ядке  их
обширности и их степеней, то мы получили  бы  таким  образом  очень  хорошее
мерило, которое, будучи прилагаемо  к  словарям  различных  нецивилизованных
народов,  могло  бы  доставлять   нам   определенные   данные   относительно
достигнутой в каждом случае степени умственного развития.
     4)  Особенные  способности  К  тем  умственным  особенностям,   которые
отмечают собою различные степени развития, следует присовокупить  теперь  те
меньшие умственные  способности,  которые  возникают  в  связи  с  различным
образом жизни у различных рас,  те  роды  и  степени  способностей,  которые
складываются приспособительно к обыденным упражнениям данного племени,  как,
например ловкость в обращении с  оружием,  искусство  в  открывании  следов,
быстрое различение отдельных предметов. Сюда же можно с  удобством  подвести
все  исследования  касательно  племенных  особенностей  эстетического  рода,
которые остаются до сих пор еще не объясненными.  Остатки  Дордонских  пещер
показывают нам, что их первобытные обитатели, относительно которых мы должны
предположить, что  они  стояли  на  очень  низкой  ступени  развития,  умели
рисовать и вырезывать различных животных,  причем  их  изображения  не  были
лишены известного сходства; и в то же время некоторые из  ныне  существующих
рас, стоящих, по всей вероятности, выше этих пещерных  обитателей  в  других
отношениях,  оказываются   почти   не   способными   узнавать   нарисованные
изображения. То же самое можно сказать и  о  музыкальной  способности.  Этой
способности почти, или даже совершенно, нет у некоторых из низших рас, но  у
других рас,  стоящих  ничуть  не  выше  этих,  она  оказывается  развитою  в
совершенно  неожиданной  степени.  В  пример  такой  врожденной  музыкальной
способности можно привести негров: один миссионер, долго живший между  ними,
рассказывал мне, что дети туземцев, при  обучении  их  в  школе  европейским
церковным напевам, сами, без малейшего  указания,  принимаются  петь  второй
голос. Было бы крайне интересно исследовать,  какими  причинами  могут  быть
объяснены племенные особенности этого рода?
     5) Эмоциональные особенности. Эти особенности  заслуживают  тщательного
изучения, так как  они  находятся  в  самой  тесной  связи  с  общественными
явлениями  -  с  возможностью  общественного  прогресса   и   с   характером
общественного строя. Из них надо обратить главнейшее внимание на  следующие:
а) Стадность, или общежительность, сила которой очень различна у разных рас,
некоторые из них, как, например, мантрасы,  почти  совершенно  равнодушны  к
общественным сношениям, между тем как другие не в силах  обойтись  без  них.
Очевидно, что степень любви к присутствию своих братьев-людей  влияет  очень
сильно на образование общественных групп, а следовательно, и на общественный
прогресс. b) Отвращение к стеснению Некоторые из низших  людских  рас,  как,
например, мапучесы, совсем не поддаются управлению,  между  тем  как  другие
расы, стоящие ничуть не выше  их  по  степени  своего  развития,  не  только
подчиняются стеснению, но еще смотрят с благоговением на  людей,  налагающих
на них эти  стеснения.  Эти  противоположные  черты  характера  должны  быть
рассмотрены в  связи  с  общественным  развитием  очевидно,  что  на  ранних
ступенях этого развития первая из них - враждебна, а вторая  -  благоприятна
ему. с) Любовь к одобрению. Она составляет общую  черту  для  всех  рас  как
высоких, так и низких, но степень  развития  этой  черты  оказывается  очень
различной. Существуют очень низко стоящие расы, как, например, некоторые  из
тихоокеанских племен, члены которых готовы раздать все, что у них есть, лишь
бы только заслужить одобрение, вызываемое  такой  расточительной  щедростью,
между тем как члены других рас ищут одобрения с гораздо  меньшей  ревностью.
Следует обратить  внимание  на  связь  между  этой  любовью  к  одобрению  и
общественными стеснениями, в поддержании которых она играет важную роль.  d)
Приобретательную   наклонность.   Эта    наклонность    также    заслуживает
основательного исследования как по отношению к тем разнообразным степеням, в
которых она обнаруживается, так и со стороны ее связи с общественным строем.
Любовь к собственности растет  вместе  с  возможностью  удовлетворения  этой
любви; а эта возможность, будучи крайне незначительной у самых  низших  рас,
возрастает вместе  с  прогрессом  общественного  развития.  С  переходом  от
племенной собственности к собственности семейной и, наконец, индивидуальной,
понятие о личном праве на владение приобретает все большую определенность, а
любовь  к  приобретению  усиливается.  Каждый  шаг  по  пути  к  правильному
общественному строю делает возможными более и более обширные  накопления,  а
приобретаемые удовольствия становятся более и более  верными,  проистекающее
же отсюда поощрение к новым накоплениям ведет к  возрастанию  капитала  и  к
дальнейшему прогрессу.
     Это взаимодействие между  стремлением  к  приобретению  и  общественным
строем должно быть тщательно исследовано в каждом отдельном случае.
     6) Альтруистические чувства. Эти  чувства,  являясь  позже  в  развитии
человечества, представляют в то же время и самые высокие  из  доступных  ему
чувств Развитие их  в  течение  цивилизации  представляет  нам  очень  ясное
доказательство  взаимного  влияния  общественной  единицы  на   общественный
организм  и  обратно  С  одной  стороны,  ни  симпатия,  ни  какое-либо   из
порождаемых симпатией чувств не могут  существовать,  пока  нет  вокруг  нас
родственных нам существ, с другой  стороны,  поддержание  союза  с  ближними
зависит  отчасти  от  присутствия  симпатии  и  тех   ограничений,   которые
накладываются  ею  на  наше  поведение.  Стадность,   или   общежительность,
благоприятствует возрастанию симпатии, а возрастание симпатии ведет к  более
тесному общению и к более  прочному  общественному  строю,  так  что  каждое
приращение одного неизменно делает возможным дальнейшее приращение  другого.
Сравнения вытекающих из симпатии альтруистических чувств у различных людских
рас и при различных  формах  общественного  строя  могут  быть  с  удобством
распределены по следующим трем рубрикам: а) Сострадание или  жалость,  в  ее
обнаружениях по отношению к детям, по отношению к больным и престарелым и по
отношению к врагам. b) Великодушие,  или  щедрость  (строго  отличая  ее  от
показных ее обнаружений) в  разных  ее  проявлениях,  как-то:  в  давании  в
пожертвовании своими удовольствиями для других и  в  деятельных  усилиях  на
пользу другого. Обнаружения этого чувства должны быть рассмотрены так  же  и
со стороны той области, в которой оно проявляется т. е. распространяется  ли
оно только на одних родственников, или оно распространяется только на членов
того же самого общества, или же оно  распространяется  и  на  членов  других
обществ.   Затем   следует   рассмотреть   его   в   связи    со    степенью
предусмотрительности, т. е. решить, составляет ли оно  результат  внезапного
порыва, которому человек повинуется, не  соображая  последствий  и  не  зная
наперед, во что ему обойдется его поступок, или же оно существует  совместно
с ясным предвидением тех будущих жертв, которых потребует от  человека  этот
поступок. с) Справедливость. Это наиболее  отвлеченное  из  альтруистических
чувств должно быть рассмотрено со всех тех  сторон,  как  и  предыдущие,  и,
кроме  того,  еще  с  некоторых  других.  Мы  должны  определить   поскольку
проявляется оно по отношению к жизни других,  поскольку  -  по  отношению  к
свободе, поскольку - по отношению к их собственности, и, наконец,  поскольку
- по отношению к разнообразным притязаниям  более  мелкого  свойства.  Кроме
того, сравнения между собой людей по отношению к этому высочайшему из чувств
должны сопровождаться еще  более  чем  где-либо  постоянными  исследованиями
сопутствующего ему в каждом случае общественного строя, определяемого  им  в
очень обширной степени, т. е. исследованием в каждом случае формы  и  образа
действий  правительства,  характера  законодательства,  взаимных   отношений
классов и пр.
     Таковы главные отделы и подотделы, на которые может  быть  подразделена
сравнительная  психология  человека.  Я  старался  быть  настолько  кратким,
насколько это было возможно, без ущерба для ясности  В  этом  беглом  обзоре
столь обширного поля  я,  без  сомнения,  просмотрел  многое  из  того,  что
следовало бы включить в него. Не подлежит  также  сомнению,  что  многие  из
названных мною исследований  разветвятся  со  временем  на  несколько  более
частных исследований, вполне заслуживающих того, чтобы заняться ими. Но даже
и в этом виде предлагаемая программа достаточно  обширна,  чтобы  дать  дело
множеству исследователей, которые могут с большой выгодой распределить между
собой различные ее отделы.
     Наши антропологи, занимавшиеся прежде только первобытными искусствами и
их произведениями, сосредоточили теперь свое внимание главнейшим образом  на
телесных особенностях различных людских рас, но  нетрудно  видеть,  как  мне
кажется, что исследование этих особенностей уступает по важности изучению их
психических особенностей. Общие заключения,  составляющие  результат  первой
группы исследований не могут влиять с такой силой на наши взгляды касательно
самых высших классов явлений, как общие заключения,  являющиеся  результатом
исследований второго рода. Истинное учение о человеческом духе имеет для нас
жизненный интерес а систематические сравнения между собою человеческих умов,
отличающихся друг от друга качественно и количественно, должны помочь нам  в
составлении  этого  истинного  учения  Знание   взаимных   отношений   между
характерами людей и характерами  составляемых  ими  обществ  должно  глубоко
повлиять   на   наши   идеи   о   политических   распорядках.   Коль   скоро
взаимозависимость природы личности, с одной стороны, и общественного строя -
с другой,  понята  правильно,  то  такое  понимание  не  может  не  повлиять
исправляющим образом на наши понятия об общественных переменах совершающихся
перед нашими глазами и имеющих  произойти  в  будущем.  Понимание  душевного
развития, как  процесса  приспособления  к  общественным  условиям,  которые
непрерывно переделываются им и обратно влияют на  него,  поведет  к  здравой
оценке даже более отдаленных влияний учреждений на индивидуальный характер и
послужит  некоторой  преградой  для  важных   бедствий,   причиняемых   ныне
невежественным  законодательством  Наконец  правильное  учение  о   душевном
развитии человечества, взятого в его  целом,  давая  нам  ключ  к  пониманию
развития индивидуального духа (а оно действительно дает этот ключ),  поможет
нам внести более разумные начала в наши превратные методы воспитания и таким
образом увеличить наши умственные силы и поднимет нашу нравственную природу.

XI МАРТИНО ОБ ЭВОЛЮЦИИ

        (Напечатано в первый раз "Contemporary Review", июнь 1872 г.)

     Статья Мартино  в  апрельском  номере  Contemporary  Review  "Положение
разума в природе и интуиция человека" напомнила мне о том, что я намеревался
отвечать на  возражения,  выставлявшиеся  время  от  времени  против  общего
учения, изложенного в "Основных началах".  Рассуждение  Мартино  хотя  и  не
прямо  направлено  против  положений,  утверждаемый  или  подразумеваемых  в
"Основных началах", но  противоположно  им  по  выводам.  Исполнение  своего
намерения я, однако, все еще стал бы откладывать,  если  бы  не  узнал,  что
доказательства г-на Мартино многими считаются последним словом науки  и  что
отсутствие возражений на  них  может  быть  сочтено  за  невозможность  этих
возражений. Поэтому на доводы г-на  Мартино  желательно  обратить  внимание,
особенно ввиду того, что, как мне  кажется,  сущность  их  можно  с  пользой
рассмотреть в сравнительно небольшом очерке.
     Первое определенное возражение, которое выставляет Мартино, это то, что
гипотеза общей эволюции бессильна дать отчет в фактах  простейшего  порядка,
не  признавая   существования   многочисленных   различных   элементов.   Он
рассуждает, что будь вся материя однородна, то явления, подобные  химическим
превращениям, были бы невозможны. - "Для того чтобы  направить  мир  по  его
химическому пути, необходимо прежде всего  развитие  его  наличных  средств,
необходимо  представлять  мир  во  всеоружии   его   разнородного   состава.
Проследите следствие, вытекающее из этого тезиса, свалите в одно весь список
известных элементов и представьте работу их свойствам." -  Очевидно,  отсюда
следует  вывод,  что  для  начала   эволюции   необходимо   нужно   признать
существование отдельно созданных элементов.
     Мы видим, что Мартино поддерживает  такой  тезис,  какой  мало  кто  из
химиков, быть может даже ни один, решается поддерживать  и  многие  отрицают
совершенно.  Нет  таких  веществ,   которые   считаются   элементами,   если
подразумевать под этим названием такие вещества, про которые  известно,  что
они простые тела. То, что химики, ради удобства, называют элементами, не что
иное, как вещества, которые им до сих пор  не  удалось  еще  разложить,  но,
помня прошлый опыт, химики не осмеливаются сказать, что  элементы  абсолютно
неразложимы. Вода считалась элементом в продолжение более  двух  тысяч  лет,
потом же было доказано, что вода - сложное тело, пока Дэви не разложил солей
щелочных и щелочноземельных металлов гальваническим током,  эти  соли  также
считались элементами. Насколько далеко от истины то предположение,  что  эти
"известные элементы" абсолютно простые тела, - это доказывается и той массой
споров химиков относительно процессов соединений  и  замещений,  посредством
которых тела эти образовались из первоначального вещества  Некоторые  химики
считали такой составляющей единицей атом водорода, но другие возражали,  что
при этом положении атомные веса  так  называемых  элементов  не  могут  быть
объяснены. Если я не ошибаюсь, сэр Джон Гершель,  один  из  многих,  лет  25
назад  высказал  предположение  относительно  системы  соединений,   могущей
объяснить эти отношения между атомными весами.
     Что было в то время предположением, теперь стало фактически доказанным.
Заключения, вытекающие из спектрального анализа, также вполне не  мирятся  с
предположением,  что  так   называемые   простые   вещества   -   просты   в
действительности. Каждое из них дает спектр, число линий в котором варьирует
от 2 до 80 и даже более. Каждая линия предполагает пересечение эфирных  волн
известного порядка с чем-то колеблющимся в унисон  или  гармонично  с  ними.
Если бы железо было абсолютно элементарно, то было бы непонятно, как от  его
атомов исходят эфирные колебания восьмью различными способами, отсюда  вовсе
не следует,  чтобы  молекула  железа  заключала  столько  отдельных  атомов,
сколько линий в его спектре; следует лишь то, что  она  должна  представлять
сложную молекулу.  Очевидно,  что  так  называемые  элементы  образуются  из
первоначальных единиц, подобно тому как из этих элементов путем соединений и
замещений получаются окиси, кислоты и соли.
     Гипотеза  о  сложности  элементов  вполне  согласуется  и  с  явлениями
аллотропии Различные вещества, условно рассматриваемые  как  простые,  могут
являться в нескольких видах, обладающих  совершенно  различными  свойствами.
Полупрозрачное,  бесцветное,  чрезвычайно  активное   вещество,   называемое
фосфором,  может  быть  изменено  до  такой   степени,   что   сделается   и
непрозрачным, темно-красным и инертным. Известны подобные  же  явления  и  с
газообразными металлоидами,  как,  например,  с  кислородом,  а  также  и  с
элементами металлическими, как, например, сурьмой.  Такое  полное  изменение
свойств, происходящее без всякого превращения, которое можно было бы назвать
химическим, может быть объяснено только  новым  перемещением  атомов  внутри
частицы.  Если  перемены  в  свойствах  вещества  могут   быть   произведены
интрамолекулярными перемещениями,  это  еще  раз  доказывает,  что  свойства
различных элементов зависят от  различного  строения  вследствие  повторного
перемещения однородных первоначальных единиц.
     Итак, возражение Мартино превращает наше незнание природы  элементов  в
положительное утверждение того, что элементы - простые вещества,  это  самое
меньшее  В  действительности  его   возражение   побивается   двумя   рядами
доказательств, указывающих на сложность так называемых элементов.
     Затем Мартино показывает, что на пути  общей  доктрины  эволюции  стоит
роковое препятствие  -  именно  пропасть,  отделяющая  одушевленный  мир  от
неодушевленного Мартино говорит: "Берите  периоды  времени  в  каком  угодно
большом масштабе, все же в конце всякого исследуемого перехода  дверь  жизни
все еще остается закрытой".
     Здесь наше неведение снова фигурирует в роли знания. Тот факт, что мы в
точности  не  знаем,  каким   образом   происходил   вышеуказанный   переход
неодушевленного в одушевленное, преобразовался у г-на Мартино в утверждение,
что перехода этого и вовсе не было. Приведем в самой общей  форме  аргумент,
который до последнего времени считался доказательным так как генезис каждого
из видов творения объяснен не был,  следовательно,  каждый  вид  был  создан
отдельно. Сделав такое замечание, укажу еще на то, что научные открытия день
за днем суживают пропасть, о которой идет речь, или, употребляя в  несколько
измененном виде выражение г-на  Мартино,  "открывают  дверь"  все  больше  и
больше. Еще недавно считалось достоверным, что так  называемые  органические
химические соединения не могут быть получены искусственно. В настоящее время
именно таким образом уже  получены  более  тысячи  органических  соединений.
Химики открыли искусство их синтеза, начиная с простейших до  более  сложных
и, без сомнения, будут в состоянии получать и самые сложные.
     Более  того,  факты,  сопровождающие  явления  изомерии,  дают  ключ  к
пониманию тех движений вещества, в которых  только  и  проявляется  для  нас
жизнь в своей  низшей  форме.  В  различных  коллоидальных  веществах,  как,
например, в альбумине, изомерные изменения сопровождаются то сокращением, то
расширением, т. е., следовательно,  движениями  вещества,  и  даже  в  таких
простейших телах, как протогены Геккеля, которые, по-видимому не  отличаются
от малейших частиц альбумина, наблюдаемые движения становятся понятны,  если
принять,  что  они  сопровождают  изомерные  изменения,  а   эти   последние
происходят от постоянно  изменяющегося  физического  воздействия  окружающей
среды.
     Вероятность такого представления очевидна, если припомнить, что  многие
свойства  высших  организмов  в  существенных  своих   чертах   представляют
результат многочисленных переходов белкового вещества из одного состояния  в
другое.
     Итак, ответом г-ну Мартино может служить следующее во-первых, пропасть,
считавшаяся непроходимой, суживается с обеих сторон, и, во-вторых,  то,  что
даже если бы пропасть и не заполнялась,  мы  настолько  же  вправе  были  бы
сделать  свои  предположения  о  сверхъестественном   возникновении   жизни,
насколько Кеплер имел такое же право предполагать существование  руководящих
духов, охраняющих планеты в их орбитах, он просто лишь не мог еще объяснить,
почему планеты могут оставаться в своих орбитах.
     Третье возражение на общую теорию эволюции Мартино подобного  же  рода,
как  и  первые  два.  Гипотеза  эволюции,  рассуждает  он,  наталкивает   на
непреодолимое затруднение в виде коренного различия в жизни  растительной  и
животной (plant life and animal life). "Вы не можете, - говорит он,  -  хоть
сколько-нибудь подвинуться в выводах относительно ощущений  и  мысли  Ни  на
верхней границе растительной жизни высшие растения, как  бы  высоко  они  ни
были развиты, не переходят в животное существование; ни на  нижней,  как  ни
класс