ркое  представление  о  пользовании,  о
средствах,  о  ближайших  целях,   но   очень   неясное   представление   об
отрицательных или положительных удовольствиях, которые  составляют  конечную
цель и которые в этическом смысле слова одни принимаются во внимание.
     Далее, под этим словом подразумевается сознательное изыскание средств и
целей,  -  подразумевается  обдуманный  образ  действий  с   целью   достичь
намеченной выгоды. То же можно  сказать  и  об  опыте.  Принятое  в  обычном
значении, оно заключает в себе определенные восприятия причин и последствий,
стоящих в  наблюдаемых  отношениях;  оно  не  означает  той  связи,  которая
образуется между  состояниями,  совместно  повторяющимися,  когда  отношение
между  ними,  будь  оно  причинное  или  какое-нибудь  иное,  ускользает  от
непосредственного наблюдения Но я обыкновенно  употребляю  эти  слова  в  их
самом широком смысле, что будет  очевидно  для  каждого  читателя  Оснований
психологии, и в этом же широком смысле я употребил их в письме  к  Миллю.  Я
полагаю, что из вышесказанного ясно, что при таком понимай .и этих слов  моя
гипотеза, коротко изложенная в  этом  письме,  не  так  уж  безнадежна,  как
предполагают. Во  всяком  случае,  я  доказал  то,  что  для  меня  казалось
необходимым в настоящее  время  доказать,  -  что  толкование  моих  мыслей,
сделанные м-ром Геттоном, не должны считаться правильными.

X
       СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА

       (Читано первоначально в заседании
       Антропологического института, затем напечатано в "Mind", январь 1876 г.)

     Разговаривая однажды с двумя из членов  Британского  Антропологического
общества,  я  высказал  несколько  замечаний  касательно   трудов,   которые
собиралась предпринять психологическая секция  этого  общества,  причем  мои
собеседники выразили желание видеть  высказанные  мною  мысли  в  письменном
изложении. Когда через несколько месяцев  мне  напомнили  о  сделанном  мною
обещании, я уже не был в состоянии припомнить  в  подробности  того,  что  я
говорил им тогда; но, пытаясь вспомнить высказанные мною тогда мысли, я  был
вынужден перебрать в голове всю область сравнительной  психологии  человека.
Результатом этого и явилась эта статья.
     Едва ли нужно говорить, что общий обзор предмета всегда предшествует  с
пользой основательному изучению как целого предмета, так и всякой его части.
Беспорядочное блуждание по области,  не  имеющей  для  нас  ни  определенных
границ, ни  внутренних  межевых  знаков,  всегда  имеет  своим  последствием
некоторую смутность мысли. Изучение какой-либо отдельной части предмета, при
отсутствии сведений касательно ее связей со всем остальным, ведет к неверным
понятиям.
     Целое не может быть понято правильно без некоторого  знакомства  с  его
частями, и ни одна часть не может быть понята правильно вне ее  отношения  к
целому.
     Поэтому краткий очерк пределов и главнейших подразделений сравнительной
психологии человека также должен повести к  более  методическому  выполнению
относящихся сюда исследований. И в этой  области,  как  и  во  всех  других,
разделение труда должно облегчить  прогресс;  но  всякому  разделению  труда
необходимо должно предшествовать систематическое разделение самого предмета.
     Весь наш предмет может быть с удобством разделен на три главных отдела,
расположенных в порядке возрастающей специальности.
     Первый  отдел  будет  посвящен  степени  душевного  развития  различных
человеческих типов, рассматриваемого с  общих  своих  сторон;  причем  будут
приняты во внимание как величина всей  суммы  душевных  обнаружений,  так  и
сложность их. В этот отдел войдут отношения  этих  душевных  особенностей  к
особенностям физическим, т. е. к массе всего тела и его устройству, а  также
к массе и устройству мозга.  Сюда  же  войдут  все  исследования  касательно
времени, нужного для полного душевного развития, и  времени,  в  продолжение
которого длится деятельность вполне сложившихся душевных сил; наконец,  сюда
же  войдет  рассмотрение  некоторых  наиболее  общих  особенностей  душевной
деятельности,   какова,    например,    большая    или    меньшая    степень
продолжительности эмоций и умственных процессов. Связь между общим  душевным
типом и общим социальным типом также войдет в этот отдел.
     Во второй отдел можно  с  удобством  поместить  отдельное  рассмотрение
относительных душевных свойств обоих полов в различных  человеческих  расах.
Сюда войдет рассмотрение таких вопросов, как - существует ли между мужчинами
и женщинами какие-либо различия по отношению к массе  и  сложности  душевной
деятельности, которые были бы общи для всех рас, и если существуют, то какие
именно? Изменяются ли эти различия по степени, или по роду; или и в том и  в
другом отношении зараз? Есть ли данные думать, что эти различия стремятся  к
возрастанию и к уменьшению? В каком отношении стоят они в  каждом  случае  к
жизненным привычкам, к домашнему складу и к общественному устройству? В этот
отдел должно войти также исследование  чувств  полов  друг  к  другу,  в  их
количественном и качественном разнообразии, равно  как  и  чувств  различных
полов к детенышу, опять-таки в их разнообразии.
     К  третьему  отделу  будут  отнесены  исследования   касательно   более
специальных душевных особенностей, отличающих между собою разные типы людей.
Один  класс  таких  специальных  особенностей  проистекает  из  различия   в
пропорции между разными способностями, составляющими общее  достояние  всего
человечества,  другой  же  их  класс  является  вследствие  существования  у
некоторых рас таких способностей,  которые  почти  вовсе,  или  даже  вовсе,
отсутствуют  у  других  рас.  Каждое  различие  в  каждой  из  этих   групп,
установленное путем сравнения, должно быть изучаемо в  связи  с  достигнутой
ступенью душевного развития, а также в связи с  жизненными  привычками  и  с
общественным развитием, причем оно должно быть рассматриваемо одновременно и
как причина, и как следствие этих последних.
     Таковы главные черты этих трех  крупных  отделов,  взглянем  же  теперь
поподробнее на подразделения, содержащиеся в каждом из них.
     I. Под рубрикой общего душевного развития  мы  можем  поместить  прежде
всего:
     1. Общую массу душевной деятельности (mental mass).  Повседневный  опыт
показывает нам, что человеческие существа  значительно  отличаются  друг  от
друга относительно объема их душевных обнаружений. Некоторые люди,  несмотря
иной раз на высокую степень умственного развития, производят  тем  не  менее
весьма мало впечатления на окружающих, между тем  как  другие,  даже  говоря
самые  обыкновенные  вещи,  высказывают  их  так,  что  действуют  на  своих
слушателей с силой, непропорциональной сказанному. Сравнение людей этих двух
родов показывает, что замечаемое тут различие в большинстве  случаев  должно
быть приписано так называемому естественному языку эмоций. Позади умственной
живости первого не чувствуется никакой силы характера; между тем как  второй
обнаруживает  силу,  способную  сломить  оппозицию,  -  обнаруживает   такое
могущество затаенного чувства (эмоции), которое имеет в себе что-то ужасное.
Известно, что различные разновидности человеческого  рода  отличаются  очень
значительно друг от друга по отношению к этому свойству. Независимо от  рода
чувствования они не сходствуют между собою по его количеству. Господствующие
расы берут верх над низшими главнейшим образом благодаря количеству энергии,
с которой проявляется большая масса душевной деятельности. Отсюда  возникает
ряд исследований, из которых мы укажем  на  следующие:  а)  Какое  отношение
существует между массою душевной деятельности и массой тела?  Известно,  что
малорослые расы обнаруживают  меньшую  массу  душевной  деятельности.  Но  с
другой стороны, оказывается, что расы  приблизительно  одинакового  роста  -
каковы, например, англичане и  дамары  -  отличаются  в  очень  значительной
степени со стороны общей массы душевной деятельности.  b)  Каково  отношение
между массой душевной деятельности и массою мозга? Помня  тот  общий  закон,
что в том же  самом  животном  виде  размер  мозга  увеличивается  вместе  с
размером тела (хотя и не в той же самой пропорции), мы должны поставить этот
вопрос так в каких пределах может быть  прослежена  связь  между  добавочной
массой душевной деятельности высших рас и добавочной  массой  их  мозга,  за
вычетом того увеличения количества их мозга, которое  надо  приписать  более
значительной массе их тела? с)  Существует  ли  какое-либо  отношение  между
массой    душевной    деятельности    и    физиологическими     состояниями,
обнаруживающимися  в   энергии   кровообращения   и   в   богатстве   крови,
обусловленных каждое образом жизни и общим питанием, и если такое  отношение
существует, то в чем оно состоит?  d)  В  каком  отношении  находится  масса
душевной   деятельности   к   общественному   строю   -   хищническому   или
промышленному, кочевому или оседло-земледельческому?
     2. Сложность душевной деятельности  (mental  complexity).  Чтобы  лучше
понять, какие различия  существуют  между  разными  человеческими  расами  в
отношении большей или меньшей сложности строения духа, следует припомнить то
различие между духовным миром юноши и взрослого человека  которое  мы  можем
видеть в нашей собственной среде.  В  ребенке  мы  видим  полное  поглощение
частными фактами. Они  почти  не  в  состоянии  усматривать  общностей  даже
низшего порядка, обобщения же высоких порядков вовсе им не усматриваются. Мы
видим, что он интересуется  отдельными  личностями,  личными  приключениями,
домашними делами, но не высказывает ни малейшего интереса к  политическим  и
социальным делам. Мы видим у него тщеславие по отношению к одежде и к мелким
успехам, но мало  чувства  справедливости  доказательство  -  насильственное
отнятие друг у друга игрушек. В то  время  когда  многие  из  более  простых
душевных сил находятся уже в полном действии,  мы  еще  не  замечаем  в  нем
достижения  той  сложности  душевной  деятельности,  которая  возникает   из
присоединения к этим силам других, развившихся из этих более простых сил.
     Подобные же различия по сложности существуют между духом низших и духом
высших рас, и мы  должны  произвести  здесь  все  те  сравнения,  которые  в
состоянии выяснить род и степень этих различий. Наши исследования могут быть
подразделены  следующим  образом:  а)  Какое  отношение   существует   между
сложностью душевной деятельности и ее массою? Не изменяются ли в большинстве
случаев эти два обстоятельства одновременно? b) В каком отношении  находится
сложность душевной деятельности к общественному строю,  рассматриваемому  со
стороны  его  большей  или  меньшей  сложности?  Или,  другими  словами,  не
замечается ли, что сложность душевной деятельности и сложность общественного
строя испытывают взаимное воздействие?
     3. Норму душевного развития Согласно известному биологическому  закону,
что, чем выше организм, тем  более  времени  требуется  ему  для  завершения
своего развития, мы должны ожидать, что у  членов  низших  человеческих  рас
завершение душевного развития наступает скорее, чем у членов высших  рас;  и
действительно,  такое  ожидание  подтверждается   множеством   свидетельств.
Путешественники, сообщая о всевозможных  странах,  постоянно  говорят  то  о
чрезвычайной скороспелости детей у диких и полуцивилизованных народов, то  о
ранней остановке у них душевного прогресса  Хотя  мы  едва  ли  нуждаемся  в
дальнейших  доказательствах  существования  этого  общего  контраста   между
низшими и высшими расами, тем не менее нам остается  еще  решить  вопрос:  -
насколько  последовательно  проходит  этот  контраст   через   все   порядки
человеческих  рас,  от  самых  низших  до  самых  высших,  т.  е.  например,
отличается ли с этой стороны австралиец от индуса в такой же мере,  в  какой
индус  отличается  от  европейца?  Из  числа  второстепенных   исследований,
входящих в этот подотдел, могут быть названы следующие: а) Обнаруживаются ли
это более быстрое развитие и более ранняя его остановка  всегда  в  неравной
степени у разных полов; или, говоря другими словами, замечаются ли у  низших
человеческих типов различия между полами по отношению к быстроте  и  степени
развития, подобно тем различиям,  которые  замечаются  в  этом  отношении  у
высших типов? b)  Во  многих  ли  случаях  может  быть  прослежено  заметное
отношение между периодом остановки развития и периодом  наступления  половой
зрелости, как это действительно прослежено в  некоторых  случаях?  с)  Более
раннее наступление душевного упадка пропорционально  ли  быстроте  душевного
развития? d) Можем ли мы утверждать и с других сторон, что  в  более  низком
типе  весь  цикл  душевных  перемен  между  рождением  и  смертью   (т.   е.
восхождение, равностояние и упадок) вмещается в  более  коротком  промежутке
времени?
     4. Относительную пластичность.  Существует  ли  какое-нибудь  отношение
между степенью  душевной  изменяемости,  сохраняющейся  во  взрослый  период
жизни, и  характером  душевного  развития  со  стороны  массы,  сложности  и
быстроты?  Все  животное  царство  доставляет  нам  множество   данных   для
ассоциирования низшего  и  более  быстро  завершающегося  душевного  типа  с
относительно  автоматической  природой.   Низко   организованные   создания,
руководимые почти всецело одними рефлективными действиями, оказываются  лишь
в очень слабой степени способными к  изменениям,  вызываемым  индивидуальным
опытом.  По  мере   усложнения   нервного   строения,   действия   животного
ограничиваются все менее и менее известными предустановленными пределами;  с
приближением же к самым высшим животным индивидуальные  опыты  получают  все
большую и большую долю в управлении поступками животного: т. е.  восходя  по
лестнице животного царства, мы замечаем постоянное  возрастание  способности
воспринимать новые впечатления и  извлекать  пользу  из  этих  приобретений.
Между  низшими  и  высшими  человеческими  расами  замечается  подобный   же
контраст. Многие путешественники говорят  о  неизменности  обычаев  дикарей.
Полуцивилизованные народы Востока прошедшего и нынешнего времени отличались,
и теперь еще отличаются, более суровой  непреклонностью  обычая,  чем  более
цивилизованные народы Запада. История самых  цивилизованных  народов  нашего
времени показывает нам, что у них в  прежние  времена  изменяемость  идей  и
привычек была значительно меньше, чем теперь. Наконец, если мы сравним между
собою различные классы  нашего  собственного  общества  или  даже  различных
личностей, то увидим, что наиболее развитые  из  них  в  душевном  отношении
отличаются и наибольшей душевной пластичностью К исследованию  сравнительной
пластичности  душевного  развития  могут  быть  с   удобством   присоединены
исследования касательно ее отношений к общественному строю,  в  установлении
которого  она  участвует  своим  влиянием  и  который,   в   свою   очередь,
воздействует на нее.
     5.  Непостоянство  (variability).  Утверждать  про   душевную   природу
какого-либо индивида или народа, что деятельность ее отличается чрезвычайным
непостоянством, и в то же самое время утверждать о ней, что она представляет
образчик относительно неизменной природы,  значит,  по-видимому,  впадать  в
решительное противоречие с самим собою. Но  когда  непостоянство  понимается
здесь в приложении к взаимной смене душевных обнаружений, следующих друг  за
другом из минуты в минуту, а неизменность утверждается относительно среднего
характера  обнаружений,  взятых  и  рассматриваемых  на  протяжении   долгих
периодов  времени,  то  это  кажущееся  противоречие  исчезает,  и  для  нас
становится совершенно понятным, что эти две  черты  могут  сосуществовать  и
обыкновенно действительно сосуществуют  друг  с  другом  Маленький  ребенок,
весьма быстро утомляющийся от всякого однообразного восприятия,  беспрерывно
жаждущий  чего-нибудь  нового,  которое  опять  скоро   бросается   им   для
чего-нибудь другого, и переходящий двадцать раз в день от  смеха  к  слезам,
обнаруживает очень мало постоянства в каждом роде душевной деятельности  все
его душевные состояния, умственные и эмоциональные, скоропреходящи. И  в  то
же самое время его дух не легко поддается изменению в общем своем характере.
Правда, он изменится в должное время под влиянием  присущих  ему  внутренних
импульсов, но он долгое время остается не способным к усвоению других идей и
эмоций, кроме принадлежащих к самым простым порядкам.
     В то время  когда  ребенок  становится  более  доступен  воспитательным
влияниям, он начинает обнаруживать и менее быстрые  смены  одних  умственных
или эмоциональных состояний другими. Низшие человеческие  расы  представляют
нам аналогичную этому комбинацию большую неизменность общего характера рядом
с большей неправильностью в его преходящих обнаружениях. Описывая этот  факт
в  самых  широких  чертах,  можно  сказать,  что   такие   расы   противятся
непрерывному видоизменению их духа и что у них не хватает в то же  время  ни
умственной настойчивости,  ни  эмоционального  постоянства.  Про  многие  из
низших людских типов мы читаем, что  они  не  в  состоянии  удержать  своего
внимания долее нескольких минут ни на чем, требующем мысли, хотя бы и самого
простого рода. То же следует сказать и относительно их  чувств  они  гораздо
менее продолжительны, чем чувства цивилизованных людей. Однако это положение
нуждается в известных ограничениях, и только сравнения  могут  показать,  до
каких пределов должны доходить эти  ограничения.  Дикарь  проявляет  большую
настойчивость в деятельности низших умственных способностей. Он  неутомим  в
мелочном наблюдении. Он столь же неутомим и в том роде  восприятия,  которым
сопровождается изготовление его оружия и украшений нередко он  тратит  массу
времени на отделку камней и т. п. Точно так же и с эмоциональной стороны  он
проявляет довольно значительное постоянство не  только  в  тех  побуждениях,
которые поддерживают его при выполнении этих мелких ремесленных затей, но  и
в некоторых из своих страстей, в особенности же в чувстве мести. Поэтому при
изучении  душевного  непостоянства,  обнаруживающегося  в  обыденной   жизни
различных рас, мы  должны  постоянно  спрашивать  себя,  в  какой  мере  это
непостоянство отличает собою  весь  дух  и  в  какой  мере  оно  может  быть
приписано только некоторым его частям.
     6. Порывистость  (impulsiveness).  Эта  черта  душевной  природы  тесно
связана с предыдущей неустойчивые чувства суть именно такие чувства, которые
толкают поведение то туда, то сюда, без всякой  последовательности.  Тем  не
менее порывистость может быть с большой пользой изучаема отдельно, так как в
этой  черте  скрываются  и  другие  значения   кроме   простого   недостатка
постоянства.  Сравнения  низших  человеческих  рас  с   высшими   указывают,
по-видимому, на то общее правило, что кратковременность страстей  существует
обыкновенно рядом с их неистовостью. Внезапные порывы  чувства,  проявляемые
людьми низших типов, столь же чрезмерны в своей интенсивности, как и  кратки
в своей продолжительности; весьма вероятно, что между  этими  двумя  чертами
существует причинная связь: ибо усиление страсти должно скорее привести к ее
истощению. Заметив мимоходом, что  страсти  детского  возраста  представляют
очень хорошую иллюстрацию этой связи, займемся теперь некоторыми интересными
вопросами, касающимися уменьшения порывистости вместе с прогрессом развития.
Ясно, что нервные процессы порывистого существа менее далеки от рефлективных
действий,  чем  нервные  процессы  существа  непорывистого.  В  рефлективном
действии мы видим простой стимул, переходящий мгновенно в  движение;  причем
другие части нервной системы или вовсе не имеют никакого контроля