Герберт Спенсер.
    Опыты научные, политические и философские.
    Том 1-3


---------------------------------------------------------------------------=
     Перевод с английского под редакцией Я. А. Рубакина
     OCR Козлов М.В.
---------------------------------------------------------------------------=

     Спенсер (Herbert Spenser) - один из величайших  английских  мыслителей.
Спенсер родился в 1820 г. (27 апр.) в Дерби. Его отец был учителем.  Влияние
его на сына было благотворно в том отношении, что он с ранних лет  пробуждал
в ребенке самодеятельность и независимость мысли.  Предполагалось,  что  сын
пойдет по стопам отца и  сделается  педагогом.  И  действительно,  когда  по
получении среднего образования Спенсера возник вопрос  о  выборе  профессии,
Герберт по желанию отца поступает на место учителя (в 1837)  и  обнаруживает
дарование педагога, но вскоре  представляется  случай  занять  место,  более
подходящее  к  его  наклонностям.  В  Спенсере  интерес   к   математике   и
естествознанию преобладал над  интересом  к  гуманитарным  наукам  -  каковы
история и филология в том виде фактических несистематизированных  данных,  в
каком  они  преподавались  в  то  время  в  английских  школах.   Наряду   с
синтетическим  складом  ума  у  Спенсера  замечаются  дарования  практика  и
техника, он рано овладел методами точных наук, и потому, когда вскоре  после
начала его педагогической  карьеры  ему  представилось  место  инженера  при
постройке  Лондон-Бирмингемской  железной  дороги,  он  оставил  учительскую
карьеру и сделался инженером  -  чертил  карты,  набрасывал  планы,  изобрел
особенный инструмент для измерения скоростей локомотивов - "велосиметр" и т.
п. Эта черта - технический и практический склад ума Спенсера - отличает  его
от большинства философов предшествующих эпох и сближает  его  с  основателем
позитивизма, Огюстом Контом, и новокантианцем Ренувье, которые - оба ученики
Ecole  Polytechnique  -  никогда   не   проходили   университетского   курса
гуманитарных  наук.  Эта  особенность   наложила   несомненно   своеобразный
отпечаток на все позднейшее философское  миросозерцание  Спенсера,  внеся  в
него черты большой оригинальности. Но она же  явилась  источником  некоторых
пробелов в его образовании. Так, например, подобно Конту, он  совершенно  не
знал немецкого языка, вследствие чего то влияние, которое  на  него  оказала
немецкая философия, было не непосредственным. В течение первой четверти  XIX
века немецкая философия (Кант, Фихте, Шеллинг и др.)  оставалась  совершенно
неизвестной в Англии. С конца 20-х годов англичане  начинают  знакомиться  с
произведениями  немецкого  философского  гения   из   сочинений   Уэвеля   и
Гамильтона. Позднее появляются плохие переводы Канта (кое-что было, впрочем,
переведено гораздо раньше,  но  погребено  в  подвалах  книжных  магазинов).
Спенсер познакомился с Шеллингом через  посредство  Кольриджа  и  позднее  с
Кантом  по  плохим  переводам  и   через   посредство   Льюиса.   Инженерная
деятельность Спенсера продолжалась  с  большими  перерывами  до  1846  г.  В
течение этого периода в нем постепенно пробуждается все  больший  и  больший
интерес к политическим вопросам. На пробуждение самостоятельности Спенсера в
сфере политической мысли оказал в ранней  юности  влияние  его  дядя  Томас,
священник англиканской церкви, который, в противоположность остальным членам
спенсеровской  семьи  строго  консервативного  склада,  принимал  участие  в
демократическом движении чартистов и в агитации против  хлебных  законов.  С
1846 г. Спенсер оставляет деятельность инженера и становится публицистом:  в
1848  г.  он  выступает  в  "Economist'e"  со  статьями  по  политическим  и
экономическим вопросам. К 1848 г. относится его  первое  большое  сочинение:
"Social Statics". В избранном  кругу  читателей  это  сочинение  нашло  себе
большое сочувствие и содействовало сближению Спенсера с  Гексли,  Льюисом  и
Джордж Элиот, а также с Миллем, Дж. Тиндалем и Карлейлем. Период с  1848  по
1858г. представляет ту эпоху в жизни Спенсера, когда в нем стало созревать и
складываться   в   определенные   формы   его   многостороннее   философское
миросозерцание.   В   состав   этого   миросозерцания   входили:    эмпиризм
предшествующих английских мыслителей, главным образом Юма и Милля, критицизм
Канта,  преломленный  сквозь   призму   учения   Гамильтона   (представителя
английской школы "здравого смысла"), натурфилософия Шеллинга (за вычетом  ее
телеологического элемента) и позитивизм Канта. Но основная  "idee  pivotale"
всей  системы,  объединившая   все   эти   разнородные   элементы   в   одно
систематическое целое, была идея развития. С ранней юности Спенсер увлекался
биологией, и его занятия этой наукой все  более  и  более  укрепляли  в  нем
убеждение в истинности положения, которое  он  находил  у  Вольфа  ("Theoria
generationis", 1759) и Бэра, что всякое органическое развитие  есть  переход
из состояния однородности в  состояние  разнородности.  Эту  истину  Спенсер
переносит с изучения отдельного организма на развитие всего  организованного
мира и всей Вселенной. Статья его о гипотезе развития,  появившаяся  в  1852
г., заключается в развитии мысли, что знакомство с изменениями, наблюдаемыми
в домашних животных и в культуре растений, вынуждает нас склоняться к мысли,
что границы между видами и разновидностями  относительны  и  что  теперешние
виды возникли постепенно, развиваясь под влиянием  внешних  отношений.  Идея
развития  положена  им  в  основание  его  теории  познания,  психологии   и
метафизики,  которые  были  им  систематически  разработаны   в   Основаниях
психологии (1855). Для первоначального обоснования этой идеи важное значение
имела также статья: "Progress,  its  Law  and  Cause"  (1857),  где  Спенсер
пытается впервые вывести закон развития из закона сохранения энергии.  Через
год  после  появления  статьи  Спенсера  вышла  в  свет  книга   Дарвина   о
происхождении видов, и в ней, в предисловии, в ряду других  предшественников
Дарвин упоминает  и  о  Спенсере.  В  конце  50-х  годов  Спенсер  замышляет
грандиозное предприятие  в  виде  издания  стройной  системы  "Синтетической
философии". В 1858 г. он составляет план, рассчитанный на семь томов,  затем
расширяет его на 10 томов и в 1860 г. издает  его  подробный  "проспект".  В
течение 1860-1863 гг. выходили по выпускам  "Основные  начала".  Но  издание
подвигалось вперед с трудом в связи с недостатком средств  автора  и  полным
равнодушием  публики.  К  этому  присоединилось  еще  нервное  переутомление
Спенсера, лишавшее его возможности систематически  работать.  С  горечью  он
заявляет публике в 1865  г.,  что  должен  приостановить  выполнение  своего
великого замысла. Но вскоре  благодаря  маленькому  наследству,  полученному
после смерти отца,  главным  же  образом  благодаря  материальной  поддержке
американца Юманса (оказавшего впоследствии Спенсеру  и  нравственную  услугу
популяризацией его взглядов в Америке), а также благодаря улучшению здоровья
ему удалось выпустить дальнейшие  тома  "Описательной  социологии"  -  труд,
выполненный им при участии трех  научно  образованных  секретарей.  В  конце
семидесятых годов его здоровье снова ухудшилось,  и  он  поспешил  выпустить
"Data of Ethics". До 1886 г. Спенсер продолжал хворать, но затем мало-помалу
силы его восстановились, и он оказался в состоянии снова  работать  и  через
пять лет закончил всю "Этику". Огромная сила характера, синтетический  склад
ума и преобладание теоретических научных интересов  над  аффективной  жизнью
составляют в этом мыслителе черты, приближающие его к типу таких  теоретиков
мысли, как Аристотель, Кант и Гегель. Оптимизм Спенсера в  его  взглядах  на
личную жизнь и судьбы человечества составляет  другую  индивидуальную  черту
этого мыслителя. Биографические сведения о Спенсере см.  в  книге.  "Герберт
Спенсер" Отто Гауппа, русск пер. под  ред.  А  Острогорского;  "The  Popular
Science Monthly" (March, 1876), статья Юманса (Youmance); в книге Геффдинга:
"История новейшей философии" (пер. с нем., 1900,  стр.  396-401),  отдельные
замечания автобиографического характера: "The  Classification  of  Sciences"
(стр. 31,34,46), есть и в русском переводе.
     Психология.  Закон  развития  распространяется   не   только   на   все
материальные явления, но также и на все психические. Происхождение, состав и
значение душевных явлений может выясниться для нас лишь  в  свете  эволюции.
Развитие душевной жизни от  ее  простейших  и  низших  форм,  наблюдаемых  у
микроорганизмов, до человека включительно представляет  непрерывный  переход
от  рассеянного  к  сплоченному,   от   однородного   к   разнородному,   от
неопределенного к определенному.  Сознание  возникло  на  некоторой  ступени
эволюции   живого   мира   из   сферы   бессознательного:   глухое   чувство
сопротивления, сопровождающее воздействие  окружающей  среды  на  простейший
организм, представляет простейший "атом" душевной жизни, "нервный толчок". С
дальнейшим ростом и осложнением нервной системы на высших ступенях животного
мира  связано  и  осложнение  психического  состава:  атомы  душевной  жизни
образуют сложные группы, которые прочно ассоциируются между  собою  и  путем
наследственной передачи ведут к постепенному усложнению содержания  душевной
жизни у высших форм. Весь  качественно  разнородный  состав  душевной  жизни
высшего организма есть результат  интеграции  бесчисленного  множества  этих
атомов душевной жизни  -  "нервных  толчков".  Таким  образом,  в  основании
качественно разнообразных ощущений и чувствований лежит чрезвычайно  сложный
комплекс психических атомов - однородных  "нервных  толчков".  Общие  законы
душевной жизни, то есть  те  всеобщие  и  необходимые  свойства  ощущений  и
чувствований, которые Спенсер называет  отношениями  и  которые  у  немецких
философов называются формами  познания  и  категориями,  представляют  также
продукт эволюции. Применение принципа развития к  вопросам  теории  познания
проливает свет на  те  вопросы,  которые  вызывали  такой  антагонизм  между
сторонниками прирожденности и опытного происхождения форм  опыта.  Не  правы
эмпиристы (Локк, Милль), утверждающие, будто человеку не прирождены  никакие
общие  законы  познания.  Не  правы  и  априористы  (Кант),  истолковывающие
наличность в человеке от рождения  априорных  форм  познания,  в  смысле  не
опытного происхождения этих форм.  В  сознании  человека  имеются  первичные
интуиции отождествления  и  различения  (качественного  и  количественного),
сознавание сосуществования и последовательности и сплошности перемен  (закон
причинности). Но все эти "априорные" формы - мнимо априорны. Они  необходимы
и всеобщи для человеческого сознания, но они  не  были  таковыми  на  низших
ступенях  сознания  в  животном  царстве.  В  элементарном  чистом  ощущении
сопротивления у простейшего организма нет никаких необходимых форм познания:
они постепенно возникают в сознании одна за другой, причем огромную  роль  в
их постепенном закреплении в сознании  и  превращении  в  нечто  всеобщее  и
необходимое для сознания играет наследственный  опыт  миллиардов  поколений.
Что априорно для индивида, то апостериорно  (возникает  опытным  путем)  для
вида и для бесчисленного ряда видов в их  непрерывной  эволюции.  Эта  точка
зрения Спенсера особенно ярко проявляется в критике, которой  он  подвергает
учение об априорности идеи пространства. Мы - взрослые и цивилизованные люди
- заключаем о всеобщности  и  необходимости  идеи  пространства,  как  формы
созерцания, на основании самонаблюдения, но самонаблюдение недостаточно  для
того, чтобы признать пространство необходимой формой всякого сознания, а  не
только  сознания  на  известной  ступени  его  развития.  В   пользу   этого
соображения Спенсер приводит  следующие  доводы:  I.  Хотя  мы  и  не  можем
отрешиться в самонаблюдении от пространственной интуиции, тем  не  менее  мы
можем, пользуясь объективным исследованием психических процессов  (изучением
жизни ребенка, дикаря, микроорганизма), делать косвенным образом  догадки  о
простейших свойствах душевной жизни, которые нам недоступны непосредственно,
подобно тому, как мы узнаем косвенным  образом,  что  наши  глаза  совершают
видимые движения всякий раз, как мы переводим взгляд с  одного  предмета  на
другой. II. Но и с чисто субъективной точки зрения несомненно,  что  не  все
наши  душевные  состояния  в  одинаковом  смысле  неотделимы   от   интуиции
протяженности.  Мы  не  можем  теперь  диссоциировать  идею  протяжения   от
зрительных и осязательных ощущений, но звуки, вкусы, запахи и эмоции  крайне
несовершенно локализируются нами, а звуки даже могут  и  теперь  сознаваться
нами как  чистые  непротяженные  качества.  III.  Патологические  восприятия
пространства, например, при отравлении опиумом (у маркиза де Квинси - см. ),
при которых происходит изменение  самих  свойств  пространственной  интуиции
(предметы представляются громадными, пространство раздвигается  [swells]  до
бесконечности),  показывают,  что  пространственные  отношения  суть   нечто
переменное, поддающееся изменению, а  не  постоянное.  IV.  "Контраст  между
самопроизвольно напрашивающимся сознанием о пространстве  внутри  комнаты  и
сознанием о пространстве вне ее стен, которое уже не является  нам  с  такой
самопроизвольностью,  не  имеет  н  икакой  понятной  причины,  коль   скоро
пространство  есть  определенная  постоянная   форма."   Опираясь   на   эти
соображения,  Спенсер  приходит  к   заключению,   что   пространство   есть
производный  элемент   сознания   -   продукт   его   эволюции.   Сознавание
сосуществования  (а  следовательно,  и  пространства)  на  низших   ступенях
духовной  жизни  совершенно  отсутствует  -  там  " p a n t a r e i   "  -  все  течет.
Пространство и время познаваемы лишь через посредство  движения.  Отсюда  не
следует, что  в  первобытном  сознании  сознавание  движения  сопровождалось
сознаванием пространства  и  времени.  Мускульные  ощущения,  сопровождающие
движения, вполне отдельны по своей природе от ассоциированных с ними понятий
о пространстве и времени. Последние возникают только путем образования через
продолжительный  наследственный  опыт  связей  между  рядами  мускульных   и
осязательных  ощущений,  а  также  осязательных  и   зрительных.   Первичным
сознанием   и   является   чувство   сопротивления,   из   него   постепенно
вырабатываются идеи вещества, силы,  последовательности  и  сосуществования.
Идея  сосуществования  возникает  из  идеи   последовательности,   благодаря
образованию в уме животного прочных, неразрывных ассоциаций между отдельными
ощущениями, воспринимаемыми то в одном временном порядке A,B,С,D,X,Y,Z, то в
обратном Z,Y,X,D,C,B,A. Для  первобытного  сознания  линия  А?  представляет
чисто временную последовательность  ощущений,  но  возможность  бесчисленное
множество   раз   пробегать   эту   последовательность   ощущений   в   двух
противоположных направлениях AZ и ZA - поселяет в сознании уверенность,  что
и Z, и A (конечные точки линии), и все промежуточные ее части  сосуществуют,
определяя жизнь как непрерывный процесс приспособления внутренних  отношений
к внешним, Спенсер описывает и процесс познания как все более и более точное
отражение соотношений между явлениями  действительности  и  нашей  познающей
способностью.  Поэтому  если  понимать  под   истиной   соответствие   наших
представлений с действительностью, то можно сказать, что наш  познавательный
аппарат  всеобщих   и   необходимых   истин,   если   и   не   соответствует
действительности  безусловно,   то,   являясь   наследственным   результатом
приспособления  к  ее  условиям  бесчисленного  ряда  поколений,  с  высокой
степенью вероятности приближается к выражению истинного порядка  вещей.  Вот
почему Спенсер понимает логику (и теорию познания) вместе с математикой  как
науку об объективном существовании. Логическая машина  Джевонса  может  быть
экспериментальной иллюстрацией объективного значения законов мысли.  Опытное
происхождение основ нашего познания не должно подрывать в нас уверенности  в
значении для нашей мысли коренного  критерия  познания,  который  мы  должны
гипотетически принять на веру в  качестве  всеобщего  постулата.  Мы  должны
считать  истинными  такие  суждения,  в  которых  подлежащее  неотделимо  от
сказуемого, т. е. такие, отрицание  которых  для  нас  невозможно,  например
нечто сопротивляющееся  протяженно  отрицание  этого  суждения  немыслимо  и
потому невозможно. Немыслимое (inconceivable) надо отличать от  невероятного
(incredible). Например, невероятно, чтобы пушечное ядро, пущенное в  Англии,
могло достигнуть  Америки,  но  такое  утверждение  не  немыслимо.  Критерий
немыслимости должен  быть  положен  в  основу  нашего  знания  по  следующим
соображениям:
     1) Если бросить его, то придется отвергнуть всякие логические критерии,
ибо другого критерия у нас нет.
     2) Прилагаясь к простейшим отношениям пространства, времени и числа, он
давал всегда единообразные (соответствующие действительности) результаты.
     3) Он дает неверные результаты только при неумелом применении к сложным
отношениям или вообще при небрежном пользовании им. Но, признавая в  высокой
степени вероятное приближение к истине во всеобщем постулате, как результате
аккумулированного наследственного опыта бесчисленного множества  животных  и
человеческих  поколений,  мы  не  должны  считать  опирающуюся  на  всеобщий
постулат   теорию   познания   чем-то   законченным.   Дальнейшая   эволюция
человеческого духа в течение тысячелетий может  видоизменить  основы  нашего
познания, и наша  умственная  структура  через  ряд  незаметных  постепенных
изменений может принять новые формы, о которых мы в настоящее время не можем
себе  составить  никакого  понятия.  Конечные  выводы  психологии  и  теории
познания Спенсера подтверждают данные  его  метафизики.  Непознаваемое  есть
некоторый, недоступный нашему разуму в его сокровенной сущности, но такой x,
относительно реальности коего помимо нашего сознания не может быть сомнения.
Но этого мало изучение развития материальных и духовных явлений указывает на
существование  какого-то  параллелизма  между  свойствами  Непознаваемого  и
отображениями его в нашем сознании, параллелизма,  который  можно  уподобить
соотношению между геометрическими свойствами куба и его проекции на  боковой
поверхности цилиндра. Такое убеждение в  существовании  Непознаваемого  и  в
существовании  аналогии  между  его  свойствами  и   некоторыми   свойствами
Познаваемого    Спенсер    называет    преобразованным     реализмом.     Он
противопоставляет эту  гипотезу  точке  зрения  идеализма,  отвергающей  или
подвергающей  сомнению  факт  существования  Непознаваемого  независимо   от
сознания.  В  пользу  реалистической  гипотезы  он  ссылается  на  следующие
соображения.  1)  Эта  гипотеза  наиболее  проста  и  ясна.  Идеалистическое
объяснение  параллелизма,  существующего  между  свойствами   познающего   и
познаваемого, крайне натянуто,  искусственно  и  сложно  (доказательство  от
простоты). 2) Первобытное сознание (дикаря,  ребенка)  инстинктивно  следует
наиболее естественной  точке  зрения  -  реалистической  (доказательство  от
первенства). 3) Язык предполагает веру в  бытие  -  в  себе  обыденная  речь
отказывается  передать  в  удобопонятной  форме  утверждения   скептиков   и
идеалистов.  Закономерность   опыта,   с   идеалистической   точки   зрения,
необъяснима. Пуля, пущенная в цель на расстоянии 100 шагов, может не попасть
в нее, но пущенная на расстоянии 1000 шагов, она  может  достигнуть  цели  с
гораздо большей  вероятностью.  В  течение  часовой  прогулки  в  апреле  вы
рискуете быть застигнуты дождем, но е