Эспиносу,  члена  государственного  совета,  председателя  совета  Кастилии,
впоследствии  кардинала,  епископа  Сигуэнсы.  Верховный  первосвященник   9
сентября того же года послал буллу, в которой говорил, что ввиду преклонного
возраста Вальдеса он счел нужным дать ему помощником  дома  Диего  Эспиносу.
Этот помощник будет исполнять при жизни Вальдеса обязанности заместителя,  с
определенной оговоркой, что он будет  управлять  делами  главной  инквизиции
лично, не отдавая в этом отчета Вальдесу. Для этого он давал Эспиносе те  же
полномочия, которыми пользовались Вальдес и его предшественники. Эти папские
распоряжения  были  опубликованы,  чтобы  не  опозорить  Вальдеса.  Но   Его
Святейшество сообщил Эспиносе свои тайные намерения в бреве  от  1  октября,
переданном ему епископом Фьезоле, на которого он должен был полагаться,  как
на него самого, во всем, что тот скажет ему. Бреве по существу говорило, что
он  должен  старательно  избегать  разговоров   с   Вальдесом   о   процессе
архиепископа.
     II. Возвращаясь к процессу Каррансы, надо сказать, что папа отправил  в
Испанию в качестве чрезвычайного нунция Пьетро Камайяни, епископа Асколи,  с
самым категорическим приказом не  возвращаться  в  Рим  без  архиепископа  и
документов его процесса. 30 июля он адресовал ему бреве, которое заслуживало
бы быть помещенным здесь, так как оно очень важно. Но оно слишком длинно,  я
чувствую необходимость сократить рассказ о деле, которое и обширно и сложно.
В этом  бреве  сказано,  что  медлительность,  проявленная  в  следствии  по
процессу Каррансы, равно как и его содержание в  тюрьме  являются  предметом
скандала  не  только  в  Европе,  но  и  во  всем  христианском  мире.  Папа
приказывает нунцию под угрозой  отлучения  и  других  кар,  назначенных  для
ослушников, объявить, как только он прибудет в Мадрид,  с  угрозой  теми  же
наказаниями,  архиепископу  Севильи,  совету  инквизиции  и  другим   лицам,
заинтересованным в процессе Каррансы, полную отмену  полномочий,  дарованных
им по делу архиепископа, и приказ, под угрозой отлучения во всем его объеме,
немедленно выпустить его на свободу, без промедления и протеста,  не  требуя
от него никакой гарантии, и  передать  в  руки  нунция  подлинные  документы
процесса целиком, чтобы он мог увезти их в Рим;  подвергнуть  тем  же  карам
всех держателей бумаг, относящихся к этому делу, если  они  не  поспешат  их
выдать; передать архиепископу,  как  только  он  будет  на  свободе,  приказ
отправиться лично в Рим, чтобы там продолжался  и  решался  его  процесс,  с
обязательством по адресу Каррансы назначить до  отъезда  администратора  его
епархии.
     III. Нунций прибыл в Мадрид. Вопреки  строгости  приказов  и  угроз  из
папских распоряжений ничего не вышло. Архиепископ не был выпущен на свободу.
Король послал в Вальядолид отряд  своей  гвардии  как  бы  для  того,  чтобы
служить Каррансе эскортом до Картахены, откуда ему было  назначено  отплыть.
Он был задержан в Вальядолиде, и здесь было проявлено столько медлительности
в распоряжениях по отъезду архиепископа, что  он  мог  быть  в  Риме  только
накануне праздника Тела Божия, 29 мая следующего года.
     IV. Что  касается  документов  процесса,  то  достаточно  сказать,  что
понадобились новые угрозы отлучением со стороны нунция,  чтобы  добиться  их
отправки; это задержало архиепископа в Картахене  на  целых  четыре  месяца.
Воспользовались неведением комиссара и тайной, с которой  велось  дело,  для
того, чтобы передать  только  часть  документов  процесса.  Остальную  часть
затребовали  из  Рима  после  того,  как  заметили,  что  отсутствует  часть
документов; вследствие этого произошла новая проволочка,  продолжавшаяся  не
менее года. Все эти  обстоятельства  ясно  показывали  желание  инквизиторов
оттянуть  решение   дела   до   смерти   архиепископа.   Толедский   капитул
продемонстрировал самую  мужественную  преданность.  Он  назначил  во  время
задержания своего главы двух человек для оказания ему всевозможных услуг,  и
поручил им не покидать его ни на одну минуту ни во время путешествия, ни  во
время пребывания в Риме.
     V. Наконец наш прелат вышел из тюрьмы 5 декабря 1566 года,  после  семи
лет трех месяцев и двух недель заключения,  проведенного  в  двух  комнатах,
откуда он не мог видеть ни поля, ни улицы и  где  ему  можно  было  говорить
только с двумя  слугами  и  двумя  защитниками.  Я  не  говорю  о  судьях  и
чиновниках инквизиции, вид коих мог быть ему только неприятен.
     VI. Обвиняемому отказали в разрешении назначить администратора епархии,
хотя  приказ  об  этом  определенно  находился  в  папском  бреве.  Мотивом,
выставленным  для  оправдания  нарушения  папского   распоряжения,   явилось
следующее обстоятельство: Его Святейшество, приказывая  это,  не  знал,  что
администратор уже был  назначен  королем  и  что  Павел  IV  подтвердил  это
назначение.
     VII. Карранса путешествовал  в  носилках  в  сопровождении  дома  Диего
Гонсалеса, вальядолидского инквизитора, и дома  Лопе  д'Авельянеды,  который
был назначен домом Гаспаром  де  Суньигой  в  1561  году  для  его  караула.
Последняя предосторожность доказывает, что он не был свободен.
     VIII. Архиепископ прибыл в Картахену 31 декабря, и ему отвели помещение
в крепости. С этого  времени  он  находился  на  ответственности  наместника
провинции, вследствие  чего  Гонсалес  и  королевская  гвардия  вернулись  в
Вальядолид. Не дали бы подобного эскорта прелату, если бы инквизиторы верили
в преподаваемое ими учение об отлучении, которым папа  поражает  строптивых,
отказывающихся подчиниться приказам, выраженным в его буллах.
     IX. В воскресенье, 27 апреля 1567 года архиепископ Толедский отправился
из Картахены на первой неаполитанской галере. Его поместили в  люке,  потому
что кормовая каюта была  занята  герцогом  Альбой,  губернатором  фландрских
провинций.
     X. Кроме его слуг и главного стража Авельянеды, его сопровождали  члены
совета   инквизиции;   дом   Диего   де   Симанкас,   избранный    епископом
Сыодад-Родриго, и дом Антонио Пасос, который был назначен епископом  Пати  в
Сицилии по прибытии в Рим; калаорский  инквизитор  дом  Педро  Фернандес  де
Теминьо, впоследствии епископ Авилы; дом Херонимо Рамирес,  прокурор  совета
инквизиции, умерший в Риме; Севастиан де Ландета и  Альфонсо  де  Кастельон,
секретари вальядолидской инквизиции, а также другие чиновники,  которые  все
путешествовали за счет прелата. С ним были также его  защитники  дон  Мартин
д'Альпискуэта и дон Альфонсо Дельгадо, каноник и  инспектор  школ  толедской
церкви, бывший потом епископом Асторги.
     XI. Когда  галера  прибыла  в  Геную,  герцог  Альба  высадился,  чтобы
отправиться  во  Фландрию,  а  другие  пассажиры  для  того,  чтобы   неделю
отдохнуть. Архиепископ перешел в кормовую каюту 18 мая, в  день  Троицы.  25
мая прибыли в Чивитавеккью, где их ожидали испанский посол Рекесенс и  Паоло
Вислерсио, племянник папы и  капитан  его  гвардии.  Посол  завладел  особою
архиепископа, согласно королевскому приказу, и передал его в Риме 29  мая  в
руки папы. Саласар де Мендоса утверждает, что это событие произошло 27  мая.
Мы должны в этом случае более доверять Херонимо Лонгомарсинио, который был в
Риме, где написал комментарии к письмам Джулио Поджиано.


       Глава XXXIV

КОНЕЦ ПРОЦЕССА АРХИЕПИСКОПА ТОЛЕДО. СМЕРТЬ ПРЕЛАТА


       Статья первая

ИНТРИГИ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ НОВЫХ ОТСРОЧЕК

     I. Когда архиепископ Толедский прибыл в Рим, папа назначил  ему  местом
заключения апартаменты, занимаемые верховными первосвященниками в замке  Св.
Ангела. Это помещение, более обширное, чем то, которое  Карранса  занимал  в
Испании, дало ему свободу движений, в которой он  нуждался;  теперь  он  мог
наслаждаться видом Тибра  и  лугов,  украшающих  его  берега.  Его  здоровье
поправилось, и силы восстановились. Ему было позволено иметь прислуги на три
человека больше, чем в Вальядолиде. Святой отец запретил говорить  с  ним  о
его деле. Пока процесс продолжался, ему не было разрешено ни причащение,  ни
служение обедни. В Испании он не имел свободы  исповедоваться;  в  Риме  ему
даровали эту милость в юбилей, следовавший за его прибытием, и затем  четыре
раза в год.
     II. Пий V  назначил  шестнадцать  юрисконсультов  процесса,  а  именно:
кардинала   Ревиву,   сицилианца,   архиепископа   Пизы   [105],   патриарха
Константинопольского  [106]  и  епископа  Сабины;  [107]  кардинала  Пачеко,
испанца,  первого  архиепископа  Бургоса,  покровителя  испанских   церквей;
кардинала Гамбайю, итальянца,  епископа  Витербо  (все  трое  были  главными
инквизиторами); кардинала Кьезу, миланца, префекта папской  сигнатуры  [108]
по делам правосудия;  дома  Гаспара  де  Сервантеса,  испанца,  архиепископа
Таррагоны и  впоследствии  кардинала;  дома  Диего  де  Симанкаса,  испанца,
епископа Сьюдад-Родриго, а затем Бадахоса и Саморы, члена  совета  испанской
инквизиции; дома Антонио Мориса де Пасоса, испанца, епископа Пати в Сицилии,
затем епископа Авилы и Кордовы, председателя совета Кастилии;  дома  Родриго
де Вадильо,  испанца,  епископа  Чефалу,  бывшего  генерала  бенедиктинского
ордена, одного из квалификаторов процесса; дома Педро Фернандеса де Теминьо,
члена совета испанской инквизиции  и  затем  епископа  Авилы;  брата  Томаса
Манрике, испанца, доминиканца,  гофмейстера  апостолического  дворца;  Хуана
Антонио   Сарторио,   архиепископа   Санта-Северины,   депутата    испанской
инквизиции, потом  кардинала  и  председателя  папского  епитимийного  суда;
Феликса Перети, епископа Санта-Агата де Готи, затем  кардинала  и  папы  под
именем  Сикст  V;  Эвстаджо  Лукателли,  епископа  Ареццо;  доктора  Артимо,
аудитора по делам апостолической камеры,  и  Пьетро  де  Камайяно,  епископа
Фьезоле.  Папа  назначил  обвинителями  прокурора  совета  инквизиции,  двух
секретарей-итальянцев и двух приехавших из Испании.  Он  приказал  перевести
весь процесс на итальянский язык; на этот труд пошел  остаток  1567  года  и
часть следующего.
     III. Толедские каноники представились папе и вручили ему  письмо  от  8
нюня,  которое  толедский  капитул  адресовал   Его   Святейшеству,   умоляя
верховного первосвященника принять во внимание заслуги  архиепископа  и  его
высокое положение, а также честь и утешение их  церкви,  которая  в  течение
восьми лет  была  лишена  своего  пастыря.  Он  надеялся,  что  святой  отец
соблаговолит оказать прелату милость, совместимую с правосудием и  религией.
Пий V ответил 20 июля толедскому капитулу, что с  удовольствием  прочел  его
письмо, потому что оно обнаруживает благороднейшие  чувства  и  трогательный
интерес  к  участи  прелата.  Он  обещает  капитулу  исполнить  просьбу,   в
особенности приказать быстрый разбор  процесса,  как  только  будет  окончен
перевод документов. Он рекомендует ему умолять о  помощи  Святого  Духа  для
счастливого конца этого  дела.  Вследствие  этого,  хотя  капитул  предварил
путешествие своих депутатов девятидневкой торжественных месс  и  несколькими
крестными  ходами,  он  распорядился  отслужить  утроенное  число  обеден  и
совершить много благочестивых дел, чтобы вымолить милость Неба.
     IV. Когда было замечено, что произведения и рукописи Каррансы  остались
в Испании, Его Святейшество приказал своим бреве  от  7  ноября  выслать  их
тотчас в Рим.  Почему  эти  бумаги  не  были  посланы  вместе  с  остальными
документами  процесса?  Разве  они  не  составляли  его  части?   Разве   не
предвидели,   что   папа   потребует   их?   Преступное   желание   продлить
судопроизводство было настоящей причиной этого упущения и  множества  других
беззаконий, на которые можно было жаловаться. Папская  булла,  приказывавшая
отправку документов всего процесса целиком, была плохо исполнена, как  видно
из  этого  обстоятельства,  которое  не  было  последним,  так  как  в  Риме
обнаружили, что недостает еще других бумаг, о которых упоминается в заметках
и актах судопроизводства. Их потребовали; они были посланы в 1570 году,  что
породило новое  промедление.  Поверим  ли  мы,  что  подобное  неповиновение
папским приказаниям, даже под угрозой  отлучения,  не  имело  иной  причины,
кроме небрежности секретарей и других низших чиновников святого трибунала?
     V.  Когда  перевод  документов  был  закончен  и  начались  конференции
юрисконсультов, прокурор потребовал, чтобы  они  происходили  в  присутствии
папы. Эта просьба  излишне  затянула  обсуждение  дела,  так  как  верховный
первосвященник, у которого было много других дел, часто отсутствовал. Тот же
прокурор отвел Томаса Манрике, гофмейстера апостолического  дворца,  сказав,
что он доминиканец и друг Каррансы. Папа уважил отвод и  назначил  на  место
Манрике доктора Толедо,  иезуита,  проповедника  Его  Святейшества  и  затем
кардинала, которого прокурор  также  счел  нужным  отвести  по  причине  его
родственных связей с домом Антонио Толедским,  великим  приором  ордена  св.
Иоанна, другим другом архиепископа.
     VI. Дом Гомес Теллес Гирон, администратор епархии, умер в это время,  и
толедский капитул вторично написал папе 23 июля 1569 года,  выражая  крайнее
желание видеть  наконец  решение  процесса  архиепископа.  Его  Святейшество
ответил 19 августа с особой благосклонностью, излагая  мотивы  задержки,  на
которую жаловались, и оправдываясь некоторым образом своими  многочисленными
занятиями и сущностью  этого  дела,  препятствующей  ускорить  его  решение.
"Однако, - прибавлял Пий  V,  -  мы  надеемся,  что  это  дело  будет  скоро
закончено. Оно уже достаточно продвинулось, чтобы уверить нас, что больше не
будет промедлений в вынесении приговора, который должен его закончить, и  мы
поторопимся, как делали это до сих пор".
     VII. При просмотре документов обнаружили большой беспорядок, царивший в
судопроизводстве. Открыли, что некоторые листы документов были изъяты и  что
этим намеревались скрыть истину. Пий V, убежденный, что ему нелегко  и  даже
невозможно без больших затруднений изложить письменно  свои  мысли  об  этом
предмете, послал в Испанию Хуана де  Бедойю,  агента  совета  инквизиции,  с
бреве от 11 февраля 1570 года, предназначенным для  короля,  в  котором,  не
называя предмета поручения своего посланного, он говорил между  прочим:  "Мы
поручили ему [Хуану де Бедойе] сделать от  нашего  имени  Вашему  Величеству
некоторые сообщения, относящиеся к святому трибуналу инквизиции,  о  которых
мы не сочли удобным писать вам. Мы просим во  имя  Господа  Ваше  Величество
поверить рассказу Бедойи и выслушать его с обычной вашей благожелательностью
и добротой. Мы уверены, что, Ваше Величество, чья любовь к нашему Искупителю
хорошо известна, ничего не пощадит для  быстрого  и  постоянного  исполнения
того, что имеет целью служение всемогущему Богу".
     VIII. Неизвестно, что говорил Бедойя королю. Но заверено процессом, что
этот государь велел отыскать бумаги, относящиеся к процессу, и некоторые  из
них были  вручены  главным  инквизитором  королю  для  отсылки  в  Рим.  Эти
документы имели большое  значение.  Здесь  были  квалификации  и  показания,
благоприятные архиепископу. Изъявшие их были настолько  ослеплены  страстью,
что не обратили внимания на то, что они были упомянуты в других  документах,
уже отправленных. Вопреки  категорическому  требованию  папы  и  Филиппа  об
отсылке  всех  бумаг,  относящихся  к  Каррансе,  в  Испании  удержали   все
рукописные тетради катехизиса, взятые у маркизы д'Альканисес  и  послужившие
для квалификации этого труда, а также вторые и третьи экземпляры  неизданных
произведений, переданные братом Альфонсо де Кастро, доминиканцем, и доктором
Астете, каноником Саморы. Это упущение на  первый  взгляд,  по-видимому,  не
содержало  никакого  коварного  плана,  так  как  послали  в  Рим   печатные
экземпляры катехизиса и экземпляры других неизданных произведений,  тетради,
найденные у архиепископа, изъятые у маркизы д'Альканисеса, у брата  Доминика
де Рохаса, у брата Хуана де Вильягарсии, у брата Франсиско де  Тордесильяса,
у брата Луиса де ла Круса  и  в  женских  монастырях  -  Вифлеемском  и  св.
Екатерины в Вальядолиде. Но позже признали, что эти бумаги были задержаны  в
Мадриде для того, чтобы воспользоваться ими при  каком-либо  другом  случае,
который  действительно  и  представился,  и  чтобы  породить  мотивы   новых
отсрочек, если бы эти бумаги были затребованы папой.
     IX. В течение того  же  года  в  Мадрид  прибыл  кардинал  Алессандрии,
племянник Его Святейшества. Он приехал по делам  лиги,  образованной  против
Оттоманской империи, следствием чего явилась знаменитая  победа,  одержанная
доном Хуаном Австрийским в заливе  Лепанто.  Нельзя  сомневаться  (хотя  это
мнение не основано ни на каком письменном  документе),  что  кардиналу  было
поручено переговорить с королем о деле архиепископа Толедского. Процесс  так
подвинулся, что можно было бы его решить к выгоде Каррансы в  том  же  году,
если бы папа, который первый составил проект лиги против турок,  не  изменил
своей линии в деле Каррансы.
     Папа исходил из того, что он может надеяться на  величайшую  помощь  со
стороны Филиппа II  в  деле  создания  лиги,  и  не  считал  себя  связанным
относительно  этого  государя   соображениями,   имевшими   непосредственное
отношение к процессу Каррансы.


       Статья вторая

ОПРАВДАНИЕ АРХИЕПИСКОПА В СИЛУ НЕОПУБЛИКОВАННОГО ПРИГОВОРА

     I. Св. Пий V подготовил окончательный приговор, но он счел  удобным  не
выносить его до тех пор,  пока  не  узнает  взглядов  испанского  короля,  с
которым он хотел ладить. В приговоре он  объявил,  что  обвинение  прокурора
против  архиепископа  не  доказано,  и  оправдал   прелата.   Что   касается
рассмотренных произведений, он приказал, во-первых,  вернуть  катехизис  его
автору для перевода его на латинский язык,  для  внесения  всех  необходимых
исправлений и  ля  изъяснения  в  католическом  смысле  отмеченных  цензурой
тезисов.  Во-вторых,  приказал  удержать  запрещение  этой   книги   главным
инквизитором Испании, пока она не будет снабжена  разъяснениями;  запрещения
Толкования соборного Послания св. Иоанна не отменять и не позволять печатать
и опубликовывать рукописные труды Каррансы, пока автор не внесет необходимых
изменений и не изъяснит их таким образом, чтобы  пресечь  опасность  ложного
толкования.
     II. Папа  послал  этот  приговор  испанскому  королю  через  Алессандро
Казали, своего камерария. Он считал, что государь  с  удовольствием  увидит,
что  в  существенном  признали  невиновность   обвиняемого,   и   успокоится
относительно его  книг,  узнав,  какое  средство  применено  для  устранения
опасности. Папа плохо знал характер Филиппа II; это и вызвало  сделанный  им
ошибочный шаг. Этот государь убедил себя,  что  он  и  испанская  инквизиция
будут опозорены, если признают невиновность  архиепископа.  Он  написал  Его
Святейшеству с  намерением  доказать,  что  невозможно,  чтобы  автор  книг,
содержащих такое большое количество лютеранских  заблуждений,  мог  не  быть
еретиком. Поэтому он просил папу отсрочить приговор Каррансы до  возвращения
его камерария, которому он передаст для Его Святейшества  важные  документы,
подтверждающие истину сказанного.
     III. Вследствие этого  король  велел  составить  опровержение  апологии
катехизиса Каррансы;  апология  эта,  как  известно,  принадлежала  докторам
Альпискуэте и Дельгадо, защитникам Каррансы; кроме того, по повелению короля
был  опубликован  труд  доктора  Бальваса,  аббата   в   Алькала-де-Энаресе,
озаглавленный Новая квалификация катехизиса Каррансы и веры  его  автора.  В
процессе имеются письма епископа Овиедо к этому аббату от 22 апреля и от  20
мая 1571 года, где идет речь об этом деле.
     IV. Филипп II послал эти два сочинения в  1572  году  через  Алессандро
Казали. Когда последний прибыл в