ь  какой-либо
работы предполагает предшествующую ей выучку - это  закон,  общий  для  всех
организованных существ. Верно не только то, что молодой купец должен  начать
свою карьеру с того,  что  носит  письма  на  почту,  равно  как  и  хороший
трактирщик начинает с должности лакея; не только верно то,  что  в  процессе
развития ума  прежде  являются  восприятия  тождества  и  несходства,  затем
восприятия числа и что без этого немыслимы были  бы  арифметика,  алгебра  и
высшая математика, - но верно и то, что не существует такой части организма,
которая  не  начинала  бы  с  какой-нибудь  простой  формы,  с  какой-нибудь
незначительной  функции  и  не  проходила  бы  через   целый   ряд   фазисов
последовательной сложности, прежде чем  достигнуть  своей  конечной  стадии.
Сердце вначале представляет простую сокращающуюся трубочку; мозг  начинается
в  виде  незначительного  расширения  спинномозгового  канала.  Этот   закон
одинаково распространяется и на социальный организм. Для того чтобы работать
как следует, нужно, чтобы специальный аппарат не был придуман и пущен в ходе
законодателями, он должен постепенно развиваться из своего зародыша;  всякое
последовательное прибавление к нему должно быть хорошо испытано  и  одобрено
прежде,  чем  совершить   новое   прибавление,   и   только   путем   такого
экспериментального процесса может быть создан аппарат, действующий  успешно.
Надежный человек, которому доверяют для хранения денежные суммы,  незаметным
образом полагает начало обширной банковой системе, с  ее  записями,  чеками,
счетами, с ее сложными операциями и ликвидационной конторой. Вьючные лошади,
затем  телеги,  затем  омнибусы,  затем  паровые   вагоны,   движущиеся   по
обыкновенным дорогам, и, наконец, паровые вагоны со  специально  устроенными
для них дорогами  -  таков  медленный  генезис  наших  настоящих  средств  к
передвижению. Нет такой отрасли промышленности, которая не  создала  бы  для
себя целого аппарата, состоящего из  фабрикантов,  маклеров,  путешествующих
агентов и мелочных торговцев, и создала этот аппарат с такою постепенностью,
что нет возможности проследить все последовательные ступени его развития. То
же самое и с организациями другого рода.  Зоологический  сад  начинает  свое
существование в виде частной коллекции, собранной несколькими натуралистами.
Лучшая ремесленная  школа  -  на  фабрике  Прайса  (Англия)  -  начала  свое
существование с полдюжины мальчиков, собиравшихся по окончании работы вокруг
ящиков от свечей и учившихся писать старыми перьями. Нужно  также  заметить,
что в результате такого способа роста эти свободно  возникающие  предприятия
расширяются сообразно  надобности  в  них.  Тот  же  самый  стимул,  который
вызывает их к жизни, заставляет их посылать  свои  разветвления  всюду,  где
существует потребность в них.  Не  то  в  государственных  учреждениях:  там
предложение не является так быстро к услугам спроса.  Учредите  какое-нибудь
управление и штат служащих в нем, определите их обязанности  и  предоставьте
такому органу укрепляться в течение 25-50 лет, и вы увидите, что  вы  будете
не в силах  расширить  их  функции  без  специального  парламентского  акта,
который получается только с трудом и со значительной тратой времени.
     Недостаток  места   не   позволяет   нам   распространяться   долее   о
превосходстве того, что натуралисты назвали бы экзогенным родом  учреждений,
перед эндогенным. Но с указанной нами точки зрения дальнейшая разница  между
их характеристическими чертами достаточно очевидна. Отсюда объяснения и того
факта, что в то время, как один разряд средств все  более  и  более  падает,
создавая более зла, нежели им устраняется, другой  род  все  более  и  более
преуспевает и постоянно улучшается. Сколь  ни  сильной  кажется,  на  первый
взгляд, государственная машина, она на каждом шагу разочаровывает нас. Сколь
ни ничтожны первые их шаги, частные усилия ежедневно достигают  результатов,
удивляющих мир. И не только потому,  что  акционерные  общества  делают  так
много, не только  потому,  что  благодаря  им  вся  страна  покрылась  сетью
железных дорог в такой промежуток времени, в  который  адмиралтейство  может
построить только одно стопушечное судно, но потому, что казенные  учреждения
побеждаются единичными индивидуумами. Часто приводимый факт, что академия  с
ее 40 членами работает 56 лет над составлением французского  словаря,  тогда
как доктор Джонсон один составил английский словарь в 8  лет,  -  этот  факт
после всех необходимых оговорок относительно разницы работы, этот факт  вряд
ли имеет себе равных. Великое санитарное desideratum - приведение Нью-Ривера
к Лондону, за которое тщетно принималось  самое  богатое  в  мире  общество,
исполнено единичною личностью - сэром  Гью  Мидлтон  (sir  Hugh  Myddleton).
Первый канал в Англии  -  работа,  наиболее,  казалось  бы,  подходящая  для
правительства,  работа,  для  которой  оно  являлось  как  бы   единственным
компетентным исполнителем, была предпринята и исполнена в качестве  частного
предприятия  также  одним  лицом  -  герцогом   Брайджуотерским   (Duke   of
Bridgewater). Своими единичными трудами Уильям Смит  пополнил  геологическую
карту Великобритании - труд великий, в то время как артиллерийское ведомство
(Ordnance Survey)  -  правда,  очень  трудолюбивое  и  точное  учреждение  -
работает уже над нею каких-нибудь 50 лет и вряд ли окончит ее раньше как лет
через 25. А Говард и европейские тюрьмы, Бианкони и путешествие в  Ирландии,
Ваггорн и дорога в Оберланд, Дарган и Дублинская выставка -  разве  все  эти
факты не представляют поразительного контраста? В то время как частное лицо,
м-р Денизон, строит образцовые дома, в которых смертность  значительно  ниже
среднего числа, государство строит бараки, в которых смертность  значительно
превышает среднее число даже среди самого несчастного городского  населения,
- бараки, хотя и переполненные людьми, состоящими под медицинским  надзором,
но которые тем не менее представляют ежегодную смертность, достигающую 13,6;
17,9 и даже 20,4 на тысячу, хотя  в  то  же  самое  время  смертность  среди
горожан того же возраста и в той же местности  не  превышает  9-11  на  1000
{Statistical Reports on the Sickness, "Mortality and Invaliding amongst  the
Troops", 1853.}.
     В то время как государство потратило значительные суммы в "Parkhurst'e"
в своих усилиях исправления малолетних преступников, которых оно, однако же,
не исправило, м-р Эллис берет 15 самых худших  молодых  воров  в  Лондоне  -
воров, которых полиция считает неисправимыми, - и исправляет их всех.  Рядом
с  эмиграционным  управлением,  под  ферулой  которого  переселенцы   гибнут
тысячами от  лихорадки  вследствие  скученности  на  судах  и  с  разрешения
которого  плавают  суда,  представляющие,  подобно  "Washington'y",  притоны
мошенничества, жестокости, тирании и распущенности, стоит основанное  миссис
Чисгольм общество "Family Colonisation Loan Society",  которое  создает  для
эмигрантов условия не только не хуже прежних,  но  гораздо  лучшие;  оно  не
деморализует людей теснотой помещений, но исправляет их мягкими мерами;  оно
не приводит их  посредством  своей  благотворительности  к  пауперизму,  но,
напротив, поощряет к предусмотрительности, и не увеличивает  собою  налогов,
но, напротив, само себя содержит. Вот урок для  любителей  правительственной
деятельности.   Государство,   превзойденное    трудолюбивым    башмачником!
Государство, превзойденное женщиной!
     Еще  разительнее  становится  этот  контраст  между  государственной  и
частной деятельностью, когда мы подумаем, что  одна  постоянно  восполняется
другою, даже и в тех областях, которые неизбежно ей предоставляются. Оставив
в стороне военную и морскую части, в  которых  многое  исполняется  частными
подрядчиками, состоящими на казенном  жалованье,  оставив  также  в  стороне
церковь, которая расширяется постоянно не в силу предписаний закона, а путем
добровольных  усилий;  наконец,  оставив  в  стороне  и  университеты,   где
настоящее преподавание ведется  не  чиновниками  на  жалованье,  а  частными
тюторами, посмотрим, как работает наша судебная система. Законники постоянно
твердят нам, что кодификация у нас невозможна, и  многие  настолько  просты,
что верят этому. Заметим мимоходом, что  то,  чего  правительство  со  всеми
своими чиновниками не в силах сделать для  парламентских  актов  вообще,  то
сделано для 1500 таможенных актов в 1825 г. энергией единичного  лица,  м-ра
Дикона Юма (Deacon Hume), и посмотрим, каким образом восполняется недостаток
сводной системы закона. Приготовляясь к  адвокатской  профессии  и  затем  к
должности судьи, студенты-юристы должны  целыми  годами  работы  приобретать
знакомство с этой обширной массой неорганизованного законодательства, и  эта
организация, которой они ее подвергают и которая считается  непосильной  для
государства, считается в то  же  время  по  силам  каждого  студента  (какой
сарказм по адресу государства!), который должен  произвести  ее  для  своего
собственного употребления. Каждый судья может  кодифицировать  для  себя,  а
"соединенная мудрость" не может. Но каким образом, однако, делает это каждый
судья? Благодаря частной предприимчивости людей, приготовивших  ему  дорогу;
благодаря частным кодификациям Блакстона (Blackstone), Кока  (Coke)  и  др.,
благодаря сводам законов о товариществе, о  несостоятельности,  о  патентах,
своду законов, относящихся к женщинам и всему тому, что ежедневно появляется
в печати, обобщениям частных случаев и  целыми  томами  отчетов  -  все  это
продукты  частной,  неофициальной  предприимчивости.   Устраните   всю   эту
частичную кодификацию, сделанную отдельными частными лицами,  и  государство
пребывало бы в  полнейшем  неведении  своих  собственных  законов!  Если  бы
несуразность законодателей не была исправлена частными усилиями, отправление
правосудия было бы невозможно!
     Где же в таком случае основание для постоянно предлагаемого  расширения
законодательной деятельности? Если, как  мы  это  видели  в  одном  обширном
классе случаев, правительственные меры  не  исцеляют  даже  вызываемого  ими
самими зла; если, в другом обширном классе явлений,  они  ухудшают  это  зло
вместо того, чтобы его упразднить; и если, в третьем обширном  классе,  они,
исцеляя одни недостатки, создают другие и часто еще более серьезные; и если,
наконец,  государственная   деятельность   постоянно   опережается   частной
деятельностью, причем, как только что было  показано,  частной  деятельности
приходится постоянно исправлять  недостатки  государственной  даже  в  сфере
жизненных функций государства, - какое  же  основание,  после  всего  этого,
желать расширения этой деятельности?  Защитники  ее  могут  претендовать  на
человеколюбие, но никак не на мудрость, если только мудрость не  заключается
в пренебрежении к опыту.
     "Многие из  этих  аргументов  не  относятся  к  делу,  -  возразят  мои
оппоненты. - Истинная исходная точка заключается не в том, действительно  ли
частные лица и общества действуют успешнее, чем государство, когда  вступают
с  ним  в  конкуренцию,  а  в  том,  не  существует  ли   таких   социальных
потребностей, которые могут быть удовлетворены  только  одним  государством.
Признав даже, что частная предприимчивость делает многое  и  делает  хорошо,
тем не менее остается справедливым, что мы ежедневно наблюдаем  целую  массу
нужд, которых она до сих пор не осуществила и не осуществляет в настоящем. В
таких случаях некомпетентность ее становится очевидной, и, следовательно,  в
этих случаях государству следует выступить на помощь ее  бессилию,  исполняя
свою задачу если и не всегда хорошо, то, во  всяком  случае,  насколько  для
него возможно хорошо."
     Не  повторяя  вышеприведенных  фактов,  показывающих,  что  государство
приносит в таких случаях более вреда, чем пользы; не останавливаясь даже  на
том, что в большинстве приводимых фактов кажущаяся несостоятельность частной
предприимчивости  является  результатом   предшествующего   государственного
вмешательства, как может быть в каждом отдельном случае доказано, рассмотрим
это возражение, оставаясь в  пределах,  намеченных  им  самим.  Не  было  бы
надобности  в  Акте  о  морской  торговле   Mercantile   Marine   Act)   для
предупреждения плохой постройки судов и дурного обращения с матросами,  если
бы не существовали законы о  навигации,  которые  их  вызывают,  а  если  бы
исключить все  подобные  случаи  злоупотреблений  или  промахов,  прямо  или
косвенно вызванных существующими законами, осталось бы, вероятно, очень мало
оснований для выставленного выше возражения; но допустим, что даже в случае,
если бы устранены были все искусственные препятствия, осталось бы еще  много
неудовлетворенных нужд, которые свободным усилиям людей вряд ли  удалось  бы
удовлетворить.  Допустим,   что   это   так,   и   все-таки   надобность   в
законодательной  деятельности  справедливо  остается  под   сомнением;   ибо
упомянутое  возражение  основывается  на  предположении,  ни   на   чем   не
основанном, что социальные органы будут и тогда действовать  точно  так  же,
как и теперь, и не произведут никаких других результатов, кроме тех, которые
мы теперь можем предвидеть. Такова уж привычка этой школы мыслителей  делать
ограниченный  человеческий  разум  мерилом  явлений,  которые   могут   быть
постигнуты в полном объеме только всеведением.  То,  к  чему  они  не  видят
путей, не может, по их понятиям, иметь места. Хотя общество,  развиваясь  из
поколения в поколение, достигло ступеней,  никем  не  предвиденных,  тем  не
менее у них нет, однако же, действительной веры в развитие, которого они  не
предусматривают.  Парламентские   прения   представляют   собою   тщательное
взвешивание вероятностей, данными для которых служат  вещи,  как  они  есть.
Между тем каждый день прибавляет какие-либо новые элементы к вещам, как  они
есть,  и  таким  образом  постоянно   являются,   по-видимому,   невозможные
результаты.   Кто   несколько   лет   назад   предполагал,   что   изгнанник
Лейстер-сквера  сделается  вскоре  императором  французов?  Кто   мечтал   о
свободной торговле при министерстве лендлордов? Кому снилось, что  население
Ирландии само найдет средство против излишней скученности, как оно нашло его
теперь? В отличие от социальных перемен, возникающих  естественными  путями,
многое возникает  обыкновенно  такими  способами,  которые  здравому  смыслу
представляются  невозможными.  Лавка   цирюльника   не   казалась   особенно
подходящим местом для возникновения хлопчатобумажной мануфактуры. Никому и в
голову не приходило, что начало важным сельскохозяйственным улучшениям будет
положено купцом из Лиденголл-стрита. Фермер, конечно, последний человек,  от
которого  можно  было  ожидать  изобретения  винтового  движения  пароходов.
Открытие новых архитектурных родов мы менее всего ожидали бы от садовника. И
тем не менее, хотя каждый день приносит самые  неожиданные  перемены  самыми
странными путями, законодательство продолжает думать, что все  будет  именно
так, как  это  предполагает  человеческое  предвидение.  Хотя  и  существует
избитое восклицание: "Что бы сказали на это наши  деды",  доказывающее,  что
удивительные результаты часто являлись непредвиденными путями и прежде,  тем
не  менее  веры  в  возможность  повторения  такого  явления  как  будто  не
существует. Не разумнее ли было бы предположить такую  вероятность  в  наших
политических расчетах? Не рациональнее ли будет предполагать,  что  то,  что
было в прошлом, повторится и в будущем?
     Эта сильная вера в правительственные органы сопровождается такой слабой
верой в естественные  учреждения  (так  как  эти  два  явления  диаметрально
противоположны), что ввиду  прошлого  опыта  многим  показалось  бы  нелепым
удовлетвориться  уверенностью,  что  существующие   социальные   потребности
свободным образом будут удовлетворены, хотя нам и неизвестно как. Между  тем
доказательства именно  этого  пункта  возникают  теперь  перед  их  глазами.
Примером может служить почти невероятное, неправдоподобное явление,  недавно
имевшее место в южных  графствах.  Всякий  слышал,  конечно,  о  бедственном
положении чулочников - хроническое зло, продолжающееся уже почти 50 лет. Они
неоднократно обращались к  парламенту  с  петициями,  в  которых  взывали  о
помощи; законодательная палата делала не раз попытки  помочь  делу,  но  эти
попытки не увенчались успехом. Беда казалась непоправимою. Вдруг,  года  два
или три тому назад,  введена  была  круговая  вязальная  машина,  -  машина,
неизмеримо превосходящая в смысле продуктивности прежнюю чулочную машину, но
могущая вязать только паголенки, а не носки. Рабочие Лейстера и  Ноттингема,
несомненно, с  большой  тревогой  встретили  новую  машину,  ожидая  от  нее
ухудшения своего бедственного положения. Между тем вышло наоборот  -  машина
поправила его совершенно. Удешевив производство, она так неимоверно повысила
потребление, что старые чулочные машины, из которых прежде половина  была  в
бездействии за недостатком работы, теперь все в ходу: они приделывают  носки
к паголенкам, которые вырабатываются на новой машине. Каким  безумцем  сочли
бы человека, который ждал бы спасения от такой причины! Если  мы  теперь  от
непредвиденного   устранения   недостатков   перейдем   к    непредвиденному
осуществлению нужд, мы увидим то же самое.  Ни  один  человек  не  угадал  в
электромагнитном  открытии  Эрстеда   зерно   нового   органа   для   поимки
преступников и для облегчения сношений. Никто не думал, что железные  дороги
сделаются со временем  средством  для  распространения  дешевой  литературы.
Никто не  предполагал,  когда  Художественное  общество  (Society  of  Arts)
задумало  международную  выставку  фабричных  изделий  в   Гайд-парке,   что
результатом этого явится  место  для  развлечения  и  просвещения  народа  в
Сиденгаме.
     Но есть еще более глубокий ответ на воззвания нетерпеливых филантропов.
Дело в том, что мы не только можем спокойно положиться на то, что социальная
жизнь выполнит мало-помалу всякое, хотя бы самое преувеличенное,  требование
спокойно и свободно; дело даже не в том, что такое  естественное  выполнение
будет непременно успешным, это не будет положенная сверху заплата,  как  при
искусственном выполнении, - дело в том, что, пока  оно  не  будет  исполнено
таким естественным образом, оно совсем не должно быть исполнено. Для  многих
это покажется странным парадоксом, но мы надеемся очень скоро доказать,  что
это совершенно справедливо.
     Выше было замечено, что сила, приводящая в движение  всякий  социальный
организм - правительственный, торговый или какой бы то  ни  было  другой,  -
есть  скопление,   аккумуляция   личных   желаний.   Как   не   может   быть
индивидуального действия без существования  желания,  так,  сказали  мы,  не
может  быть  и  социального  действия  без  существования   соответствующего
агрегата желаний.  К  этому  нам  остается  здесь  еще  прибавить,  что  как
существует общий для индивидуумов закон, что более сильные  желания,  т.  е.
соответствующие наиболее существенным функциям, удовлетворяются раньше и,  в
случае нужды, даже в ущерб более слабым и менее важным, так и  для  общества
должен  быть  общий  закон,  что  главные  потребности   социальной   жизни,
необходимые   для   существования   народа   и   его   размножения,    будут
удовлетворяться при естественном порядке вещей, ранее  менее  настоятельных.
Как частный человек обеспечивает себе прежде всего питание, затем  одежду  и
кров и тогда только женится и, если это  ему  по  силам,  обзаводится  затем
коврами, фортепиано, винами, нанимает слуг и дает  званые  обеды,  так  и  в
процессе социальной эволюции мы видим сначала приспособление для  защиты  от
врагов и для более успешной охоты; мало