дут нужным для своей цели,  а  также
для наказания по церковным канонам тех,  кто  будет  этому  противиться.  Он
только рекомендовал в случаях важных и  сомнительных  обращаться  к  святому
престолу и действовать по меньшей мере вдвоем,  когда  окажется  невозможным
действовать всем сообща.
     III. Облекая аббата и двух других цистерцианских монахов столь широкими
полномочиями, папа предписывал Филиппу II помогать его уполномоченным  в  их
предприятии. Он  приглашал  его  конфисковать  имущество  графов,  виконтов,
баронов  и  других  жителей,  о  которых  составилось  убеждение,  что   они
покровительствуют ереси или не прилагают усилий для ее уничтожения, и  даже,
если это будет необходимо, послать предполагаемого наследника своей  короны,
во главе войска,  против  еретиков,  чтобы  устрашить  их  по  крайней  мере
светским  оружием,  если  церковные  анафемы  окажутся  бессильными  для  их
обращения {Бреве, изданные папой по этому случаю, можно видеть у Манрике под
1204 годом. Кн. 2. N 6 и сл.}.
     IV. Папские легаты испытали довольно большие затруднения, потому что их
поручение не понравилось епископам. Король Франции не  принял  в  этом  деле
участия; графы Тулузы, Фуа, Безье, Комменжа [139], Каркассона [140] и другие
сеньоры этих провинций, видя, что  альбигойцы  необыкновенно  умножились,  и
будучи  убеждены,  что  лишь  небольшое  их  число  согласится   добровольно
обратиться, отказались изгнать людей, потеря которых  должна  была  ослабить
населенность  их  государств  и,  следовательно,  повредить  их  собственным
интересам. Эта причина тем более способна была удержать их, что эти  еретики
были в общем спокойные и покорные подданные.
     V.  Когда  главный  легат  цистерцианский  аббат  Арно  (потом   бывший
архиепископом Нарбонны) был принужден отлучиться и оставить Пьера и Рауля  в
Тулузе одних, последние вскоре заметили, что миссия их не имеет того успеха,
которого  они  хотели  и   обещали   достигнуть.   Пьер,   отказавшийся   от
архидиаконства в Магелоне [141] для принятия монашества, любил уединение; он
написал  папе,  прося  позволения  вернуться  в  свой  монастырь   Фонфруад.
Иннокентий III ему отказал в этом и в письме от 26  января  1205  года  даже
увещевал его продолжать порученное ему дело с новым рвением. В то  же  время
он отправил новые бреве: [142] Филиппу II, чтобы упрекнуть его в равнодушии,
и архиепископу Нарбонны  и  епископу  Безье,  чтобы  заклеймить  позором  их
поведение, которого они держались по отношению  к  его  легатам  {Эти  бреве
приведены Манрике под 1205 годом. Гл. 1 и 2.}.
     VI. Пьер де Кастельно и Рауль начали поучать еретиков; они имели  также
совещание с главарями этих фанатиков, известными под именем совершенных;  но
число  тех,  кого  они  обратили,  было   незначительно.   Арно,   пользуясь
полномочиями, полученными им от святого престола, приказал  явиться  в  нему
двенадцати аббатам своего ордена, выбранным капитулом в 1206 году. Во  время
своего пребывания в Монпелье [143] они допустили также к своим работам  двух
испанцев, рвение которых  побуждало  их  проповедовать  еретикам  и  которые
впоследствии сделались  знаменитыми.  Первый,  известный  под  именем  Диего
Асевес, был епископом Осмы, возвращавшимся из Рима в свою епархию, а  другой
был Доминго де Гусман [144], каноник-монах  ордена  св.  Августина  [145]  и
помощник приора [146] в кафедральном соборе той же  епархии,  сопровождавший
епископа в его путешествии. Те и  другие  обратили  нескольких  альбигойцев.
Когда испанский епископ решил переправиться через границу, он  позволил  св.
Доминику остаться во Франции. Диего Асевес умер в Осме 30 декабря 1207 года,
как это значится в его эпитафии {Лоперраэс.  Описание  епархии  Осмы  Т.  1.
Статья о Диего; Манрике, под 1206 годом Гл. 1 и сл.; Райнальди.  Продолжение
Летописи Барония. Т. I, под годом 1205 и сл.; Флери. Церковная история.  Кн.
76. N12 и 27.}.
     VII. Крупные феодалы Прованса и Нарбоннской  Галлии  были  тогда  почти
постоянно в войне друг с другом. Когда папские  легаты  потребовали  от  них
преследования в их владениях упорных еретиков, эти сеньоры им возразили, что
они не могут выполнить приказаний папы вследствие войны, которую они  должны
вести против своих соседей. Иннокентий III,  осведомленный  о  происходящем,
послал своим легатам формальное приказание прекратить своим  посредничеством
разногласия, приведшие государей  и  сеньоров  этой  страны  к  вооруженному
столкновению, и заставить их всех клятвенно  обещаться  искоренить  ересь  и
истребить еретиков в своих владениях. Легаты, верные приказам римской курии,
пригрозили, что отлучат от Церкви тех, кто не  будет  повиноваться,  объявят
интердикт [147] в их владениях, освободят вассалов от присяги на верность и,
наконец, накажут их всеми теми способами, которые Церковь вправе  употребить
против непокорных. Действие этой меры устрашило  государей,  которые,  боясь
несчастий более тяжких, чем бедствия войны, отказались на время от  обоюдных
претензий и согласились заключить мир.
     VIII. Наиболее могущественным из этих государей был Раймонд  VI  [148],
граф Тулузы. Пьер де Кастельно угрожал ему несколько  раз,  так  как  он  не
исполнял своих обещаний.  Обращение  Раймонда  с  папским  посланником  было
таково, что подстрекнуло его подданных,  еретиков-альбигойцев,  убить  этого
легата, который 9 марта 1208 года был возведен в  блаженные  и  причислен  в
лику мучеников церкви. Папа написал в то  же  время  всем  графам,  баронам,
сеньорам и дворянам провинций Нарбонны, Арля, Амбрена [149], Экса  и  Вьенны
[150] в Дофине [151], понуждая их соединить свои  силы  и  выступить  против
еретиков; при этом он  обещал  им  те  же  индульгенции,  как  если  бы  они
сражались с сарацинами [152]. В  этой  экспедиции  Иннокентий  III  назначил
своим легатом епископа Кузеранского  [153],  которого  цистерцианский  аббат
должен был сопровождать {См.: папское бреве в Летописи Манрике. Т. III,  под
1208 годом. Гл. 2; Райнальди. Продолжение Летописи Барония; Флери. Церковная
история.}.


       Статья третья

НАЧАЛО ИНКВИЗИЦИИ В НАРБОННСКОЙ ГАЛЛИИ

     I. Война, предпринятая против  еретиков-альбигойцев  и  их  покровителя
Раймонда VI, графа Тулузы, совпала с началом инквизиции в 1208 году.  Смерть
Пьера де Кастельно возбудила против  его  убийц  пыл  большинства  католиков
Нарбоннской Галлии. Арно  сумел  извлечь  выгоду  из  этого  момента,  чтобы
заставить выполнить приказания, полученные им от папы. Он поручил двенадцати
монахам своего ордена, которые были ему  даны  в  помощь,  св.  Доминику  и,
вероятно, нескольким другим священникам проповедовать крестовый поход против
еретиков; обещать индульгенции тем, кто примет участие в этой  войне;  взять
на примету тех, кто откажется участвовать в  ней;  осведомиться,  каковы  их
верования; примирять с  Церковью  тех,  которые  обратятся,  а  упорствующих
передавать в распоряжение Симона, графа Монфора [154],  стоявшего  во  главе
крестоносцев.
     II. Подлинный акт, которым цистерцианский  аббат  приказывал  выполнить
все  эти  меры,  до  нас  не  дошел.  Но  его  существование  тем  не  менее
доказывается как событиями того времени, так и удостоверением о примирении с
Церковью, которое св. Доминик де Гусман выдал одному еретику по  имени  Понс
Роже и в котором этот святой объявляет, что он действует как делегат  аббата
Арно. Мы вернемся  к  этому  документу,  когда  будем  говорить  о  способах
действия первой инквизиции. Здесь я ограничусь лишь замечанием, что на копии
не имеется даты, извлеченной из книги доминиканского монастыря Св. Екатерины
в Барселоне, в которую инквизитор  Николас  Росельи  (впоследствии  кардинал
римской Церкви) поместил ее около половины XIV века. Но епископ Бадахоса дом
Анхело Манрике, который был цистерцианским монахом, думает не без основания,
что это примирение с Церковью произошло в 1209 году {Манрике. Цистерцианская
летопись. Т. III, под 1210 годом. Гл. 4.}.
     III. Нелегко  определить  число  несчастных  альбигойцев,  погибших  на
кострах с 1208 года, который был  годом  начала  инквизиции.  Но  нельзя  не
проникнуться живым состраданием при чтении повествований того  времени.  Они
изображают гибель нескольких  миллионов  [155]  людей  среди  самых  ужасных
мучений, как  торжество  религии,  на  которой  ее  божественный  основатель
напечатлел характер кротости, человеколюбия, доброжелательства и милосердия.
Апостолы однажды просили своего божественного учителя низвести с неба  огонь
на самаритян [156], бывших еретиками и схизматиками еврейского  исповедания.
Он не только упрекнул их за  эту  мысль,  но  и  дал  понять,  что  она  ему
ненавистна, обойдясь с ними при этом с  такой  суровостью,  другого  примера
которой мы не встречаем в Евангелии. В XIII веке  этот  урок  пропал  даром,
потому что были уверены, что история Самарии не имеет ничего  общего  с  тем
поведением, которого надо было держаться по отношению к  еретикам  тогдашней
эпохи.
     IV. Причины, объяснение которых не входит в план моего труда, заставили
в 1214 году папу Иннокентия III послать в качестве легата во Францию  Пьетро
из Беневента [157], кардинала церкви Св. Марии д'Аквила [158], с письмами  к
архиепископам Амбрена,  Арля,  Экса  и  Нарбонны,  их  викариям,  аббатам  и
священникам всех этих провинций. Он велел им повиноваться легату и оказывать
ему  помощь   во   всем,   что   он   найдет   нужным   предпринять   против
еретиков-альбигойцев {Флери.  Церковная  история.  Кн.  77.  N  32  и  cл.}.
По-видимому, с прибытием этого кардинала у цистерцианского аббата, бывшего с
начала  1212  года  архиепископом  Нар  бонны,  полномочия  не  были  отняты
{Манрике. Цистерцианская летопись. Т. III, под 1212 годом. Гл. 1.}.  Но  ему
было предписано, как и другим, повиноваться  новому  легату;  из  этого,  по
крайней мере, вытекает, что он не был  более  главою  инквизиции.  Мы  видим
поэтому, что св. Доминик в разрешении не носить покаянной одежды, дарованном
одному примиренному с Церковью, заявляет, что  это  разрешение  имеет  силу,
лишь пока кардинал-легат не даст об этом иного повеления. Нет даты на  копии
этого документа, извлеченного из старинной книги барселонского монастыря,  о
которой я уже говорил. Но последующие события указывают, что он относится  к
1214 или к началу 1215 года, потому что кардинал Пьетро  возвратился  в  Рим
около июля {Флери. Церковная история. Кн. 77. N 36.}, а немного  спустя  св.
Доминик совершил то же  путешествие,  чтобы  испросить  у  папы  утверждения
ордена, который он подготовлял с тех пор для  проповеди  против  ереси  и  в
который он уже принял нескольких духовных лиц, причисленных к его ведомству.
Один из них, Тома Селлан, принял их в своем  доме,  откуда  они  ходили  для
совершения богослужения в церковь Св. Романа  в  Тулузе,  уступленную  им  в
пользование епископом Фульконом, бывшим  цистерцианским  монахом,  другом  и
ревностным покровителем св. Доминика {Там же. N 54.}.
     V. В  1215  году  Иннокентий  III  торжественно  открыл  десятый  [159]
Вселенский собор, который был четвертым Латеранским, и приказал  постановить
по отношению к еретикам Лангедока [160] следующее: 1) те, что будут осуждены
епископами как нераскаянные еретики, должны  передаваться  в  руки  светской
власти для понесения справедливо заслуженного ими  наказания  после  лишения
сана  священства,  если  это  были  священники;  2)  имущество  мирян  будет
конфисковано, а имущество священников будет употреблено в пользу их церквей;
3) жители, заподозренные в ереси, будут принуждены оправдаться  каноническим
путем; не желающие подчиниться этой мере подвергнутся отлучению  от  Церкви;
если они останутся отлученными в течение года,  не  прибегая  к  помилованию
Церкви, с ними поступят как с еретиками; 4) сеньоры  будут  предупреждены  и
даже понуждены посредством церковных наказаний клятвенно  обязаться  изгнать
из своих владений всех жителей, объявленных еретиками; 5) сеньоры, уличенные
в небрежном исполнении этой меры, будут отлучены от Церкви митрополитом  или
его викариями; если  к  концу  года  они  не  исполнят  возлагаемой  на  них
обязанности, о них будет доложено папе, чтобы Его Святейшество мог  объявить
их подданных свободными от присяги на верность и  предложить  их  земли  тем
католикам, которые пожелают ими  завладеть;  последние  по  изгнании  оттуда
еретиков будут пользоваться ими спокойно, в силу решения собора;  они  будут
хранить старательно католическую веру и нести ту же службу  по  отношению  к
своему  сюзерену,  если  только  он  не  ставил  никакого  препятствия   для
исполнения соборного декрета; 6) католики, участвующие  в  крестовом  походе
для истребления еретиков, получат индульгенции,  даруемые  отправляющимся  в
Святую   землю;   7)   отлучение   от   Церкви,   постановленное    собором,
распространяется не только на еретиков, но также на всех тех, кто  будет  им
покровительствовать или принимать их в  своих  домах;  они  будут  объявлены
лишенными чести, если к концу года не выполнят своих  обязанностей,  и,  как
таковые, будут сняты с общественных должностей и лишены права избирать своих
должностных лиц; они будут объявлены неправоспособными для дачи показаний на
суде, составлять завещания и получать  наследство;  никто  не  будет  обязан
являться в суд ответчиком, если он будет  истцом;  если  это  судьи,  то  их
приговоры  будут  объявлены  недействительными  и  ни  одно  дело  не  может
поступить к ним на судебный разбор; если это адвокаты, они  не  будут  иметь
права  защиты;  акты  нотариусов,  подвергшихся  действию   этого   декрета,
перестанут считаться подлинными; священники будут присуждаемы к снятию  сана
и  лишению  церковных  доходов;  все  те,  кто  стал  бы  общаться  с  этими
отлученными от Церкви после  объявления  их  таковыми  Церковью,  будут  под
анафемой: им не могут преподаваться церковные таинства, даже в смертный час;
они будут лишены церковного  погребения;  их  дары  и  приношения  не  будут
приняты; священники, которые  не  станут  сообразоваться  с  этим  последним
распоряжением, будут отрешаемы, если они принадлежат к белому духовенству, и
лишены привилегий, если они монахи; 8) никто не имеет  права  проповедовать,
не получив на это  полномочия  от  святого  престола  или  от  католического
епископа; те, кто не будет считаться с этим декретом, должны  быть  отлучены
от Церкви и подвергнуться прочим наказаниям, если не подчинятся  тотчас  же;
9) ежегодно каждый епископ должен посещать лично ту часть своей епархии, где
предполагается  существование  еретиков,  или  поручать  это  дело  опытному
человеку; призвав трех наиболее уважаемых жителей  (или  даже  больше,  если
сочтет это нужным), он должен обязать их обнаружить мест-:  ных  еретиков  -
лиц, собирающихся на тайные сходки, или тех,  кто  ведет  жизнь  странную  и
отличную от жизни остальных христиан; он должен распорядиться  о  приводе  к
себе тех* на кого поступит донос, и наказать их  по  каноническим  правилам,
если они не докажут своей невиновности или если  после  отречения  от  ереси
снова впадут в нее; если кто-либо из жителей откажется повиноваться епископу
в том, что ему поручено, и дать клятвенное обещание объявлять обо всем,  что
ему станет известным, он  должен  сам  быть  тотчас  же  объявлен  еретиком;
наконец, с епископами, уличенными в допущенной небрежности по очищению своих
епархий от еретиков, будет поступлено как с виновными, и они будут низложены
со своих кафедр{13-й канон 28-го тома королевского Собрания соборов.}.
     VI. Буквальный  смысл  этого  декрета  четвертого  Латеранского  собора
доказывает  вполне,  что  Иннокентий  III  в  то  время  не  установил   еще
апостолического  трибунала  уполномоченной   инквизиции,   потому   что   он
предоставил ее обязанности епархиальным епископам как обычным судьям в делах
веры со времени апостолов. Но это совмещалось с мерою, которой папа создавал
уполномоченных инквизиторов и разрешал им действовать против еретиков заодно
с епископами или  без  них,  как  это  уже  происходило  и  как  это  увидим
впоследствии. Если декрет не говорит об этом, то  надо  думать,  что,  когда
Иннокентий поручил цистерцианскому аббату и его двум товарищам преследование
еретиков-альбигойцев, он еще не думал об основании  постоянного  учреждения,
предоставив   себе   сделать   это,   когда   обстоятельства   докажут   его
необходимость.
     VII. Доминиканские монахи и авторы, которые с них списывали,  заставили
думать, что  в  1215  году-после  Латеранского  собора  папа  пожаловал  св.
Доминику де Гусману титул апостолического инквизитора для искоренения ересей
и преследования еретиков во всех частях христианского мира, и они  заключили
из этого, что св. Доминик был первым великим инквизитором. Но не  существует
никакого  документа,  который  доказывал  бы  правильность  этого  мнения  и
достоверность декларации папы Сикста V [161] в его булле о  канонизации  св.
Петра-мученика [162], инквизитора Вероны, потому что  она  почти  на  четыре
века позже этих событий. Этот  исторический  вопрос  был  выяснен  епископом
Бадахоса домом Анхело Манрике { Манрике. Цистерцианская  летопись.  Т.  III,
под  1204  годом.  Гл.  5.},  и  не  следует  придавать  никакого   значения
противоположным доводам, выдвинутым Монтэйро, автором Истории  португальской
инквизиции {Монтэйро. История португальской инквизиции. Т. I Ч.  1.  Кв.  1.
Гл. 57 и cл.}.


       Статья четвертая

УСТАНОВЛЕНИЕ ИНКВИЗИЦИИ ПРИ ПАПЕ ГОНОРИИ III В ИТАЛИИ

     I. Папа Иннокентий III умер 16 июля 1216 года, не успев дать устойчивой
формы  уполномоченной  инквизиции,  которая  была  отлична   от   инквизиции
епископов. Быть может, причиной тому было продолжение  войны,  которую  вели
против  альбигойцев:  можно  также  видеть  другую  причину   в   оппозиции,
встреченной этим папой в среде Латеранского собора  со  стороны  большинства
епископов.  Гонорий  III  [163]  наследовал  ему  18  июля  и   приготовился
продолжать дело, которое начал его предшественник.
     II. Иннокентий III отправил св. Доминика де Гусмана обратно в Тулузу  с
тем, чтобы он совместно со  своими  товарищами  избрал  один  из  одобренных
Церковью уставов для монашеского ордена, который он собирался учредить.  Св.
Доминик выбрал устав ордена св. Августина, к  которому  он  принадлежал  уже
давно в качестве каноника Осмы. По возвращении св. Доминика в Рим 22 декабря
1216 года Гонорий утвердил его  орден;  назначением  ордена  была  проповедь
против ересей.
     III. 26 января 1217 года Гонорий написал св. Доминику и его  товарищам,
чтобы похвалить их рвение и поощрить продолжать с тем же жаром  предприятие,
начатое ими для славы католической религии.  Св.  Доминик  послал  несколько
своих  монархов  в  Париж,  в  Испанию,  Италию  и  в  другие   королевства.
Неизвестно, были ли они облечены  необходимыми  полномочиями  для  отпущения
преступления ереси и для примирения еретиков с Церковью; еще менее известно,
было ли им дано звание  уполномоченных  инквизиторов  святого  престола  для
борьбы с учениями, противными вере. Историки ордена предполагают это, но  не
приводят в подтверждение своего мнения ни одной буллы и ни одного  бреве.  Я
принимаю их предположение,  несмотря  на  недостаток  прямых  доказательств,
основываясь на событиях, которые произошли впоследствии и о которых я сообщу
в свое время.
     IV. В том же 1217 году папа послал в провинцию  Лангедок  и  Прованс  в
звании легата кардинала-священника церкви  Св.  Иоанна  и  Св.  Павла  [164]
Бертрана (а не Бернарда, как его называли  многие  испанские  историки).  Он
прибыл с письмами к архиепископам  Амбрена,  Экса,  Нарбонны,  Оша  и  к  их
викариям. В этих письмах папа предлагал им точно выполнять то, что предпишет
им легат. Главной целью его миссии было  продолжение  с  новой  силой  войны
против а