опубликовать в Мадриде в 1812 и 1813 годах два  тома  Анналов  инквизиции  и
написать  Памятную  записку  о  мнении  испанцев  относительно  установления
инквизиции, а Королевская Академия истории  (членом  которой  я  имею  честь
состоять) выпустила ее в серии своих Памятных записок {Была  недавно  трижды
переиздана под заглавием  "Инквизиция  и  испанцы"  (La  Inquisition  у  los
espanoles); в 1967 и 1968 годах в Мадриде, издательством "Ciencia Nueva",  и
в 1973 году Мигелем Кастельоте. (Примеч. исп. ред.)}. И этими документами  я
надеюсь  заполнить  пробел,  существующий  в  литературе  такого   рода,   и
удовлетворить любопытство публики". {В 1816 году в Мадриде была опубликована
одна книжонка Хосе Карнисеро под заглавием La Inquisition  restablecida  con
razon  (О  пользе  восстановления  инквизиции).  Она  даже  не   заслуживает
опровержения, ибо  является  абсурдным  сборищем  оскорблений,  направленных
против меня и других испанцев, разделяющих мои взгляды, кто  публиковался  в
Кадисе в 1813 и 1814 годах; эти оскорбления направлены также  против  членов
кортесов,  объявивших  об   упразднении   святого   трибунала.   (Примечание
французской  редакции  1817  года,   опущенное   в   последующих   испанских
переизданиях.) (Примеч. исп. ред.)}
     Никто из заключенных или обвиненных никогда не видел  своего  дела,  не
говоря уже о делах других узников. Никто ничего не знал  о  своем  процессе,
кроме  вопросов  и  обвинений,  требующих  ответа,  отрывков  из   признаний
свидетелей, зачитываемых без упоминания имени,  места  и  времени  и  других
обстоятельств, которые могли способствовать узнаванию этих  лиц;  скрывалось
также все, что могло послужить в  оправдание  обвиняемого;  ибо  осужденному
полагалось до конца испытать все тяготы следствия,  а  судья  затем  в  меру
своего благоразумия мог изменить ответы в пользу подсудимого. Так что Филипп
Лимборх и другие писатели при всем их искреннем стремлении не могли написать
правдивой  истории  инквизиции,  ибо  руководствовались  в   своих   работах
рассказами заключенных, не знающих внутренней стороны своих собственных дел,
и тем небольшим, что они нашли в книгах Эймерича, Парамы,  Пеньи,  Кавены  и
других инквизиторов.
     Поэтому, надеюсь, вы не посчитаете излишней нескромностью  заявление  о
том, что лишь я  могу  удовлетворить  любопытство  желающих  знать  истинную
историю инквизиции в Испании. Повторюсь,  что  только  в  моем  распоряжении
имеются необходимые для  этого  материалы,  изобилие  которых  восполнит  во
многом скудость моего дарования. Я осмеливаюсь писать  эту  историю  потому,
что, прочтя описания  самых  известных  процессов,  нахожу  мои  комментарии
существенно отличающимися от комментариев других историков, в  том  числе  и
Филиппа Лимборха, наилучшего  и  наиточнейшего  из  всех.  У  меня  получили
значительное освещение процессы дона Карлоса де Австрия, принца Астурийского
{Принц Астурийский - наследный принц  испанского  престола,  как,  например,
принц  Уэльский  в  Великобритании.  (Примеч.  перев.)},   дона   Бартоломео
Каррансы, архиепископа Толедо, и Антонио  Переса,  первого  государственного
секретаря в правление Филиппа II; я также пролил свет на процессы  Карла  V,
императора  Германии  и  испанского  короля;  Хуанны  де  Альбрет,  королевы
Наварры, Генриха IV, короля Франции, ее сына; Маргариты де Бурбон, герцогини
Барской и королевской наместницы, его дочери; дона Хаиме  Наваррского,  сына
дона Карлоса, принца Вианы, известного  под  именем  инфанта  Туделы;  Хуана
Пико, принца де ла Мирандола; дона Хуана Австрийского,  сына  нашего  короля
Филиппа IV; Алессандро Фарнезио, герцога  Пармского,  внука  Карла  V;  дона
Филиппа Арагонского, сына императора  Марокко;  Чезаре  Борджиа,  сына  папы
Александра VI, зятя короля Наварры; Хуана Альбрета, графа Валентинуа и  пэра
Франции; дона Педро Луиса де Борхи, последнего великого магистра  рыцарского
ордена Монтеса, и других особ высокого происхождения,  которые  испытали  на
себе жестокое воздействие инквизиционного трибунала.
     Те, кто интересуется историей, без сомнения встречали в ней  упоминания
о процессах  против  епископов  и  богословов,  отцов  Тридентского  собора,
осужденных на  смерть  по  подозрению  в  лютеранстве  и  других  ересях;  в
особенности известны среди них Герреро, архиепископ Гранады; Бланке, епископ
Оренсе и Малаги и архиепископ Сант-Яго;  Дельгадо,  епископ  Луго  и  Хаэна,
избранный также архиепископом Сант-Яго; Куэста, епископ  Леона;  Горрионесо,
епископ Альмерии; Фраго, епископ  Хаки  и  Уэски;  Кано,  епископ  Канарских
островов;  Лаинес,  генерал  ордена  иезуитов;  Педро  Сото  и  Хуан  Регла,
духовники  императора  Карла  V;  Луденья   и   Доминго   Сото,   профессора
университета Саламанки; Собаньос  и  Мансио  дель  Корпус,  также  профессор
университета Алькалы, и Медина, плодотворный писатель той эпохи. Итак,  речь
идет о семи архиепископах, двадцати пяти епископах и о бессчетном количестве
университетских профессоров.
     Также в этой истории вы найдете  сведения  о  преследованиях  некоторых
святых и других весьма досточтимых мужей,  как,  например:  св.  Игнатио  де
Лойола, св. Франсиско де Борха, св. Хуан де Диос, св. Тереза  Иисусова,  св.
Хуан де ла Крус, св. Хосе де Каласанса, св.  Хуан  де  Рибера,  Фернандо  де
Талавера, епископ  Авилы,  первый  архиепископ  Гранады,  апостол  мавров  и
духовник католической королевы; Хуан де Авила, апостол Андалусии; монах Луис
де Гранада и дон Хуан де Палафокс, епископ  Пуэблы  и  Осмы,  архиепископ  и
вице-король Мексики.
     Также  вы  узнаете  о  многих  испанских  ученых,  достойных  всеобщего
признания, но наказанных  за  лютеранство,  из-за  того,  что  они  проявили
излишнее рвение при исправлении и  уточнении  переводов  Библии  на  латынь,
сверяя их с греческим и древнееврейским вариантами, как,  например:  Антонио
де Лебриха, Бенито Ариас Монтано, Педро де Лерма, Луис де ла Кадена, папские
представители в университете Алькалы и профессора  Парижского  университета;
дон Альфонсо де Вируэс, епископ Канарских островов; Хуан де Вергара, каноник
в Толедо; его брат Бернардино де Товар; Мартин Мартинес де  Канта-ла-Пьедра;
Франсиско Санчес де лас Бросас; Луис  де  Леон,  Фернандо  дель  Кастильо  и
другие, названные  лжефилософами  лишь  за  то,  чго  они  выразили  желание
покончить с предрассудками  и  фанатизмом  в  Испании,  такие,  как:  Асара,
Каньюэло,  Сентено,  Клавихо,  Фейхоо,  Исла,  Ириарте,  Олавиде;  Палафокс,
епископ Куэнки; Гонсало, епископ Мурсии; Табрия, епископ Канарских островов,
Осмы и Саламанки; Винсент, профессор Вальядолидского университета, и Йереги,
наставник испанских инфантов.
     Из этой истории вы узнаете о  преследованиях  многих  судей,  тех,  кто
защищал королевскую судебную власть  от  посягательств  инквизиции  и  Рима,
узнаете  о  процессах  против  маркиза  де  Роды,  графов  Флорида-Бланки  и
Кампоманеса, знаменитых Чумасеро, первого графа Гуаро,  Рамоса  де  Мансано,
первого графа Франкоса, Маканаса, Мура, Сальседо, Сальгадо, Сесе,  Солорсано
и прочих защитников  королевских  регалий,  тех,  кто  публиковал  труды  об
истинных основах законности; также  увидите,  как  у  советников  инквизиции
хватало наглости отрицать, что свои обязанности они лишь временно  выполняют
по королевской милости, или называть дерзкими  и  подозрительными  еретиками
всех членов совета Кастилии за то, что  участники  этого  высокого  собрания
указали королю на вторжение инквизиции в его полномочия.
     Вы узнаете, как инквизиторы, пользуясь плохой организацией и  слабостью
испанских министров, зачастую не считались с титулами вице-королей  Арагона,
Каталонии, Валенсии, Сардинии и Сицилии и, унижая их до крайности, вынуждали
просить  снятия  епитимьи,  налагаемой  за  защиту  их  собственных  высоких
привилегий  и  королевской  судебной  власти  от  посягательств  инквизиции.
Снималась же эта епитимья лишь через публичное  покаяние,  что  было  весьма
позорно.
     Мы увидим, как инквизиторы, порицая  часто  совершенно  противоположные
воззрения в угоду Риму, всемогущему  испанскому  духовенству  и  монастырям,
преследуя магистратов и ученых  за  их  взгляды,  способствовали  тем  самым
падению вкусов в испанской литературе с эпохи Филиппа II до Филиппа  V  и  в
итоге сами оказались на грани полного невежества относительно подлинных норм
католического права; как они, чрезмерно  раболепствуя  перед  схоластической
цензурой, бросающейся в своих изысканиях из одной  крайности  в  другую,  от
доктрины Лютера к ей противоположной, не были  способны  задержаться  где-то
посередине, где открывается истина, а осуждали всякую  правду  как  ересь  и
лютеранство.
     Узнаем также, как много  способствовала  святая  инквизиция  запустению
испанской земли, в разные эпохи, вынудив эмигрировать многие  семьи,  изгнав
евреев, мавров и морисков, предав огню  около  четырехсот  тысяч  человек  и
именем религии преградив путь расцвету искусств, ремесел и торговли, в  коих
преуспевали в то время Англия, Франция, Голландия и другие страны,  несмотря
на их протестантизм.
     Вы узнаете о процессах против герцогов: де  Альба,  де  Альмодовар,  де
Ихар, де Нахера, де Оливарес и де Вильяэрмоса; против маркизов:  де  Авилес,
Альканисес, Ариса, Наррос, Поза, Приего, Сьетеиглесиас и  Терранова;  против
графов: де Аранда, Атарес, Беналькасар,  Кабра,  Ласи,  Монтеррей,  Монтихо,
Мората, О'Рейли, Рикла, Састаго и Трульяс, против  баронов  и  сеньоров:  де
Альбатена, Агравьесо, Аррайо, Айербе, Барболес, Бьескас, Кадрейта,  Кастели,
Кларавалье, Конкас, Лагуна,  Лартоса,  Лусеник,  Монклус,  Пинилья,  Пуррой,
Сьетамо  и  Сисамон,  и  против  многих  других  детей,  братьев  и  близких
родственников  испанских  грандов,  как,  например,   дон   Педро   Кардона,
губернатор и капитан-генерал Каталонии, сын герцога Кардовского; дон Хуан де
Арагон, правнук католического короля; дон Хуан Понсе де Леон, сын  графа  де
Байлена; дон Луис де Рохас, наследник маркиза де Позы;  дон  Альваро  и  дон
Бернадино де Мендоса, из рода герцогов Астурийских; дон  Мигель  де  Гурреа,
близкий родственник герцога де Вильяэрмоса; дон Хаиме  Палафокс;  маркиз  де
Ариса; дон Фадрике Энрикес де Рибера, брат  герцога  де  Алькалы;  дон  Хуан
Фернандес  де  Эредиа,  сын  графа  де  Фуэнтеса,  и  других,  осужденных  в
большинстве своем из-за юридических споров.
     Вам станет  известно,  как  инквизиторы  дерзнули  отлучить  от  Церкви
епископа Мурсии и безвинно бросить его вместе с одним каноником в тюрьму  за
то, что оба чтили короля в лице  его  прелата.  Подобно  этому  был  осужден
епископ Картахены в  Америке,  который,  весьма  прозорливо,  отказал  им  в
судебной власти. Они оскорбили епископа Толедо в самом его  соборе  и  увели
оттуда в свои застенки кантора хора и одного каноника прямо в облачении; а в
другой раз в архиепископском соборе Севильи отлучили  от  Церкви  регента  и
судей Королевского суда за отказ уступить в нем главенствующее место святому
трибуналу.
     Кроме уже сказанного  вы  узнаете  о  том,  что  великий  инквизитор  и
инквизиционный трибунал не подчинялись буллам Его Святейшества, когда те шли
в разрез с их интересами, ссылаясь на противоречие папских приказов  законам
испанского королевства и указам  правительства.  При  этом  трибунал,  когда
хотел, не подчинялся и королю, грозя несогласным буллами с  отлучениями;  и,
наконец, иногда инквизиция не подчинялась ни королю, ни папе, и дело  втайне
предавалось забвению, как это произошло с буллой Бенедикта XIV, Sollidta  et
provida, и указом Карла III, запрещающим объявлять вне  закона  литературный
труд любого католика без слушания дела в суде под наблюдением короля или,  в
случае его смерти или отсутствия, какого-либо  иного  защитника.  Под  видом
неразглашения тайны ничего из этого выполнено не было.
     Эта тайна и есть душа и суть инквизиционного трибунала, она дает жизнь,
поддерживает  и  укрепляет  его   судебную   власть;   с   ней   инквизиторы
осмеливаются, скрывая необходимые  бумаги,  пренебрегать  многими  судебными
соглашениями Кастилии, Арагона, Каталонии,  Валенсии,  Майорки,  Сардинии  и
Сицилии; с ней они возбуждают и поощряют множество скандальных  споров  лишь
для того, чтобы после снять богатый урожай:  аресты  и  отлучения  дворцовых
советников, алькальдов, председателей суда, регентов,  судей,  прокуроров  и
алькальдов королевского апелляционного и окружного судов, главных алькальдов
и коррехидоров городов и районов; с ней же они обманывают (ибо истина -  это
часть  их  тайны)  пап,  королей,   министров,   советников,   вице-королей,
капитан-генералов и разного рода других должностных лиц,  извлекая  из  дела
бумаги, добавляя, уничтожая и исправляя процессуальные документы перед  тем,
как им попасть в руки папы или короля (поэтому  из  предосторожности  их  не
нумеровали,  как  в  документах  архиепископа  Толедо,  главного   нотариуса
Арагона, и других), что в конце концов привело к неповиновению внутри  самой
инквизиции, ведь если великий инквизитор не повинуется королю и не исполняет
его приказы, трибунал инквизиции, в свою очередь, поступает также и  с  ним,
действуя по своему усмотрению в спорных случаях,  а  трибуналы  провинций  в
своих внутренних делах не подчиняются центральному трибуналу. Но в одном они
единодушны - все это делается в атмосфере строгой секретности, ибо  без  нее
развалилось бы все здание.
     Вам станет очевидно, что  Фердинанд  V  использовал  иудаизм  лишь  как
предлог для введения инквизиции, действительной же его целью было  узаконить
конфискации, а папа стремился,  как  обычно,  расширить  пастырскую  вотчину
Рима, желание, с которым Карл V не расстался по  причине  своего  фанатизма,
полагая что только так  можно  избежать  вторжения  лютеранства  в  Испанию;
Филипп  II  сохранил  его  из-за  предрассудков  и   деспотизма,   превратив
инквизицию в министерство полиции,  вопреки  Антонио  Лопесу,  и  в  главное
таможенное  управление  по  борьбе  с  контрабандой  лошадей   во   Францию,
приравнивая это преступление к ереси; Филипп III, Филипп  IV  и  Карл  II  -
из-за тех же предрассудков, опасаясь множества еврейских семей,  вернувшихся
в Испанию после объединения португальского королевства; а Филипп V  -  из-за
ошибочной политики, унаследованной от деда, Людовика  XIV,  короля  Франции,
который полагал, что имея подле себя сорок церковников, можно  считать,  что
корона в безопасности, ибо отсутствие религиозного единства- дурное знамение
для трона; Фердинанд VI и Карл III - по той же причине,  услышанной  ими  от
отца, и Карл IV - потому,  что  революция  во  Франции  послужила  для  него
наглядным подтверждением этого суждения, чему также  способствовали  великие
инквизиторы, которые не переставали  упрочивать  свои  позиции  и  расширять
влияние, как будто нет средства лучше и надежнее для укрепления  королевской
власти, чем террор.
     Беседуя в Париже и Лондоне  с  некоторыми  правоверными  католиками,  я
много раз слышал от них,  что  инквизиция  полезна  Испании  для  сохранения
чистоты католического вероисповедания и что Франция только выиграла бы, имей
она у себя что-либо подобное. Так они и живут в  заблуждении,  полагая,  что
достаточно быть добрым католиком, чтобы не оказаться в застенках инквизиции,
в то время как из-за существования  тайной  системы  уведомления  девять  из
десяти осужденных были ревностные католики, по невежеству или  злому  умыслу
своих доносчиков преследуемые за еретические взгляды. Заключение же об  этом
делал какой-нибудь малограмотный монах, слывущий в простонародье ученым лишь
потому, что он  когда-то  изучал  схоластику.  Инквизиция  лелеет  и  питает
лицемерие, карая не умеющих лгать, но  будучи  бессильной  обратить  в  свою
веру, как мы наблюдали на примере евреев и мавров, которые  крестились  лишь
для того, чтобы остаться в Испании. Первые погибли в огне, а вторые  ушли  в
Африку, оставаясь такими же магометанами, как и их деды до крещения.
     Чтобы сохранить чистоту католицизма в Испании, бросив в огонь и  выслав
из страны более трех миллионов человек, представителей всех  трех  сословий,
достаточно  иметь  лишь  палачей,  свод  законов  и  судей,  которые  бы  их
применяли, и вовсе не обязательно, чтобы эти судьи были,  по  милости  папы,
служителями апостольской Церкви.
     Надеюсь, прочитав эту Историю, вы прозреете и выйдете  из  заблуждения,
узнав об инквизиции еще неизвестное. Я сам принадлежу к римской католической
апостольской Церкви и не уступлю ни одному инквизитору ни в чистоте веры, ни
в желании видеть Испанию процветающей, но я все-таки искренне верю в то, что
для моей родины было бы лучше, если инквизиция снова вернулась бы под  опеку
епископата, как было много веков назад; полагаю, что это более соответствует
Священному Писанию, которое  гласит  нам  устами  апостола  Павла,  что  Дух
Святой, а не апостол Петр и не папа, "повелел епископам управлять  Церковью,
ее же стяжал честною своею кровию Господь наш Иисус Христос".
     Обо всем этом вы узнаете из  моей  Истории.  Поскольку  она  совершенно
оригинальна и исключительна по сути  изложенных  в  ней  фактов,  я  цитирую
только уже опубликованных авторов, там, где опираюсь на них, а все остальные
исходные данные взяты из рукописных первоисточников, и здесь я уже полагаюсь
на  доверие  ко  мне  публики,  впрочем,   сомневающиеся   могут   проверить
правдивость  их  изложения.  И  поскольку   цитирование   раздуло   бы   мое
исследование до невероятных размеров, я счел более  полезным  дать  в  конце
каждого тома каталог использованных мною рукописей.  Если  инквизиторы  (или
какое-либо уполномоченное ими лицо) захотят сопоставить цитируемые отрывки с
документами инквизиционного трибунала, они увидят, что  я  был  честен,  как
перед высшим Судом.
     Вам представится возможность оценить мою беспристрастность и  в  других
случаях, когда я признаю наличие у инквизиторов доброты  и  человеколюбия  и
списываю их неблагопристойные деяния на счет изначальной порочности  законов
святого трибунала, не относя их к конкретным личностям. Особенно это видно в
последних четырех главах, где мною руководит  принцип  первичного  отрицания
виновности; так у меня выходит, что инквизиторы времен правления  Фердинанда
VI, Карла III и Карла IV настолько отличаются от своих предшественников, что
нам подобает  смотреть  на  них  как  на  образец  учености,  добросердечия,
умеренности и благодушия, судя по небольшому количеству или вовсе отсутствию
жертв, хотя это и не спасло от многих других зол, ибо последователи не могут
избежать пороков системы.
     Так как История инквизиции потребует  использования  специальных  слов,
фраз,  без  которых  пришлось  бы  сильно  удлинить  предложения,   я   счел
необходимым предложить вниманию моих читателей комментарий,  находящийся  за
каталогом рукописей.
     Ввиду того, что способности и характеры у людей рознятся, кто-то  может
не согласиться, из-за господствующих предрассудков,  с  определением  жертвы
инквизиции; поэтому я счел необходимым сделать кое-какие пояснения по  этому
поводу. Прежде всего, необходимо знать, что я называю  лицо  жертвой  только
после того, как лично видел его дело в виде напечатанных  документов  или  в
виде рукописей, имеющих хождение в  большом  количестве  среди  историков  и
известных также и в более широких кругах. Но  важно  помнить,  что  честь  и
достоинство какой-либо фамилии ни в коей мере не  могут  и  не  должны  быть
унижены ни из-за того, что один из ее членов  был  осужден  инквизицией,  ни
из-за еврейского происхождения.
     Благороднее происходить от евреев, чем из дворян, ибо  среди  последних
были  те,  кто  приносил  идолам  человеческие  жертвы,  и  испанцы   только
стараниями инквизиции стали презирать евреев, отказываясь  вверять  им  свои