и  только  хорошими
намерениями, и наконец, приведенные в отчаяние министры  радостно  хватаются
за предлог, чтобы самым спокойным образом отложить в долгий ящик комиссию со
всеми  ее  планами  {И  крушение  этого  и  других  санитарных  органов  так
окончательно, что в марте 1854  г.  несколько  филантропов  по  собственному
почину организовали "Санитарный фонд для Лондона" (Health Fund  for  London)
ввиду угрожающего  нашествия  холеры,  и  повод  для  этого  чисто  частного
предприятия тот, что местные санитарные органы (Local  Boards  of  Health  и
Boards of Guardians) бездеятельны вследствие "незнания, во-первых,  размеров
опасности; во-вторых, средств, открытых опытом  для  противодействия  ей  и,
в-третьих, сравнительной  безопасности,  которая  может  быть  этими  мерами
достигнута".}. В качестве архитектора-наблюдателя государство вряд ли  более
преуспело, чем в качестве инженера, как об этом свидетельствует Строительный
акт (Metropolitain Buildin'gs Act).  Вновь  построенные  дома  продолжают  и
теперь время от времени обрушиваться. Два месяца тому назад  обрушилось  два
дома в Бэйсуотере, третий рухнул недавно близ Пентонвильской тюрьмы,  и  это
несмотря на предписанные актом толщину, железные сваи  и  инспекторов.  Тем,
которые устанавливали эти мнимые условия безопасности, не пришло  в  голову,
что можно строить стены, не  связывая  вместе  обе  поверхности  так,  чтобы
внутренняя могла быть  передвинута  после  осмотра  инспектора.  Также  мало
предвидели они, что,  требуя  большего  количества  кирпичей,  чем  признает
безусловно  необходимым   опыт,   они   тем   самым   просто   открывали   в
соответствующей степени путь к медленному ухудшению  его  качества  {Builder
замечает, что "изменение правил, касающихся количества кирпича,  не  вызвало
того улучшения его производства, на которое мы могли  рассчитывать,  но  так
как плохой кирпич дешевле хорошего, пока дома, построенные из первого, будут
так же легко продаваться, как если бы они были построены из  лучшего  сорта,
невозможно ожидать  улучшения".}.  Правительственная  гарантия  безопасности
пассажирских судов оказывается не более надежною, чем гарантия  безопасности
построек. Хотя пожар Amazon'ы был следствием  или  плохой  конструкции,  или
плохой  нагрузки,  она  тем  не  менее  получила  перед   началом   плавания
удостоверение адмиралтейства в годности. Несмотря на официальное  одобрение,
Adelaide при первом же плавании обнаружила целый  ряд  недостатков,  как-то:
плохое подчинение рулю, бесполезные насосы, борта, допускающие в каюту целые
потоки воды, вместилище для угля так  близко  от  печи,  что  оно  два  раза
воспламенялось. W. S. Lindsay, судно, оказавшееся негодным к плаванию,  было
осмотрено правительственным агентом, и, если бы не владелец его, могло  быть
выпущено в море с большой опасностью для  жизни  пассажиров.  Другое  судно,
Melbourne, построенное  первоначально  государством,  употребив  24  дня  на
плавание до Лиссабона,  должно  было  затем  войти  в  док  для  радикальной
починки, а между тем оно  было  законным  путем  осмотрено.  И  недавно  еще
пресловутый Australian перед своей третьей безуспешной попыткой приступить к
плаванию  получил,  как  нам  сказали  его  владельцы,   "полное   одобрение
правительственного инспектора". Не более безопасности придает этот же  самый
контроль и сухопутным сообщениям. Железный мост в Честер, увлекший при своем
провале  целый  поезд  на  дно  реки  Ди,  был  осмотрен  правительственными
агентами. Та же самая инспекция не помешала одной из колонн на Юго-Восточной
дороге  обрушиться  на  голову  человеку,  высунувшемуся  из  окна   вагона.
Взорвавшийся недавно в Брайтоне локомотив получил  за  10  дней  перед  этим
официальное  одобрение.  Одним  словом,  система  надзора  не   предупредила
возрастания несчастных случаев на железнодорожных путях, которые - это  надо
заметить - возникли после появления этой системы.
     "Ну хорошо, пусть  государство  делает  промахи.  Все,  что  оно  может
сделать, - это стараться  делать  как  можно  лучше.  Успевает  оно  в  этом
старании - тем лучше, если нет  -  и  это  не  беда.  Уж  конечно,  разумнее
действовать, имея все-таки шансы успеть, чем ничего не делать." На это можно
бы возразить, что результаты законодательного вмешательства, к несчастью, не
только отрицательно негодны, они часто и положительно вредны.  Парламентские
акты не просто проваливаются, - дело обстоит гораздо хуже. Известная истина,
что преследование скорее благоприятствует, чем вредит, запрещенным  учениям,
истина, недавно еще раз  подтвержденная  запрещенным  сочинением  Гервинуса,
является только частичным проявлением той общей истины, что законодательство
часто косвенным путем делает противоположное тому, что оно  прямо  стремится
сделать. Так оно было и  со  Строительным  актом  (Metropolitain  Buildin'gs
Act). Как было недавно единогласно признано делегатами всех приходов Лондона
и заявлено ими сэру  Уильяму  Молесворту,  этот  Акт  "содействовал  плохому
способу возведения построек и послужил средством для  наполнения  предместий
столицы целыми тысячами безобразных лачуг, позорящих цивилизованную страну".
То же самое было и в провинциальных городах Ноттингемский Inclosure Act 1845
г., предписавший как внешний вид имеющих  быть  построенными  домов,  так  и
величину прилежащего к нему двора или  сада,  сделал  невозможным  постройку
домов для рабочего  класса  с  такой  скромной  квартирной  платой,  которая
позволила бы  конкурировать  с  существующими  уже  домами.  Приблизительный
расчет показывает, что вследствие этого 10 тыс. жителей  лишены  возможности
иметь  новые  квартиры  и  должны  вместо  того  ютиться   в   переполненных
помещениях, негодных  для  человеческого  жилья;  таким  образом,  заботливо
стремясь обеспечить рабочему населению здоровые условия жизни, закон  создал
для него еще худшие условия. То же самое произошло  и  с  актом,  касающимся
пассажиров. Ужасные лихорадки, появившиеся несколько лет тому назад на судах
с австралийскими эмигрантами и вызвавшие на Bourneufe 83 смертных случая, на
Wanota 39, на Marco  Polo  53,  на  Ticonderoga  104,  появились  на  судах,
отправленных  правительством,  и  возникли  вследствие   тесного   гружения,
разрешенного Passengors  Асt'ом  {Против  такого  тесного  гружения,  скажем
мимоходом, протестовало частное торговое  общество  "Liverpool  Schipownerss
Association" во время обсуждения  вопроса  в  парламенте.}.  Нечто  подобное
случилось и с  теми  предохранительными  мерами,  которые  установил  Акт  о
морской торговле (Mercantilue Marine Act).  Предписанные  для  удостоверения
годности  капитанов  испытания  привели  к  тому,  что   утверждались   люди
поверхностного ума, лишенные опытности, и устранялись,  как  мы  слышали  от
одного судовладельца, люди с многолетней практикой, испытанной надежности; в
результате получилось возрастание числа  кораблекрушений.  Точно  так  же  и
санитарные органы (Boards of Health) во многих случаях развили  зло,  против
которого  боролись,  как  это  было,  например,  в  Кройдоне,  где  согласно
официальному отчету, принятые санитарными властями  меры  вызвали  эпидемию,
поразившую 1600 чел., из которых умерло 70. То же самое произошло  с  актом,
регистрирующим акционерные  общества  (Joint  Stock  Companies  Registration
Act). Как доказано было Дж. Уильсоном в его последнем предложении  в  пользу
выборного комитета обществ страхования жизни, эта мера, принятая в  1844  г.
для охраны против дутых проектов, в действительности облегчила мошенничества
1845 г.  и  последующих  годов.  Законодательной  санкции,  установленной  в
качестве  гарантии  добросовестности  и  так  и  понимаемой  всеми,   ловкие
авантюристы добивались без труда для самых  негодных  проектов  и  благодаря
этому приобретали доверие общества, которого бы иначе никогда  не  добились.
Таким путем возникли буквально сотни позорных предприятий, которые иначе  не
могли бы явиться на свет Божий, и тысячи семей потерпели разорение, чего  не
произошло бы без этих законодательных усилий сделать их более надежными.
     Кроме   того,   если    эти    сомнительные    средства,    применяемые
государственными людьми, не увеличивают зла, против которого направлены, они
постоянно  вызывают  побочные  виды  его,   часто   более   серьезные,   чем
первоначальное зло. Общий грех этой эмпирической школы политиков заключается
в  том,  что  они  никогда  не  заглядывают   далее   ближайших   причин   и
непосредственных результатов. Подобно необразованной массе, они  обыкновенно
рассматривают каждое явление как  продукт  одной  предшествующей  причины  и
начало одного последующего явления. Они не думают о том, что каждое  явление
есть только  звено  в  бесконечной  цепи  звеньев,  результат  целых  мириад
предшествующих явлений и будет иметь  свою  долю  в  создании  целых  мириад
последующих явлений. Вследствие этого они упускают из виду  тот  факт,  что,
нарушая какую-нибудь естественную  цепь  последствий,  они  видоизменяют  не
только один ближайший результат, но также и  все  дальнейшие  результаты,  в
которые данный результат войдет в качества частичной причины.  Периодический
генезис явлений и взаимодействие каждой отдельной серии  явлений  на  всякую
другую  серию  явлений  создают  комплекс  явлений,   далеко   превосходящий
человеческое разумение. И это  наблюдается  уже  в  самых  простых  случаях.
Прислуга, которая кладет уголь на огонь, видит  очень  незначительное  число
последствий горения, между тем как человеку науки известно,  что  тут  имеет
место множество явлений.  Он  знает,  что  горение  вызывает  многочисленные
атмосферные течения, посредством  которых  передвигаются  тысячи  кубических
футов воздуха внутри и извне. Он знает, что распространение теплоты вызывает
расширение и следующее за ним сокращение всех тел, находящихся в  сфере  его
действия. Он знает, что нагревание  вызывает  в  особях  изменение  в  ритме
дыхания и в обмене  веществ  и  что  эти  физиологические  изменения  должны
повлечь за собой различные побочные результаты. Он знает, что,  если  бы  он
мог проследить во всех их разветвлениях результаты всех действующих при этом
сил механических, химических, термических, электрических,  если  бы  он  мог
перечислить все последующие явления, произведенные испарением,  образованием
газов, распространением света, лучеиспусканием теплоты, ему  понадобился  бы
целый том, чтобы вместить их всех. И если простое  неорганическое  изменение
вызывает  такие  многочисленные  и  сложные   результаты,   как   бесконечно
многообразнее и сложнее  должны  быть  окончательные  результаты  какой-либо
силы, действующей на человеческое общество. При своем удивительном  строении
- при взаимной зависимости  его  членов  относительно  удовлетворения  своих
нужд, при  влиянии  каждой  единицы  на  другую  не  только  в  отношении  к
безопасности и благоденствию,  но  и  в  отношении  к  здоровью,  характеру,
культуре -  социальный  организм  не  может  быть  подвергнут  какому-нибудь
влиянию в  одной  своей  части  без  того,  чтобы  остальные  его  части  не
подверглись каким-либо изменениям, которые невозможно предвидеть.  Уничтожая
пошлину на кирпич, вы замечаете, что существование ее увеличивало  опасность
горнозаводских работ, препятствуя  укреплению  стен  в  шахтах  и  подземных
галереях.  Облагая  пошлиной  мыло,   вы,   как   оказывается,   значительно
содействовали употреблению едких  порошков  при  стирке  и,  таким  образом,
совершенно невольно причинили значительную порчу белья. И так на всяком шагу
вы видите, при внимательном изучении, что, кроме воздействия на то,  на  что
вы желали действовать, вы воздействовали еще на целую массу других вещей, из
которых каждая, в свою очередь, воздействовала на другие, и, таким  образом,
распространили целую массу нелепостей по всем возможным направлениям.  После
того вам нечего удивляться, что в своем стремлении устранить то  или  другое
зло  законодатели  постоянно  вызывали  побочное  зло,  которого  вовсе   не
предвидели. И ни мудрейший человек Карлейль, никто другой в этом роде не мог
бы избегнуть этого. И хотя причины этого достаточно  ясны,  когда  дело  уже
сделано, оно никогда не предвидится заранее. Когда в силу  нового  закона  о
бедных приняты были меры для устройства  бродяг  в  домах  призрения  (Union
houses), вряд ли предполагали, что таким образом создастся целая  корпорация
странствующих бедняков, которые будут проводить время,  переходя  от  одного
дома призрения к другому по  всему  государству.  Когда  в  давно  прошедшие
времена назначена была плата от  прихода  за  содержание  незаконных  детей,
тогда отнюдь не имелось в виду, что в результате такой  меры  окажется,  что
семья,  в  которой  имеются  такие  дети,  будет   со   временем   считаться
пользующейся некоторым преимуществом и что их мать будет  завидной  партией;
не предвидели также государственные люди и того, что своим законом  о  месте
жительства они создадут печальное неравенство платы в  различных  округах  и
вызовут такую систему очистки коттеджей,  которая  приведет  к  переполнению
комнат  и  к  соответствующему  нравственному  и   физическому   вырождению.
Английский закон о водовместимости был издан просто  с  целью  урегулировать
способ измерения. Создатели его упустили, однако же, из виду, что  на  самом
деле они содействовали "успешной и принудительной постройке негодных  судов"
и что "обойти закон, т. е. построить сносное судно, несмотря на этот  закон,
было верхом  искусства,  доступного  английскому  кораблестроению"  {Лекция,
читанная в Королевском институте И. С. К. Росселем (I. Scott  Russel.  Esq.)
On Wave-line ships and Jachts, 6 февр. 1852.}.
     Придать большую надежность коммерческим предприятиям - вот единственная
цель закона о товариществах. Однако же теперь мы находим, что неограниченная
ответственность, налагаемая им, является серьезной помехой для прогресса; на
практике он не допускает ассоциации мелких капиталистов, он является большим
препятствием для постройки улучшенных  жилищ  для  народа;  он  препятствует
установлению лучших отношений между рабочими и нанимателями и, лишая рабочий
класс  хорошего  помещения  для  его   сбережений,   препятствует   развитию
предусмотрительности и  поощряет  пьянство.  И  таких  благонамеренных  мер,
создающих  непредвиденное  зло,  масса  -  например:  разрешительный  закон,
вызывающий порчу пива; система предоставления преступникам льгот, поощряющая
людей  к  совершению  преступлений;  полицейское  распоряжение,   загоняющее
разносчиков в рабочий дом. И ко всем этим  прямым  и  ближайшим  недостаткам
присоединяются еще более  отдаленные  и  менее  резко  бросающиеся  в  глаза
дефекты, которые показались бы нам еще более серьезными, если  бы  мы  могли
оценить их суммарный результат. Вопрос, однако, не столько в  том,  возможно
ли для правительства при наибольшем  напряжении  умственных  сил  достигнуть
всех предлежащих ему разнообразных целей, сколько  в  том,  вероятно  ли  их
достижение. Это менее  вопрос  возможности,  нежели  доброй  воли.  Допустим
безусловную компетентность государства и посмотрим, насколько можно в  таком
случае  рассчитывать  на  удовлетворительные  результаты  его  деятельности.
Посмотрим прежде всего, какова та движущая сила, которая приводит в движение
законодательную машину, и вникнем,  соблюдается  ли  при  этом  та  разумная
экономия сил, которая существовала бы при других условиях.
     Так  как  неизбежным  стимулом   какого-либо   действия   для   каждого
индивидуума является какое-либо желание, то и  каждый  социальный  орган,  к
какому бы роду он ни принадлежал, должен направляться в  своих  действиях  в
качестве мотива некоторым  агрегатом  желаний.  Люди  в  своей  коллективной
деятельности не могут произвести никакого результата, который  не  коренился
бы в каком-нибудь общем им аппетите, чувствовании, вкусе.  Если  бы  они  не
любили мяса, не было бы ни торговцев скотом, ни Смифильда, ни распределяющей
организации мясников. Оперы, филармонические общества, песенники  и  уличные
шарманщики вызваны к жизни  нашей  любовью  к  музыке.  Посмотрите  торговую
адресную  книгу,  возьмите  путеводитель  по  Лондону,  прочтите   указатель
железных дорог Брадшау, отчеты ученых обществ, объявления о новых книгах,  и
в самом объявлении, как и в предметах,  которые  оно  описывает,  вы  имеете
целый ряд продуктов человеческой деятельности, стимулированной человеческими
желаниями.  Благодаря  этому  стимулу   возникают   учреждения   как   самые
колоссальные, так и самые ничтожные, самые сложные,  как  и  самые  простые:
органы национальной обороны и заведения для очистки дорог,  для  ежедневного
распределения писем и для собирания остатков угля из тины на берегах  Темзы,
органы, служащие для всякого рода целей, -  от  пропаганды  христианства  до
покровительства  животных,  от  производства  хлеба  для  целой   нации   до
заготовления крестовника для содержимых в клетках певчих птиц. Но если  этот
комплекс желаний индивидуумов составляет ту движущую силу, которая  приводит
в действие всякий социальный орган, то перед нами является вопрос: какой род
организации является наиболее выгодным? Так как  организация  сама  по  себе
никакой силы не имеет, представляя из себя только  орудие,  то  наша  задача
заключается в том, чтобы  найти  наиболее  выгодное  орудие,  т.  е.  такое,
которое при наименьших издержках расходует  наименьшее  количество  движущей
силы, орудие, наименее  подверженное  порче  и  возможно  легче  поправимое.
Спрашивается теперь: из двух описанных выше родов  социального  механизма  -
добровольного и правительственного - который лучше?
     Из самой формы вопроса ясно  вытекает  предполагаемый  опыт:  наилучший
механизм тот, который заключает в себе наименьшее число. Народная  поговорка
"Если хочешь, чтобы было хорошо сделано,  -  делай  сам"  заключает  в  себе
истину, одинаково приложимую как к политической, так и к частной жизни.
     Испытанный  факт,   что   ведение   сельского   хозяйства   посредством
управляющего приносит убытки, тогда как хозяйство при помощи арендатора дает
барыши, составляет опыт, который в истории нации подтверждается  еще  лучше,
чем в хозяйственной книге землевладельца. Эта передача силы от избирателей к
членам парламента, от этих последних к исполнительному  органу,  от  него  к
управлению, от управления к инспекторам, а от них  через  их  подчиненных  к
действительным  работникам,  -  такая  работа  при  посредстве  целого  ряда
рычагов, из которых каждый поглощает, через трение и инерцию, часть движущей
силы, настолько же дурна по свое  и  сложности,  насколько  непосредственная
деятельность ассоциаций индивидуумов, частных обществ и  свободно  созданных
учреждений хороша в силу своей простоты. Для того  чтобы  оценить  в  полной
мере этот контраст, нужно сравнить действие этих двух систем в их деталях.
     Официальная   деятельность   обыкновенно   бывает    медленна.    Когда
неправительственные органы мешкают, общество имеет  против  этого  средство:
оно отказывается от их услуг  и  находит  взамен  более  расторопных.  Такая
дисциплина научает все частные учреждения торопиться; но против проволочек в
государственных департаментах не так-то легко действовать.  По  отношению  к
долгим,  как  жизнь,  тяжбам  канцлерского   суда   приходится   вооружиться
терпением, появления каталогов музея нужно смиренно ждать. В  то  время  как
сам народ задумывает, строит и наполняет в  продолжение  нескольких  месяцев
Хрустальный дворец, законодательное собрание целых двадцать лет  употребляет
на постройку для себя нового здания. В то время как частные лица печатают  и
распространяют  по  всему  королевству  парламентские   прения   в   течение
нескольких часов после того,  как  они  имел