льбигойцев, поддержание рвения миссионеров,  проповедовавших  против
ересей, проверка примирения  с  Церковью  обращенных  еретиков  и  наказание
упорствующих.  Правдоподобно,  что  легат  был  согласен  с  св.   Домиником
относительно посылки в эти провинции монахов его ордена  и  что  он  одобрил
решение основателя ордена самому приехать в Рим для ходатайства пред папой о
даровании этим монахам власти уполномоченных инквизиторов и  о  рекомендации
их епископам и королям.
     V.  Брат  Эрнандо  де  Кастильо,  правдивый  историк  происхождения   и
основания монастырей ордена св. Доминика, приводит письма папы  Гонория  св.
Фердинанду [165], королю Кастилии [166] и Леона [167] {Кастильо. История св.
Доминика.  Ч.  1.  Гл.  41.}.  Райнальди,  продолжатель  Церковной  летописи
Барония, включил в них бреве, направленное Гонорием 8 декабря 1219  года  ко
всем христианским  епископам.  Папа  очень  горячо  рекомендует  им  братьев
проповедников, вспоминая важные заслуги, оказанные ими католической вере,  и
обязывает  епископов  помогать  им  всей  своей  властью,  чтобы  они  могли
выполнить поручение, для которого посланы. Этот документ еще не  доказывает,
что они были апостолическими инквизиторами. Однако  возможно,  что  папа  их
облек полномочиями посредством особого бреве, так как мы видим  четыре  года
спустя, что монахи, проповедовавшие в Ломбардии, имели подобное бреве.
     VI. Св. Доминик, бывший тогда в Риме, основал  уже  второй  орден,  для
женщин: они должны были вести в уединении религиозную жизнь и молить Бога  о
торжестве католической веры и об истреблении ересей. Св. Доминик установил в
Риме еще третий орден, для светских лиц, живших в миру.  Он  предписал  всем
его членам обязанность молиться о том же, помогать, поскольку  это  для  них
возможно, проповедникам против ереси и преследовать  еретиков.  Этот  третий
орден  обозначался  иногда  названием  третьего  ордена  покаяния,  но  чаще
назывался милицией Христа, потому что  его  члены  боролись  с  еретиками  и
помогали инквизиторам исполнять их  обязанности.  На  них  смотрели  как  на
членов семьи инквизиции, и поэтому они носили имя близких  (famihares).  Эта
ассоциация породила впоследствии другую, известную  под  именем  Конгрегации
Св. Петра-мученика. Она была одобрена Гонорием; его преемник Григорий IX  ее
утвердил. Ввиду того, что она была  учреждена  св.  Домиником  в  1219  году
(время,  когда  его  монахи  разошлись  по  разным  местам  для  проповеди),
правдоподобно, что доминиканские  монахи  имели  уже  характер  инквизиторов
{Кастильо История св. Доминика Ч. 1. Гл 49; Монтэйро  История  португальской
инквизиции. Ч 1. Гл. 36; Парамо. О происхождении инквизиции Кн. 2. Отд. 1.Гл
3.}.
     VII. Гонорий декретировал устав против еретиков, который  получил  силу
гражданского закона через императора Фридриха II [168] в день его коронации,
то есть 22 ноября 1221 года.  Это  историческое  событие  подробно  передано
продолжателем Барония {Райнальди, под 1221 годом. N 19 и сл.}. В том же году
папа послал  в  Нарбоннскую  Галлию,  в  качестве  нового  легата,  Конрада,
епископа Порто [169], для дел инквизиции и войны против альбигойцев.  Именно
тогда решили основать в этой стране новый рыцарский орден,  назначенный  для
преследования еретиков, по образцу ордена  тамплиеров  (храмовников)  [170],
под названием милиции Христа. Гонорий дал свое  одобрение  этому  проекту  и
приказал выбрать один  из  монашеских  уставов  для  основания  религиозного
ордена {Там же. N41.}. По-видимому, именно этому ордену милиции Христа  папа
Григорий IX [171] написал поздравительное письмо за рвение, оказанное  им  в
помощи епископам и инквизиторам, и употребление полученного ими вооружения в
защиту католической религии и для преследования гибели ее врагов{Там же, под
1233 годом, заметка Манрике.}. Эта ассоциация  почти  тотчас  же  слилась  с
милицией Христа третьего ордена св. Доминика и  с  ассоциацией  "близких"  к
инквизиции.
     VIII. В 1224 году инквизиция существовала уже  в  Италии  под  ведением
доминиканских  монахов.  Это   подтверждается   узаконением   Фридриха   II,
опубликованным  в  Падуе  [172]  против  еретиков  22  февраля  двенадцатого
индикта, что соответствует указанному  выше  году.  Закон  этого  императора
гласил,  что  еретики,  осужденные  Церковью  и   преданные   ею   светскому
правосудию, будут наказаны соответственно их преступлению; если боязнь казни
приведет кого-либо из них к воссоединению с Церковью,  он  будет  подвергнут
канонической епитимий и заключен пожизненно  в  тюрьму;  если  в  какой-либо
части империи окажутся еретики, учрежденные папой инквизиторы или ревностные
к вере католики могут требовать от судей хватать их и сажать в тюрьму до тех
пор, пока, после отлучения от Церкви,  они  не  будут  осуждены  и  казнены;
поддерживающие их или покровительствующие  им  подвергнутся  той  же  казни;
еретики, вернувшиеся  в  лоно  Церкви,  обязуются  отправляться  на  розыски
виновных, пока их не обнаружат; произнесший отречение от  ереси  в  смертный
час и  затем  вторично  впавший  в  нее  по  выздоровлении  одинаково  будет
подвергнут смертной казни; преступление оскорбления Божия величества сильнее
преступления оскорбления величества человеческого; так  как  Бог  наказывает
детей за грехи отцов, чтобы научить их не подражать своим  родителям,  то  и
дети еретиков, до второго поколения,  будут  объявлены  неправоспособными  к
занятию  общественной  должности  и  пользованию  почетом,  исключая  детей,
сделавших донос на своих  отцов,  которые  в  силу  этого  должны  считаться
невинными. "Мы хотим также, - прибавляет император, - чтобы все  знали,  что
мы взяли под  свое  особое  покровительство  монахов  ордена  проповедников,
посланных в наши владения для защиты веры против еретиков, также и тех,  кто
будет им помогать в суде над виновными, будут ли эти монахи жить в одном  из
городов нашей империи, или переходить из одного города в другой, или  сочтут
нужным возвращаться на прежнее  место;  и  мы  повелеваем,  чтобы  все  наши
подданные оказывали им помощь и  содействие.  Поэтому  мы  желаем,  чтоб  их
принимали всюду  с  благорасположением  и  охраняли  от  покушений,  которые
еретики могли бы против них  совершить;  чтобы  та  помощь,  в  которой  они
нуждаются для выполнения своего дела в миссии, порученной им ради веры, была
им оказана нашими подданными, которые должны  арестовывать  еретиков,  когда
они будут указаны в местах их жительства, и держать их в надежных тюрьмах до
тех  пор,  пока  они,  осужденные  церковным  трибуналом,  не   подвергнутся
заслуженному наказанию. Делать это надо в убеждении,  что  содействием  этим
монахам в освобождении империи от заразы новой установившейся  в  ней  ереси
совершается служба Богу и польза государству". {См. этот устав в булле  папы
Иннокентия  IV,  в  приложении  к  Комментариям  Пеньи  на  руководство  для
инквизиторов, составленное Эймериком.}
     IX. Усилия инквизиции в Нарбоннской Галлии не  имели  еще  достаточного
успеха, на который рассчитывал папа, потому что военные  события  не  всегда
были благоприятны для  крестоносцев.  Гонорий,  приписывая  это  небрежности
кардинала  Конрада,  отозвал   его   и   послал   на   его   место   Романа,
кардинала-диакона  церкви  Св.  Ангела  [173].  Новый   легат   должен   был
отправиться в провинции Тарантеса [174], Безансон [175], Амбрен, Экс, Арль и
Вьенна. Это новое распоряжение Гонория  относится  к  1225  году.  Настояния
нового легата заставили Людовика VIII, короля  Франции,  решиться  стать  во
главе армии крестоносцев, чтобы выступить против графов Тулузы, Фуа,  Безье,
Беарна [176], Каркассона и против  многих  других  сеньоров,  поддерживавших
альбигойцев. Между тем дела не подвигались: Людовик умер 8  ноября  того  же
года, и папа последовал за ним 18 марта 1227 года, раньше,  чем  успел  дать
прочную форму и устав для судебного  порядка  нового  трибунала  инквизиции,
который вводился во Франции {Райнальди, под  1225  годом.  N  29;  под  1227
годом. N 12; Флери. Церковная история. Кн. 79. N 8,18 и 28.}.


       Статья пятая

ЗАКРЕПЛЕНИЕ ГРИГОРИЕМ IX УЧРЕЖДЕНИЯ  ИНКВИЗИЦИИ  В  ФОРМЕ  ТРИБУНАЛА  И
ДАННЫЙ ИМ ЕЙ УСТАВ

     I. Григорий IX вступил на первосвященнический трон 13 марта 1227  года.
Он с таким старанием занялся инквизицией, что успел дать ей  прочную  форму.
Он был горячим покровителем  св.  Доминика  Гусмана  и  близким  другом  св.
Франциска Ассизского [177]. Поэтому не следует удивляться, что  он  сохранил
за  доминиканскими  монахами  функции  инквизиторов  и  поручил   их   также
францисканцам, посылая их в  те  провинции,  где  не  было  доминиканцев,  и
приобщая их к работам последних во многих провинциях, где они утвердились.
     II. Кардинал Роман имел во Франции больше  успеха,  чем  предшествующие
ему легаты. Государи, истощенные двадцатилетней войной и  боявшиеся  полного
разорения своих государств, мечтали  об  окончании  бедствий,  постигших  их
народы. Такое настроение и вступление на престол Франции Людовика IX  [178],
под регентством королевы Бланки [179], воодушевленной величайшим  рвением  к
религии, изменили в корне положение дела.
     III. Граф Тулузы, Раймонд VII [180], решил окончить войну,  которую  он
вел в пользу  альбигойцев.  После  смерти  своего  отца,  начавшего  ее,  он
примирился с св. Людовиком и с Церковью на Нарбоннском соборе, возглавляемом
архиепископом  этой  митрополии,  преемником   Арно,   Пьером   Амьеном,   в
присутствии папского легата. Раймонд, между прочим, обещал изгнать из  своих
владений всех еретиков, которые откажутся  вернуться  в  лоно  Церкви  {См.:
Нарбоннский собор в королевском Собрании соборов. Т.  28;  Флери.  Церковная
история. Кн. 79. N 8, 18, 28.}.
     IV.  В  1229  году  в  Тулузе  состоялся  новый   собор,   на   котором
присутствовали  граф  Раймонд,  архиепископы  Нарбонны,  Бордо,  Оша,  много
епископов и депутаты Тулузы и многих других городов.  На  нем  установили  с
посланным папой способ поведения по отношению к еретикам. Принятые там  меры
в сущности были те же, что  и  постановленные  на  Веронском  и  Латеранском
соборах. Я отмечу лишь меру, которая поручала епископам в каждом приходе  их
епархии назначить  одного,  двух  или  нескольких  священников  и  клятвенно
обязать их производить исправные и частые розыски еретиков, в какие бы места
они   ни   скрылись,   арестовывать   их,    принимать    все    необходимые
предосторожности, чтобы помешать их побегу, и извещать епископа  и  местного
сеньора или губернатора об их аресте. Это  распоряжение  гласит  также,  что
никто не может быть наказан как  еретик  иначе,  как  после  объявления  его
таковым со стороны епископа; еретики,  добровольно  обратившиеся,  не  могут
оставаться на учительстве в той же стране, потому что  они  подозреваются  в
заражении ересью; для улики в уклонении в заблуждение, в которое впали,  они
будут носить на своих одеждах по кресту на каждой стороне  груди;  те,  кого
приведет  к  обращению  страх  смерти,  будут  подвергнуты  заключению   под
юрисдикцией епископа. В каждом приходе будет выставлен список всех  жителей;
из него все мужчины,  достигшие  четырнадцатилетнего  возраста,  и  женщины,
достигшие  двенадцатилетнего   возраста,   дадут   под   присягой   обещание
исповедовать католическую веру, проклинать ересь,  какого  бы  рода  она  ни
была, и преследовать еретиков. Они будут обязаны  возобновлять  эту  присягу
через два года; отказавшиеся это сделать  будут  заподозрены  в  ереси.  Все
жители, внесенные в список, должны являться  к  исповеди  в  своих  приходах
трижды в год - на Рождество,  Пасху  и  Троицын  день;  отсутствующий  будет
равным образом состоять на подозрении в  религиозном  заблуждении.  Наконец,
запрещается светским лицам чтение Священного Писания на  народном  языке.  Я
встречаю подобное запрещение в истории Церкви в первый раз {Тулузский  собор
в королевском Собрании соборов. Т. 28; Флери. Церковная история. Кн.  79.  N
58.}.
     V. Кардинала Романа в его  обязанностях  легата  сменил  епископ  Турне
[181]  Вальтер.  В  1233  году  он  собрал  в  Мелене  собор,   на   котором
присутствовали граф Тулузы и архиепископ Нарбонны со  своими  викариями.  На
этом соборе было постановлено относительно преследования еретиков  несколько
канонов,  схожих  с  предшествовавшими.  В  особенности  же  на   нем   было
предписано, чтобы все бароны, рыцари, коменданты городов  и  прочие  вассалы
графа были принуждены принять все необходимые меры  для  розыска,  ареста  и
наказания  еретиков;  чтобы  каждый  город,  где  окажутся  еретики,  платил
доносчику, способствовавшему их аресту, марку серебра за каждого; чтобы  все
дома, служившие им убежищем, были снесены с лица земли, подобно тем, где они
проповедовали, и чтоб имущества владельцев  этих  домов  были  конфискованы;
чтобы выжигали все пещеры, где можно было предполагать их убежище; чтобы вся
собственность еретиков была секвестрована, без права для их детей  требовать
хотя бы самую  малую  долю;  чтобы  их  пособники,  укрыватели  и  защитники
присуждались к тому же наказанию; чтобы каждый подозреваемый в ереси  житель
был обязан исповедовать  свою  веру,  дав  под  присягой  обещание  говорить
правду, под страхом быть наказанным как еретик; чтобы примиренные с Церковью
носили два креста на груди таким способом, чтоб все могли  их  видеть;  чтоб
они были лишены всего своего имущества или подвергались  другим  наказаниям,
если откажутся считаться с этим распоряжением: конфискация должна включать и
то имущество, которое было бы обманным образом продано с целью сокрытия  его
от действия закона; все те, кто после отлучения от Церкви по истечении  года
не будут ходатайствовать об отпущении, будут принуждаться к тому секвестром,
налагаемым на их имущество {Королевское  Собрание  соборов.  Т.  28;  Флери.
Церковная история. кн. 80. N 25; Райнальди, под 1233 годом. N 58.}.
     VI. В том же году легат провел другой собор в Безье. Здесь он  заставил
издать новый регламент о  розыске  и  преследовании  еретиков,  который  был
разделен  на  несколько  статей,  подобных  прежним.  Приказывалось  каждому
арестовывать еретиков; священникам повелевалось, под страхом присуждения  их
самих к потере  их  церковных  доходов,  после  однократного  предупреждения
составить список всех тех из их прихожан, которые подозревались в  ереси,  и
заставлять их каждое воскресенье и  праздник  присутствовать  при  церковной
службе. Другая статья обязывала примиренных с Церковью еретиков  носить  два
креста на верхней одежде, один на груди, другой на плече;  они  должны  быть
сделаны из желтого сукна, иметь три пальца в ширину, две с половиной  ладони
в вышину и две ладони в поперечнике; если одежда с капюшоном, то на нем тоже
должен быть крест. Не  сообразующиеся  с  этими  статьями  должны  считаться
еретиками-рецидивистами  и  быть  лишены  своего  имущества  {Бэйль.   Обзор
соборов. Т, I, в соборах Франции под 1246 годом;  Пенья.  Комментарий  42  к
Руководству Эймерика. N175; Флери. Церковная история. Кн. 80. N 26.}.
     VII. В то время как это  происходило  во  Франции,  альбигойская  ересь
проникла в самую столицу католического  мира.  Если  бы  мнения,  получившие
начало в IV веке, в эпоху обращения в  христианство  Константина  [183],  не
приобретали от столетия к столетию  новой  силы,  дойдя  до  того,  что  они
открыли в Евангелии достаточные основания для наказания еретиков смертью, то
можно думать, что Григорий  IX,  видя,  что  крайние  средства,  применяемые
против еретиков,  не  имеют  большого  действия,  отказался  бы  от  системы
принятых им репрессий. Хотя их упорное применение погубило  несколько  тысяч
еретиков на кострах Франции и Италии, он не  только  не  добился  того,  что
предполагал, но эти еретики, как бы  желая  сделать  вызов  его  авторитету,
принесли свои ошибочные доктрины в сердце  его  столицы  и  доказывали  этим
дерзновенным  поведением,  как  мало  они  были  чувствительны  к  церковным
анафемам и угрозам страшных мучений, которые Григорий мог  применить  против
них как глава Церкви и как светский государь Рима.  К  несчастию,  умы  были
подавлены предрассудками и неспособны видеть вещи с истинной  точки  зрения.
Поэтому Григорий IX, далекий от изменения системы и принятия за правило духа
благоволения кротости, отличавшего первые три века христианства, в 1231 году
разразился против еретиков буллой, начало которой его духовник,  доминиканец
св. Раймонд де Пеньяфорте [184], включил в главу "Отлучаем" (Excommunicamus)
в отделе о еретиках (de hereticis) сборника декреталий этого папы; остальная
часть была  переписана  Райнальдом  вместе  со  статутами  правителей  Рима,
утвержденными Григорием IX.
     VIII. В этой булле папа отлучал от Церкви всех еретиков, в  особенности
те  их  разряды,  которые  были  в  ней  обозначены.  Он  приказывал,  чтобы
осужденные предавались в руки светских  судей  для  получения  справедливого
наказания за их преступление, после лишения  сана,  если  они  находились  в
церковном звании;  чтобы  просивший  об  обращении  подвергался  епитимье  и
наказанию пожизненным заключением; чтобы принявшие их учение  были  считаемы
еретиками;  чтобы   жители,   которые   приняли   бы   их   в   свои   дома,
покровительствовали им и защищали их, были отлучены от  Церкви  и  объявлены
бесчестными и лишенными права занимать общественную  должность,  голосовать,
давать показания на суде, делать завещание, принимать участие  в  каком-либо
наследстве, предъявлять пред судом какой-либо иск, если после  их  отлучения
они будут пренебрегать просьбой о примирении с католической Церковью.  Булла
гласила также, что, если виновные были судьями, никакой  процесс  не  должен
был  вестись  в  их  суде  и  вынесенные  ими   решения   должны   считаться
недействительными;  если  они  были  адвокатами,  им  не  должно   позволять
выступать с защитой на суде; если они были нотариусами, их  акты  не  должны
иметь никакой силы; если они  были  священниками,  они  должны  быть  лишены
своего сана и своих церковных доходов. Лица,  не  избегающие  иметь  дела  с
этими отлученными, должны быть сами присуждены к отлучению  и  подвергнуться
другим наказаниям; заподозренные в ереси, если не  поспешат  рассеять  этого
подозрения путем канонического испытания  или  каким-нибудь  иным  способом,
соответствующим их званию и причинам подозрения,  должны  быть  отлучены  от
Церкви и признаны еретиками, если в течение года не удовлетворят требованиям
Церкви; было запрещено принимать их заявления и апелляции; ни нотариусы,  ни
адвокаты не могли им оказывать содействия ни в  какой  сделке,  ни  в  каком
процессе,  под  страхом  вечного  интердикта;  священникам  было   запрещено
допускать их к участию в таинствах, получать от них милостыню и  приношения;
то же запрещение по отношению к этой последней статье было сделано иоаннитам
[185], тамплиерам (храмовникам) и другим монашеским орденам  [186].  Кто  не
будет сообразоваться с этим запрещением, должен быть лишен своего  звания  и
мог быть  восстановлен  в  нем  лишь  с  разрешения  святого  престола.  Кто
предоставлял этим преступникам церковное погребение,  тот  подвергался  каре
отлучения, от коего он мог избавиться, только вырыв из земли их трупы своими
собственными руками, причем это место навсегда  переставало  служить  местом
погребения христиан. Никто из мирян не может рассуждать о предметах веры  ни
публично, ни в частной  беседе,  под  страхом  быть  отлученным  от  Церкви.
Знающий, что где-нибудь находятся  еретики  или  лица,  устраивающие  тайные
собрания, или образ жизни которых отличается от других,  обязывался  довести
об этом до сведения своего духовника или кого-нибудь другого,  кто  об  этом
сообщил бы епископу, а в случае  недонесения  он  сам  подвергался  анафе