравнении  с  искуплением
беспредельными заслугами нашего Искупителя и поэтому грешник  может  считать
свои дела ничтожными, если он с истинным рвением просит  применения  к  себе
заслуг Спасителя нашего Иисуса Христа, умершего на кресте. Это не  позволяет
более сомневаться, что брат Доминик  был  автором  оговоренного  тезиса;  он
изъяснял его в пользу оговоренного лица в своем признании под пытками.
     XXIII. 8 сентября брат Доминик показал в тюрьме,  будто  он  слышал  от
архиепископа,  что  выражение  "читать  мессу"  [87],  которое   обыкновенно
употребляют, неточно и что правильнее было бы говорить: "служить мессу";  он
основывал свое мнение на том, что по-латыни говорится: "совершать  священное
делом" (sacram  rem  facere);  вследствие  этого  дом  Бартоломео  постоянно
выражался так в своих рукописных сочинениях  и  с  кафедры,  прибавляя,  что
верные, присутствующие при таинстве евхаристии, совершают обедню  вместе  со
служащим священником. Этого показания не  было  достаточно  для  приказа  об
аресте архиепископа.
     XXIV. 23  сентября  доктор  Касалья  показал,  что  слышал  десять  или
двенадцать лет тому назад от брата Доминго де  Рохаса,  что  дом  Бартоломео
следует учению лютеран. Брат  Доминик  на  вопрос  об  этом  пункте  ответил
отрицательно. Однако под пыткою он  сознался,  что  несколько  раз  говорил,
будто дом Бартоломео верует  в  учение  лютеран,  но  признал,  что  говорил
неправду: боязнь, что те, кого он хотел убедить, не поверят его уверениям  и
сочтут  его  за  молодого,  безответственного  и  неавторитетного  человека,
побудила  его  сослаться  на  очень  высокий  авторитет,  но  архиепископ  в
действительности  никогда  не  принимал  этого  учения,  хотя  по  некоторым
богословским вопросам выражался, как  лютеране,  но  придавал  своим  фразам
вполне католический смысл.
     XXV. Тот же доктор  Касалья  (на  запрос  по  поводу  того,  что  донья
Франсиска Суньига  утверждала,  будто  он  преподал  ей  учение  лютеран  об
оправдании) ответил, что эта дама и ее брат Хуан де  Суньига  говорили  ему,
будто дом Бартоломее был их наставником. Брат и сестра отвергли  этот  факт.
Касалья, будучи  подвергнут  пытке  4  марта  1559  года,  взял  назад  свое
показание.
     XXVI. 9 ноября брат Амбросио де Саласар,  доминиканец,  тридцати  шести
лет, принужденный ответить, правда ли, будто он сказал, что  некоторые  лица
говорят словами германских еретиков,  ответил,  что  это  правда  и  что  он
подразумевал брата Доминика де Рохаса, Кристобала Падилью и  Хуана  Санчеса.
Этот ответ показался неудовлетворительным. Его принудили  назвать  всех,  на
кого он намекал своими словами. Он сказал, что не помнит никого, кроме  тех,
кого назвал. Ему  посоветовали  старательно  припомнить  и  на  другой  день
явиться в трибунал инквизиции. Он явился, но не  прибавил  ничего  к  своему
первому показанию. Ему  сообщили,  что  инквизиторы  осведомлены,  будто  он
намекал на другое лицо, и велели постараться припомнить и прийти, когда  его
память будет лучше служить ему.  Монах  явился  в  инквизицию  14  ноября  и
сказал:  ему  стало  ясно,  что  все  предложенные  вопросы  имели  в   виду
архиепископа, в особенности после распространившейся молвы о  его  процессе;
до сих пор он, монах, будто был очень далек от такой мысли, потому  что  ему
казалось  невозможным  обвинять  в  ереси   самого   ревностного   защитника
католической религии против лютеран, человека, речи которого соответствовали
его сочинениям и который обратил множество еретиков и велел сжечь  несколько
других. Далее монах показал, что  если  архиепископ  пользовался  некоторыми
фразами, которые зачастую употребляют лютеранские еретики, то он старался их
изъяснять в правоверном смысле; в этом случае архиепископ  подражал  примеру
некоторых святых; нередко последние, желая быть лучше  понятыми  теми,  кого
они  желали  обратить  в  истинную  веру,  стараются   показать   внутреннее
соотношение между догматом и их мнениями,  потому  что  это  средство  более
привлекало еретиков к выслушанию истин  вселенской  религии;  иначе  они  не
могли бы внушить еретикам ни уважения, ни желания их знать, а это  могло  их
убедить,  насколько  проповедуемые  истины  достойны   почтения.   Свидетель
подкрепил свои слова указанием на примеры св. Иринея, св. Кирилла [88],  св.
Епифания [89],  св.  Августина,  св.  Иеронима  и  некоторых  других.  Можно
сказать, что  его  показание  было  апологией  архиепископа.  Дом  Франсиско
Манрике де Лара, епископ  Саламанки,  заявил  10  октября  1559  года,  что,
услыхав в Нахере об аресте архиепископа  по  делу  о  его  катехизисе,  брат
Амбросио сказал:
     "Это  не  может  быть  единственной  причиной,  возможно,  что  вызвали
сомнение его взгляды относительно  чистилища".  В  процессе  не  нашлось  ни
одного свидетеля, который показал бы то, что рассказывали о брате  Амбросио.
Но способы, при помощи которых инквизиторы добивались от обвиняемого  нужных
показаний,  доказывают  их  старания  нагромоздить   факты   для   обвинения
архиепископа.
     XXVII.  Когда  произошло  оглашение   свидетельских   показаний,   этот
свидетель не был назван и защитники подсудимого не знали, что он  участвовал
в предварительном следствии. Таким образом  инквизиторы  извращают  в  своих
процессах естественное право, пряча  все,  что  может  обернуться  в  пользу
защитника. По этому поводу я  расскажу  о  своем  разговоре  с  инквизитором
Севальосом (человеком характера доброго и сострадательного).  Я  сделал  ему
при аналогичных обстоятельствах замечание против столь опасного  обычая.  Он
старался защитить этот способ, говоря, что инквизиторы исполняют в отношении
подсудимых  не  только  долг  судей,  но  и  долг  отцов,  восприемников   и
попечителей; что характер деятельности налагает  на  них  обязанность  иметь
перед глазами все документы защиты,  хотя  бы  они  и  не  были  включены  в
оглашение свидетельских показаний. Если это так, возразил я,  то  бесполезно
иметь защитника, так как его лишают знакомства с  документами,  которые  ему
могут доставить средства в пользу обвиняемого. Самым неправильным  было  то,
что  нередко  читали  документы  процесса,  когда  шла  речь   о   вынесении
окончательного  приговора;  видели   подлинники   только   тех   документов,
сокращенное изложение которых, сделанное секретарем, указывало, что их  надо
прочесть.
     XXVIII. 9 декабря брат Хуан де Регла добровольно донес на  архиепископа
за выражения, которые  этот  прелат  употребил  перед  Карлом  V  касательно
отпущения грехов. Я уже говорил о последствиях этого дела в главе XVIII.  23
декабря этот модах снова  донес  на  дома  Бартоломео,  будто  он  энергично
поддерживал аргументы и авторитеты лютеран  на  второй  сессии  Тридентского
собора, когда зашел вопрос о святом таинстве, причем  архиепископ  осмелился
сказать: "Я положительно  присоединяюсь  к  ним"  (ego  haereo  certe);  это
вызвало скандал среди многих отцов  собора,  между  прочим,  богословов  его
ордена; говоря по правде, оговоренный, по словам того  же  Хуана  де  Реглы,
объяснил затем свои слова, но в отношении некоторых пунктов холодно и  вяло.
Этот монах был единственным доносчиком, отметившим этот факт. Дон  Диего  де
Мендоса, испанский посол на Тридентском соборе, внимательно следивший за его
заседаниями, на вопрос, обращенный к нему 28  сентября  1559  года,  не  мог
припомнить это обстоятельство, которое раньше не было упомянуто ни одним  из
многочисленных соперников Каррансы, даже самим Хуаном  де  Реглой.  Впрочем,
донос сопровождался обстоятельствами, которые сильно подрывали его значение.
Этот враг Каррансы был крайне уязвлен тем, что не мог получить  епископства,
несмотря на звание духовника Карла V. Зависть  могла  внушить  ему  сомнения
через шестнадцать лет после происшествия. Следует прибавить, что он сам  был
осужден  сарагосской  инквизицией,  отрекся  от   восемнадцати   тезисов   и
преследовался иезуитами, ожесточенным противником которых он  был  вместе  с
Кано, тогда как дом Бартоломео питал к ним большое уважение. Поэтому Кано  и
доносчик старались унизить Каррансу и преследовали его как тайно  преданного
иезуитам. Лиценциат Орнуса, апелляционный судья округа  города  Сант-Яго,  в
письме от 15 октября 1559 года (то есть через полтора  месяца  после  ареста
архиепископа), которое было приобщено прокурором к  процессу,  говорит,  что
этот прелат  представил  Тридентскому  собору  несколько  доводов  в  пользу
Лютера, на что,  по  его  утверждению,  можно  было  основательно  ответить.
Свидетель прибавляет, что доктор Градос  может  подтвердить  истинность  его
сообщения. Доктор Градос не был спрошен. Кто на самом  деле  поверит,  чтобы
Карранса или кто-нибудь другой осмелился так говорить на Тридентском соборе?
     XXIX. 14 декабря брат Доминик де Рохас представил рукопись,  содержащую
признание в заблуждениях и просьбу о прощении. Относительно архиепископа  он
добавил,  что,  как  он  уже  показывал,  этот  прелат  постоянно   придавал
католический смысл выражениям,  которыми  пользовался  по  примеру  лютеран;
однако он обязан сказать: если бы у него и у многих других  лиц  ум  не  был
затуманен ароматом лютеранских фраз, чтение книг ересиарха не  произвело  бы
на них такого действия. Брат Доминик де Рохас говорил все это для облегчения
своей вины и в надежде получить примирение с  Церковью.  Получив  7  октября
1559  года  указание  готовиться  к  смерти  на  другой  день,  в   качестве
проповедующего еретика, он попросил аудиенцию,  чтобы  заявить  о  том,  что
считал нужным для покоя своей души. Получив ее, он сказал, что "положение, в
котором он находится, обязывает его показать, что он никогда  не  слышал  из
уст дома Бартоломео ни одного слова и ничего не узнал от него, что  было  бы
противно тому, чему учит святая римская Церковь в своих соборах, решениях  и
предписаниях; напротив, каждый раз, как им случалось  беседовать  о  мнениях
лютеран, архиепископ говорил,  что  они  полны  коварства  и  заблуждений  и
кажутся ему порождением ада для обмана тех, кто не  примет  предосторожности
против  изливаемого  ими  яда.  По  словам  Доминика  де  Рохаса,   Карранса
доказывал, в чем они ложны, и излагал основания римской  Церкви,  подкрепляя
свое учение рассуждениями и цитатами; точно таким же образом он поступал при
публичных чтениях. Все  эти  моменты  побуждают  его,  Доминика  де  Рохаса,
держаться того заявления, которое он сделал раньше в пользу дома Бартоломее;
правда, фразы, которыми Карранса  пользовался  в  сочинениях  и  проповедях,
похожи на те, какие он, брат Доминик, читал в еретических книгах и слышал из
уст  лиц,  составлявших  лютеранскую  общину  Вальядолида,  но   архиепископ
действительно придавал им католический смысл".


       Статья третья

ПАПСКОЕ БРЕВЕ, РАЗРЕШАЮЩЕЕ АРЕСТОВАТЬ АРХИЕПИСКОПА.  МЕРЫ,  ПРИМЕНЕННЫЕ
ДЛЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЕГО ВИНОВНОСТИ

     I. Мы только что видели, какие показания содержал процесс, возбужденный
против толедского архиепископа, когда у папы попросили бреве для его ареста.
Надо думать, что материалов было немного, потому что издание бреве Павла  IV
последовало 7 января 1559 года,  а  просьба  об  этом  бреве  была  послана,
видимо, не позднее начала декабря 1558 года. Однако оценка трудов  Каррансы,
произведенная Мельхиором Кано, Домингом Куэвасом, Доминго Сото, Педро Ибарой
и магистром Карлосом, как и мнение,  высказанное  домом  Пед-до  де  Кастро,
епископом Куэнсы, также послужили для мотивирования этой просьбы. Вот список
рукописных произведений архиепископа, которые приводятся вместе  с  печатным
катехизисом в этой части судопроизводства:
     II. 1) Заметки на толкование Книги Иова, сделанное другим автором.
     2) Заметки на толкование  стиха  Слыши,  дщи  псалма  44,  составленное
достопочтенным Хуаном д'Авилой.
     3) Изъяснение псалма 83 - Как вожделенны жилища твои, Господи сил.
     4) Изъяснение псалма 129 - Из глубины взываю к тебе, Господи.
     5) Изъяснение псалма 142 - Господи, услыши молитву мою.
     6) Толкование на пророка Исайю.
     7) Толкование Послания св. Павла к Римлянам.
     8) Толкование Послания к Галатам.
     9) Толкование Послания к Ефесянам.
     10) Толкование Послания к Филиппинцам.
     11) Толкование Послания к Колоссянам.
     12) Толкование на соборное Послание св. Иоанна.
     13) Трактат о любви Божией к людям.
     14) Рассуждение о таинстве священства, с заметками о том же предмете.
     15) Рассуждение о святой жертве литургии.
     16) Рассуждение о безбрачии священников.
     17) Рассуждение о таинстве брака.
     18) Рассуждение о пользе и действенности молитвы.
     19) Рассуждение о скорби праведных.
     20) Рассуждение о христанской вдове.
     21) Рассуждение о христианской свободе.
     22) Заметки о заповедях Божиих и о смертных грехах.
     23) Апология труда, опубликованного автором под заглавием Толкование на
Катехизис.
     24)  Доказательства,  извлеченные  из  Священного  Писания  для  защиты
Катехизиса, напечатанного на испанском языке.
     25) Сокращение Толкования на Катехизис.
     26) Проповеди на весь год.
     27) Проповедь о любви Божией.
     28) Проповедь на слова: На реках Вавилонских.
     29) Проповедь о том, как надо слушать обедню.
     30) Проповедь в Великий четверг.
     31) Проповедь, произнесенная перед государем 21  августа  1558  года  в
церкви Св. Павла в Вальядолиде.
     32) Проповедь на обрезание Господа нашего Иисуса Христа.
     33) Проповедь, озаглавленная: Покайтеся.
     34) Проповедь на слова: Если