ному Гильерме  ни  бесчестия,  ни  какого-либо  иного  рода  вреда
{Паромо. О происхождении святой инквизиции. Кн. 2. Отд. I. Гл. 2. N 8.}".
     XXIX. Кардинал, о котором говорит св. Доминик, был Пиетро из Беневента,
легат папы Иннокентия III, прибывший в Тулузу в 1214 году.
     XXX. Я не мог найти, и мне кажется, что это не легко узнать, каков  был
гербовый щит или печать инквизиции. Я склонен думать, что он был тот же, что
у ордена св. Доминика, потому что служил для  конгрегации  Приближенных  или
милиции Христа, которая существует еще и теперь  под  названием  Конгрегации
Св. Петра-мученика.
     Я думаю, что дал достаточно верное представление о прежней инквизиции и
о  способе  ее  судопроизводства.  Теперь  мне  остается  сказать  о   новой
инквизиции, уничтоженной во время последней испанской революции.


       Глава V

УЧРЕЖДЕНИЕ ТЕПЕРЕШНЕЙ ИНКВИЗИЦИИ В ИСПАНИИ


       Статья первая

ПОЛОЖЕНИЕ ЕВРЕЕВ В НАЧАЛЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ФЕРДИНАНДА V И ИЗАБЕЛЛЫ

     I.  В  главе  III  мы  видели,  каково  было  положение  инквизиции   в
королевстве Арагонском, когда эта страна была соединена  с  Кастилией  через
брак Фердинанда с Изабеллой, по смерти Энрико IV.  Трибунал  инквизиции  был
тогда введен в эту монархию, подвергшись предварительно реформе  посредством
статутов и регламентов столь суровых,  что  арагонцы  сильно  воспротивились
новому ярму, которое  хотели  на  них  наложить,  хотя  они  давно  привыкли
переносить старое иго.
     II. Это была та самая инквизиция, которая господствовала  в  Испании  с
1481 года до нашего века; та самая, уничтожение  которой  во  удовлетворение
всей Европы мы видели; та самая, наконец, которая только что  восстановлена,
к великому сожалению всех испанцев, друзей просвещения, и историю которой  я
предпринял писать на основании документов, доставленных мне ее  собственными
архивами и переданными в мое распоряжение правительственным приказом.
     III.  Война  с  альбигойцами  была  предлогом,  послужившим  папам  для
учреждения прежней инквизиции. Что касается теперешней, то для  введения  ее
послужила  якобы  необходимость   наказать   отступничество   новообращенных
испанских евреев.
     IV. Важно заметить,  что  огромная  торговля,  которую  вели  испанские
евреи, передала в течение XIV века  в  их  руки  наибольшую  часть  богатств
полуострова и что они приобрели благодаря этому большую сипу  и  влияние  на
управление в Кастилии в царствование Альфонса XI  [291],  Педро  I  [292]  и
Генриха II [293] и в Арагоне при Педро II [294] и Хуане I [295].
     V. Христиане, которые не могли с  ними  соперничать  в  промышленности,
почти все стали их должниками, и зависть не  замедлила  сделать  их  врагами
своих  заимодавцев.  Такое  настроение  было  подстрекаемо   и   старательно
поддерживаемо людьми, проникнутыми плохими,  своекорыстными  намерениями;  в
результате часто  происходили  ожесточенные  споры,  перебранки  и  народные
волнения почти во всех городах двух королевств вплоть до Наварры.
     VI. В 1391 году народная ярость умертвила в городах  более  пяти  тысяч
евреев. Было известно, что  некоторые  из  них  избегли  смерти,  сделавшись
христианами. Другие в большом количестве искали  спасения,  подражая  им,  и
церкви наполнились  евреями  обоего  пола,  всякого  возраста  и  положения,
которые спешили принять крещение. В короткое время более ста тысяч семейств,
то есть, быть может, миллион человек, отказались от закона  Моисеева,  чтобы
принять веру Иисуса Христа.
     VII. Число обращений значительно возросло в течение первого десятилетия
XV века благодаря рвению св. Висенте Ферреры и некоторых других миссионеров,
которые в момент вышеупомянутого  возмущения  начали  произносить  проповеди
против иудейского закона, чтобы побудить следовавших ему оставить его.
     VIII. Им помогли происходившие в 1413  году  знаменитые  диспуты  между
некоторыми раввинами и обращенным евреем Иеронимо де Санта-Фе [296],  врачом
антипапы Педро де Луны, называвшего  себя  Бенедиктом  XIII,  в  присутствии
этого первосвященника, приехавшего в Тортосу.
     IX. Все эти новообращенные евреи обозначались названием новых христиан,
или новохристиан, потому что они лишь недавно  приняли  христианство.  Народ
звал их также обращенными, как переменивших веру,  и  исповедниками,  потому
что, делаясь христианами, они исповедали упразднение закона Моисеева.
     X. Евреи между собою как бранное слово употребляли еврейское  выражение
мараны (marranos), происходящее от искажения  слов  маран-афа  (maran-atha),
что значит Господь наш  пришел  [297].  Вследствие  этого  не  новохристиане
(коренные христиане) из презрения называли новых христиан поколением маранов
или проклятой расой.
     XI. Наконец, им давали также имя евреев, потому что их смешивали еще  с
теми, которые не переставали быть евреями, и это обыкновение  сделалось  тем
более всеобщим, чем число крещеных евреев, возвращавшихся к  иудаизму,  было
более значительным.
     XII. Ввиду того, что страх смерти являлся более побудительной  причиной
обращения этих новохристиан, чем истинное убеждение, а надежда  разделить  с
христианами общественные места и должности также привела большое число их  к
просьбе о крещении, многие из них раскаялись в отречении от прежней  веры  и
вернулись к иудаизму тайно, сообразуя тем не менее свое внешнее поведение  с
поведением остальных христиан.
     XIII. Принуждение, которому их заставляли  подчиняться,  было  для  них
слишком тягостно. Многие из них были опознаны;  это  послужило  мотивом,  по
видимости религиозным,  который  побудил  Фердинанда  V  приказать  учредить
трибунал, дававший ему возможность конфисковать многие имущества.  Сикст  IV
не мог его не одобрить,  потому  что  введение  его  должно  было  увеличить
влияние ультрамонтанских принципов, то есть власти святого  престола.  Этому
двойному замыслу, скрытому под видимостью рвения к  защите  веры,  испанская
инквизиция обязана своим происхождением.
     XIV. Вопреки мнению некоторых историков, достоверно  известно,  что  ни
кардиналы Хименес де Сиснерос [298] и  Мендоса  [299],  ни  даже  сам  Томас
Торквемада  [300]  (ставший  впоследствии  столь  знаменитым   как   великий
инквизитор) не принимали участия в  этом  предприятии,  и  римская  курия  и
Фердинанд V воспользовались  для  этого  некоторыми  другими  учениками  св.
Доминика.


       Статья вторая

ПРОЕКТ УЧРЕЖДЕНИЯ ИНКВИЗИЦИИ

     I. Брат Филипп де Барберис, инквизитор королевства  Сицилии,  прибыл  в
Севилью в 1477 году, чтобы получить от Фердинанда и  Изабеллы  подтверждение
дарованной в 1233  году  императором  и  королем  Фридрихом  II  сицилийской
инквизиции привилегии, в силу которой инквизиторы вступали в обладание трети
имущества осужденных еретиков. Изабелла подтвердила эту привилегию в Севилье
2 сентября 1477 года, а Фердинанд сделал это в Херес-де-ла-Фронтере [301] 18
октября того же года.
     II. Барберис из рвения к интересам папы и в качестве должностного  лица
инквизиции постарался убедить  короля,  что  христианская  религия  извлечет
большие выгоды из святого трибунала благодаря  страху,  который  внушали  ее
судебные приговоры.
     III. Альфонсо де  Охеда,  приор  доминиканского  монастыря  в  Севилье,
горячо советовал учредить  в  Испании  святую  инквизицию  против  христиан,
которые отпадали от веры, чтобы вернуться к иудаизму.
     IV. Никколо Франко,  епископ  Тревизо,  папский  нунций  при  испанском
дворе, приложил все свои силы для исполнения проекта, который не мог не быть
полезным и приятным его владыке.
     V. Тогда начали распространять молву, что во многих местах  королевства
новохристиане вместе с некрещеными евреями  издеваются  над  иконами  Иисуса
Христа и даже распинают христианских детей, чтобы  представить  страдания  и
смерть, которым был подвергнут спаситель мира.
     VI. Альфонсо де Охеда рассказал Фердинанду и Изабелле, что один  рыцарь
из семьи де Гусман, тайно спрятавшись в семье одного еврея, дочь которого он
любил, видел там совершение  этого  преступления  в  день,  когда  христиане
празднуют установление евхаристии [302].
     VII. Фердинанд V  был  особенно  расположен  принять  в  свои  владения
инквизицию.  Она  ему  предоставляла  легкую  возможность   увеличить   свои
сокровища посредством конфискации громадных богатств, принадлежащих  евреям,
и тем самым получить преимущество  перед  другими  королями  для  исполнения
своего намерения о помощи папе. Единственным препятствием, которое надо было
преодолеть, был отказ королевы Изабеллы в согласии на то, что предполагалось
совершить в Кастилии.
     VIII. Эта  превосходная  королева  не  могла  одобрить  того  средства,
которое открыто претило мягкости  ее  характера;  но,  если  потревожить  ее
совесть, все были уверены в получении ее согласия, и ей дали понять, что при
сложившихся обстоятельствах мера эта была для нее религиозным долгом.
     IX. Изабелла поддалась представлениям своего совета и  поручила  своему
послу дому Франсиско де Сантильяну, епископу  Осмы,  ходатайствовать  от  ее
имени перед римской курией о булле для учреждения в Кастильском  королевстве
трибунала инквизиции.
     X. Этот документ был выпущен  1  ноября  1478  года.  Он  уполномочивал
Фердинанда и Изабеллу назначить двух или трех архиепископов и епископов  или
других церковных сановников, известных своей мудростью  и  добродетелью,  из
белых священников [303] или монахов  в  возрасте  не  моложе  сорока  лет  и
безупречного поведения, магистров или бакалавров  богословия,  докторов  или
лицентиатов канонического права [304], после того как  они  выдержат  полный
экзамен.  Этим  священнослужителям  во  всех  королевствах  и   государствах
Фердинанда  и  Изабеллы   должно   быть   поручено   обнаружение   еретиков,
вероотступников и пособников этих преступлений. Папа присвоил им необходимую
юрисдикцию, чтобы действовать против виновных согласно с правом и  обычаями,
и позволял обоим государям отзывать их и назначать на их место других лиц, с
особой оговоркой, что булла не  может  быть  аннулирована  без  специального
упоминания о ее содержании.
     XI. Ввиду того, что вводимая мера не  нравилась  Изабелле,  совет  этой
королевы, по ее приказанию, велел отсрочить исполнение этой буллы: пробовали
прекратить зло, на которое жаловались, другими, менее суровыми мерами.
     XII.  Кардинал  Мендоса,  архиепископ  Севильи,   составил   катехизис,
приспособленный  к  существовавшим  обстоятельствам,  для  употребления  его
новохристианами. Этот прелат опубликовал его в своем дворце в  1478  году  и
особенно рекомендовал всем приходским  священникам  пользоваться  им,  чтобы
часто и с  величайшим  старанием  объяснять  неофитам  на  особых  собраниях
христианское учение.
     XIII. В 1480 году один еврей обнародовал сочинение, в  котором  нападал
на управление Фердинанда и Изабеллы и говорил много дурного  о  христианской
религии. Фернандо де Талавера, иеронимитский монах [305], духовник королевы,
известный  одинаково  как  своей  ученостью,  так  и  своими  добродетелями,
опубликовал  в  следующем  году   сочинение   под   заглавием   Католическое
опровержение еретического пасквиля, вышедшего в Севилье в 1480 году.
     XIV. Королева поручила дому Диего Альфонсо де Солису, епископу  Кадиса,
управлявшему за кардинала Севильской  епархией,  Диего  де  Мерло,  префекту
Севильи, и брату Альфонсо Охеде, приору доминиканского монастыря, проследить
за действием этих мер кротости и дать об этом  верный  отчет.  Их  донесения
были такими, каких можно было  ожидать  при  том  положении  вещей,  и  отцы
доминиканцы, папский нунций и сам король желали, чтобы  средство,  выбранное
Изабеллой, было признано недостаточным.
     XV. Тем временем пришлось заняться ересью,  приписанной  Педро  д'Осме,
доктору Саламанки, который выставил  и  обнародовал  некоторые  богословские
положения, противные догматам. Дом  Альфонсо  Каррильо,  архиепископ  Толедо
(которому донесли об учении доктора д'Осмы),  созвал  несколько  богословов,
которые рассмотрели это учение и объявили его ошибочным. Архиепископ  вызвал
автора на суд перед этим собранием и укорял  его  за  его  дурные  принципы.
Педро д'Осма обещал отказаться от  них  тотчас  же,  если  ему  докажут  его
заблуждение. Богословы выполнили это с успехом, и  дело  это  не  только  не
имело последствий, но поведение архиепископа было одобрено папою.
     XVI. Если бы следовали  такому  способу  воздействия  на  обвиняемых  в
ереси, несчастия, созданные инквизицией, не составили бы позора для Испании;
это происшествие достаточно доказывало,  что  было  бесполезно  создавать  в
Кастилии трибунал инквизиции.
     XVII. Впрочем, события этого года не  позволяют  сомневаться,  что  это
учреждение  не  понравилось  кастильянцам.  В  начале  1480  года  в  Толедо
состоялось общее собрание кортесов306 королевства. На  нем  занялись  делами
религии и особенно средствами  воспрепятствовать  злу,  которое  может  быть
причинено католической вере общением евреев с христианами. Были возобновлены
старинные узаконения, между прочим то, которое обязывало  некрещеных  евреев
носить на одежде отличительный знак,  помогавший  их  распознавать,  жить  в
отдельных кварталах, называемых еврейскими (juderia), и возвращаться  в  них
до полуночи, и запрещало им профессии медика, хирурга, купца,  цирюльника  и
кабатчика. Между тем кортесы [306] нисколько не  помышляли  ни  просить,  ни
одобрять учреждения в королевстве инквизиции.
     XVIII. Но так как король и папа хотели, чтобы трибунал был  принят,  то
стало  возможным  получить  на  это  согласие  королевы.  Папский  нунций  и
доминиканцы ничем не пренебрегали для успеха  в  этом  деле.  Оба  государя,
будучи  в  Медина-дель-Кампо,  назначили  17  сентября  1480  года   первыми
инквизиторами  брата  Мигуэля  Морильо  и  брата   Хуана   де   Сан-Мартино,
доминиканцев (первый был инквизитором в арагонской провинции Руссильон), а в
качестве советника и асессора этих  двух  монахов  доктора  Хуана  Руиса  де
Медину, светского аббата [307] коллегиальной  церкви  в  Медина-де-Рио-Секо,
советника  королевы,  который  впоследствии  достиг  последовательно  звания
епископа Асторги, Бадахоса, Картахены, Сеговии и посла в  Риме.  В  качестве
прокурора  двум  инквизиторам  дали  Хуана  Лопеса  дель  Барко,   капеллана
Изабеллы.
     XIX. 9 октября от имени короля и королевы был послан всем  губернаторам
провинций приказ  снабдить  инквизиторов  и  их  свиту  дорожными  вещами  и
провизией, в которых они будут нуждаться при  своем  проезде  в  Севилью,  -
странное  для  того  времени  распоряжение,  доказывающее  степень  влияния,
которое доминиканцы уже приобрели в инквизиции! Их привилегии были одинаковы
с теми, которые даровал в 1223 году император Фридрих II в  качестве  короля
Сицилии.
     XX. Население королевства  Кастилия  с  таким  недовольством  встретило
учреждение у них инквизиции, что, когда, инквизиторы  прибыли  в  Севилью  и
показали свои мандаты и королевский приказ, им оказалось невозможно  собрать
небольшое число людей и получить другие средства, в  которых  они  нуждались
для того, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей.
     XXI.  Совету  Фердинанда  и  Изабеллы,   которые   находились   еще   в
Медина-дель-Кампо, понадобилось  послать  27  декабря  новый  приказ,  чтобы
префект и другие  власти  Севильи  и  епархии  Кадиса  помогли  инквизиторам
водвориться  и  вступить  в  должность;  при  этом  королевский  приказ  был
истолкован в том смысле,  что  он  относится  только  к  жителям  городов  и
местечек, которые непосредственно  принадлежали  владениям  королевы.  Тогда
почти  все  новохристиане  переселились  на  земли  герцога  Медина-Сидонии,
маркиза Кадиса, графа д'Аркосы и некоторых других частных владельцев.
     XXII. Это добровольное выселение было причиной  того,  что  инквизиторы
получили королевский указ против переселенцев.  Новый  трибунал  объявил  их
почти уличенными в ереси в силу факта  их  переселения  и  желания  бегством
избавиться от наблюдения и власти инквизиции.


       Статья третья

УЧРЕЖДЕНИЕ ИНКВИЗИЦИИ

     I. Инквизиторы учредили свой трибунал  в  доминиканском  монастыре  Св.
Павла в Севилье, и  2  января  1481  года  был  обнародован  первый  акт  их
юрисдикции в виде эдикта, объявлявшего, что на основании  дошедшего  до  них
сведения об эмиграции новохристиан  они  повелевают  маркизу  Кадиса,  графу
Аркосе и герцогам, маркизам,  графам,  рыцарям,  грандам  Испании  и  другим
дворянам Кастильского королевства схватить их в двухнедельный срок,  выслать
беглецов под конвоем в Севилью и наложить  секвестр  на  их  имущество,  под
страхом отлучения от Церкви тех, кто не выполнит этого приказания, сверх тех
наказаний, которые они навлекут на  себя  по  справедливости  как  пособники
еретиков, а именно: конфискацию их собственного имущества, потерю  званий  и
должностей  и  владетельных  прав.  Инквизиторы  оставляли  за   собою   или
предоставляли папе право освобождать виновных от церковных наказаний.  Здесь
ясно видно начало первых  поползновений  нового  трибунала  против  светской
власти под влиянием ультрамонтанских принципов.
     II. Число пленников вскоре сделалось столь значительным, что монастырь,
назначенный инквизиторам, не мог более их вместить, и трибунал  устроился  в
замке Триана, расположенном в предместье Севильи. О плохом  вкусе,  царившем
тогда в литературе, можно судить на основании  варварской  надписи,  которую
инквизиторы выгравировали там спустя некоторое время. Вот она:
     III. "Sanctum Inquisitionis officium contra hereticorum  pravitatem  in
Hispaniae regnis initiatum est Hispali anno  MCCCCLXXXI,  sedente  in  trono
apostolico Sixto IV, a  quo  fuit  concessum,  et  regnantibus  in  Hispania
Ferdinando V et Isabellae, a quibus fuit  imprecatum.  Generalis  inquisitor
primus  fuit  Fr.  Thomas  de  Torquemada,  prior  conventus  Sanctae-Crucis
Segoveensis, Ordinis praedicatorum.  Facit  Deus  ut  in  fidei  tutelam  et
augementum in fmem usque saeculi permancat, etc...  Exurge,  Domine;  judica
causam tuam. Capite nobis vulpes" {См.: Ортис де Суньига. Летопись  Севильи.
Кн. 12.}.
     IV.  Перевод  ее:  "Святой  трибунал  инквизиции,  учрежденный   против
нечестия еретиков в королевствах Испании, начался в Севилье в 1481  году,  в
бытность папою Сикста IV, которым он разрешен, и в царствование Фердинанда V
и Изабеллы, которыми он испрошен. Первым главным инквизитором был брат Томас
Торквемада,  приор  монастыря  Святого  Креста  в  Сеговии,  ордена  братьев
проповедников. Бог да устроит,  ради  распространения  и  поддержания  веры,
чтобы он продолжался до скончания века и т. д. Воскресни, Господи. Суди свое
дело. Ловите для нас лисиц".
     V. Заблуждение и предрассудки до  такой  степени  ослепили  современных
испанских авторов, что, не зная или забыв о  недовольстве,  сопротивлении  и
даже восстаниях, сопровождавших учреждение в Испании инквизиции в  XV  веке,
они поздравляли свое отечество с возвращением в него инквизиции и  прилагали
столько старания, чтобы открыть, в какой стране  она  получила  начало,  как
будто вопрос шел о родине Гомера. Город Сеговия был одним из  претендовавших
на эту честь, и историки серьезно разделились на два  лагеря  по  вопросу  о
том, имела ли святая инквизиция свои заседания в доме майората Касереса  или
в доме маркиза де Мойи {Кольменарес. История  Сеговии.  Гл.  34;  Пинель  де
Монрой. Жизнь первого маркиза де Мойи. Кн. 12. Гл. 16.}. Что можно думать  о
народе, который черпает тщеславие из своих несчастий и  занимается  серьезно
подобными вопросами?
     VI. Инквизиторы вскоре обнародовали второй указ,  который  они  назвали
льготным указом, для  побуждения  тех,  кто  отступил  в  вере,  добровольно
отдаться в их руки. Они обещали тем отступ