е, справедливо и  согласно  с  законом  {В
Летописи испанской инквизиции, т. II, гл. 12, под  1518  годом,  Я  поместил
полную буквальную копию этого проекта указа.}.
     VII. Этот превосходный закон не был приведен в исполнение,  потому  что
до его опубликования канцлер Сельвахио умер в Сарагосе в  самый  решительный
момент своего торжества, а кардинал Адриан настолько переменил образ  мыслей
и настроения Карла V, что король стал страстным покровителем инквизиции, как
это  показывают  многие  события  его   царствования,   которые   я   изложу
впоследствии.


       Статья вторая

ТРЕБОВАНИЕ РЕФОРМЫ АРАГОНОМ

     I. 9 мая 1518 года в Сарагосе Карл V  присягнул  уважать  привилегии  и
соблюдать  обычаи  арагонцев,  в  частности  резолюции,  принятые  кортесами
Сарагосы, Тарасоны и Монсона, и, следовательно,  не  разрешать  инквизиторам
начинать никакого дела по обвинению в ростовщичестве.
     II. Новое собрание кортесов было созвано в Сарагосе в конце 1518 года и
в начале следующего. Здесь кортесы Арагона доложили  королю,  что  конкордат
кортесов Монсона от 1512 года (подтвержденный папою 1 декабря 1515 года)  не
достаточен  для  устранения  всех  злоупотреблений,  чинимых  инквизиторами.
Поэтому они просили Его Величество прибавить  к  нему  тридцать  одну  новую
статью, принятую и представленную ими. Эти статьи почти ничем не  отличались
от статей королевского указа, заготовленного для инквизиции Кастилии.
     III. Король, обсудив их представление в своем совете, ответил, что  "он
желает, чтобы в отношении всех представленных ему пунктов  согласовались  со
святыми канонами, указами и декретами святого  престола,  не  позволяя  себе
ничего  противного  им.  Если   представятся   затруднения,   сомнения   или
соображения, требующие разъяснения, то для получения их  пусть  обратятся  к
папе. Если кто-нибудь  решит  привлечь  к  ответу  инквизитора,  обвинить  и
донести  на  него  как  на  повинного  в  злоупотреблении   при   исполнении
обязанностей, он может это  сделать,  обратившись  к  главному  инквизитору,
который   выскажется   по    всей    справедливости,    посоветовавшись    с
незаподозренными  судьями  и  членами  совета  и  выслушав  заинтересованные
стороны. Если расследование и наказание преступления,  на  которое  поступил
донос,  будут  исходить  от  светского  судьи,  король  примет  меры,  чтобы
правосудие было хорошо и  быстро  совершено  и  чтобы  виновные  подверглись
справедливому наказанию  за  их  проступки,  для  того  чтобы  их  наказание
удержало других в границах долга. Он обязуется присягой заставить  соблюдать
и самому соблюдать приказание и заявление, обращенное им к собранию, а также
и статьи, которые  папе  угодно  будет  присовокупить  к  предложенному  уже
кортесами. Он обещает также под  присягою  никогда  не  просить,  чтобы  его
освободили от данного им обещания; а если подобное освобождение будет  дано,
он не сделает из этой льготы никакого употребления,  потому  что  он  отныне
отрекается от всех прав, которые могут быть ее последствием".
     IV. Этот ответ Карла V уверил кортесы Арагона, что он даровал им все, о
чем они просили; во всяком случае,  это  обозначало,  по-видимому,  обещание
заставить соблюдать святые каноны.  По  их  мнению,  этого  было  совершенно
достаточно, для того чтобы все процессы впредь производились, согласно  этой
резолюции государя, как в других церковных судах.
     V.  Убежденные,  что  такова  была   мысль   короля,   кортесы   решили
засвидетельствовать ему свою признательность  добровольным  денежным  даром,
схожим с тем, который предлагали государю в других  случаях.  Способ  добыть
эту сумму  состоял  в  разрешении  продавцам  съестных  припасов  обвешивать
покупателей,  чтобы   передать   стоимость   недовесков   деньгами   агентам
государственной казны.  Эта  мера  была  введена  позднее  в  Кастилии,  где
принесла много огорчений мелким потребителям.
     VI. Много событий произошло, прежде чем конкордат  был  одобрен  папой.
Император написал, наконец, из Короньи 22 апреля 1520 года следующее  письмо
своему  послу  в  Риме  дону  Хуану   де   Мануэлю,   владетелю   Бельмонте:
"Относительно происшедшего на собрании кортесов  Арагона  будет  достаточно,
если Его Святейшество соблаговолит одобрить акт, посланный Луису Карросу,  а
потом Херонимо Вику, и написанный собственноручно достопочтенным  кардиналом
Тортосы и великим канцлером, - без всякого толкования и расширения, о чем  я
много раз писал и о чем настойчиво просил".
     VII.  Арагонцы,  не  веря  уже  в   возможность   получения   одобрения
конкордата, просили главного  инквизитора  приказать  инквизиторам  Сарагосы
немедленно согласовать свои действия с  постановлениями  конкордата,  следуя
письменному обещанию и присяге, данным со стороны короля кортесам. Им  вовсе
не следовало ждать подтверждения или особой декларации от папы,  потому  что
эти постановления почти целиком содержатся в конвенции  1512  года,  которую
папа одобрил 12 мая 1515 года; не было поэтому надобности в новой булле  для
подтверждения того, что исполнение обещаний  и  клятв  короля  имеет  полную
силу.
     VIII. С  этим  можно  было  согласиться.  Поэтому  кардинал  Адриан  не
встретил никакого затруднения в исполнении этой просьбы и 6 июля  1520  года
написал об этом инквизиторам. Они ответили, что,  прежде  чем  повиноваться,
они должны получить приказ короля. Карл послал 3  августа  указ,  в  котором
заявлял, что обещал и присягнул исполнить  все,  содержащееся  в  конкордате
кортесов  Сарагосы  предшествующего  года,  и  приказывает  исполнение  его,
согласно  своему  обещанию,  подтвержденному   присягою,   чтобы   устранить
известные злоупотребления и беспорядки, породившие серьезные жалобы.
     I.. Наконец булла, подтверждающая все действия  кортесов,  появилась  1
декабря 1520 года. В  ней  были  помещены  установленные  статьи,  вместе  с
ответом Карла V. Булла оканчивалась такими словами: "Нам заявлено,  что  все
предложения основаны на достоверных актах; это  побудило  государя  смиренно
умолять нас об одобрении и  подтверждении  его  приказа  и  декларации,  его
обещания и самоотречения, и о содействии  силою  нашей  апостольской  власти
всему, что следует еще  сделать.  Вследствие  этого,  признавая  находящееся
здесь и буквально выраженное содержание помянутых  актов,  помещенных  здесь
нами, и  желая  удовлетворить  обращенную  к  нам  просьбу,  мы  одобряем  и
подтверждаем этим посланием, в силу  нашей  апостольской  власти  и  точного
ознакомления с  предметом,  означенные  повеление,  декларацию,  обещание  и
привилегию в отношении как того, что они содержат по существу, так  и  того,
что из них вытекает, добавляя также, чего им может недоставать, во избежание
могущих произойти неправильностей юридических и фактических; мы постановляем
относительно предложенных статей в целом и каждой статьи  в  частности,  что
нерушимо должны быть соблюдаемы  святые  каноны,  указы  и  декреты  святого
престола и что, если главный инквизитор, или  назначенные  инквизиторы,  или
даже прочие служащие  трибунала,  теперешние  и  будущие,  поступят  вопреки
установленному в означенных статьях или откажутся, когда от  них  потребуют,
отменить  то,  что  сделали  вопреки  их  смыслу,  они   по   справедливости
подвергнутся отлучению, отрешению от должности и  будут  объявлены  навсегда
неправоспособными к занятию их".
     X. Король 18 января  1521  года  велел  опубликовать  папскую  буллу  и
привести  ее  в  исполнение.  Депутаты  представительной  хунты  королевства
потребовали  13  февраля  от  инквизиторов  согласовать  свое  поведение   с
приказаниями папы и с большой пышностью обнародовали буллу.
     XI. Тем не менее вскоре оказалось, что эта публикация  не  может  иметь
никакого действия, потому что обещание короля  сводилось  к  тому,  чтобы  в
отношении каждой статьи точно соблюдались  святые  каноны  и  апостолические
указы, но, соблюдая в точности каноны и указы, тем самым уже исполняли буллу
1515 года, которая была самым недавним указом.
     XII. 21 января  1521  года  император  приказал  выпустить  на  свободу
секретаря кортесов. Хотя главный инквизитор постановил 21 апреля 1520  года,
что он подвергается релаксации, и инквизиторы  Сарагосы  уведомили  об  этом
узника, последний не захотел  выйти  из  тюрьмы  и  утверждал,  что  декрет,
повелевающий  выпустить  его  на  свободу  и   содержащий   слово   relajado
(relaxatus, ослабленный,  освобожденный),  клонится  скорее  к  тому,  чтобы
выдать его за виновного,  чем  доказать  его  невинность.  Ответ,  достойный
арагонца, исполненного чувства чести и мужества.


       Статья третья

ТРЕБОВАНИЕ РЕФОРМЫ КАТАЛОНИЕЙ

     I. В то время как это происходило в период заседаний кортесов  Арагона,
собравшихся в Сарагосе, подобные же дебаты имели место и в Каталонии. Король
созвал особое собрание кортесов княжества Каталония, чтобы  дать  присягу  в
соблюдении привилегий провинции. Эта формальность была исполнена в Барселоне
в 1519 году. Каталонцы, осведомленные о действии, произведенном требованиями
кортесов  Арагона"   также   пожелали   потребовать   устранения   некоторых
злоупотреблений, совершавшихся  в  их  инквизиции,  в  отношении  налогов  и
общественных  повинностей,  а  также  в   делах   ростовщичества,   содомии,
двоеженства, некромантии и некоторых других  проступков  в  этом  роде.  Они
представили, что меры, принятые генеральными кортесами Монсона  и  Лериды  в
1510 и 1512 годах, были недостаточными для их  уничтожения,  хотя  резолюции
этих собраний были подтверждены папой не только в булле от 12 мая 1515 года,
полученной ара-гонцами, но и в другой особой  булле  в  августе  1516  года,
которой папа повелевал, чтобы булла, данная Арагону, имела силу закона  и  в
Каталонии.
     II. Король, выслушав требования кортесов Барселоны,  ответил  почти  то
же, что и кортесам Сарагосы, и написал папе, прося подтверждения статей,  на
которые он согласился. Папа одобрил их буллою от 1  сентября  1520  года,  в
которой говорил, что "по всем пунктам,  касающимся  предприятий  инквизиции,
впредь необходимо сообразовываться со святыми  канонами  и  указами  святого
престола, не позволяя себе ничего противного им;  если  относительно  статей
конкордата представится какое-либо затруднение, которое потребует толкования
и разъяснения, обратятся к Его Святейшеству, который их  даст;  король  Карл
одобрит апостолическую  декларацию  и  употребит  всю  свою  власть  для  ее
соблюдения;  относительно   беззаконий,   совершенных   некоторыми   слугами
инквизиции, на которых ему жаловались на  собрании  в  Каталонии  и  которые
государь приказал устранить, главный инквизитор имеет право расследовать  их
самолично с незаподозренными членами совета  и,  выслушав  стороны,  воздать
каждому  должное.   Для   предупреждения,   насколько   возможно,   подобных
беспорядков заявляется, что человек, связанный с другим в каком-нибудь деле,
гражданском или уголовном, и назначенный потом членом инквизиции,  не  будет
из-за этого изъят из церковной или светской юрисдикции своего прежнего судьи
по делам, которые неподсудны инквизиции, а тем более он  не  может  на  этом
основании отклонять светскую или церковную юрисдикцию и обращаться к  судьям
трибунала инквизиции; наоборот, по всякого рода проступкам,  совершенным  до
получения должности в инквизиции или после  этого  и  ничуть  не  задевающим
область  веры,   он   будет   судим   светскими   судами,   перед   которыми
заинтересованные стороны будут  вести  тяжбу  до  окончательного  приговора,
причем никакой  протест  и  никакой  отклоняющий  акт  не  может  остановить
обычного хода правосудия". Папа прибавлял: "Король обещал под присягой,  при
полном знакомстве с  делом,  соблюдать  и  заставить  соблюдать  все  статьи
конкордата в общем и каждую из них в частности, как  и  все  другие  пункты,
постановленные кортесами относительно срока давности имущества еретиков и по
другим вопросам; кардинал дал такое же обещание и принес такую же присягу во
всем, относящемся  к  этим  вопросам,  с  одобрения  и  соизволения  святого
престола, доказательство чего имеется в  нескольких  письмах  и  достоверных
документах. Согласно всем  этим  доводам,  король  Карл  и  королева  Хуанна
смиренно умоляли нас соблаговолить одобрить  и  подтвердить,  в  силу  нашей
апостольской   власти,   пункты,   заявленные,   решенные,   постановленные,
прибавленные, условленные и обещанные, как необходимые  для  спокойствия  их
государств, и благостно повелеть  все  мероприятия,  которые  покажутся  нам
подходящими при теперешних обстоятельствах. Так как мы  принимаем  близко  к
сердцу  спокойствие  всех  королевств,  признав  содержание   вышеупомянутых
деклараций,  декретов,  указов,  привилегий   и   обещаний   и   намереваясь
удовлетворить просьбу короля и  королевы,  мы  одобряем  и  подтверждаем,  с
полным знанием дела, в силу апостольской  власти,  настоящим  посланием  все
пункты в общем и в частности, которые главный  инквизитор,  а  затем  король
Карл заявили, решили, постановили, прибавили, условились и обещали, каким бы
то ни было образом, в делах, о которых  идет  здесь  речь,  сообразно  тому,
поскольку они относятся к каждому  из  вопросов,  высказанных  в  означенных
актах или обязательствах, а также и то, что следует из них, заменяя то,  что
могло в них попасть из юридических и фактических неправильностей".
     III. Так говорил папа в своей булле. Но Карл  не  дожидался,  пока  она
появится; он уже думал о приказании исполнить все, что обещал под  присягой.
Это доказывает приказ, отправленный им 9 апреля  1520  года  дону  Диего  де
Мендосе, своему наместнику в Каталонии. Вопреки  этому  распоряжению  король
заявляет  в  письме  к  наместнику,  что  он  дал  эти  обещания  вследствие
назойливости некоторых людей и представителей  городов,  находившихся  среди
кортесов.
     IV. 22 апреля он писал своему послу  дону  Хуану  де  Мануэлю,  что  он
никогда не подписался бы под резолюциями собраний Сарагосы и Барселоны, если
бы не торопился уехать в Германию.
     V. Однако  известно,  что  впоследствии  он  несколько  раз  отдельными
указами рекомендовал исполнение всех этих мероприятий, в частности указом от
16 января 1554 года.


       Статья четвертая

ИНТРИГИ В РИМЕ

     I. В  то  время  как  ожидалось  подтверждение  конкордатов  Арагона  и
Каталонии, среди арагонцев произошли столь ужасные  события,  что  папа  был
готов нанести смертельный удар инквизиции. Они заслуживают  изложения,  хотя
слабость Льва X, устрашенного политикой Карла V,  оставила  гидру  такой  же
страшной и сильной, какой она была прежде.
     II.  Хуан  Прат,  секретарь  кортесов  Арагона,  редактировал  протокол
предложения представителей и ответа короля, чтобы послать их папе и  просить
у него подтверждения  условленных  статей,  а  также  требуемые  декларации.
Канцлер короля сделал со своей стороны то же.
     III. Это выступление особенно не понравилось инквизиторам Сарагосы. Они
думали, что их авторитет погибнет, если резолюции кортесов будут  поддержаны
и если папа коротко и ясно повелит исполнить предложенные статьи.
     IV. Для устранения опасности, которая, как  они  думали,  им  угрожает,
инквизиторы  начали  интриговать  перед  королем,  и   им   вскоре   удалось
восстановить его против депутатов Арагона.  Это  несогласие  существовало  в
течение четырех или пяти лет;  пока  оно  продолжалось,  ни  одна  резолюция
кортесов не была исполнена.
     V. Инквизиторы разузнали, что  секретарь  собрания  Арагона  Хуан  Прат
редактировал акт, который он должен был послать  в  Рим,  чтобы  представить
ответ короля обязательным не только по  буквальному  смыслу  слов,  но  и  в
предположении, что он принял предложенные статьи как согласные  с  уголовным
правом. Таким образом, нужны были только подтверждение и декларация папы,  в
которых они не позволяли  себе  сомневаться,  так  как  знали,  что  кортесы
Арагона открыто  поддерживаются  в  Риме  несколькими  кардиналами,  которым
кортесы вручили значительные денежные суммы.
     VI. Карл собирался покинуть Сарагосу, чтобы отправиться; в Барселону  в
сопровождении кардинала  Адриана,  когда  инквизиторы  послали  кардиналу  с
нарочным курьером бумаги, в которых были  рассказаны  все  эти  подробности.
Инквизитор  сообщил  их  королю  и  получил  от  него   разрешение   послать
инквизиторам  Сарагосы  приказ  произвести  дознание,  чтобы   увериться   в
действительности рассказанных фактов; в случае  утвердительного  ответа  они
были уполномочены арестовать секретаря Прата и  привлечь  его  к  суду.  Все
вышло так, как желали инквизиторы, и Карл предписал своему послу,  отправляя
ему достоверную копию изложения фактов, составленного канцлером,  остановить
выпуск буллы или, по крайней мере, замедлить окончание этого дела  насколько
возможно, а особенно постараться, чтобы папские буллы были  редактированы  в
смысле изложения канцлера, а не секретаря арагонских кортесов Прата.
     VII. Прат был  арестован  5  мая  1519  года  по  приказу  инквизиторов
Сарагосы. На другой день король написал папе, прося не выпускать  буллы;  он
писал также нескольким кардиналам, чтобы они соблаговолили послужить  ему  в
этом деле. Был вопрос о переводе узника в Барселону.
     Постоянная  депутация  (она  представляла  тогда  арагонский  народ   в
промежутке от одного собрания кортесов до другого) написала королю, что  эта
мера  противоречит  статутам,  которые  он  присягнул   охранять.   Она   не
ограничилась этим протестом, а сочла необходимым созвать новые кортесы  или,
по крайней мере, третье сословие [456] и, в согласии с теми членами, которые
представляли дворянство, написала королю,  излагая  опасные  последствия  от
перевода секретаря Прата, верность и порядочность которого всем  известны  и
были особенно отмечены  на  нескольких  собраниях  кортесов  в  царствование
Фердинанда;  для  предупреждения  их  депутация  говорила  с  инквизиторами,
которые, признавая опасность, угрожавшую им и трибуналу инквизиции,  обещали
приостановить исполнение полученного приказа об отправке секретаря  кортесов
в Барселону. Депутация умоляла соизволить вернуть Прату  свободу  не  только
потому, что считала его невиновным,  справедливым,  верным  и  лояльным,  но
также и потому, что без этой  меры  нельзя  было  осуществить  сбор  налога,
декретированного  напоследок  в  качестве   подарка,   подносимого   королю,
обеспечить вычет из него на приданое  португальской  королеве,  а  также  на
расходы по ее бракосочетанию и коронации. Король велел приостановить перевод
узника, но не пожелал разрешить выпустить его на свободу.
     VIII. Депутация кортесов послала уполномоченных в Барселону, чтобы дать
понять, что поднесение королю денежного подарка носит условный  характер.  В
то же время она созвала третье  сословие.  Когда  Карл  узнал  об  этом,  то
приказал распустить собрание. Последнее  ответило,  что  короли  Арагона  не
имеют права применять эту  насильственную  меру  без  согласия  народа.  Оно
декретировало в качестве репрессивной меры, что налог не будет собираться, и
30 июня того же  года  ГРОМКИЕ ПРОЦЕССЫ И ПОДСЧЕТ ЖЕРТВ

     I. В то время как эти распри  занимали  умы,  кардинал  Адриан  одобрил
суровый образ действий провинциальных инквизиторов против лиц,  привлеченных
к суду, так как папа жаловался в бреве от 12  октября  1519  года,  что  они
злоупотребляли исключительной добротою  Адриана,  к  их  позору  и  к  стыду
короля, кардинала и самого верховного первосвященника.
     II. Согласно подсчету, установленному в четвертой статье восьмой  главы
на основании данных, представляемых севильской надписью, ограничиваясь самым
умеренным результатом, мы увидим, что  за  пять  лет  управления  Адриана  в
Испании было осуждено и наказано и